— Да, Руди, я спокоен! — Движение непростое, но ему удалось. Слова заклинания прозвучали напевно, пусть и мысленно. Движение завершилось, на рану легла чуть заметная блестящая плёнка, но дед по-прежнему был без сознания, видимо, потерял слишком много крови. Никаких зелий с собой у Басти не было, а кроветворное точно бы не помешало. Но аппарировать его в таком состоянии — это практически гарантированно убить.
Только теперь звуки борьбы навалились все разом, от выхода ничего не было видно, и пару секунд Басти размышлял — идти на помощь или держать слово и ждать?
Приводить в чувство деда Альви он поостерёгся, поправил ему голову, подложив под неё сорванную с себя рубаху, а на тело накинул трансфигурированное из платка одеяло. Взяв палочку наизготовку боевым хватом, вошёл в пещеру. Оба зверя уже были ранены не по одному разу, судя по тому, что кровью был залит весь пол пещеры, но понять, кто побеждает, было невозможно. Хорошо, что лев отскочил в этот момент, грозно рыча.
Басти сжал зубы, заметив, как готовится к прыжку горный козёл, и пробормотал:
— Прости, Давид!
Все семь кинжалов из татуировок полетели, повинуясь мысленной команде — в сердце, в оба глаза, в печень, и в сухожилия передних ног не убиваемого Архара.
Зверь взвизгнул и повалился на пол, ткнувшись окровавленной мордой в пол, и затих. Лев тут же стал снова мастером Давидом.
— Спасибо! — почти прорычал он. — Я опять переоценил свои силы.
Его одежда висела клочьями, тело покрывали раны, а одна пересекала грудь от ключицы до противоположного бока. Лицо тоже украсилось кровавой полосой. Но двигался мастер легко. В руках у него сверкнул длинный меч, который с лёгкостью отсёк голову неподвижного зверя. Тот так и не вернул себе человеческий облик.
Давид мотнул головой, приказывая Басти выйти, и сам двинулся к выходу из пещеры. Пламя, выпущенное мастером, бушевало минут пять, хотя казалось, что бесконечно долго. И это не было адское пламя или простое Инсендио, что-то совершенно неизвестное Рабастану. Хотя тот же дракклов Нотт, наверное, узнал бы его природу.
Напряжение не отпускало, пока они портключом перемещались в дом Давида. Пока старая ведьма Сара колдовала над дедом, выгнав всех из комнаты, а Сусанна залечивала порезы мужа. Дети жались к Рабастану, и он вынужден был им улыбаться, показывая, что всё в порядке.
— Возвращаемся, Рабастан. Понравилась поездка? — дед Альви посмотрел лукаво, сидя рядом в кресле самолёта. Историю освобождения он выслушал ещё вчера, только придя в сознание.
— Домой хочу, — улыбнулся ему Басти, откидываясь на спинку кресла. — Понравилось, дед. Только у меня развилась стойкая нелюбовь к горным козлам.
— Не поверишь, у меня тоже, — хмыкнул дед и вынул из кармана что-то, завернутое в платок. Развернув, он осторожно взял сверкающий бело-лунный камень в руку и, полюбовавшись, спрятал в карман.
— Дед! Это...
— Он самый. Успокойся, Басти, пришлось ждать, когда выйдет естественным путём.
— Ты его проглотил?
— Иногда приходится идти на жертвы. Не одолжишь мне свой саквояж? Я вынужден посетить уборную.
— Но я дал клятву, что первой в Англии туда спуститься одна девушка. Тебе придётся ждать неизвестно сколько, если там спрячешь камень.
— Мы приземлимся в Дублине, внучек, это Ирландия. Главное — пройти таможню.
Басти усмехнулся и протянул деду свой чемоданчик.
Альварес Гамп помедлил. Достал маленький красный камушек и все звуки вокруг стихли.
— Рабастан. Я предлагаю тебе работать в Отделе Тайн. Такой артефакт из татуировок... Ты просто обязан согласиться.
Басти оживился, глаз сверкнули:
— Только не говори, что ты глава ОТ. Дед, я просто не смогу этому поверить!
— Не верь, просто соглашайся, — Альварес Гамп вдруг предстал перед ним спокойным и властным, совсем не таким, каким Басти привык его видеть.
— Прости, откажусь, — вздохнул Рабастан. — По крайней мере, не теперь. Сначала я хочу закончить учёбу, определиться в жизни. Впереди помолвка, если всё получится. И слишком всё неопределённо. Я слишком молод, чтобы хоронить себя под безликой мантией. Пожалей родного внука, который только-только получил личную мастерскую и первую ступень мастерства. Не порти сказку.
— Жаль, — усмехнулся дед, снова становясь родным и смешливым. — С тебя обет неразглашения, как только приземлимся. И да, отлучусь.
Он подхватил чемоданчик, убрал красный камушек, вернув звуки, и ушёл по проходу в хвост самолёта. Басти прикрыл глаза и вздохнул. Отказаться от заманчивого предложения было нелегко. Но только не был Отдел Тайн пределом его желаний. Идти же по протекции деда туда было как-то неправильно. Нет, сначала Санни, потом всё остальное. Быть независимым артефактором, как её отец, например, куда заманчивей, чем подчиняться системе... Мысли путались, усталость брала своё, он так и не смог заснуть после всего, а теперь спать хотелось, как никогда. "Как там Санни?" — было последней мыслью.
* * *
Ники медленно приходила в себя. Не верилось, что столько времени она провела в коме, ведь как будто пару минут назад летели в голову комья земли и рикошетили вокруг заклинания МакНейра, а потом упал внезапно сверху жуткий третий голем, и ослепительная боль разорвала тело на куски. И ни крикнуть, ни вздохнуть, только безумное желание выжить...
И вдруг чистая мягкая кровать, светлая палата, вроде даже и не болит ничего, и Пит рядом. А ещё она — маг Земли! И он тоже, сволочной Уолли! С ума сойти ведь, сразу два мага Земли! Ох, как семья гордиться ею будет. Или нет, если узнали условия дуэли. А они наверняка уже узнали, и лорд-дракон тоже. Ники на миг жутко заволновалась, паника едва не накрыла с головой от вопроса, а он-то как, жених её ненормальный, выжил ли? Не на дуэли. После.
Но сразу увидела его совсем близко, возмутительно здорового, красивого и несчастного. И хочется смотреть, узнавать лучше, теперь-то их, наверное, поженят, магическая дуэль не шутки. Значит, пора уже привыкать, хоть и страшно. И дышать при нём трудно нормально, и уши, наверное, горят. Вот и постаралась сразу избавиться. Думала обидится, гордо уйдёт.
Только разве дадут добрые целители нормально прийти в себя! Обязательно ведь нужна эта... как там её этот грубый целитель назвал? Ах да, шоковая терапия! Мордред их всех покусай вместе с женихом!
Но никто жениха кусать не стал, наоборот, прислали в качестве сиделки. И Ники мучительно выбирала линию поведения, отвернувшись к стене, пока в голову не пришла удачная, на первый взгляд, мысль. МакНейр же явно ждёт непримиримой борьбы. Вот кому шоковая терапия не помешает, спасибо целителю.
Сел молча у кровати, ну просто ангелочек-купидон во плоти, полный раскаяния и готовый на подвиги ради её доброго слова. Где тот гордый горец, в которого влюбилась вопреки всем доводам рассудка? Где напор, страсть, наконец, нахальная улыбка и надменный яд вместо слов?
— Так и будешь тут статую изображать? — спросила хмуро, повернувшись к парню. — Дай попить, раз никого больше рядом нет! И не томи уже, рассказывай подробно, что там наши лорды придумали.
Воду ей протянули тут же, Уолден даже вскочил. Луну с неба, наверное, тоже достал бы, стоило попросить, только даже не понял, что невеста пока слаба, даже руку трудно поднять.
— Если помочь не в состоянии, убери.
— Ники, я... Что сделать?
Спешите видеть — растерянный Уолден МакНейр.
— Даже не знаю. Может, приподнять мне голову и поднести кубок к губам? М-м?
Лицо горца потемнело. Поставил кубок и довольно неуверенно приподнял её голову обеими руками. Ники закатила глаза.
— Знаешь, позови лучше нормальную сиделку, если сам не можешь ничего!
— Я могу! — он отпустил её голову.
Подумал, лапочка такая, обозревая её всю. И решительно поднял уже вместе с подушкой, подтянув вверх с удивительной лёгкостью. Ники, оказывается, этого очень не хватало, просто побыть в сидячем положении. Даже улыбнулась благодарно, потеряв бдительность. И встретила его робкую ответную улыбку. Покусать его захотелось с новой силой!
— Воды, Уолли! Неужто так трудно выполнить простую просьбу?
— Вот, прости!
Кубок он поднёс к её губам осторожно, и ещё голову придержал, помогая, отчего по затылку побежали мурашки. Напившись тремя глотками, она устало прикрыла глаза. Чувствовать себя слабее котёнка было тоскливо.
— Убери, — велела устало. — И чего молчишь? Сядь уже, будешь рассказывать все новости, а я слушать. Или не способен на это?
— Конечно, сейчас. Тебя уложить?
Мордред, кто этот парень, и куда делся настоящий Уолден, её горец???
— Не надо! — проворчала она. — Мне долго ждать новостей?
Парень сдержал вздох, покорно занял свой стул и осторожно спросил:
— С чего начать?
— С главного, Уолли! Что с нами? — смотреть на его покорный вид не было сил, Ники отвернулась.
— С нами, — МакНейр прокашлялся. И монотонным голосом сообщил: — Главы наших ковенов решили нас поженить, как только ты поправишься.
Она изумлённо на него поглядела:
— Что, так просто? Никаких наказаний, мести и прочего?
Он замялся:
— Ты... э-э.. не против?
— Интересный вопрос. У меня есть выбор? Или что ты этим сказать хочешь?
— Ники. Просто ты так это восприняла... Ну, словно тебе всё равно.
— Стоп, Уолли! А ты что ждал, что я тебе на шею брошусь и буду в любви признаваться?
Он сжал губы, даже отвернулся. Неужто обиделся наконец? Нет, повернулся с покорным видом, что твой барашек, не прошло и минуты.
— Нет, — сказал терпеливо. — Конечно я не ждал ничего такого.
И её осенило — а ведь ждал или хотя бы надеялся. И кто тут из них романтичная девица? А может, напротив, думал, что она будет рвать и метать, обзывая его и проклиная?
— О, жаль, я уже было собиралась, — съязвила она. — Только видишь, слабость дикая, сама двигаться толком не могу.
— Ты так шутишь? — уточнил этот ангел.
— Какие шутки? Или ты думаешь, я притворяюсь? — Ники боялась, что её терпение закончится куда раньше.
— Нет, разумеется, целитель Сметвик говорил, что первые пару дней будет слабость.
— Ты уже тут со всеми успел перезнакомиться?
— Ну да, пока тут был... Ты же почти неделю была в коме. А что? — насторожился Уолден.
— А есть красивые целительницы? Наверное, они очень сочувствовали такому безутешному красавчику?
— Ники, ты что! Да я ни с кем... То есть, я всё время сидел возле тебя, только обедать ходил, ужинать.
— В одиночестве? Или в приятной компании? — она понимала, что её заносит уже куда-то не туда, но как представила его поникший вид в коридорах Мунго!
Его скулы потемнели, и глаза отвёл, гад.
— Да причём здесь... — с досадой начал он и вдруг повернулся, округлив глаза: — Ты что, ревнуешь?
— А надо? — уточнила она. — И с кем ты разделял трапезы? С одной всегда или с разными?
— Ники, мне кроме тебя никто не нужен!
— Да что ты?! Правда? Мне вот так вот поверить тебе, да? — она сама испугалась своей вспышки, да и силы на это ушли последние, пришлось откинуться на подушку, закрыть глаза, чтобы не видеть его потрясённый взгляд, и монотонно проговорить: — Извини. Проехали. Так что там наши? Кому попало и каким образом?
— Тебе плохо? — всполошился Уолден.
— Мне — хорошо! Мерлин, мне клещами из тебя новости вытягивать?
— Нормально всё! — заторопился он. — Отец двух наших девиц выдал замуж за твоих ковенцев. За твоего брата Ареса и Стива Пранка. И ещё табун фестралов... Ты точно в порядке?
— Арес женился? — весь кошмар её поступка начал доходить с невообразимой чёткостью. Сколько судеб изменилось! Она распахнула глаза: — Уолли! Что мы натворили! Ты хоть понимаешь?
Он смотрел мрачно:
— Понимаю. Я повёл себя как подонок, вызвав тебя на дуэль, сможешь ли ты когда-нибудь...
— Хватит! Да что с тобой! Я сама согласилась. Итак, они поженились. Давно?
— Да на следующий день, — в голосе опять досада. — Ники...
— Я. Не желаю. Слушать. Сейчас. Твоих. Извинений! — повысила она голос. — Знаю, знаю, на колени передо мной ты не встанешь, остальное фигня. Если тебе так легче, считай, что простила. Ясно?
На горца было жалко смотреть, уставился в пол, раздувая ноздри и мрачно выдохнул:
— Ясно!
— Вот и ладненько! — Ники переждала накатившую дурноту, и спросила: — Так кто там у вас в клане главный? Он как, ничего? У твоего отца проблем не было? Или... Уолден, будь человеком, мне сейчас очень паршиво, может, сам поговоришь, а я послушаю?
— О, прости! — заторопился парень. — Мой отец и есть глава клана, так что всё нормально. Мэйси... Это моя сестра. Мэйси вышла замуж за Пранка, по-моему, у них любовь, так говорят. Алиса, кузина, она очень красивая и тоже вроде бы счастлива с твоим братом.
— Арес — мой племянник, — она уставилась на него в шоке. — Ты кто, Уолли? Наследник главы клана?
— Да, — кивнул он, словно ощущал в этом свою вину.
— Кошмар! Так я же тебе не пара, да? Слушай, никак уже не разорвать помолвку?
— Нельзя, — он выглядел растерянным. — Я не могу понять, ты что, совсем меня не любишь?
— Что значит "совсем"? — прищурилась Ники. — Хочешь сказать, тебе хватит капельку любви? Или половинку? Или может, три четверти?
Молчание было красноречивым. Только на неё такие укоризненные взгляды не действовали.
— Дай попить.
Ничего, вскочил, поднес кубок к губам, опять придержав голову.
— Ещё?
— Хватит, — она без сил откинулась на подушку. — Ты становишься образцовой сиделкой, наследник главы клана МакНейр. И с уткой управишься? Или не по статусу?
— Может, позвать кого? — обеспокоился горец. Взгляд стал затравленным. — Ники, ты как себя чувствуешь?
— Как будто пожевали и выплюнули, — вздохнула она. — Хреново мне, Уолли. Лучше бы ты меня добил там, своим големом. Хотел ведь, да?
Горец упал на стул, уперся в колени локтями и закрыл руками лицо. Она даже испугалась, что палку уже перегнула, но нет, потёр лицо и посмотрел на неё устало, выпрямляясь. Ровным голосом осведомился:
— Добить хочешь, да?
— Отнесёшь в туалет? — Ники насупилась. Чувствовать себя стервой было так противно, что готова была уже сдаться.
МакНейр вскочил, отбросил одеяло и осторожно взял на руки, хотя она прямо чувствовала, что он уже готов свернуть ей шею. Поднеся к неприметной двери, умудрился открыть, поднести к унитазу и поставить на пол.
— Мне тут постоять или выйти?
Она мотнула головой:
— Я тебя позову.
Кивнул, вышел, плотно прикрыв дверь.
Ники клонило в сон, и она немного сомневалась, что ей вообще можно вставать, но побыть одной даже по такому приземлённому поводу казалось просто необходимым. Надо было подумать, хотя голова кружилась. Ну доведёт она Уолдена, а дальше что? И он уже понял, что она издевается. И может, уже рад бы порвать помолвку.
Ей вдруг страстно захотелось домой, к маме, отцу, обнять Клайва, расцеловать и поздравить Ареса, чтоб он как в детстве закружил её, держа на руках. Познакомиться с его женой... Все праздновали, а она тут валялась. И так стало жалко себя...
