Я чувствовал себя опустошенным.
Два дня назад я снова встречался с Кригом. Точнее с Кайзером, но Криг также присутствовал, как мой (вроде как) куратор. Из предложенных мною пробников, ни один не прошел проверку. 'Боевой коктейль' не впечатлил кейпов-боевиков, а выдать его рядовому составу означало положить конец моему легальному прикрытию. 'Сыворотка правды' была хороша, но слишком ситуативна и очень плохо хранилась. Улучшенное обезболивающее не выдерживало конкуренции с менее безопасными, но зато созданными по классическим технологиям аналогами. Даже простейшие, сверхстабильные кофеиновые таблетки оказались слишком близко к обычным наркотикам, чтобы просто взять и пустить их в продажу без долгих испытаний.
Это меня удивило по началу. С чего бы это суперзлодеям бояться наркоторговли? Все встало на свои места, когда Кайзер вдруг снял маску, и земля начала позорно убегать у меня из-под ног.
Максимилиан Андерс. Глава совета директоров 'Медхолл Корпорейшен', владелец ее контрольного пакета акций. И непосредственный начальник моей матери.
Клянусь, если бы не наработанный за годы контроль за внешним проявлением чувств, я бы там и обделался. Криг тоже снял маску, его я в лицо не узнал, но это даже было не важно. Важно то, чего ждали от меня — и если бы я отказался, то живым бы меня не отпустили. Я не строил иллюзий, будто смогу справиться с половиной кейпов Империи в одиночку. Максимум — проредить чуток. Да, я снял перед ними маску, и Кайзер-Андерс удивленно вскинул бровь.
— Сын Марты Кёлер, — утвердительно сказал он. — Конрад.
Я кивнул. Отпираться не имело смысла. Мы пересекались ранее почти год назад на каком-то светском приеме, куда моя мать зачем-то сочла нужным меня притащить. Мы не разговаривали, и вообще рядом находились всего несколько секунд. Но, похоже, память у Андерса была отменная.
— Достойная женщина, что воспитала достойного сына, — произнес Кайзер с холодной улыбкой. Если он думал так польстить, то добился прямо противоположного эффекта. — Тем больше меня удивляет твое нежелание последовать по ее стопам.
— Меня не прельщает карьера юриста, — попытался отшутиться я. Безуспешно, разумеется.
— У 'Медхолл' открыто немало вакансий.
— И для пятнадцатилетних тоже? Скажу честно, вариант предложенный Кригом...
— Мистером Флишером.
— ...вариант, предложенный мистером Флишером устраивает меня полностью — то есть официальное сотрудничество по подряду. За прошедшую неделю я собрал огромный массив данных, и полагаю, что мне будет по силам как создавать небольшие партии сильнодействующих таргетных препаратов под заказ, так и производить достаточно долгоживущие присадки для существующих действующих веществ, с целью повышения эффективности или устранения побочных эффектов. Мне ничего не стоит производить их десятками килограммов в неделю, тогда как на пачку таблеток потребуются доли грамма. А надпись на этикетке 'технарская разработка' сама по себе обеспечит продажи.
— И промо-акции, — добавил Криг... то есть, Джеймс Флишер. — Чуть позже, когда заработает имя.
— С последним проблем не будет. На днях я встречался со Стражами, мне предложили стать одним из них. На общих условиях, без испытательного срока. И я склоняюсь к тому, чтобы принять их предложение.
— Со Стражами, — с прохладцей повторил Кайзер, и напряжение в помещении скакнуло к потолку.
Он отшагнул в сторону и обвел закованной в броню рукой других кейпов Империи, находившихся рядом и тоже снявших маски. Крюковолк. Фенья и Менья — две близняшки-блондинки, горячие штучки, но боюсь, их формы меня сейчас волновали в последнюю очередь. Руна — единственная несовершеннолетняя. И Хэнк. Блять. Он принял имя Игнис. Его маска в виде оскаленной пасти закрывала нижнюю половину лица, так что я мог видеть его глаза — такие же пустые и расфокусированные, как полторы недели назад.
— Если ты станешь Стражем, то можешь встретиться с любым из них в бою. С Кригом. И даже со мной, — сказал Кайзер с обманчивой мягкостью. — И что ты будешь делать?
— Я надеюсь, что у любого из присутствующих достанет здравомыслия не убивать и не калечить меня, — медленно ответил я, стараясь как можно тщательнее подбирать слова. — Тогда и я смогу действовать в четверть силы. Не так, как с АПП на прошлой неделе.
Не так, как с АПП.
Не так как в бою, где я со страху применил все, что было, почти не думая о последствиях. Ну, то есть на ПЛО пользователи назвали это боем, и возмущались низостью банды, напавшей на целителя. С моей точки зрения это была почти резня. В меня могли только стрелять — издалека, вслепую, через газовые облака, потому что вблизи я получал просто адское преимущество. Адское во всех смыслах, потому что системы болеизлучателя, после небольшой модернизации работающие на 360 градусов, не позволяли никому приблизиться ближе чем на четыре метра, и не получить при этом удар мечом. Серьезные проблемы мне смогли доставить один урод с дробовиком, пересиливший боль и успевший сделать пару выстрелов, стрелок с охотничьей винтовкой, который смог пробить костюм, и Демон Ли. Но даже последний предпочел отступить, когда у него кончились патроны и люди. Удачно, потому что батарейки почти сели.
— Кроме того, Стражи получат меня только в том случае, если мне позволят работать в больнице, в том числе в психиатрии — а значит, в патрули я буду ходить значительно реже остальных. Если, конечно, мною вообще станут рисковать на улице.
Кайзер буравил меня пристальным взглядом, и я не мог понять его чувств, потому что их просто не было. Активность его мозга сосредоточилась в областях, ответственных за рациональное мышление и абстрактные вычисления. Передо мной был не суперзлодей-нацист, а глава корпорации, считающий риски, расходы и прогнозируемые прибыли.
Крюковолк наоборот, кипел от сдерживаемого гнева. Похоже, с его точки зрения, я либо был с ними целиком и полностью, либо становился врагом. Он может создать проблемы. Точнее, он их определенно создаст.
Заметка — разработать тактику противодействия. И всегда иметь при себе что-нибудь, позволяющее быстро избавиться от трупа.
Чувства близняшек были бледны. Я не представлял для них интереса, ни как кейп, ни как парень — возрастом не сходились. Раз они были телохранителями Кайзера, то их отношение будет зависеть от мнения босса.
А вот Руна наоборот, излучала интерес. Не только похотливый, но и его тоже. Если бы была активна моя внутренняя личность, как бы она поступила? Я на секунду задумался, после чего слегка подмигнул девчонке. Реакция в виде участившегося пульса последовала мгновенно. Я мысленно себя похвалил и снова перевел взгляд на Кайзера.
— И все же, почему Стражи? — спросил он.
— Сугубо меркантильные мотивы, — заверил я его. — Как думаете, почему соотношение героев и злодеев примерно 1:3, но среди технарей оно изменяется до 4:1
* * *
? Потому что Протекторат обеспечивает консолидированное развитие. К тому, что придумал один, получают доступ все, и даже конкретное устройство это не вписывается в их специализацию, они могут почерпнуть идеи. А также приобрести материалы, запчасти и отдельные модули. Или сбыть то, что сделал, но стало ненужным или разонравилось. Переписка с 'Гезельшафтом' это конечно интересно, но королевской щедрости я от них не жду, да и тема сотрудничества с ними довольно узкая. А вот архивы Дракон и Героя...
Я придал лицу выражение, которое мне казалось мечтательным, и закатил глаза.
Кайзер некоторое время еще размышлял, после чего повернулся к Кригу.
— Джеймс, все под твою ответственность.
Тот кивнул, и у меня отлегло от сердца. Кажется, до заката я все же доживу.
На этом все и кончилось. Криг решил дождаться момента, когда я буду официально зачислен в Стражи, и уже тогда прислать предложение от лица 'Медхолл Корпорейшен', чтобы точно комар носа не подточил. Заодно он передал мне пароль от шифрованного почтового ящика, на который мне должны были прийти инструкции от Гезельшафта по поводу желаемых характеристик триггер-активных веществ и кое-какие данные, которые бы могли меня направить по нужному пути. Руна, как ни странно, за мной не увязалась, и я был этому больше рад, чем расстроен. Я и так увяз по шею, не хватало мне еще связаться с девчонкой-телекинетиком на год младше меня. Формально числящейся в школе Уинслоу, что само по себе давало минус сто очков в моих глазах.
Только отойдя от места встречи на три квартала, я осмелился украдкой достать из подсумка крохотный флакончик с розоватой жидкостью. С духами. Во флакончике оставалась половина содержимого, потому что вторую я незадолго до встречи размазал по своей шее, запястьям и макушке.
Блять.
Я использовал на Кайзере и половине кейпов Империи духи с эффектом Властелина, и мне ничего за это не было. Стояк, ты этого не знаешь, и не узнаешь никогда, но я твоей идее обязан жизнью. Конечно, я не подчинил их себе, но вызывал позитивную предрасположенность, которая в итоге и сыграла роль.
Облака все также лениво катились по небу.
Они стали плотнее, так что почти полностью закрыли солнце.
Я не торопился уходить с крыши, потому что металл оставался достаточно теплым, чтобы просто лежать на нем, особенно в костюме.
В поле моего зрения появились ноги. Стройные, красивые, затянутые в белый латекс. Они не касались крыши, что автоматически причисляло их обладательницу к кейпам. Я не шевельнулся с места, уступая первый выстрел даме. Точнее леди.
— Так вот какой ты на самом деле, — приятный голос. Ниже чем у Славы, немного более взрослый. — Думала, ты будешь выше ростом.
— У меня еще есть пара лет, чтобы добрать рост, — ответил я лениво и немного приподнял голову, чтобы видеть всю собеседницу целиком. — А у тебя оснастка получше, чем у кузины. Хотя у нее, наверное, тоже еще все впереди.
Я сделал круговое движение ладонью возле своей груди, чтобы не оставалось сомнений, о чем идет речь. Лазершоу презрительно сморщилась и откинула назад волосы, растрепавшиеся от ветра.
— И это все, что ты можешь сказать?
— Это единственное, что я нахожу существенным.
— До меня дошел слух, что ты решил присоединиться к Стражам.
— Серьезно, в этом городе можно что-нибудь утаить хотя бы на неделю?
— Видимо нет.
— Нет так нет. В любом случае, это дело между мной и СКП, Новой Волны оно не касается.
— Еще как касается. Ты выставил условие, чтобы тебе позволили работать в больнице. То есть, ты почти наверняка хочешь изучить силу Панацеи.
— У меня есть такой интерес. Он не на первом, и даже не на втором месте в списке причин, но он есть. И никто не помещает мне его удовлетворить. Мне ведь достаточно посидеть рядом и понаблюдать за ее работой.
— Это мое тебе первое и последнее предупреждение, — сказала героиня спокойно. — Может, Пиггот выжила из ума, раз решила тебя принять, да еще без испытательного срока. Может, ты использовал свои властелинские штучки. Но запомни, если ты посмеешь причинить вред Эми или Виктории — тебе конец.
— Это ты только тут такая смелая. Попробовала бы ты встретиться со мной в интернете.
— Я все сказала.
— Слушай, Лазершоу. Я тут вкушаю отдых после трудов праведных, а ты сваливаешься с неба и даже не здороваешься, сходу сыплешь угрозами. У вас это семейное, похоже. Ну, в это играть можно вдвоем. Можешь прилетать хоть днем, хоть ночью, на твои булочки я рад полюбоваться в любое время. Но если будешь мне угрожать, я тебя вырублю и изрисую все лицо членами — несмываемым технарским маркером!
В подтверждение своих слов я продемонстрировал ей черный маркер. Правда, обычный.
— А я тебя засужу за домогательства.
— А я записывал наш разговор на диктофон. И если не хочешь, чтобы он сегодня оказался на ПЛО — отредактированный правильным образом, разумеется — блин, я даже не знаю, чего бы от тебя потребовать...
— Ма-гис-те-рий... — прошипела Лазершоу, и на внутренней стороне ее ладони вспыхнуло свечение, предшествующее разрушительной энергетической атаке.
— Придумал. Напиши в теме, посвященной мне, что ты ошибалась во мне, и что я классный парень, которому не грех послать трусики. О, и извиниться не забудь за все то, что понаписала в мой адрес.
Свечение в руке героини погасло.
— Я, конечно, предполагала по твоим постам, что ты придурок, но не думала, что настолько.
— Серьезность — это роскошь, которая мне больше не по карману, — я приподнялся на локте. — Слушай, это там не Лунг на соседней крыше?
— Где? — Лазершоу резко обернулась и принялась высматривать несуществующую угрозу, предоставив мне шикарнейший обзор. Нет, без шуток, Сплетница неплохо смотрелась в черном, но до Лазершоу ей было как до Антарктиды пешком.
Я щелкнул камерой на смартфоне.
— Какой ракурс, какой свет, — пробормотал я, сохраняя фото и для пущей безопасности отправляя его себе на e-mail. — Какие формы и объемы.
— Нет там никакого Лунга... и что ты там мелешь?
— Что только что получил лучшую в мире обоину для смартфона, — на всякий случай я спрятал устройство в подсумок.
Вопреки опасениям, она не попыталась испарить смартфон вместе со мной. Только фыркнула что-то про пубертатных дрочил, и улетела, укутавшись в сферу силового поля. Я снова разлегся на крыше, но ощущение умиротворенного безвременья оказалось разрушено безвозвратно.
Я перевел взгляд на свой 'врачебный чемоданчик'. Целую неделю я занимался чужими проблемами, пропустил через себя и свою силу больше боли и личных трагедий, чем иные люди встречают за всю жизнь. Но не нашел времени для себя. А может просто боялся сделать важный шаг, о котором столько мечтал.
Раньше я был уверен, что если каким-то чудом избавлюсь от диабета, моя жизнь вдруг резко переменится к лучшему. Что смогу общаться с девушками, что мать перестанет меня третировать, что отец наконец-то вспомнит, что у него есть семья. И вдруг это начало происходить, а я все еще колол инсулин каждое утро, соблюдал диету и не расставался с глюкометром. Так что произойдет сейчас, если я использую это средство? Я не буду тратить лишние две минуты по утрам, смогу жрать всякое вредное хрючево вроде бургеров, и в моих карманах станет чуть больше места?
Нет. Не в этом дело. Фактически в моей жизни изменится мало, но важен сам акт. Символизм. Завершение гештальта. Да, я в пятнадцать лет знаю такие умные слова. Интернет — отличная штука, и совсем не вызывает зависимости.
Я открыл ящик и вытащил на свет собственноручно изготовленный инжектор с системой очистки иглы, и ампулу с мутной красной жидкостью, стоившей мне стольких трудов. Я немного оттянул рукав костюма, чтобы оголить запястье, и глубоко вдохнул.
— Ну, прощай.
И вогнал иглу в вену.
Ничего не произошло. Не прогремел гром, небеса не разверзлись, даже фанфары не зазвучали. Просто мне пришлось несколько минут терпеть сильную боль в животе, пока введенный препарат из стволовых клеток расщеплял мою поджелудочную железу и воссоздавал ее заново — такой, какой она должна быть в идеале, согласно генетической программе. Но даже когда все прекратилось, я не почувствовал разницы.
