Иногда она вздрагивала, оглядываясь на дверь, которую смутно видела сквозь прозрачную занавесь. Не было сомнений, что хам-целитель может запросто войти, чтобы как минимум её смутить. Оказалось, она не ошиблась, только этот гад дождался, пока она выключит душ и ступит на ребристый резиновый коврик. Теперь на нём были брюки со множеством карманов, рубаха и грубые ботинки на толстой подошве. В руке он держал полотенце.
— Я подумал, вам это пригодится, — он беззастенчиво оглядел её с головы до ног и присвистнул. — Насчёт минета я передумал. Я дам вам разрешение, если постараетесь.
Ей хватило выдержки не метаться, пытаясь прикрыться, и не визжать, требуя от этой сволочи, чтоб убирался.
Взяла из его руки полотенце и спокойно посмотрела в насмешливые глаза:
— Спасибо!
— Пожалуйста, — развеселился Сметвик. И скрестив на груди руки, прислонился плечом к косяку дверного проёма. — Я посмотрю?
— Вы немедленно выйдете и закроете за собой дверь, — она обернула полотенце вокруг груди. Оно едва ли достигало середины бёдер. — Сэр?!
И опять глаза в глаза. Целитель улыбаться перестал, отлип от стены и вышел. А её саму неудержимо тянуло улыбаться. И хотя победой это назвать было трудно, но до вечера ещё далеко, а уходить без подписанного разрешения от нахального мужлана она не собиралась. Он точно идиот, если думает, что такой пустяк, как минет, её остановит после стольких лет ожиданий и оббитых порогов.
С нервным смешком она заверила себя, что готова даже отдаться ему прямо на его огромном столе. Прислушалась к протестам совести и скромности, но те помалкивали. Гордость тоже стыдливо спряталась. Более того, все её чувства пришли к уверенному заключению, что с таким самцом заняться любовью — это даже удача. В конце концов, рассмотреть его удалось прекрасно, а зашкаливающее обаяние не оспаривал даже рациональный мозг. Ну и ко всему прочему, было преступно упускать такую шикарную возможность. С самой смерти Кирка у неё не было мужчины. То есть вообще в жизни не было никого другого, кроме Кирка, а она всё же живая женщина.
Договорившись с собой так успешно, она решительно приступила к плану соблазнения светила магической медицины. И то, что он явно не прочь заняться с ней сексом, увеличивало её шансы на успех.
Чистящие чары справились с одеждой на ура. Тщательно высушив волосы и причесавшись, Ванесса осмотрела себя в зеркало, поправила причёску и одёрнула пиджачок. Целительскую мантию перекинула через руку. Выглядит после душа прекрасно, и этот румянец да блестящие глаза очень кстати.
Вот только в кабинете её ждало разочарование. Сметвика там не было. Однако сдаваться миссис Дэшвуд не собиралась. Не ушёл же целитель домой в разгаре дня!
Потому следовало всего лишь подождать и по возможности подготовиться.
Стратегически важным показалось сразу дать ему понять свои намерения, а не играть в долгие игры. Что этот хам — человек действия, причём крайне занятой, она уже поняла. И пусть гордость пострадает, а чувство собственного достоинства будет слегка раздавлено, но или она добьётся своего самым коротким путём, или признается себе, что струсила — путь к отступлению всё ещё был открыт.
Ванесса осмотрела кабинет расчётливым взглядом, оценила вид от двери и поняла, что стол-таки наилучшее место для задуманного. Благо, склянки с гадкой тварью из сердца мальчика на его поверхности уже не было.
Всё портило охватившее её волнение от предвкушения близости с мужчиной. Конечно, Кирк никогда не жаловался, но он был джентльменом до кончиков ногтей. То, что грубиян Сметвик — не джентльмен, сейчас, когда решение было окончательно принято, не на шутку будоражило. Ещё и собственная смелость претерпевала постоянные сомнения — а вдруг просто пошлёт, вышвырнув её из кабинета? Что хам-целитель на это способен, сомневаться не приходилось. Оставалось только надеяться на то, что она хоть немножко заинтересовала его как женщина. И брать вежливостью, достоинством и немного распутным видом. Контраст мог и сработать.
Подбадривая себя такими мыслями и разными поговорками, вроде "риск — дело благородное" и "кто не рискует, тот многое упускает в жизни", она расчистила от бумаг и разных вредноскопов место, забралась на стол, села лицом к выходу и подтянула юбку повыше. Пришлось положить ногу на ногу, чтобы не сразу обнаружить отсутствие нижнего белья. Была слабая надежда вообще скрыть этот факт, если что-то пойдёт не так.
Впрочем, даже к унижению она была почти готова морально. Хоть и не придумала пока, как будет действовать в случае неудачи.
В довершение образа, она расстегнула на рубашке три верхних пуговицы, достала из сумочки магловские очки в тонкой оправе, которые носила с собой для создания более интеллигентного вида. Надев их, взяла в руки первую попавшуюся бумагу, делая вид, что внимательно изучает. Правда понять, что это, не успела. Дверь широко распахнулась, заставив её вскинуть глаза.
Такой ужасной сцены, пожалуй, представить она не могла. Целитель был не один. Из-за плеча Сметвика, замершего в дверях от открывшегося вида, с любопытством выглядывал какой-то молодой человек. Сдержаться и не натворить глупостей удалось только страшным усилием воли. Была одна надежда, что много этот парень рассмотреть не мог. Целитель Сметвик был достаточно высок и широкоплеч.
Нервничала она, глядя на мужчину в упор, целую вечность, а может, несколько секунд. А потом нежно улыбнулась, решив, что терять нечего.
— Проваливай! — рявкнул Сметвик тут же, словно опомнившись. И только увидев, что он шагнул в кабинет и захлопнул дверь перед носом молодого человека, поняла, что эта реплика относилась не к ней. Облегчение было коротким, взгляд мужчины тут же заставил нервничать с новой силой. Подходил он медленно, словно кот к загнанной в тёмный угол мыши. — Как это мило, миссис Дэшвуд!
Этот угрожающий тон едва не смёл её со стола, только банально не успела — целитель резко преодолел оставшееся расстояние, опершись руками о стол с обеих сторон и приблизив к ней своё лицо. В горящих глазах то ли гнев, то ли возбуждение — не поймёшь.
— Всерьёз решили, что меня можно купить? — тихо спросил он, практически коснувшись губами мочки её уха.
Сейчас, когда его глаз она не видела, только ощущая горячее дыхание щекой, легче не стало. Давить панику, охватившую так некстати, стало совсем трудно. "Не могу!", — пронеслось в мозгу, а в следующий момент она уже переместила ноги, чтобы попробовать выскользнуть из ловушки и слезть со стола.
— Куда? — лениво осведомился Сметвик, и его рука тут же скользнула под юбку. — Опаньки! Так у нас всё серьёзно, леди? А мне на минуту показалось, что только дразнитесь.
Ванесса забыла, как дышать, замерев, как кролик перед удавом. Пристально глядя в её глаза, Сметвик осторожно снял с неё очки, небрежно отшвырнув в сторону.
— Не против? — запоздало осведомился он. — Я так и думал.
Резким движением он придвинул её на самый край стола, отчего юбка задралась окончательно, а ноги разъехались по обе стороны от его бёдер. Предательская краска залила, казалось, всё лицо, даже уши горели.
— Давайте же, леди, — промурлыкал он у самых губ. — Последний шанс передумать. Скажите: "Нет!", и я дам вам уйти гордо и без потерь.
Вот теперь от его снисходительного тона что-то разомкнулось в затуманенном сознании, она наконец смогла нормально соображать и скомандовать себе коротко и определённо: "Действуй, девочка"!
— Ни за что, — шепнула она и первой впилась в его губы поцелуем. Обнять за крепкую шею оказалось удивительно приятно, а ногами бесстыдно обхватить за талию, ощущая себя раскрытой дальше некуда.
Только одно беспокоило, что, позволяя себя целовать, он не отвечает. Словно раздумывает, не отказаться ли самому от такого подарка. Пути назад она уже точно не видела. Не теперь. Пришлось прильнуть ещё ближе в отчаянном порыве. И рычание Сметвика музыкой прозвучало в её ушах. На поцелуй он ответил, да так, что в голове сразу стало пусто. А в какой-то момент взмахнул палочкой, применив заклинание, от которого на ней не осталось ни клочка одежды — наверное, из целительского арсенала.
Внимания эскулапа удостоилась и грудь, профессионально обследованная не только руками, но и губами. И то, что ниже, тоже не осталось без ласки. Правда, самое главное случилось как-то даже слишком быстро. Она вздрогнула всем телом, ощутив резкое проникновение, закусила губу, выгибаясь и ощущая его губы на шее вместе с первым рывком.
Долго и красиво не получилось. Но пика удовольствия она достичь успела, накрывшего с головой, от затылка до кончиков пальцев ног. Он, разумеется, тоже не остался обделённым. Тяжело дышал, почти ласково поглаживая по спине. И даже не препятствовал, когда она неловко соскользнула со стола. Казалось, ноги не будут держать, но устоять удалось.
— В душ? — спросил он вполне по-человечески, придержав за талию.
Она покачала головой.
— Оденьте меня, как и раздели!
Просить дважды не пришлось. Оказалось, и такое заклинание существовало. Сам целитель так и оставался в одежде. И она поняла это только сейчас. Впрочем, романтики от этого мужлана она и не ждала.
— Камин открыт? — увидев кивок на угрюмом лице — и что теперь-то его расстроило? — она взяла с каминной полки горсть летучего порошка, швырнула в пламя и шагнула в яркую зелень, называя свой домашний адрес.
Оглянуться не было сил. Запоздалое смущение заставило поспешить. И только шагнув на ковёр в своей гостиной, вспомнила с ужасом, что разрешения так и не получила.
На глазах изумлённой Матти, она рухнула на диван и принялась заливисто хохотать. Видимо, так окончательно её покидал стресс.
Вечером, когда она, закутанная в толстый махровый халат, сидела перед камином, перебирая почту, пришедшую за утро, Матти положила на столик письмо с логотипом Мунго. Внутри её ждала официальная бумага с кучей магических печатей, разрешающая допуск к документации больницы. Маленький клочок бумаги, выпавший следом, был явно написан рукой Давенпорта: "Сукин сын дал разрешение! М.Д."
Почему-то торжества она тогда не ощутила. Была только усталость и грусть. Вот только не потому, что жалела о решении отдаться хаму и грубияну. И не потому, что решение вполне эффективно выполнила. Просто вдруг пришла в голову мысль о человеческом несовершенстве. И победа над целителем больше не радовала. Противна была сама мысль о подкупе этого спасителя беззащитных мальчишек, девчонок, и наверняка многих других людей.
Тоска отпустила внезапно, буквально на следующий день под вечер, когда, сильно уставшая, она вернулась домой с мутной головой, проработав в огромном архиве больницы больше восьми часов. Матти встретила её горячим глинтвейном, сытным ужином и неброским конвертиком без подписи.
Быстро взглянув в конец послания, Ванесса почувствовала волнение, почти забытое за много лет. А прочитав пару строк, написанных крупным почерком целителя Сметвика, радостно засмеялась, признаваясь самой себе в довольно печальном и неуместном событии: она влюбилась, как девчонка в самого невозможного и возмутительного мужчину из всех возможных! Не доверяя своим глазам, она ещё раз прочитала письмо, смакуя каждое слово:
"Не соблаговолит ли леди Дэшвуд осчастливить недостойного подателя сего письма и принять приглашение на ужин завтра в семь вечера в ресторане "Ланселот"? Гиппократ Сметвик"
И тут она поняла, что вот сейчас в её руках и была настоящая победа, а не это дурацкое разрешение, которого можно было добиться и менее кардинальным способом. Сейчас почему-то стало совершенно ясно, что целитель Сметвик всё равно бы дал разрешение. Таких, как он, действительно не купить. И это письмо, и сердце того мальчишки, бьющееся в его руках, были самым наглядным доказательством. А почему так, она даже не знала, просто чувствовала.
Уже потом она выяснила, что была совершенно права. Пока она чистила зубы, а потом нежилась под душем, он приложил буквально титанические усилия, наводя о ней справки. И поспешил в кабинет, в надежде, что она ещё не ушла, чтобы сказать, что передумал. И что доступ к архиву ей будет открыт, как только он дождётся Давенпорта, умотавшего на какое-то мероприятие. Причём узнал он о ней решительно всё: биографию, род занятий и даже название любимого ресторанчика, где, конечно, совершенно случайно они провели первый совместный вечер.
Правда, выбить из него это признание удалось далеко не на первом свидании. Вдобавок он признался, что просто потерял голову, как мальчишка, ведь хотел просто извиниться, а потом прислать просьбу о свидании, и ухаживать по всем правилам и много чего ещё. Только устоять перед таким соблазном не смог. И думал, что всё кончено, и она ему не простит.
— Простить? — изумилась она, забираясь на него сверху. Кровать в её спальне пришлось заменить на более широкую по его настоянию. — Да ведь это я тебя соблазнила!
— Что бы ты понимала! — усмехнулся он. — Я ещё в ванной понял, что будешь моей, когда тебя выворачивало наизнанку.
— Фу, какая гадость!
— Это было безумно трогательно, глупая. Ну ещё попка твоя смотрелась просто очаровательно!
— Вот же ты гад!
— Если не прекратишь ёрзать, то поймёшь, что не только гад, но и ненасытное животное!
— Вот так, целитель Сметвик? Или так?
— Доигрались, леди!
Они даже поссориться не могли, Иппи оказался совершенно непрошибаемым. И совершенно прекрасным. И зря она думала, что он не джентльмен, благородства в нём было хоть отбавляй, а любви к людям, которых готов был спасать в любое время суток, как ни у кого другого.
* * *
— Пришли, — сказала Мишель, — ты так задумалась. Свидание сегодня?
— Да, если получится, — Ванесса мечтательно улыбнулась. — Он очень занятой человек.
— Женат? Прости, если я лезу не в своё дело.
— Целитель и вдовец с двумя взрослыми сыновьями. Но мы не афишируем пока. Ужасно боюсь вечера, он хочет познакомить меня с детьми.
— Оу! Завидую тебе по-хорошему. Уверена, ты очаруешь их. Это не твой приятель? Как-то молод для отца взрослых детей.
Ванесса тоже увидела Нотта, уже занявшего столик, и помахала ему рукой.
— Это просто друг. Очень хороший друг. Кстати, холост.
Мишель округлила глаза, а потом подмигнула:
— Даёшь добро?
— Можешь попытаться.
* * *
— Что? Сколько времени? — Санни села на кровати, спустив ноги на ледяной пол, и попыталась протереть глаза кулаками.
— Почти шесть утра, хозяйка Санни. Эжени Вуд ждёт в гостиной, я впустила.
— Да что стряслось? — спать хотелось до одури, просто до боли. Воскресенье же, такая усталость накопилась, она вообще не рассчитывала вставать сегодня до самого обеда.
— Дуэль будет, — вздохнула Лакки, потупившись. — Там вся школа собирается. Ваш друг Рудольфус Лестрейндж будет секундантом.
— Дуэль? Руди?! — сон слетел мгновенно. Санни бегом рванула в гостиную, едва не скатившись по лестнице, ведущей вниз из спальни.
— Санни! — Эжени вскочила при виде подруги. — Ты ещё не одета! Давай скорей, сейчас там будет ужас-ужас!
