Лорд-дракон пристально посмотрел ей в глаза, потом перевёл взгляд на альбом и медленно пролистал. Там не было ничего интересного: пейзажи, аудитория в академии, башня здесь в Цитадели. Шани с братиком, непривычно серьёзные. И раненый Нотт, лежащий на серебристом медведе. Вспомнив последний рисунок, Таша остро пожалела, что не соврала и отдала ему альбом. Но Теодор Нотт никак рисунки не прокомментировал, молча вернул альбом и смерил её взглядом с ног до головы.

— Вы хороший целитель, Таша?

— Да, милорд, — кивнула она. К чему ложная скромность.

— Вы умеете улыбаться?

— Да, милорд, — неужели он думает, что она способна сейчас улыбнуться? Таша просто смотрела на него как могла прямо и очень надеялась, что лорд-дракон уже отпустит её с миром и уйдёт по своим драконским делам.

— Вы любите музыку, Таша?

— Да, милорд.

— Какую?

— Магловскую, милорд. Классическую, инструментальную: Шопен, Бах, Моцарт, Бетховен.

— Поразительно, — практически прошептал лорд Нотт. — Когда вы родились?

— Двадцать седьмого января, милорд.

— И сколько вам лет?

— Почти двадцать четыре, милорд.

Она совершенно не понимала такого пристального интереса к своей особе. И было странно, что лорд Нотт изменился в лице. Снова. Но тут же взял себя в руки. Оглянулся на сына:

— Вам нравится Магнус, Таша?

— Да, милорд, — оглядываться она даже не решилась. — Очень терпеливый пациент.

— А как человек?

Оставалось только отвечать, забыв о гордости, неуместности всех этих вопросов и прочих глупостях.

— Да, милорд! — она ведь не обязана озвучивать подробности?

— А как мужчина?

Он издевается? Таша возблагодарила судьбу, что может не бояться, что он увидит её страх. Спасибо Аурелии, даже перед лицом лорда-дракона её спасала маловыразительная мимика.

— Я не понимаю, к чему эти вопросы, милорд. Я целитель и не приемлю никакого личного отношения к пациентам.

Лорд Нотт усмехнулся, поглядев очень насмешливо, отчего стало обидно, зато не так страшно.

— Ваши родители... Кто они?

— Я сирота, милорд. Родители умерли, когда мне было три года. Насколько я знаю, чистокровная семья. Но подтвердить не могу. Не выясняла.

— Ваше полное имя!

— Наташа Лукас, милорд. Не Натали.

— Я понял.

Он подошёл очень близко и вдруг поднял её подбородок, подцепив согнутым указательным пальцем. Совсем лёгкое прикосновение, но Таше захотелось немедленно освободиться. Было что-то ненормальное, как пристально он изучает её лицо, повернув к свету.

— У вас не было в родне Ривендейлов? — резко осведомился он.

— Я не знаю, милорд. Никаких бумаг не сохранилось.

— Интересная вы особа, мисс Лукас. У вас есть парень? Муж? Сожитель?

— Никого, милорд.

— Кто учил вас владеть лицом?

— С чего вы взяли, милорд? — она всё-таки спросила глупость. — Никто не учил, милорд. У меня это с детства.

— Где вы познакомились с моим сыном?

— В пещере медведицы, милорд. Рядом с трупом мантикоры три дня назад.

— Кто вас вызвал?

— Ингис Морн, милорд. Когда-то мы учились в школе вместе и встретились случайно как раз накануне.

— Вы влюблены в Ингиса Морна?

— Нет, милорд.

— Врёте, мисс Лукас. Или недоговариваете. Итак?

— Была влюблена в школе, милорд.

Он отпустил её подбородок, и даже дышать стало легче.

— Хотите стать моей любовницей, Таша?

И тут она отшатнулась, понимая, что дальше не выдержит и просто скажет что-то, отчего её испепелят на месте просто этим горящим взглядом.

— Нет, милорд, — задыхаясь, смогла ответить. И заставила себя снова выпрямиться, посмотреть прямо в глаза с вызовом. Да пусть испепеляет!

Он рассмеялся, словно было в этом что-то смешное. И ей послышалась горечь в смехе самого страшного человека на её жизненном пути. Смех оборвался почти сразу.

— На ваше счастье я люблю другую, мисс Лукас, — жёстко произнёс он. — Но, если бы согласились, я бы не устоял. Моё почтение, мисс Лукас. Разбудите его.

Он вышел совершенно бесшумно, а она еще минуты две не могла прийти в себя. В возмущении она повернулась к своему пациенту, который ни словом не защитил её, и тут же бросилась к кровати. Магнус Нотт безмятежно спал. И ничего не слышал! А она даже не заметила, как лорд-дракон его усыпил.

Она почему-то медлила, рассматривая безмятежные черты Магнуса, выискивая в них черты страшного отца. Похожи, и очень, но в Магнусе не было ни этой жёсткости, ни властности, ни высокомерия. Зная, что он под заклинанием и не проснётся до его отмены, она поддалась порыву и осторожно провела пальцами по бровям, сейчас он не хмурился. Погладила небритую щёку. Провела ладошкой по гриве русых волос, словно хотела запомнить или прощалась.

Теперь Таша знала точно, ни за что она не приблизится к семье лорда-дракона ни в каком качестве. Хотелось разреветься или закричать, затопать ногами, а лучше попросить Бена наложить на неё Обливиэйт. Но она ничего этого не сделает, потому что сдержанная и разумная, и помнить о таком тоже нужно, чтобы не попасть второй раз в лапы лорда-дракона, когда ничего не понимаешь. Но на некоторые вопросы она хотела бы узнать ответы. Проглотив комок в горле, выпрямилась, направляя палочку на Нотта-младшего.

— Фините Инкантатем, — прошептала тихо и судорожно вздохнула.

— Отец ушёл? — Магнус сразу открыл глаза и поглядел на неё с беспокойством. — Вы побледнели. Он не обидел вас?

— Что вы, мистер Нотт. Всё в порядке. Вы не очень огорчитесь, если сегодня вечером я не приду?

— Какие-то дела? — сразу нахмурился он.

— Не совсем.

— Свидание?

И ей захотелось выдать, как несколько минут назад: "Нет, милорд!".

— Я хочу выспаться, — пояснила устало. — Плохо спала прошлой ночью.

— Но завтра вы придёте? — он явно расстроился, и это отозвалось внутри неожиданным теплом. А потом улыбнулся своей обаятельной мальчишеской улыбкой. И это было так несправедливо и нечестно. Нельзя быть таким милым, когда она всё решила! — Таша, я жду каждого вашего прихода.

И, видимо, жестокий допрос его отца дал силы сказать то, на что раньше не решалась.

— Мистер Нотт, я не завожу романов с пациентами. И заверяю вас, меня не интересуют никакие отношения с вами, за исключением профессиональных.

— Что же так? — улыбка исчезла, но глаза глядели скорее укоризненно, а не холодно. — Или кто-то есть?

Ей сильно хотелось кивнуть: "Да есть, Магнус, ваш отец!" Но лишь покачала головой:

— Нет никого, но это моё личное дело. И вы не должны такое спрашивать.

— Не должен, вы правы, — он прикрыл глаза, а потом резко открыл, глядя ясным безумно-чистым взглядом пронзительно синих глаз. — Что сказал вам отец, Таша?

"Предложил стать его любовницей!"

— Кто такая Натали, мистер Нотт?

Он отчётливо побледнел и смутился.

— Не понимаю, о чем вы.

— Понимаете, мистер Нотт. Ответьте! И вы, только увидев, назвали меня этим именем. И ваш отец тоже. Кто такая Натали, Магнус?

— Вы назвали меня по имени, — заметил он с улыбкой.

Но она не собиралась отступать.

— Кто такая Натали?

— Моя мачеха. Вторая жена отца. Она заменила мне мать. Валери моя единокровная сестра. Вы очень похожи на Натали.

— Ваш отец сильно её любил? — продолжила она, начиная понимать.

— Говорят, что безумно, — нахмурился он. — Мне было семнадцать, когда она умерла. Я тогда впервые узнал, что отец может плакать. Самое ужасное воспоминание на выпускном курсе школы. К чему вам это?

— А вы, Магнус? Как вы относились к своей мачехе?

— Любил её, — он отвернулся. — Возможно, был влюблён, не знаю.

— А помните дату её рождения?

— Конечно! — Нотт странно на неё глядел. — Двадцать седьмого января. Зачем вам это, Таша?

Она горько усмехнулась:

— Ваша Натали родилась в один день со мной. Но, как понимаю, на много лет раньше. И это просто совпадение. Магнус, попробуйте понять и поверить хотя бы. Я — не ваша Натали! Я своя собственная Таша. И даже если она тоже рисовала или любила Шопена...

— А вы рисуете? Простите, Таша. — Нотт подтянулся, садясь в постели. Голос у него был усталым и немного тоскливым: — Вы правы. Она рисовала и любила Шопена, Бетховена и Баха. А ещё Моцарта. Она была замечательной и носила такую же стрижку, как у вас, и рост и всё остальное похоже. Если честно, в первые минуты, как я вас увидел, подумал, что вы — это она, а я умер. Но я был несколько не в себе, помните? Потом-то я заметил много отличий, серьёзно. У неё было очень живое лицо, а у вас всегда спокойное, вы редко улыбаетесь, она же улыбалась очень часто. Вы почти всегда молчите, если не спросить, а она часто пела...

— Я пою, когда рисую, — зачем-то сказала Таша. — Это и все отличия? У вас колдографии не осталось?

— Где-то есть, если хотите, поищу.

— Хочу, — Таша взяла в руки свой саквояж и сумку. — До свидания, мистер Нотт!

— Да завтра, Таша. Если вы не придёте, я встану и покину эту дракклову постель. Честно вас предупреждаю.

— Шантаж пациентов на меня не действует, мистер Нотт. Но я приду. Всего доброго, — она решительно направилась к двери.

— Буду ждать, — ответил он тихо, и у неё сжалось сердце, так хотелось оглянуться. Но смогла удержаться и спокойно выйти из комнаты.

Надо было найти Клоди и покинуть Цитадель как можно скорее. Оставаться здесь дольше казалось сейчас невыносимым.

Выйдя из башни, она огляделась и сразу увидела их всех. Возле самой кухни Клоди сидела на низкой скамейке, держа на коленях малыша Мэти. Справа и слева пристроились телохранители и Шани. А перед ними преспокойно стоял лорд-дракон, небрежно обнимая улыбающуюся Марту. Картина казалась настолько мирной и спокойной, что Таша не верила своим глазам.

К сожалению, лорд-дракон заметил её первым и приветливо махнул рукой. Не послушаться она не посмела. Подошла на негнущихся ногах и услышала, как Теодор Нотт добродушно говорит смущённой Клоди:

— ...такая приятная юная леди. Приходите обязательно завтра со своей наставницей. Ночью намечается охота, и вы можете понаблюдать, как разбирают добычу. Зрелище довольно кровавое, но интересное. Как будущего целителя, вас это не должно смущать, не правда ли, мисс Мастерсон?

— Я с удовольствием бы посмотрела, сэр. Если можно.

— Что ж, тогда ждём в гости. Целитель Лукас, — лорд-дракон повернулся к Таше, и она увидела перед собой совершенно другого человека. Расслабленного, с добродушной улыбкой, способного шутить и вот так разговаривать запросто. — Я не выразил вам своей глубочайшей благодарности за спасение моего сына. Это непростительно. Возьмите в качестве признательности.

Таша бы отказалась от протянутого медальона на толстой золотой цепочке, если бы глаза его не блеснули предупреждающе знакомым уже холодом.

— Благодарю, милорд.

— Зачем такие церемонии, — шутливо запротестовал он. — Мисс Лукас, вы всегда будете желанным гостем в ковене. Ах да, чуть не забыл.

Таша и опомниться не успела, как ей в ладонь вложили три галеона.

— Я думала, это шутка, милорд.

— Такими вещами не шутят, мисс Лукас, кроме того, я никогда не даю пустых обещаний... Ну вот, к сожалению, мне уже пора, дела. Вынужден вас оставить. Мисс Мастерсон, ещё раз позвольте заверить, что очень рад вашему визиту. Приводите подруг, если захотите. Пранк, за мной.

Таша смогла выдохнуть, только когда лорд-дракон исчез вместе со Стивом в вихре аппарации. Она заметила, что и Флинт заметно расслабился, а прочих боевиков просто не было в обозримом пространстве.

Они с Клоди очень душевно попрощались с Мартой и остальными, получили по пакету плюшек и пирожков и, наконец, переместились обратно к академии.

— Если хочешь пойти со мной завтра, — сказала на прощание Таша, — буду ждать в то же время в холле Академии. Но если нет, я пойму. Боевики всё же ведут совсем другую жизнь, не похожую на нашу. Подумай, сможешь ли жить среди них? Оставить родных, видеться редко? Хотя, подозреваю, тебя муж-боевик на руках носить будет. Но решать только тебе. Возможно, простой тихий мальчик будет куда милей в качестве супруга. И ты обязательно его встретишь.

Клоди смотрела удивлённо, но в глазах уже можно было заметить упрямство.

"Придёт", — поняла Таша.

— Я подумаю, мисс Лукас. Мне так понравилось. И лорд Нотт такой добрый, оказывается.

"Куда уж добрее!" — покивала Таша.

У себя в комнатке она, не раздеваясь, упала на узкую старую кровать, которую даже магия не брала. Чары расширения совсем не держались. А в голове опять звучал ледяной и вкрадчивый голос лорда-дракона: "Хотите стать моей любовницей?.. Я бы не устоял". И тёплый голос Магнуса Нотта, который ей просто нельзя вспоминать: "Что же так?.. Я буду ждать".

Она разжала кулак, глядя на массивный медальон. Попыталась открыть красивую крышечку, но не удалось. Решила оставить на потом. Зачем лорд-дракон вручил ей это? И как же он легко меняет обличье! Змей, а не дракон. Вон, Клоди очаровал, а Марта смотрела на своего лорда так добродушно... И где тут истина? Каков он настоящий?

А Магнус? Так ли он отличается от отца? И не потому ли так любезен и мил, что она копия Натали? Ну почему, почему, она настолько похожа на эту Натали, идеал обоих Ноттов? Что за шутки мироздания?

И никому даже не пожаловаться! Не Бену же рассказывать про это всё. Да и жаловаться на лорда-дракона — не дело. Как-нибудь прочтёт ей память легилимент и обязательно доложит Нотту-старшему. И пусть это уже паранойя чистой воды, но она побережётся. А теперь спать. И пусть с зельем сна, ей надо иметь ясный ум завтра на последней встрече с Магнусом. Хватит уже за ним приглядывать, сам поправится. Или в Мунго пусть обращается. А она продолжит жить своей скучной, спокойной жизнью.

Глава 56

"Последний раз!" — твёрдо пообещала себе Таша, сжимая портключ в одной руке, а ладошку вдохновлённой Клоди — в другой. Она будет профессиональной и краткой. Никаких эмоций, улыбок, юмора. Осмотр, рекомендации, направление в Мунго и набор оставшихся для приёма зелий. И всё! И ей безразлично, что ей всегда будут рады в ковене Ноттов. Пусть Бенджамин Сметвик с огнём во взоре хоть сто раз распинается, какая это редкость и честь, чтобы чужаку дали такое позволение. Подумаешь, ковен, не Букингемский дворец же!

На аппарационной площадке их уже ждали верные конвоиры. Тьфу, сопровождающие. Флинт и Пранк. Неподалёку топтались, кажется, Кейси Причард и старший из братьев Фишеров. Парни делали вид, что совсем не интересуются гостьей, только кивнули эдак небрежно, продолжив обсуждать жутковатую корягу в руках Причарда.

— Я к мистеру Нотту, — Таша строго поглядела на адъютантов. — Ненадолго. Задерживаться не будем.

Она мысленно усмехнулась, когда в ответ на её слова насторожились Причард и Фишер, растеряв невозмутимость. Видимо, пухленькая и румяная Клоди пришлась по душе ковенцам. Стало интересно, что будет: попросят оставить мисс Мастерсон с ними до вечернего визита (они же не знают о её решении больше не приходить), или дадут забрать через пятнадцать минут. Именно столько отвела Таша себе времени на осмотр пациента. Да, вот так, ничего лишнего, как бы ей ни хотелось самой побыть рядом с пациентом подольше.