По спине вдруг побежали мурашки, а волосы тронул слабый ветерок, заставив вздрогнуть. И Мюриэль улыбнулась, с трудом различая дракона на его плите сквозь предательскую влагу в глазах. "Спасибо, мой дракон!" — прошептала она.
Она долго стояла, прижавшись лбом к холодной плите, словно ждала ещё какого-то знака. Или просто сама не могла его отпустить. И снова Кручок без разрешения оказался рядом.
— Хозяйка Мюриэль, вам пора, я приготовил кофе и булочки с корицей, — спокойно сказал Кручок, словно ничего необычного вокруг не было.
— Кручок, сегодня придёт Август. Что мне делать?
— Что обычно, — ничуть не удивился домовик.
— Что ты имеешь ввиду, мой старый друг?
— Обычно вы всегда делаете, что хотите. И никто вам не указ, хозяйка Мюриэль.
— А если я хочу выйти замуж и стать счастливой?
— Значит, так и будет. Возьмите меня за руку. Будет грустно, если вы заболеете перед самой свадьбой. Ваш Август расстроится, хозяйка Мюриэль.
Она рассмеялась и схватила протянутую лапку. Что ж, решено, поступит как обычно, Кручок абсолютно прав. Августа ждёт сюрприз. Пусть это будет его новогодним подарком. Мальчик заслужил, а она так хочет его порадовать.
* * *
Аберфорт был мрачен и сосредоточен, миссис Норрис сияла предвкушающей улыбкой, так и лучась энергией, Филч же тихо ворчал себе под нос, жаловался самому себе или Мерлину на несправедливости мира, но никто к этим жалобам и не собирался прислушиваться.
— Пора! — произнёс Аберфорт, пристраивая на лбу особый кристалл в оплётке из тонких ремней. Ход в директорские апартаменты Хогвартса начинался прямо в его комнатах. И неудивительно, Альбус предпочитал появляться с комфортом и в своё время напрочь отверг полуподвальный чулан.
Все трое сразу же проникли за плотный ковёр в довольно чистый ход, словно вырубленный в камне. Ход был древним, Альбус полагал, что его проложил ещё кто-то из основателей, когда на месте Хогсмида был дикий лес. И, возможно, вёл в какую-то хибару, на месте которой теперь был трактир.
Впереди двигался сам владелец Кабаньей головы, за ним миссис Норрис, дышащая ему в затылок, а замыкал полуночное шествие нервный и недовольный Филч. Утром этот идиот ворвался в комнату Аберфорта ни свет ни заря с каким-то своим очередным страхом, и застал своих подельников в разгар очень интимного занятия. А так как леди в постели превращалась в тигрицу, следуя заветам досужих кумушек, то интим был бурным и громким. И незадачливого сквиба заметили не сразу.
Да и тот мог бы для приличия выйти, а не глазеть на сие действо, широко открыв рот и глаза. Впрочем, надо отдать должное его крепким нервам: Филч быстро пришёл в себя, присел в углу у двери на табуреточку и отвернулся. Помогло ему это мало, судя по свекольному цвету физиономии. Когда всё закончилось, и Аберфорт с большим удовольствием раскурил трубку, в то время, как любовница изображала из себя утомлённую звезду, Филч кашлянул и заставил выронить эту чёртову трубку.
Сориентировался Абби быстро, накинул на себя край одеяла и со вздохом поинтересовался:
— Что случилось, Аргус?
— Я слышал, что профессор Флитвик ещё остаётся в Хогвартсе, — нервно ответил красный Филч, стараясь не глядеть в сторону миссис Норрис. Та отнеслась к присутствию сквиба равнодушно.
— Он что, по ночам лазает в кабинет директора? — спросила она, схватив с тумбочки яблоко и вгрызаясь в сочный бок. — Успокойся, Аргус, у нас всё получится.
Сквиба передёрнуло, он вскочил, свалил табуретку и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.
— Какая замедленная реакция, — проворчал Аберфорт. — Выметайся! Уверен, ты специально не закрыла дверь.
— Да ладно, это было так мило, — хихикнула миссис Норрис, за что захотелось прибить её немедленно. — Потрёшь мне спинку в ванной?
— Обойдёшься, — грубо ответил он и встал, призывая одежду заклинанием. Следовало посмотреть ещё раз карту и убедиться, что покои полугоблина находятся на достаточном расстоянии от директорского кабинета.
Любовница возмущённо фыркнула, но слава Мордредовым яйцам, промолчала.
Сейчас, освещая путь кристаллом на лбу, Аберфорт снова и снова прокручивал в голове план директорского кабинета и прилегающих помещений. Вроде бы все ловушки Альбус ему потихоньку сдал за годы плодотворного общения с "тупым" младшим братишкой. Недаром Аберфорт обожал маггловские шпионские романы про их же спецслужбы. Удивительно даже, как вёлся Альбус на незаметно применённые в разговоре методики допроса. А ведь был всегда мастером вести диалог, запутывая собеседника, и очень этим гордился.
Весь путь они проделали без приключений, а вот в конце ждало разочарование в виде глухой стены. Либо Хогвартс — тупой замок с псевдоразумом — шалил, либо Альбус озаботился заковыристой защитой. Очень хотелось верить во второе. Несколько хитрых заклинаний Аберфорт знал. Не слушая предложения миссис Норрис взорвать всё к чёртовой матери, он очень аккуратно принялся накладывать заклинания. Заодно подумывая, как избавиться от надоевшей любовницы. Ни одно заклинание не подошло, что не прибавило хорошего настроения.
Оставалось последнее средство — очень сложная руна, которой маленького Абби научил как-то сам Гриндевальд, ходивший в то время в женихах сестры и близких друзьях Альбуса. Руну следовало наносить кровью, и Абби повернулся к любовнице.
— Дорогая, последнее средство, нужна кровь сильной женщины, буквально несколько капель.
Миссис Норрис горделиво улыбнулась и протянула изящную руку. А потом вскрикнула, когда он полоснул ножом по ладони, и сжав запястье подставил под неровную струйку наколдованное блюдце.
— Заткнись! — прошипел он. — Сейчас залечу. Но сначала руна.
Любовница жалобно хныкала, пока он спешно по памяти наносил на стену значки. Как будто получилось. Активировать тоже следовало кровью, мазнув повторно последний элемент. Руна ярко засветилась, ослепляя привыкших к полутьме заговорщиков.
— Дай руку! — рявкнул Аберфорт. — Сама не могла залечить?
— Не умею! — огрызнулась та, тут же забыв про боль. Залечивать раны Аберфорт умел с детства, сестрёнка вечно прибегала к нему исцарапанная после прогулок.
Тем временем от руны в разные стороны поползли светящиеся линии, напоминающие лапки акромантулов. Заговорщики замерли в напряжённом ожидании. Даже Филч перестал возмущённо пыхтеть.
Минута, другая, третья. Линии становятся шире и уже чётко проступает контур двери.
— Если бы спасались от погони, — тонким голосом проговорила миссис Норрис, — нас бы уже поймали и взяли в плен.
— И убили, — фыркнул Аберфорт. — Оглянись, женщина!
Миссис Норрис оглянулась, как и Филч. Она ахнула, сквиб же просто засопел снова, но чуть в другой тональности. Надо было всё же стереть ему память утром. Милосерднее как-то.
Аберфорт ещё раз оглядел тускло-красную стену, выросшую позади них, поежился внутренне, но не захотел прежде времени ломать мозг, как они будут возвращаться.
Сетования внутренние и внешние прервал скрип преспокойно открывшейся двери. Мол, проходите, гости дорогие. Младший Дамблдор ощутимо напрягся, а потом с улыбкой прижался к стене:
— Дамы вперёд! Прошу, дорогая, к тайнам Великого Светлого мерзавца.
Миссис Норрис польщённо хихикнула, идиотка, одарила их обоих кокетливым взглядом, и вошла в альков, явно находящийся в спальне Альбуса. Мгновенная вспышка — и на пол упал простенький артефакт-защитка, вся гадость которого заключалась в невозможности обнаружить. А на месте любовницы и соратницы дурным голосом надрывалась лохматая диковатая кошка, полосатая и даже не книззл.
Вот тебе и простодушный добряк Альбус! Такие защитки любил Геллерт, показывал им с Альбусом, мерзко ухмыляясь. Только Гриндевальд почему-то птичек предпочитал, так и не стало однажды выжившей из ума старухи-сквибки по соседству, а Альбус обзавёлся уродливой курицей — в простонародье гордо именуемой Фениксом. Как же они тогда перепугались...
— Аберфорт! — с ужасом выдохнул Филч, бросился было к миссис Норрис, но резко замер на самом пороге. — Что с ней?
— Кошкой стала, не самая плохая участь, — пожал плечами Аберфорт, поводил палочкой и бестрепетно вошёл в альков. Остальных защиток беспечный Альбус не поставил, не рассчитывал, видать, на большую компанию, сам-то он привык действовать в одиночку. Логично. — И, боюсь, необратимо. Обратное превращение не получается. Альбус любит такие шутки.
Кошка выгнула спину и зашипела на него.
— Так вы специально её первую пустили? — взвизгнул потрясённый Филч.
— Учись, доходяга, пока я добрый! — хохотнул Аберфорт, внимательно осматривая стены и изнанку ковра впереди. — В древности так первобытные мужики поступали, не дураки были. В найденную пещеру сперва запускали женщину, мало ли, опасный зверь внутри, а потерять кормильца или бабу — две огромные разницы.
— Да вы, да вы...
Но лепетавшего Филча затмила кошка — дико вытаращив глаза, она прыгнула на Аберфорта, вцепившись зубами и когтями в бедро. Мужчина лишь зашипел, хладнокровно отодрал от себя миссис Норрис за шкирку и, швырнув на пол, ещё и к стене отбросил ударом егерского сапога с металлическими набойками.
Жалобно мяукнув, кошка сползла по стенке на пол и застыла не шевелясь.
— Вот же сука! — вздохнул Аберфорт, залечивая раны и латая кожаные штаны ёмкими короткими заклинаниями. — А ну стоять! После заберёшь, если не передумаешь. У нас дело, и кошкам там не место.
— Но она же...
— Жива, — с отвращением ответил Аберфорт. — Оклемается. И если будет паинькой, я её даже авадить не стану. Но попробует ещё что-то выкинуть, и рука не дрогнет! Авада для взбесившегося животного — акт милосердия, авроры только повеселятся.
Кошка при этих словах чуть дёрнулась и закрыла приоткрывшийся было глаз.
Филч жалостливо вздохнул и поплёлся за подельником, не смея возражать.
Тайников нашлось несколько, причём в самых неожиданных местах спальни. Аберфорт лишь посмеивался — Альбус оказался так предсказуем. Уж лекцию о тайниках в собственном жилище от юного Геллерта Альби не пропустил, а после сам, дуралей, пользовался этими советами.
Найденные бумаги складывали прямо на разобранную постель. Было ощущение, что перед тем, как загреметь в Мунго, Альбус готовился ко сну, а после никто в его спальню не заходил. В углу на жердочке недовольно курлыкал Феникс.
— Что, старая ведьма, паршиво без хозяина? — насмешливо вопросил Аберфорт, возвращая в тайник парочку забавных артефактов. Они не грабить пришли братца, а собрать компромат. А кроме того, опустошённые тайники могли вызвать ненужные вопросы. — Обыскались тебя профессора, никто не кормит уже две недели?
Феникс обиженно развернулся к визитёрам задницей, то бишь — хвостом.
— А к старому другу Геллерту хочешь? — коварно улыбнулся Абби, когда птичка заинтересованно покосилась. Знакомое имя, как же тут удержишься. — Геллерт ждёт тебя, птичка, он тебя любит! Ну же — хоп-хоп-хоп!
Феникс задергал глазом, громко курлыкнул и исчез.
— Вы с ума сошли! — ахнул Филч. — Вы отправили Гриндевальду ключ от свободы!
— Припадочный, уймись, — сердечно попросил Аберфорт. — Ты что же думаешь, болезный, что великий маг Гриндевальд не смог бы бежать из собственноручно возведённой тюряги?
— Он может? — ахнул Аргус, замерев посреди комнаты с кипой бумаг. — А вдруг уже...
— Оно ему надо? — Аберфорт извлёк ещё одну папку из спинки кровати. — Его каждый второй в Британии желает разорвать на сотню маленьких Геллертов голыми руками. А в Европе и России — каждый первый маг. И спрячется — найдут, стоит только прознать, что он Нурменгард покинул. А эту новость утаить невозможно.
— Так получается, он и феникса не станет использовать?
— А это не знаю, — хитро ухмыльнулся Аби, потроша очередную захоронку. На пол упал мешочек с галеонами. Замшевый мешочек выглядел полупустым, но заглянув внутрь, Аберфорт хмыкнул — тысячи две галеонов, не меньше. Взять? Подкинул на руке, наслаждаясь мелодичным звоном, и швырнул вдруг Филчу, поддавшись порыву. Подельник поймал мешочек довольно ловко, а Аберфорт фыркнул на его недоумение:
— На корм твоей кошке драной. Считай, Альбус тебе неустойку заплатил, не взяв на работу. Что до Геллерта, соблазн велик, — и он продолжил рассуждать, переходя в другую часть комнаты, где оставалось ещё неисследованное кресло. — Глядишь, и клюнет наш хитрожопый красавчик на чудо-птичку, все великие страдают гордыней непомерной, возомнит, что сможет прошвырнуться по миру незаметно, людей повидать, кого припугнуть, а кого и упокоить навечно. Тут ему и конец придёт.
— Э-э... — Филч что-то невнятно пробухтел и замолк.
— Любой маг, увидев Геллерта, будет сразу бить на поражение, — счёл нужным пояснить Аберфорт. — На этот счёт у Визенгамота даже индульгенция заготовлена с наградой за его голову хоть в отрезанном виде, хоть в оторванном, величиной в немалое состояние. И Международная Конфедерация Магов обещает счастливчику домик на Мальдивах и сейф на нижнем уровне Гринготтса. Можно будет жить на проценты от процентов, не работая ни дня. Не слышал, сколько народу пыталось в тот неприступный Нурменгард проникнуть? То-то же. Так что всё к лучшему!
Бумаги Аберфорт складывал, не читая, всё потом. Некоторые зелья тоже прихватил, качество отменное, а срок годности ограничен — чего добру пропадать? А целую батарею флаконов с белёсой дымкой запаковал с особой осторожностью. Альбус совсем нюх потерял — хранить воспоминания у себя в спальне. Жаль думосбора или Омута памяти у Аберфорта не было. Но по такому случаю, можно было у кого-нибудь позаимствовать. Брать Альбусов из кабинета — чревато, его многие видели. Да и ловушек в кабинете должно быть немало.
Абби не был уверен, что не оставил какой-нибудь тайник не вскрытым, да и в других частях школы могло быть что-то припрятано, но усердствовать смысла не видел. Найденного должно было хватить с лихвой. Одни воспоминания чего стоили.
Утрамбовав всё в заготовленный кошель с расширенным пространством, Аберфорт взмахнул палочкой, уничтожая следы и оставляя всё, как было.
— Уходим! — приказал он. Филч закивал и прихватил тяжёлую бутыль, которая хранилась уж в очень серьёзном тайничке с интересной подписью: "Уэсли-Блэк". Ни уменьшить, ни облегчить вес этой бутыли не удалось. Мутно-золотистое содержимое пугало, и сам бы Аберфорт нести её по тайному ходу не рискнул. Пришлось мастерить оплётку и отдавать приказ Филчу. Получил небольшой презент — пусть потрудится.
А Уэсли, по словам Альбуса, какие-то дальние родичи по отцу, только Абби про них ничего толком не слышал давно уже. Выродились или вымерли, хрен знает. А Блэки благодарными быть умеют. Авось раскошелятся, увидав золотистую бурду. Не зря Альбус её хранил с такой любовью, аж в спальне.
Всё-таки руна была зачётная: стоило её стереть, как огненная стена исчезла, да и сама дверь тоже. Опять проход стал тупиком. Ну и к лучшему, меньше улик.
Кошка на руках у Филча помалкивала, на Аберфорта кидала затравленные взгляды, но жалости в нём не пробудила. Такой красивый выход он и не придумал бы, а ведь амбициозную дамочку по-любому следовало кончать. С её идеями, возможностями и дураками, которых она обязательно найдёт, магмиру Британии грозила нешуточная опасность. Фанатики — это нарывы на теле общества.
