— Я сказал что-то не то? — забеспокоился Иштван спустя целую вечность, ведь и танец уже скоро закончится. Секунды уплывали со страшной скоростью, а она мечтала запомнить его прикосновения, близость, запах. Но этого было так мало! — Вы так молчаливы. Что с вами, Роксана? Я вас раздражаю? Не хотели со мной танцевать? Может, нашли себе кого-то на этом балу? — Он подмигнул. — Не бойтесь, я не скажу Игорю.

Она судорожно вздохнула, ловя его вежливо-непонимающий взгляд, и как в омут ринулась с головой, понимая, что другого шанса не будет уже никогда.

— Вы не раздражаете, — хрипловато ответила она, но сейчас было плевать, как звучит её голос. — Вы бесите меня, пан Сабо! Но раз уж вы всё испортили — я честно пыталась вас разлюбить — может, попробуете как-то компенсировать? Может быть, поцелуете меня по-настоящему? Просто, чтобы было с чем сравнить, когда снова забудете, что я где-то существую.

И словно назло всему, с её последними словами смолкла и музыка. Расширенные глаза потрясённого Иштвана дарили слабое утешение. Он растерянно остановился, даже не пытаясь ответить. И Роксана решительно высвободилась из его рук, уже жалея о глупой несдержанности. Щёки горели, а на глаза наворачивались слёзы, когда она направилась обратно к Игорю, не дожидаясь главного аврора.

И сильно вздрогнула, когда в два шага Иштван её догнал и стальными пальцами сдавил руку выше локтя.

— Куда? — спросил негромко, разворачивая её в другую сторону. — Мы, кажется, ещё не договорили.

Рокси ощущала панику и сумасшедшую радость одновременно. Сердце билось где-то в горле и было трудно дышать. Слёзы высохли, но щёки продолжали гореть.

Она почти бежала за разозлённым, судя по сурово сдвинутым бровям, паном Сабо. Успела заметить, как Игорь растерянно скользит по ним взглядом, но словно не узнаёт.

— Не вертитесь, — сердито сказал Иштван, распахивая перед ней вход в маленькую нишу. — Я чары наложил, нас никто не видит. Прошу, пани!

— Зачем? — успела спросить она, а потом её почти грубо втолкнули в эту нишу.

Иштван навис сверху, не на шутку пугая. Роксана отступила на пару шажков, но стена помешала двигаться дальше. Рука аврора упёрлась в стену возле её уха:

-Чтобы выполнить вашу просьбу, — довольно прохладно уведомил её Иштван. — Не привык, знаете ли, быть в долгу. Как было сказано? Компенсировать? Или передумали?

Его потемневшие глаза были совсем близко. И не было в них обычной доброты и веселья.

— Нет, — прошептала она. — Не передумала.

И закрыла глаза. Это было, как чары молнии, прошившие всё тело от макушки до пят. А он всего лишь коснулся губами её губ, помедлил чуть и отстранился, вызвав обиженный стон.

Роксана распахнула глаза, глядя с непониманием.

Иштван смотрел с горькой улыбкой:

— Просто для понимания, — сказал он холодно. — С кем сравнивать собрались?

— Что? — она честно не понимала, о чём он говорит, почему не целует по-настоящему, раз уж привёл сюда.

— Я не потерплю, чтобы вы думали о другом, целуясь со мной, — наверное, он что-то увидел в её взгляде, потому что смягчился и погладил её по щеке. — И как давно вы меня любите?

— Давно.

— Я старый грубый аврор, Роксана. Я женат на своей работе. Вы всегда для меня были как... ребёнок. У меня взрослая дочь! Чёрт...

— Я не ребёнок!

— Да понял уже... Но я не уверен, что смогу сделать вас счастливой.

— А поцеловать по-настоящему?

— Не могу.

— Да что же это...

— После свадьбы сколько угодно. В ваших же интересах поторопить это событие, если так неймётся.

— Но вы же обещали! — не хотелось верить, что он вот так просто уйдёт. — Иштван! Пан Сабо...

— Я предложение вообще-то сделал, — фыркнул он. — Так как, пани Роксана? Да, нет, подумаете минутку?

— А поцелуй? — совсем запуталась она. — Ой. Игорь ни за что не согласится!

— Пусть попробует! — сверкнул глазами Иштван и коснулся костяшками пальцев её подбородка, а большим пальцем медленно погладил её нижнюю губу, сводя с ума и порождая толпы мурашек в районе затылка и позвоночника. Голос его звучал буднично и лениво: — Все поцелуи после ритуала, милая. Что вы делаете третьего января? Я могу освободить этот день.

— З-зачем?

— Успеете приготовить платье за три дня? Позвать подружек там? Только предупреждаю, никаких вечеринок и застолий после. Отложим до февраля. Ритуал с минимумом гостей! И вы возвращаетесь со мной в Польшу. Подтверждение у меня дома. Есть возражения?

Мысли о брачной ночи вымели все остальные, щёки уже пылали, и даже полумрак ниши, вероятно, не спасал. В наступившую сказку никак невозможно было поверить.

— Я сплю, — вырвалось у неё. — Я не верю, что это происходит. И сейчас проснусь, и вы снова не будете меня замечать.

Глупости так и лезли на язык, несмотря на удивлённый взгляд жениха.

— Вы так и не сказали "да", пани! — растерянно произнёс он. — И это вовсе не сон.

— Докажите! — потребовала она.

Иштван посмотрел в её шальные глаза, вздохнул тяжело и уставился на её губы.

— Хорошо, но потом я хочу услышать ответ!

И она его получила — самый настоящий и безумно прекрасный поцелуй, жадный, отнимающий дыхание и заставляющий гореть всё тело в самых разных местах. И задыхаться от осознания, что вот оно, случилось!

Иштван тоже дышал тяжело, когда оторвался.

— В тихом омуте, — пробормотал он. — Ваше слово, пани.

— А ты меня любишь? — спохватилась Роксана, пытаясь не смотреть на него с вожделением. — Потому что ты ничего не сказал, и я даже не знаю...

Второй поцелуй был более нежным, но только и он заставлял потерять голову. Рокси отчаянно цеплялась за сильные плечи, когда он отстранился снова.

— Согласна, — сдалась она, пряча лицо у него на груди. Под ухом неровно и быстро билось сердце Иштвана. — Игорь меня убьёт.

— Ну, я бы предпочёл, чтобы ты в меня верила, — Иштван погладил её по спине, скользнул рукой ниже, хмыкнул подозрительно довольно и выпустил её из объятий. — Свадьбу можно и завтра. Я вполне могу задержаться ещё на день.

— Завтра? — охнула она.

— Посмотрим, — он выглянул за портьеру и посмотрел строго:

— Так, пять минут побудь здесь и приведи себя в порядок. Потом выходи. Всё понятно? Рокси!

— Поняла. Жду, выхожу.

— Умница.

И он ушёл, а она с блаженной улыбкой опустилась на софу, стоящую здесь же. Это всё было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

* * *

У главы рода Блэк голова шла кругом. Кто бы мог подумать, что после нескольких относительно спокойных лет, мир вдруг так навалится, закрутится, оживёт, начнёт сводить с ума. И тем не менее, никогда ещё Поллукс не чувствовал себя настолько живым и сильным. Словно вторая молодость вернулась.

Конечно, он согласился принять старину Аллена сразу. Кто же знал, что именно в этот момент рыдающий Финни, его новый любимый внучек, окажется прямо у него на столе и потянется дрожащими ручками к деду, вытирая зарёванную сопливую мордашку о новый парадный костюм. Самое забавное, что Хьюго Аллен лишь одобрительно щурился, сдерживая улыбку, нисколько не удивившись.

— Ну, кто обидел? — следовало побыстрее разобраться с внуком, но выпускать его из объятий не хотелось. И пусть видят, как малыш из главы Блэков верёвки вьёт. Подумаешь!

— Финни азбил азу, — всхлипывая и резко вздыхая, выдал внук. — Абушка удет угать.

— Моргана с ней, она никогда мне не нравилась, — раздался вздох от дверей. Ирма всплеснула руками. — Ребёнок, пойдём, покажу, что я с вазой сделала!

— И акать не удешь? — вжал голову в плечи Финни, прижавшись к деду и настороженно глядя на бабушку.

— Не буду плакать, — усмехнулась Ирма. — Хоть все вазы разбей. Для того, чтобы я заплакала, нужно нечто более... — Она неопределённо взмахнула рукой и заметила гостя. — Здравствуйте, Хьюго! Какими судьбами?

— Да вот, свататься пришёл, — пророкотал гость очень низким голосом, приветливо улыбаясь. — Моё почтение, Ирма. Совсем не изменилась!

— Дед Лукс, он — кто? Удовище? — малыш тоже заметил гостя. Но увидев удивление деда, Финни поспешно похлопал его по щеке ладошкой. — Ичего, я не оюсь его. Ожно я с аушкой ойду?

Именно этот момент выбрали дочь, сын и невестка, чтобы появиться в кабинете в вихре портала. Финни резко вздохнул, снова вцепляясь в волосы деда и глядя на гостей расширенными глазами. Ирма бросилась к прибывшим, чтобы поддержать голову Беллатрикс. Внучку держал на руках Альфард с выражением таким решительным, что казалось, мир окончательно сошёл с ума. Мягкий характер Альфарда много лет раздражал неимоверно, и вдруг — откуда что взялось.

И ладно бы Андромеду принесли в глубоком обмороке или, на худой конец, Цисси, нежный цветочек. Но Бель?!

— Да что стряслось? — пришлось гаркнуть, так как все молчали. И только потом вспомнить о ребёнке на руках.

Финни одарил сияющим взглядом и рявк поддержал:

— Она упала? — выкрикнул малыш грозно, но скопировать деда не слишком получилось.

Зато все принялись улыбаться. Заметили Аллена, поздоровались. Уложили Бель на кушетку. Альфард забрал сына, радостно перебравшегося к нему на ручки, но уходить не спешил, поглаживая Финни по спине и нежно к себе прижимая, словно это было привычно. А ведь так и было. Поллукс тряхнул головой, переводя взгляд на Сигнуса и Друэллу. Вальбурга с Ирмой колдовали над Беллатрикс.

— Что произошло? — уже спокойнее спросил Поллукс, приводя в порядок костюм. — Сигнус, кстати, ты не против выдать Андромеду за Аллена? Нет? Я так и думал. Хьюго, пусть твой парень готовится, наша Меда — настоящая Блэк!

— И я астоящий! — громко поддержал Фини. — Меда орошая!

Аллен поднялся из кресла, раскланялся с Сигнусом и Друэллой.

— Я не против, — удивлённо произнесла Друэлла. — Дорогой Хьюго, вы ведь про младшего? Питер, кажется. Очень славный мальчик.

— Ну так сразу давайте помолвку, — радостно потёр руки Сигнус. — Отец, Аллены ведь...

— Вот именно, — Поллукс вышел из-за стола, тепло пожал руку старому другу. — Договорились, значит. Обед устроим второго января здесь же. Вы все приглашены.

Хьюго кивнул, коротко обнял Блэка, потом шагнул к Альфарду и протянул руку малышу:

— Рад знакомству, Финеас Блэк!

Финни вздохнул, покосился на отца и сразу с важным видом пожал протянутую руку, а когда отец кашлянул, поспешно закивал:

— Оже ад. Иходите ещё.

— Благодарю, обязательно, — рассмеялся Хьюго Аллен, раскланялся с остальными и исчез в камине.

Настало время разбираться с уже пришедшей в себя Беллатрикс. Девушка сидела на диване притихшая, бледная и с мучительным видом тёрла ладонями лицо.

— Можешь ли сказать, что случилось? — не добившись ответа от детей, Поллукс сам подошёл к внучке, кастуя невербальное диагностическое: девочка оказалась в порядке и даже не беременна. — Рудольфус?

Бель подняла на него огромные глаза и кивнула. И так умоляюще посмотрела, что Поллукс махнул рукой:

— Все вон! — Не прошло и двадцати секунд, как они остались одни. — Тебя ведь не обесчестили?

Бель слабо усмехнулась, оживая. Мотнула головой.

— Дед! Я такая дура!

— Это не новость, — фыркнул Поллукс, подняв её с дивана рывком. Девчонка не сопротивлялась. Обняла его в ответ и всхлипнула.

— Произошло что-то страшное, — пояснила она, чуть помолчав и шмыгнула носом, слюнявя его костюм не хуже Финеаса. — Это что-то заставило Руди вернуть мне браслет. А я ничего не помню.

— Обливиэйт? — тихо спросил глава рода Блэк. — Кто этот смертник?

— Я хочу верить, что мистер Реддл ничего плохого не сделал, но мне страшно. Я сделала глупость и пошла с ним знакомиться одна в кабинет. Прости, дед. Никто не видел... кроме Руди, как полагаю. Ещё Санни с кузеном... то есть, мисс Прюэтт. Но, думаю, они никому не скажут.

— Думаешь? Ну-ну. Держись крепче, мы в ритуальный зал, — и после скручивающего внутренности перемещения, Поллукс добавил деловито, подводя внучку к алтарю: — Будь мужественной, лучше знать точно, а не прятать голову в песок.

Беллатрикс судорожно вздохнула и кивком головы показала, что согласна. Сама легла на алтарь, с трудом забравшись, словно сил не хватало. Слабым голосом оповестила, что готова. Взмахом палочки Поллукс закрепил её запястья и щиколотки.

Ритуал был простеньким и очень действенным. Беллатрикс изогнулась, закричав так, что кровь застыла в жилах, но Поллукс не сбился, дочитал катрен. Алтарь полыхнул светом и погас. Путы упали, Беллатрикс соскользнула самостоятельно на пол, прижалась лбом к родовому камню и постояла так несколько секунд.

Потом отступила. Думосбор перед алтарём был не нужен, над родовым камнем появилась призрачная картинка. Крохотная Бель входила в кабинет, где всполохами ярких цветов бесновалась магия такого же крошечного Тома Реддла.

— Я не знала, — ужаснулась внучка, с благодарностью опираясь спиной на грудь шагнувшего к ней деда. Он крепко обнял её за талию, глядя на картинку. Волосы вставали дыбом от нехорошего предчувствия.

Весь эпизод они посмотрели молча. И вспышку магии в углу кабинета тоже увидели. Недолгую, чужое присутствие исчезло, когда закончился поцелуй.

— Рудольфус, — печально произнесла Беллатрикс.

Поллукс кивнул. Магия младших Лестрейнджей была узнаваемой, как сине-зелёное пламя с вкраплениями фиолетового и красного. Он лично восхитился Реддлом, умудрившимся усмирить свою магию на самом пике. Это даже было красиво. Сукин сын оказался сильнее, чем они подозревали. Но до чего же самонадеян!

— Что будешь делать? — он не стал спрашивать, чем помочь. Устроить Реддлу вендетту всегда успеется, но решать внучке.

Молчание длилось несколько секунд, а показалось вечностью.

— Я покажу Руди воспоминания и дам подзатыльник, — всхлипнула она.

— Лучше браслет верни, — фыркнул Блэк. — Помолвка никуда не делась, у вас она не на браслеты завязалась, как мы думали.

— Это нормально?

— В вашем случае — закономерно, — Поллукс развернул внучку к себе лицом и поцеловал в лоб. — Выпей укрепляющего и возвращайся на бал. Чем дольше будешь тянуть, тем хуже будет вам обоим, понимаешь?

— Да, только... У нас же обычная помолвка была...

— Видно в клятвы вы оба вложили больше, чем нужно. Выше нос, разорвать её по-прежнему можно, и вы такие, что способны на это, пусть и вырвав кусок сердца. Но лучше не доводить. С раной в сердце жить очень некомфортно.

— А мистер Реддл? — спохватилась Бель, умоляюще заглянув в глаза. — Он гениальный учёный! Деда, пожалуйста!

— Дам ему три дня, — сурово ответил Поллукс, ведя внучку к выходу из ритуального зала. — Не воспользуется, войне быть.

— Спасибо! — Бель порывисто поцеловала его в щёку и просто аппарировала, сумасшедшая девчонка. Стоило только алтарю напитать её силой... И как вот её не любить, не уважать просьбы?

— Дед Лукс! — он с трудом выхватил из воздуха этого непоседу, кто-то хитрый научился находить дедушку в любом месте родового замка. Домовёнок прямо, а не приличный волшебник! — Я не иноват!