— Идите, — кивнула и Бастинда. Она смотрела с ласковой улыбкой и всё больше нравилась Санни. А вот от миссис Гамп Санни была в восторге. Хотела бы она, чтоб у неё была такая мировая бабуля. Но что об этом думать?
Бастинда её обняла, а Сольвейг велела наклониться и поцеловала в щёку, когда Санни охотно выполнила эту просьбу.
— Я счастлива за вас с Басти, — шепнула ей миссис Гамп. — Будь собой и ни в чём не сомневайся!
— Давай книжку! — потребовал Рабастан, едва они вышли в коридор, а двери за спиной бесшумно закрылись. — Надо уже понять, что за фигня этот пояс.
— Может быть, вместе прочитаем? — Санни протянула ему брошюру.
Взгляд Басти смягчился.
— Конечно, вместе. Идём ко мне. То есть, погоди, у меня же портключ. Достаточно держаться за руки.
В комнате Басти было пусто. Никто сюда не вернулся, когда они покинули кухню.
— Вот и хорошо, иди сюда, — Басти сразу сел на диван и похлопал по сиденью.
Они вместе с нетерпением заглянули в руководство. Первые листы не содержали ничего, пустые. Басти быстро пролистал всю книгу. Последние листы тоже не содержали текста.
— Стёрли?
— Скрыли, — кивнул Рабастан. — Да ну, мне даже неинтересно сейчас, что там было. Вот, гляди: пояс целомудрия. Накладывается бла, бла, бла... Вот. Погоди, погоди, вот. Поцелуи!
— Может, всё по порядку?
— Мордред! Так, Санни, подождём до вечера. Видишь — поцелуй один раз в сутки, а время его тем больше, чем ближе к полуночи совершён. Чудно. О, после полуночи всё обнуляется?
— Там так написано?
— Суть такая. А я уж думал накопить за неделю... Шучу. Что?
Санни смотрела на него с удовольствием. Ей даже стало не так интересно, что именно написано про этот загадочный пояс. Реакции Рабастана на написанное были куда занимательней. Он так ярко проявлял своё отношение, то хмурясь, то улыбаясь, то просто сверкая глазами, что она просто наслаждалась, представляя, что, может быть, так же будет, когда они поженятся. Вот так вот сидеть рядом мирно...
— Любуюсь, — ответила на его вопрос.
Басти сверкнул глазами и положил руку на её коленку. Санни охнула, резко отъехав по дивану.
— Только любоваться и остаётся, — проворчал Рабастан и вернулся к чтению. — Так, Солнышко, я сейчас всё изучу и тебе перескажу, идёт? Садись ближе, я больше не буду.
Она усмехнулась и опять придвинулась к нему. Даже попробовала положить голову на плечо — и ничего не случилось. Басти хмыкнул, рассеянно чмокнул её в висок и продолжил читать.
Через пару минут отшвырнул книгу в сторону и тяжело вздохнул.
— Нет, я не выдержу. Что-то надо делать. Впрочем, не бери в голову, Солнышко. Я сам об этом позабочусь.
— Так что там за уступки?
— Фигня, — фыркнул он. — Бабуля всё чётко сказала. Можно две аппарации за все семь дней, что нам остались до официальной помолвки. Можно два раза в день обняться — полагаю, при встрече и прощании. Можно один раз поцеловать по-настоящему. Ну, знаешь... И если пропустишь, то сам дурак. А больше ничего такого, всякая ерунда. Прости. Меня это реально бесит. Пойдём в мастерскую, что ли. Я серёжки тебе доделаю. Можем даже не обедать. Перекусим бутербродами. Ты просто посмотришь или тоже что-то сделаешь.
— Я за! А куда пойдём?
— Ты чудо! — Басти просиял. — Идём в саквояж. Ты сможешь поплавать и позагорать, пока я работаю.
— Но купальник мы так и не купили.
— И кто тебя увидит? А я, когда работаю, вообще ничего вокруг не замечаю.
Санни покивала и вскочила с дивана. Такой план был ей очень по душе. Она просто посидит на берегу, глядя на океан. И книжку почитает сама. Подобрала её с пола и сунула в карман.
Саквояж находился тут же. Басти достал его из-под кровати. Призвал Борги, дал ему какие-то инструкции, потом предложил Санни спускаться первой.
Океан сегодня волновался, небо посерело, а волны были огромными, они со злостью и шипением обрушивались на пляж, сжавшийся до тонкой полоски мокрого песка — не больше пяти футов шириной. Ещё немного — и вода дойдёт до террасы.
— Ого, — сказал Басти, стоя рядом с ней. — Искупаться не судьба. Возьми плед, а то и простудиться можно. На террасе точно безопасно, Давид поставил хорошую защиту. Но, если страшно станет или что-нибудь понадобится, приходи в мастерскую.
— Хорошо, — кивнула она. — Не волнуйся, мне даже такая погода нравится. Просто посмотрю.
Басти медленно кивнул:
— В Индии я любил смотреть на океан в любую погоду. Ладно, если что, зови. Я включу специальную связь и сразу услышу.
Он ушёл в домик, а Санни подобрала с шезлонга плед и устроилась на удобной скамейке террасы, завернувшись в мягкое покрывало. Несмотря на шторм и ветер, солнце было в зените и нагревало всё вокруг, появляясь изредка из-за туч. Книжечка в её руках нагрелась. Ноги Санни положила на пуфик, под спиной была подушка, плед укутывал уютным теплом. Хоть глаза закрывай и спи.
На душе царило спокойствие, несмотря на беснующуюся стихию и строгое предупреждение Сольвейг. И даже — на пояс целомудрия. Она верила, что теперь-то у них с Рабастаном всё будет хорошо!
Бурный океан завораживал, Санни смотрела с восторгом, как обрушивались на берег волны с седыми шапками, как медленно отползали они обратно, обнажая мокрый песок и камешки. Солёные брызги порой долетали и до неё, ветер трепал волосы, солнце подсвечивало всё, вызывая маленькие и большие радуги. Она не знала, сколько прошло времени, и нехотя оторвалась от грандиозного зрелища. Открыла книжку, пролистнула чистые листы и погрузилась в изучение. Басти мог что-то упустить.
* * *
Линда Маршалл спешно собирала свои вещи. Было странно, что всего-то несколько дней прожила в доме Долохова, а успела все разобрать, кучу мелочей расставить чуть ли не по всем поверхностям. Даже достать свои "богатства" — необработанные мелкие и крупные камешки в кованом сундучке с расширением пространства, а также всё для их обработки.
Тайное увлечение — делать украшения собственноручно, она скрывала даже от подруг. Ерунда ведь такая, никаких магических свойств её поделки не имели, но в одной испанской ювелирной лавке в магловском районе два мастера-волшебника брали её изделия с удовольствием, ожидая от неё новых и новых поступлений. Случайно познакомилась с ними, сболтнула лишнего, рассматривая коллекцию ювелиров, а потом её как-то уговорили просто показать. Показала, и вот уже три года поставляет им кольца, серьги, браслеты и разнообразные броши, бусы, колье. Линда подозревала, что эти два пожилых волшебника-ювелира торговали в обоих мирах, но никогда не интересовалась, куда ушли её поделки. Просто не хотелось знать об их судьбе.
Смешно, сама она никаких украшений не носила, разве что артефакты от деда со всякими защитными свойствами. А фантазия насчёт безделушек для неизвестных клиентов работала постоянно. Даже во время матчей, даже при взгляде на небо, даже просто в полусне могло привидеться. И порой с трудом удавалось дождаться уединения, чтобы воплотить задуманное в жизнь.
У неё был уже сильно разросшийся набор для обработки камней и металлов. В основном она работала с серебром и платиной, золото использовала редко. А камни покупала во всех уголках мира, чаще всего у добытчиков-магов, так было дешевле и надёжней. Пока жила у Долохова, она даже умудрилась создать очень изысканное платиновое колье с маленькими рубинами. Оно казалось огненным, самой невероятно нравилось, словно усеянным маленькими живыми огоньками. И как всегда — ни капли магии, а все равно было в нём что-то завораживающее.
Линда недаром стеснялась своего хобби, даже деду о нём не рассказывала, ведь подумать только — волшебница, а простой ремесленник, хотя дед прочил ей успех в артефакторике. Стыдно, но ни расстаться с хобби, ни попробовать изучить мастерство артефактора Линда не могла и не хотела. В конце концов, должно же у неё быть что-то своё, личное, для души и сердца.
Маленькая наковаленка и несколько последних молоточков заняли свои места в переносной лаборатории, были свёрнуты магией и погружены в кованый сундучок. Больше ничего не осталось. Всё упаковала, кровать заправлена по-военному, бытовыми чарами вымыты все поверхности, даже для душки Ерофеича не осталось работы. Покидать этот гостеприимный дом так не хотелось, но делать нечего, приглашение деда игнорировать никак нельзя.
Осталось дождаться Люси Сабо, передать в её руки заботу об Агнешке, та сейчас плавала в полюбившемся бассейне. Попрощаться бы по-человечески с полюбившейся девчонкой и, вопреки всем своим правилам, подарить ей это колье, на которое сама подопечная и вдохновила.
Люси должна была появиться с минуты на минуту, и Линда присела в кресло, ожидая. И сразу мысли вернулись к тому жуткому, о чём хотелось забыть. Линда закрыла лицо руками, зажмурилась, но выгнать из головы недавнее посещение Лестрейндж-холла не удавалось.
И как она только согласилась на предложение миссис Гамп, озвученное Антонином?! Ведь Долохов откровенно предупредил, что на обеде будет Том. Она бы и не пошла, но слова о том, что Сольвейг Гамп хочет с ней о чём-то поговорить, перевесили чашу весов. Мать хозяйки этого дома ей ещё на балу у Лестрейнджей понравилась, пусть и говорили они с пожилой леди не больше минуты. Страшно не хотелось отказываться от загадочного разговора. По опыту Линда знала, что такие люди, как эта железная леди, не станут приглашать просто так, поболтать. Подумала ещё, наивная, что уж Тома она как-нибудь переживёт. И с этими мыслями переместилась в холл мэнора портключом, выданным Долоховым.
Её встретил серьёзный домовик, протянул лапку и сообщил, что миссис Гамп её ждёт. В просторной светлой комнате со множеством кушеток и столиков был уже накрыт небольшой стол у камина — кофе со сливками и крошечные бутерброды, чтобы не испортить аппетит перед обедом. Леди Сольвейг при её появлении встала, улыбнулась, странно оглядела причёску, которую Линда не прятала на этот раз под видом короткой стрижки. Ей нравилось носить множество тонких косичек, с ними было удобно как на поле для квиддича, так и в повседневной жизни. И заклинание такой причёски она уже накладывала автоматически после каждого купания.
— Здравствуйте, миссис Гамп, — улыбнулась Линда, усаживаясь в предложенное кресло.
— Зовите меня Сольвейг, милая, — предложила миссис Гамп. — Спасибо, мисс Маршалл, что откликнулись на моё предложение. Кофе? Или предпочитаете чай?
— Кофе подойдёт. И вы тогда называйте меня Линдой.
— Перейдём сразу к делу, если вы не против.
— Хорошо, — ей нравилась решительность этой леди. И сама Линда не любила ходить вокруг да около. Но она едва не подавилась глотком кофе, услышав первый вопрос.
— Мистер Маршалл — это ведь не настоящий ваш отец? Я имею в виду биологического отца. Поверьте, у меня есть причины задавать вопросы на столь личные темы.
Линда откашлялась и посмотрела на Сольвейг сквозь слёзы:
— Если даже это так, то мне об этом ничего не известно.
— Я так и полагала. Но сомнения были, не так ли?
— Очень серьёзные, — честно ответила Линда, ощутив, как бешено заколотилось в груди сердце. — Вы знаете?!
— Со свечкой не стояла, — хмыкнула Сольвейг и посмотрела очень тепло и с сочувствием. — Но уверена на девяносто девять процентов. Как я понимаю, вы хотите знать, кто ваш настоящий отец?
Линда подалась вперёд и уставилась в глаза удивительной женщины:
— Конечно хочу! И вы так просто расскажете мне?
— Расскажу, но не просто. В свете того, что вами увлёкся один самонадеянный Тёмный Лорд, уверена, что настало время вам узнать правду о своём происхождении. Хотя есть у меня подозрение, что ваш дед не будет в восторге от моей откровенности. Задавая ему вопросы, смело ссылайтесь на меня.
— И кто же? — Линда не обратила внимания, что голос стал хриплым. — Пожалуйста, не мучьте.
— Я вас очень хорошо понимаю, юная мисс, но позвольте мне сначала рассказать одну историю. Она не займет много времени.
Давно её не называли юной мисс, но Линда не возражала. Сцепив зубы и пальцы рук, она смогла лишь кивнуть, показав, что внимательно слушает. Вот-вот ей станет ясна разгадка её непонятных магических даров, станет ясно, от кого унаследовала... да всё. Она совершенно, ни капли не была похожа на мать. И тем более на Маршалла. И даже от деда ей почти ничего из внешности не перепало. Мелкая дрожь прошивала её всю от макушки до пят, пока слушала завораживающий голос Сольвейг.
— Представьте себе маленький домишко на окраине крохотной французской деревеньки где-то на границе со Швейцарией, хотя до Германии, пожалуй, даже ближе. Не суть. Люди бежали от войны и были весьма недоверчивы. Правда, тот ад, что наступил позже, ещё не воцарился. В дома ещё пускали беженцев, за большие деньги, разумеется. Молодая леди остановилась на ночь в этом доме, её пустили переночевать. Но там уже остановился ещё один путник, который занял единственную свободную комнату, а леди привыкла к комфорту. Мужчина был молод и красив, леди очаровательна, и предпочла принять предложение переночевать с ним в одной комнате, а не ютиться в хлеву. Уступить ей комнату молодой человек и не подумал. — Сольвейг замолчала, уставившись в пылающий камин, словно была сейчас там, в этом самом прошлом. Заговорила снова тихо, с едва заметной горькой улыбкой: — Волею судьбы я была в этом же доме спустя два дня, останавливалась с дочерью в той же комнате. А хозяйка-маггла оказалась редкостной сплетницей, мне лично пришлось стереть ей память о тех двоих магах. И никто больше не знает об этой истории, коих было много в то время. Я узнала, что леди звали мисс Дервент, а молодого человека... Он был инкогнито. Я нашла под кроватью его медальон, но показать не могу, он давно утрачен. Тем не менее личность загадочного постояльца не была для меня секретом. Подождите, я покажу вам его фото.
Линда с жадностью рассматривала чёрно-белое магловское фото. Края обтрёпаны, но изображение сохранилось хорошо. Молодому белокурому парню едва ли можно было дать больше двадцати лет. Но это лицо! Теперь Линда поняла, в кого же она пошла. Будь щёки неизвестного чуть полнее, а волосы заплетены в косички...
— Моя мать в девичестве Дервент, — тихо сказала она. — А кто он? Вы сказали, что знаете его!
— Его имя знают все волшебники Британии, Европы и даже России, — печально кивнула Сольвейг.
— Но это же не...
— Дальше мучать вас не стану, дорогая Линда. Как только я вас увидела на балу — вы помните, какую причёску выбрали — сомнений не осталось. К несчастью, я была слишком хорошо знакома с вашим отцом. Его имя Геллерт, Линда. На этом фото молодой Геллерт Гриндевальд. Вы можете оставить фото себе. Таким он был в начале войны. К её концу он сильно изменился. Мало кто сможет увидеть в вас его черты, не волнуйтесь.
Снимок выпал из рук мисс Маршалл. Она в ужасе смотрела на невозмутимую Сольвейг.
— Поверить не могу!
— И он до сих пор жив, — Сольвейг вздохнула и подвинула ей флакончик. — Что-то мне подсказывает, что ваш дед знает, кто ваш отец. Вашей матери он мог стереть память. Я бы на его месте так и поступила. Узнай кто-нибудь о вашем существовании в те годы, и за вашу жизнь не дали бы и кната. Но те времена прошли, хоть и не забыты. Выпейте успокоительного, скоро обед. Молодой Тёмный Лорд не столь опасен, как ваш отец, но будет лучше, если вы не будете выглядеть столь взволнованной.
