— Черт! Это что еще за чудище? — с отвращением взвыл Рон, сидящий на носу лодки.
Марьяна и Гермиона обернулись и поглядели туда, куда указывал парень.
— Еще не лучше! — скривилась Марьяна, разглядев монстра, вызвавшего в Роне столь сильное омерзение. — Я-то наивно полагала, что после сороконожки ничего хуже нам уже не встретится.
Существо сидело на плоском камне на уровне чуть выше проплывающих лодок. Тело его напоминало лиловый студень и почти растеклось по камням, сквозь него отчетливо просвечивал рисунок гранита и копошащиеся внутри мелкие организмы. Во все стороны от тела растянулись такие же желеобразные щупальца, крепящиеся к камням присосками. Они были разной длины, отчего существо выглядело крайне неаккуратно. На щупальцах тут и там были натыканы выпученные рыбьи глаза, количество которых не поддавалось счету. В том месте, откуда тянулся пучок конечностей, пульсировало, то открываясь, то закрываясь, круглое отверстие, при виде которого Марьяна подумала было нечто неприличное, но потом заметила кучу тонких и длинных, как иголки, зубов, окружающих его, и поняла, что это рот.
— Немедленно отплывайте! — обернувшись на голос Рона и увидев мерзкую тварь, приказал Эйвери и первым схватился за весла.
— Кто это такой? — Рон отодвинулся к противоположному борту лодки и с брезгливым интересом рассматривал существо.
— Это цитокруст, невероятно опасное животное, — тоном профессионального гида принялся рассказывать Пожиратель, — охотиться на крупных животных, в том числе и людей. Да отплывите же вы подальше!
— Я видела его в учебнике, — авторитетно заявила Гермиона, — мы должны были их изучать на седьмом курсе по Защите.
— Хорошо хоть, не по Уходу за волшебными животными, — вздрогнул Рон.
— Как, интересно, ты собрался за ним ухаживать? — хмыкнул Эйвери. — Это же хищник. Ухаживать за ним ты смог бы только одним способом — скормить ему свои внутренности.
— Это очень редкое и ценное животное, — сурово сдвинула брови Гермиона, — жидкость из его щупалец и толченые зубы являются чрезвычайно дорогостоящими и труднодоступными ингредиентами для зелий. Из-за этого цитокрустов практически исстребили, а они являют собой большую ценность для волшебной экосистемы.
— Даже не думай, Северус! — прикрикнула Беллатриса, заметив, как Снейп с безумным блеском в глазах вытягивает из-под мантии палочку, на кончике которой уже засветилось произносимое невербально Оглушающее заклятие.
— Профессор, как вы можете?!! — вскричала Гермиона. — Он же живой!
— Сейчас будет мертвый! — жизнерадостно прокомментировал Фред.
— Белла, ты хоть знаешь, сколько в Лютном переулке стоит одна унция его толченых зубов? — пропыхтел зельевар, выкручивая из пальцев Беллатрисы свою волшебную палочку. — Триста двадцать галлеонов! А щупальцевый сок и того больше.
— Северус, не смей! — отдуваясь, проворчала Белла, не выпуская добычи. — Оставь несчастную уродину в покое!
— Прояви солидарность, — хохотнул Блэк — Марьяна тут же погрозила ему пальцем.
— А чем он опасен? — поинтересовался у Эйвери Невилл, с интересом наблюдая за сражением.
— Он двигается очень медленно и редко, но это ему не требуется, — оживленно начал рассказывать Пожиратель, — охотится цитокруст, выплескивая в жертву струю яда, которой он может плюнуть на расстоянии до двадцати футов. Действует яд, как кислота, и практически сразу калечит добычу настолько, что убежать ей уже не удается.
— Он ее ест? — Невилл перекосился от отвращения.
— Он выедает внутренности и откладывает в пустую брюшную полость яйца, из которых потом вылупляются детеныши, — охотно пояснил Эйвери, не замечая, как позеленел Невилл. — Цитокруст редок еще и оттого, что он откладывает раз в полгода не больше десяти яиц, и половину сам же и пожирает, пока караулит кладку. Но те малыши, которым удается уцелеть, становятся полноценными представителями вида. Присутствие матери для взросления им не требуется — они питаются телом, в котором живут, в течение двух недель, а по истечении этого срока могут уже сами вырабатывать яд. Вот этот цитокруст еще детеныш, они вырастают до десяти футов в диаметре.
— Гермиона, каким бы редким он не был, он заслужил стать ингредиентом, — шепнул девушке на ухо Драко, — и я даже с удовольствием помог бы Северусу с ним расправиться.
— Драко! — возмущенно воскликнула гриффиндорка. — Если он неприятный на вид, это не значит, что он заслуживает смерти! Ты, между прочим, тоже не всегда был мне приятен.
— Да, я помню, — парень улыбнулся и притянул Гермиону к себе за талию. — Ты чуть не сломала мне челюсть на третьем курсе.
— Цитокруст занесен в Магическую Книгу Животных, подлежащих защите Министерства, — девушка смутилась и улыбнулась, но тон ее был по-прежнему суров, — их выращивают в специальных заповедниках, чтобы иметь возможность изготавливать некоторые важные зелья для Святого Мунго.
— А кого им скармливают, чтобы они могли размножаться, ты знаешь? — вкрадчиво спросил Драко. — Может, домашних эльфов?
— Не может этого быть! — ахнула Гермиона.
— Драко, прекрати! — рассердилась Марьяна, глядя на несчастное лицо подруги.
— Нет-нет! Эльфов им не дают, так и разориться можно, — «успокоил» всех добрый Эйвери, — им предоставляют собак.
— Что? — подскочила Марьяна и, с ужасом поглядев на побледневшего Сириуса, повернулась к Снейпу. — Профессор, вам помочь?
— Теперь уже поздно, — вздохнул Снейп, глядя в направлении оставшегося на скале цитокруста, — может, еще попадется.
— А он может нас достать отсюда? — напряженно спросил Рон, все еще наблюдая за монстром.
— Отсюда еще, пожалуй, может, — согласно кивнул Эйвери, — но сейчас, видимо, просто не в настроении.
— Так давайте отплывем подальше, пока он в нас не блеванул, — торопливо сказал Рон.
— Не переживай, братец, ты всегда можешь ответить ему тем же, — весело ответил ему Джордж.
— Как, впрочем, и тебе, — ехидно заметил Рон, и тот сию же минуту заткнулся.
Разговоры о цитокрусте продолжались еще долго, приняв вид оживленной дискуссии, граничащей со спорами. На ночлег пришлось высаживаться за два часа до заката, чтобы успеть собрать дрова, разбить лагерь и приготовить ужин. Эйвери категорически не рекомендовал совершать лишних телодвижений после того, как на лес опустится мгла.
— Ой, какие цветочки! — воскликнула Тонкс, едва выбравшись из лодки, и потянулась к нежно-голубым бутончикам с розовыми прожилками.
— Не трогай, Нимфадора! — торопливо гаркнул Снейп, выскакивая на берег.
— Что? Они ядовиты? — Тонкс испуганно отдернула руку и отпрыгнула назад.
— Нет, — последовал лаконичный ответ.
— Они кусаются? — продолжала допрос метаморфиня.
— Нет, — зельевар повернулся и вытащил из лодки сумку, в которую собирал ингредиенты.
— Тогда почему нельзя их сорвать? — недоумевала Тонкс.
— Потому, что их сорву я, — Снейп подошел к цветочкам и аккуратно срезал несколько голубых чашечек, — это красноперая кувшинка, очень редкое растение.
— Используется для исцеления внутренних повреждений… — внезапно выдал Фред, вынимая из лодки свою сумку.
— ...и добавляется в конце варки, чтобы не разрушилась межклеточная структура листа, — закончил Джордж, направляясь к стоянке.
Снейп ошарашенно посмотрел им вслед. Гермиона приблизилась и стала смотреть, как именно нужно срезать цветки, а Марьяна попросила Сириуса достать продукты из-под сиденья.
— Профессор, а почему при срезе нельзя оставлять стебельков, это же семейство водноцветных, — недоуменно спросила Гермиона, наблюдая за работой зельевара, — разве их не добавляют вместе? Лепестки и листья должны дополнять друг друга.
— Почему именно я должен тащить все баулы? — как раз в этот момент возмутился Сириус. — Отчего не Люпин или Гарри?
— Только не в этом случае, — громко ответил Снейп на вопрос Гермионы, бережно отстригая ножницами головки цветков, — на это способен только Лох ползучий.
— Чё ты сказал? — взлетел на струе злобы Сириус и, швырнув на землю увесистый тюк, повернулся к Снейпу.
По счастью, поблизости оказалась Марьяна, но успокоить Блэка удалось не скоро. Когда гнев угас, девушка отпустила его руки, которые удерживала все это время, и, сердито поглядев на любимого, развернулась и зашагала в лагерь. Сириус виновато поглядел на Гермиону и торопливо побежал за Марьяной.
Впрочем, поговорить им не удалось: девушка ушла на берег за водой в компании отца, а остальные, за исключением углубившегося в дебри Снейпа в компании Люциуса, принялись за обустройство стоянки. Пока Сириус и Люпин таскали хворост и расчищали место для костра, остальные пытались установить палатки.
— Вы уверены, что они должны выглядеть именно так? — с сомнением спросил Драко полчаса спустя.
— Я уверена, что они должны выглядеть совершенно иначе, — уверенным тоном ответила Гермиона.
— Но Гермиона, ты же разобралась, как их ставить, на чемпионате мира по квиддичу, — напомнил ей Гарри.
— Те очень легко установились, — развела руками девушка, — наверное, потому, что все же были волшебными, а эти никак не встают ровно.
— Давайте начнем сначала, — предложила Беллатриса.
В процессе возведения пригодной для ночлега крыши над головой Гарри прилетело по голове колышком от палатки, Дадли ударил молотком себе по пальцу, а Винсу по ноге, в результате чего все присутствующие аристократы узнали несколько новых магловских слов, а Эйвери опрокинул Беллатрису, потянув ее за край плаща, принятого им за полотнище палатки. Несмотря на все жертвы и усилия, выглядеть временный ночлег лучше не стал.
Пока члены Ордена чесали в затылке, оглядывая собственные рукотворные произведения исскуства и придумывая им обидные прозвища, из кустов вылез Снейп с какими-то корешками в руках. Оглядев то, в чем ему предстояло спать, он в свойственной ему манере сообщил всем присутствующим, откуда у них растут руки (Сириус с теорией не согласился), и принялся за дело сам. Спустя еще пятнадцать минут профессор сдался и вынужденно признал, что его чрезвычайно ловкие в приготовлении снадобий руки растут приблизительно оттуда же, откуда и у остальных.
Компания в который раз хмуро переглядывалась, когда за их спиной раздался звон. Обернувшись, все имели счастье лицезреть Фенрира с отвисшей челюстью и пустое ведро, катающееся у его ног. Марьяна с трудом сдерживала смех, ей свое ведро удалось удержать.
— Это что такое? — простонал Сивый.
— Я так полагаю, палатки, — ответила отцу девушка.
— Это палатки? — Фенрир посмотрел на нее, словно на инопланетянина. — Но почему они такие…%№*%:;№$?!! — приличный английский словарный запас у Сивого закончился, и он перешел на русский, употребив чрезвычайно неприличное слово, содержащее буквы У, Б и Щ.
— Папа! — возмущенно воскликнула Марьяна, с трудом сдерживая уже рвущийся наружу хохот.
— Ну а как это еще назвать? — оправдывающе развел руками Сивый, указывая на кособокое нечто, напоминающее индейские вигвамы, пережившие с десяток Круциатусов.
— У нас ничего не выходит, — мирно сообщил ему Люпин.
— Ладно, теперь вы идите за водой, раз я по вашей милости все пролил, — пробурчал Фенрир и, подняв ведро, сунул его Римусу, — а я палатки нормально поставлю.
Слегка успокоившись, компания разбрелась по стоянке и занялась делами. Вскоре мужчины развели костер, и девушки начали готовить ужин.
— Что он сказал? — спросила у Марьяны Гермиона, следя за пыхтящей в котелке кашей. — Фенрир?
— Русский фольклор, — фыркнула та, пробуя варево на соль деревянной ложкой, — английского аналога я, к сожалению, не знаю. А, может, к счастью.
— Дрова прогорают, я принесу еще, — Гермиона поднялась с бревна, — там в кустах целая куча хвороста.
— Одна не ходи, прихвати охрану, — посоветовала Марьяна, — хотя постой, я схожу с тобой, тут все равно будет кипеть еще с час.
Девушки встали и направились к кустам, где еще засветло была запримечена куча валежника. Марьяна взяла охапку сверху, а Гермиона зачерпнула от земли и вскрикнула: в палец вонзилось что-то острое. Бросив дрова, она повернула ладонь тыльной стороной и увидела маленький синий шип, воткнувшийся прямо под ноготь.
— Вот дрянь! — в сердцах сказала она, выдергивая колючку.
— Ты в порядке? — испугалась Марьяна, услышав возглас.
— Да, все хорошо, слегка укололась, — Гермиона потерла зудевшее место, подхватила хворост и они вернулись к костру.
Четыре палатки стараниями Сивого обрели четкие очертания и устойчивость. Тонкс и Луна распаковывали спальные мешки, а все остальные старательно спорили, деля места в палатках.
Уколотый палец Гермионы зудел все сильнее. Она внимательно осмотрела покрасневшую кожу и, вынув из кармана маленький пузырек Заживляющей мази, аккуратно смазала крохотную ссадинку. Марьяна, помешав кашу, зачерпнула воды из ведра и принялась пить. Когда она отняла кружку от рта, Гермиона взглянула на нее и ахнула: с губы подруги стекала струйка крови.
— Что? — недоуменно подняла брови Марьяна, заметив испуганный взгляд.
— Ты поранилась! — девушка ткнула пальцем в ее лицо.
— Где? — Марьяна стерла струйку крови, поглядела на ладонь и еще удивленнее взглянула на подругу. — Герми, ты в порядке?
— Я? Но… — Гермиона посмотрела на пальцы Марьяны — никакой крови не было, пальцы блестели от капли размазанной воды, — я же видела…
— Ты точно платок не снимала? — взволнованно спросила Марьяна и озадаченно пощупала лоб подруги. — Может, тебе напекло?
— Нет, все нормально, — Гермиона снова почесала зудевший палец. — Как там каша?
— Сейчас узнаю, — Марьяна взяла ложку и, зачерпнув немного, понесла ко рту.
Гермиона машинально взглянула на ложку и остолбенела: в каше извивались черви, вываливаясь из ложки прямо на землю. Марьяна, как ни в чем не бывало, оглядела еду и сунула себе в рот.
— Не ешь! Ты что, спятила?!! — Гермиона вскочила, с ужасом глядя на подругу.
