— Одно ваше слово, и мы вас отпустим, — вкрадчиво продолжил неизвестный обладатель красивого голоса, — вы же понимаете? Стоит ли эта вещь жизни вашего... Кстати, кто он вам?

— Помощник. Или, если угодно, секретарь. Заранее извиняюсь, мальчик нервный, склонен к истерикам. Я-то привык...

Басти смог различить теперь и говорившего, и нескольких его подручных, которые сидели возле стен в полумраке. Смит присоединился к товарищам, но стоял, поигрывая палочкой. К сожалению, их было восемь вместе с главарём, и это ломало все планы Рабастана, делая возможную победу очень уж призрачной. Как избавиться от восьмого, не имея палочки, которую отобрали в первую очередь — было сложно даже представить. И что за манера похищать людей такой толпой?

Оставалось лежать тихо, опустив глаза и притворяться сильно испуганным. Собственно — это было недалеко от правды. Безжалостные нотки в издевательском голосе главаря веяли нешуточной опасностью. И где только дед Альви, безобидный старик-путешественник, мог перейти дорогу таким серьёзным людям?

Так, надо сосредоточится, как там учил Долохов, лениво помахивая палочкой: "Инкарцеро! Силенцио! Думай, парень, думай, вращать глазами — дело забавное, но развязаться не поможет". Только вот Басти так и не усвоил этот урок. Как ни думал — не выходило скинуть магические путы. Долохов обещал вернуться к этому вопросу позже, кое-чему научить после Рождества. Эх, знать бы...

И слишком самонадеянно думать, что сейчас получится лучше. Да и опасно делать лишние движения под прицелом восьми пар глаз.

— Поднимите парня! — велел главарь, заставив Рабастана вздрогнуть.

Он успел заметить беспокойство, промелькнувшее в глазах деда, и в груди сразу похолодело. Но Альварес Гамп тут же скучающе уставился в сторону.

Двое мордоворотов поднялись, подошли и грубо вздёрнули Лестрейнджа вверх. Басти еле удалось устоять на ногах. Что-то предпринимать сейчас было бы безумием, двое бандитов за ним следили слишком пристально с самого начала, а теперь не сводили глаз и остальные. Осторожные твари!

— Что вам от меня нужно? — испуганный вопрос получился излишне хриплым. Лучше бы он заговорил фальцетом.

— От тебя, — главарь сделал паузу, — ничего. Развяжите!

Верёвки исчезли, кто-то из бандитов владел невербальным "Финито". Главарь вынул блокнот, что-то там написал и засунул эту запись в стеклянную колбу. А потом резко направил палочку на Рабастана:

— Обливиэйт!

В руки полетела трубка, но из-за бьющего в лицо света, Басти не понял, кто её швырнул. Поймал рефлекторно, ощутив одновременно, как за пояс сзади что-то сунули, а в следующий миг отчаянно моргал, стоя посреди рынка.

Было так странно — он не помнил, чтобы хотел вернуться на рынок. Не помнил, как возвращался. Голова болела, и вспоминалось с трудом, что он ждал деда возле бунгало, а потом странная вспышка света... И он оказался здесь.

Народ толкал со всех сторон, кто-то ругался, встал, мол, на проходе, не пройти, не проехать. Пришлось поспешно отойти.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — ему стёрли память. Палочка нашлась заткнутой за пояс сзади, а Басти никогда не носил её иначе, чем в чехле на правой руке. Выдернутый из-за ворота защитный амулет оказался испорченным. И страшно стало — кто был настолько сильным, что пробился сквозь бабулин амулет? И что он должен был забыть?

Давид разговаривал с двумя туристами, когда Рабастан, чуть пошатываясь, добрался до его ангара. Поджидая бывшего уже наставника и практически друга, Лестрейндж обратил внимание на трубку, которую всё ещё сжимал в руке.

В ней виднелось письмо. Достать и проверить кусок пергамента на проклятья было минутным делом. А запись подтвердила худшие опасения:

"Если вам дорог Альварес Гамп, найдите лунный камень и доставьте его на оконечность моста Рамы со стороны Индии до полуночи".

Очевидный бред таковым не казался, хотя Басти понятия не имел, что за лунный камень, и где находится пресловутый мост Рамы. Получалось, дед Альви где-то раздобыл некий артефакт под таким названием, перейдя дорогу кому-то достаточно сильному, способному пробивать амулеты разума. И теперь его жизни угрожает опасность?

Надо вспоминать, что его заставили забыть! И быстро!

Басти встряхнулся и криво улыбнулся подходившему мастеру.

— Давид. Мы уже попрощались, знаю... Мне срочно нужен думосбор и хороший легилимент.

— Что случилось? — нахмурился Давид, подхватил его под локоть и повёл вглубь амбара. — Обливиэйт?

— Да.

— Ты понимаешь, что найти легилимента — задача не из простых. А найти быстро — почти невыполнимая.

— Да.

— Что-то с твоим дедом?

— Да. Что ты знаешь про лунный камень?

Давид резко остановился и расширил глаза. Понизив голос, он осторожно поинтересовался:

— Ты про лунный камень, что может управлять снами целого города? Тот самый камень, что по легенде использовал Тимур при взятии Лахора? Друг мой — это красивая сказка, не более. Забудь о нём!

— Сказка? Давид, сказку не требуют в качестве выкупа! Что ты недоговариваешь? Поверь, не будь это вопросом жизни и смерти моего родича...

— Не здесь, Рабастан.

Его провели к самому дальнему углу ангара, где находился под чарами невидимости очень большой сундук.

Спускаясь вслед за Давидом, Басти даже отвлёкся от переживаний. Ну какой мастер в здравом уме будет делать в своём сундуке пустыню?

Ему всучили метлу, едва ноги коснулись горячего песка. Жар ощущался даже сквозь толстую подошву ботинок. Пришлось молча взлетать и лететь вслед за хозяином. Причем, оглянувшись, Басти понял, что дверь с лестницей исчезли. И куда не кинь взгляд — всюду пустыня. И безжалостное солнце высоко в небе. Беспроигрышная смертельная ловушка.

Давид оглянулся и весело подмигнул, но легче от этого не стало. Спина покрылась мурашками, руки напряжённо цеплялись за метлу, а в голове царил сумбур. От палящего зноя мысли путались. Конечно, Басти мог бы попытаться скрутить мастера, заставить вернуть себя наверх, в ангар. Хотя Давид свой потенциал явно скрывал и вполне мог оказаться куда сильнее Лестрейнджа. Впрочем, паниковать раньше времени в любом случае не стоило. Тем более на горизонте уже появился оазис, манящий зеленью раскидистых пальм. Яркое пятно среди бесконечных песчаных холмов.

— Люблю пустыню, — коротко пояснил Давид, приземляясь в нескольких метрах перед оазисом.

Среди зелени уже можно было различить хижину и колодец, а также играющих на траве детей. Вот один заметил гостей, что-то крикнул и все три ребёнка бросились навстречу. Облепили смеющегося Давида, с опаской поглядывая на Лестрейнджа.

— Мои, — сказал тот с затаённой гордостью, потрепал по голове старшего мальчика лет десяти. Тот уже был вылитый отец. — Давид-младший, Поль и Памела. А это моя Сусанна. Похоже, мы как раз к ужину.

Басти увидел красивую женщину, застывшую на пороге хижины. Младшие побежали к ней, а старший остался подле отца.

— Милая, — Давид на секунду прижал к себе жену, целуя в губы, тут же отстранил зардевшуюся красавицу и кивнул на гостя: — Мой друг из Англии, Рабастан Лестрейндж.

Басти сдержал внутреннее беспокойство — неоправданная потеря времени убивала, хотя познакомиться с семьёй Давида было честью.

— Рад знакомству, мэм, — целуя руку, он покраснел, понимая, что ни разу не слышал фамилии мастера. И даже в голову не приходило интересоваться.

— Добро пожаловать! — рассмеялась Сусанна. — Как мило, что вы решили нас навестить, на ужин сегодня как раз наше любимое блюдо. Сара! У нас гости!

Последние слова относились к выглянувшей из двери пожилой женщине. Тёмные глаза живо оглядели гостя, словно проникая в душу. Басти поборол внезапную дрожь, и решительно последовал в дом вслед за мастером.

Конечно, он оказался с расширением и внутри напоминал добротный дом в два этажа. Наверх вела широкая лестница, но его проводили в широкую столовую, где детишки уже заняли места за длинным столом.

— Удобства там, — указал Давид на неприметную дверь. — Не волнуйся, мой друг. Поверь, поужинать сейчас тебе необходимо.

Басти кивнул и воспользовался предоставленным временем. Умываясь проточной водой, он с тревогой всматривался в своё лицо. И искренне ненавидел мерзавцев, посмевших стереть ему память. Невероятно! А ещё было страшно за деда. Ведь совершенно безобидный старик. Хотя поверить, что дед может знать о пресловутом лунном камне из легенд — было легко. Неужели замахнулся на опасную редкость? Неужели подарок внуку был только предлогом?

Ужин прошёл удивительно легко и весело. Дети вели себя за столом прилично, только младшие хихикали, поглядывая на гостя. Сусанна с удовольствием слушала, какой сундук создали для Рабастана. Ахала и задавала вопросы. Сара с непроницаемым лицом подавала на стол. И у Басти от её взгляда мурашки гуляли по затылку.

А вот после ужина, когда подали чай и сладости, Давид вдруг сказал Саре пару слов на незнакомом языке, та сразу подошла к гостю и крепко взяла за подбородок.

— Не бойся, — сказал мастер. — Смотри ей в глаза.

Стоило поднять взгляд, как Басти утонул в чёрных омутах. Голову прострелила острая боль, прошедшая от лба до затылка. На глазах невольно выступили слёзы, а в мысли тут же хлынули воспоминания: фальшивый мистер Смит, полутёмная пещера, связанный дед Альви, восемь бандитов, и трубка, летящая в лицо.

Басти вздрогнул, когда его отпустили. Странная женщина сунул ему в руки пиалу с мутной жижей зелёного цвета и приказала на ломанном английском:

— Выпить! Быстро!

Раздумывать он не стал, благодарность затопила все мысли — о таком лёгком избавлении от Обливиэйта он и не слышал. Гадкое зелье полилось в желудок, подарив ужасно неприятные ощущения, но Басти стойко проглотил всё. И вдруг понял, что голова больше не болит, и даже улыбнулся глядящему на него во все глаза маленькому Давиду.

— Сара узнала пещеру, — сообщил спокойно мастер. — У меня есть портал в место неподалёку от неё.

— Я пойду один, — Рабастан рывком поднялся. — Это семейное дело.

Случись что — и он не простит себе потерю этими мальчишками кормильца.

Мастер Давид явно прочитал его мысли. Покачал головой, тоже поднимаясь. Поманил за собой.

Его жена проводила их встревоженным взглядом, а странная ведьма Сара пошла за ними.

Кабинет Давида был просторным и светлым, с низким столом, вокруг которого были разбросаны подушки. На столе стоял думосбор.

— Позволишь нам взглянуть?

Над чашей они склонились втроём. Басти с любопытством глядел на себя со стороны. Актёр из него был так себе, пришлось это признать. Хотя испуг показал довольно реалистично, но этот вызов в глазах...

— Ну надо же! Какие люди! — пробормотал Давид, стоя рядом призрачным фантомом. И вдруг вплотную подошёл к главарю. Заглянул в глаза ничего не подозревающего главаря, обошёл его кругом. — А ты сильно изменился, Архар. Зачем тебе лунный камень, сын шакала?!

— Вы его знаете?

Ответить Давид не успел, их выкинуло наружу.

— Занятный тип, — хмыкнул мастер, садясь на подушки. — Лет пять уже считался мёртвым. Самое смешное, что я лично его прикончил. Старею...

— Кто он?

— Анимаг, превращающийся в горного козла. Судя по всему, рядом его ученики. Победить их — задача не из простых, хотя магами их назвать можно лишь условно. Больше они полагаются на свою ипостась в виде животных, чем на магию. Хотя и не пренебрегают колдовством в крайних случаях. Архар безумец, его путь усеян трупами. Большой любитель редкостей. Теперь я не удивляюсь его требованиям. Лунный камень, надо же. Видимо, твой дед действительно охотился за этим артефактом. Сомневаюсь, что живучий козёл вдруг ни с того ни с сего решил похитить добропорядочного путешественника просто так. Басти! — Давид скрестил руки на груди. — Ты прости, конечно, но Архар мой враг. Готов уступить тебе всех остальных, но он — мой!

Рабастан размышлял недолго. Посмотрел в глаза мастера, улыбнулся и протянул руку.

На место они прибыли, когда уже стемнело. Пришлось накладывать чары тишины, потому что бесшумно двигаться вслепую по горной тропе, усеянной мелкими камнями и сухими ветками, было проблематично. Создавалось чувство, что Давид видит в темноте. Басти очень жалел, что не подумал о зелье ночного видения, хотя кто мог знать?

Вход в пещеру не охранялся, но явно был усеян сигналками. Однако Басти понимал, что эти анимаги могут рассчитывать на свой нюх, им же невдомёк, что их узнали, и позаботились об отсутствии запаха.

Оглянувшись на Давида, который чуть отстал, Басти вздрогнул от вида огромного льва с горящими глазами. Только тренировки с Антонином позволили удержаться от паники, а мысль, что Давид мог быть тоже анимагом, привела в чувство. Лев боднул его головой, требуя отойти с пути, и в мощном прыжке преодолел вход в пещеру. Рабастан бросился следом — ему было достаточно лишь увидеть всех сразу. Всех семерых бандитов, повскакавших со своих мест. Мысленно пересчитать цели хватило пары мгновений, поднять руку и активировать татуировки — ещё два удара сердца. Они даже не успели перекинуться, некоторых вылетевшие из татуировок кинжалы поразили прямо во время трансформации.

Только после этого он смог бросить взгляд на главаря, точнее на огромного горного козла с крутыми рогами. Тот стоял перед гордым львом, постукивая по полу копытом, склонив голову и явно готовый к драке.

А вот дедушка был подвешен к потолку пещеры и не подавал признаков жизни. Тело, лишённое одежды, было покрыто уже множеством ран, голова безвольно свесилась, кровь капала на пол частыми каплями, висела жуткими бордовыми сгустками, а от вида лужи крови на полу Басти замутило. Только бы жив был! Козёл мешал пройти к пленнику, и Рабастан пожалел, что обещал его Давиду. Кинжалы он уже призвал, и они снова заняли своё место в татуировках левой руки. Подельники Архара уже никогда никого не похитят. Даже маги не могут выжить после направленного удара в сердце.

Плюнув на опасность, Басти просто аппарировал в дальнюю часть пещеры, мгновенно срезал кинжалом верёвку, подхватил упавшее в руки тело и сразу аппарировал к выходу. Заняло это от силы секунд пять, а в пещере уже шла кровавая схватка.

Только убедившись, что дед ещё жив, Басти стал методично останавливать кровотечение и залечивать порезы. Только одна рваная рана в боку чарам не поддавалась, и палочка в руках Лестрейнджа дрожала от напряжения, когда он вспоминал, как накладывать стазис. Руди бы сюда или Долохова. Пот заливал глаза, неправильным стазисом можно было и убить. Очистить сознание, успокоиться, оказалось очень непросто. Аппарация в том виновата или бок порвал деду один из этих зверей — об этом уже переживать было поздно. Заклинание вспомнилось, стоило представить Рудольфуса, его чёткий голос, когда проговаривал движения палочкой: "Плавно, Басти! Очень плавно, никаких резких движений. Расслабь кисть, движение от локтя. Ну же. У тебя получится, прекрати злиться!".

Плавно... Басти поднял палочку, расслабляя кисть.