ЧТО?!
НЕ ТАК?!
С ЭТИМ?!
МИРОМ?!!!
Мой бессвязный вопль разносился по окрестностям из динамиков и бился внутри шлема, терзая уши. Со всего маху ударил землю кулаком, потом еще раз, и еще, но желанной отрезвляющей боли не было. Я содрал с головы шлем, ни капли не заботясь о том, что у Оружейника и Дракон еще может быть оружие и заорал прямо в небо, бездонное, синее и совершенно безразличное.
Внезапный шквал видений захватил меня с головой. Я ощутил себя исполинским существом, обитающим в океане серой грязи под тусклым светом красной звезды. Я пожирал себе подобных ради того, чтобы вобрать в себя их части и стать еще больше. Все ради будущего, ради великой цели. Чтобы отправиться в путь к далеким звездам и стать совершеннее.
Меня не покидало смутное ощущение, что эти видения со мной не впервые. Что я уже видел нечто подобное, но стоило мне сосредоточиться на этой мысли, как она ускользала прочь. Перед моими глазами проносились картины жизней на тысячах планет, отдаленно похожих на нашу или же не похожих ни на что. Я видел колоссальную сущность, сравнимую со звездами, но обладающую волей и разумом, видел ее полет через глубины космоса к заветной цели — к Земле.
...
По мере того, как одно видение сменяло другое, я чувствовал, как что-то происходит с моей силой. Как она движется, изменяется, подстраивается.
Как ее цепкие нити-щупальца вцепляются в другие силы, тянут их на себя. Как она посылает зов, и на него приходит ответ.
Множество ответов, предложений и идей.
Моя сила рассматривает их по отдельности и в разных сочетаниях. Одни она отбрасывает, другие считает подходящими и вбирает в себя.
Наконец, она принимает окончательное решение и застывает в новой конфигурации. Избыточные функции отключены, с наиболее полезных снят ряд ограничений. Добавлены дополнительные инструменты и введены условия их применения.
...
Видения уходят, но не полностью. Стоит мне закрыть глаза, и они снова тут. Мне больше не хочется спать, и я понимаю, что больше не усну никогда в жизни. Надетая на мне броня ощущается иначе, нежели несколько секунд назад, да и мир в целом выглядит иначе.
Нет, снаружи ничего не поменялось. Изменилось лишь мое восприятие, дарованное силой.
Я медленно поднялся на ноги, чуть покачнулся, но восстановил равновесие. На ретинальном дисплее за горой оповещений о неисправностях мигало напоминание. Ведь сейчас ровно полдень.
Я достал из чудом уцелевшего отсека записку Дины, развернул ее и тут же в ярости скомкал.
Вот значит как... ну, будь по-твоему, маленькая дрянь!
Я подхватил с земли копье Оружейника и двумя взмахами располосовал на части андроида Дракон.
— Нормальную бабу себе найди, сраный куклоеб, — процедил я сквозь зубы и взлетел, взяв курс на Нью-Йорк.
Налетевший океанский бриз понес прочь бумажку с всего тремя написанными на ней словами.
'Иди до конца'.
7.2
Где-то между Броктон Бей и Нью-Йорком
Примерно полчаса у меня ушло на то, чтобы проанализировать свою изменившуюся силу и обложить свой второй триггер такими словами, что засмущались бы даже самые злобные докеры.
Я утратил слишком много.
Мой доспех, мое оружие, все интегрированное оборудование — все казалось незнакомым. Неописуемо страшное ощущение. Наверное, так ощущают себя старики страдающие болезнью Альцгеймера, пытаясь вспомнить, кто же эти люди, называющие себя их родственниками.
Где-то на задворках памяти, моей собственной памяти, еще хранились смутные воспоминания о том, как я создавал все это, но и только. Глядя на выдвинутый фотокинетический бластер, простой и надежный, я осознавал принцип работы, но его внутренняя конструкция, еще недавно досконально понятная и почти родная, теперь стала пугающе чуждой.
Я все еще помнил, как обращаться со своими изобретениями, но не был в состоянии их повторить. Даже просто поддерживать работоспособность смог бы не у всего. Моя сила, ранее блиставшая универсальностью, теперь ужалась, ограничилась.
Мое чувство вещества, бывшее со мной со дня первого триггера, на которое я привык полагаться в той же мере, что и на зрение. Которое было слабым по сравнению со специализированными силами восприятия, но которое я научился использовать с максимальной эффективностью. Оно тоже исчезло. Я словно ослеп, и одновременно получил по голове чем-то тяжелым, настолько оглушающим оказался эффект.
Я оглянулся вокруг себя, пытаясь понять, что же мой демон-пассажир всучил мне взамен. Задачу нужно ставить четко и ясно, чем конкретнее она сформулирована, тем уже список предлагаемых инструментов, легче выбрать. Хорошо. Дина написала, что нужно идти до конца. Идти до конца в моей ситуации... секунду, а чем я вообще занимался? Куда вообще иду, зачем сражаюсь? Я не помню.
Я сражаюсь потому что сражаюсь. Вот и все.
Я должен продолжать убивать героев? Действовать так, как полагается действовать бомбе Симург, то есть сеять разрушение и хаос всеми доступными способами? Что из этого можно сделать?
Я подумал об энергетической инфраструктуре. О сельскохозяйственных угодьях, где выращивались растительная пища, и животноводческих фермах. О дорогах, по которым перевозились товары. Об аэропортах, делающими возможной связь с другими странами.
Сила, как обычно, начала предлагать разнообразные решения. ЭМИ-бомбы, способные сжечь электронику в нескольких соседних штатах. Гравитационные ингибиторы, изменяющие силу притяжения на десятки километров вокруг. Странные генераторы силовых полей, способные заслонить солнечный свет над целыми странами. И еще многое другое. Объединяло эти технологии одно — их запредельная энерговооруженность и громоздкость.
Я не выдержал и расхохотался.
Мой демон в очередной раз из лучших побуждений подсунул мне то, что меньше всего применимо в текущей ситуации. Сейчас в моих руках была сила буквально способная менять мир. И от нее не было никакого проку.
Подведем итог. Моя броня дышит на ладан, и у меня исчезла даже призрачная возможность ее починить прежде, чем за моей душой явится Александрия под ручку с Эйдолоном. Дать второй бой героям высшей лиги я уже не смогу. И если у Легенды я нашел слабое место, слабости Александрии для меня не очевидны, а Эйдолон их просто не имеет.
Да. Это конец.
Я замер, и ухватил последнюю мысль, чтобы тщательно ее обдумать. Идти до конца... а, теперь понятно. Несколько месяцев в подвале у злодея-извращенца даром не прошли, малявка Элкотт стала настолько безжалостной, что даже мне не по себе.
Я развернулся и двинулся. Демон, ты слышишь меня? Я знаю, что ты обожаешь подкладывать мне свиней, но на этот раз, пожалуйста, сделай то, что мне действительно нужно.
Давай работать вместе.
Головной офис СКП, Нью-Йорк
Экстренное совещание директората СКП проходило в обстановке, находившейся где-то между истерикой, паникой и высадкой в Нормандии. Причиной стал уже всех доставший Броктон Бей, за какие-то два месяца из тлеющей горячей точки превратившийся в кипящую клоаку, в которую угрозы S-класса слетались как мухи на дерьмо. Разрушения достигли такого уровня, что на высшем уровне было принято тяжелое решение о формировании новой карантинной зоны. Похоже, проклятому городу это не понравилось, и он решил напоследок вдарить как следует.
Казалось, что после отбитой атаки Левиафана в Броктон Бей можно будет вдохнуть новую жизнь. Да, были и разрушения, и жертвы, но было и воодушевление. На схваченные серыми пятнами зацикленного времени куски Губителя мог полюбоваться любой желающий, и одно лишь это внушало оптимизм. Внушало до тех пор, пока эксперты не оценили стоимость восстановления инфраструктуры как 'дешевле заново построить с нуля'.
После этого разговоры о ликвидации города приобрели серьезный тон, а с момента, когда Бойня ?9 была впервые замечена в городе, события начали развиваться стремительно. Внезапная и жестокая атака местных злодеев на офис СКП повлекла за собой крайне... неприятные последствия.
Если бы какой-то герой просто сумел повторить силу Серого Мальчика, это бы еще можно было скрыть и обернуть на пользу. Но сражение с Левиафаном в Броктон Бей прогремело на всю страну, а связи с Гезельшафтом (да такие, что по одному звонку они прислали целую армию кейпов) и неприкрытый антисемитизм Магистерия привели к тому, что против него восстал буквально весь американский истеблишмент. Политики всех рангов, руководители крупных корпораций, информационные агентства, общественные деятели — все в едином порыве требовали крови. Даже всесильная шеф-директор Коста-Браун была вынуждена, в конечном счете, уступить давлению и возобновить приказ на убийство, причем его наградной фонд меньше чем за сутки превысил фонд Бойни ?9 вместе взятой за всю историю разом.
Казалось, разрешение проблемы было вопросом времени, но благодаря какому-то Умнику-злодею всплыла новая информация, которая заставила всех носиться как ошпаренных.
Симург. Одного лишь этого слова оказалось достаточно, чтобы устроить среди директората СКП переполох как при пожаре в курятнике. Опасный злодей это неприятно, но привычно, но опасный злодей, подвергнувшийся влиянию Убийцы надежды — это страшно. Хотя бы потому, что его действия предсказаны, как и действия тех, кто способен ему противостоять, а значит огромного ущерба избежать не удастся.
Протекторат начал масштабное развертывание по протоколам угроз S-класса, подключился Триумвират и Дракон со своим старым новым соратником. Про Бойню, находившуюся в том же районе, давно забыли, потому что Остряк хотя и убивал тысячи людей ежегодно, но никогда не делал политических заявлений.
На несколько часов все замерло в напряженном молчании, а потом разразилась настоящая катастрофа.
Не удивительно, что по мере поступления свежих данных. Убиты десятки героев, а с ними три сотни бойцов Национальной Гвардии и полторы тысячи мирных жителей, не успевших эвакуироваться. В городе произошло как минимум два ядерных взрыва неустановленной мощности. И что самое худшее, мертвы Александрия и Легенда. Триумвират де факто прекратил свое существование.
Обычно в критических ситуациях шеф-директор Коста-Браун брала прямое руководство в свои руки, паника стихала, не успев начаться, и громоздкий механизм СКП начинал работать, перемалывая кризис медленно, но последовательно и неотвратимо. Но не в этот раз. Коста-Браун как сквозь землю провалилась, а директора Армстронга, который должен был ее замещать, увезли в реанимацию с сердечным приступом.
Все, кто еще держался, сидели в зале совещаний и с мрачными лицами выслушивали по видеосвязи доклад Дракон.
— ...Отступник в критическом состоянии, даже я не могу быть уверена, что он выживет. Я тоже пострадала, но не так тяжело, и в течение суток смогу вернуться в строй. Сейчас я пытаюсь отслеживать перемещения объекта со спутников, но точность оставляет желать лучшего. Он маскирует помехами свою энергетическую сигнатуру, и пока я не могу уверенно им противодействовать.
— Сколько времени вам на это нужно? — директор Вилкинс принялся нервно барабанить пальцами по столу.
— Если отбросить все прочее... в течение суток я смогу изобрести достаточно эффективные меры.
— Слишком долго, — заявил директор Вест. — Умники дают очень плохой прогноз: Одиннадцатый час назвал 'девять', у Оценщика 'красный', Горб говорит о 'катаклизме'.
— Черт... — пробормотала Дракон. — Есть еще кое-что важное. Я не вполне уверена, но скорее всего, объект испытал второе событие-триггер. Я не знаю, какие новые способности он приобрел и что утратил, но если проводить параллели с Нарвал...
— То все плохо, — закончил за нее Вилкинс. — И мы уже потеряли двоих из Триумвирата.
— Эйдолон прибудет через пятнадцать минут,— Вест сверился с часами. — Уже через четырнадцать.
— Я не уверена, сэр, что можно позволить Эйдолону вступать в бой. Он наше самое мощное оружие, но если погибнет и он... — Дракон замолкла, будто сама поразилась высказанной ереси. — Я бы советовала собрать больше сил, разработать стратегию с учетом уточненных данных. Объект силен но не неуязвим, мы практически победили его, если бы не... непредвиденное вмешательство.
— Я бы с вами согласился, если бы имели дело не с Технарем. Чем больше времени мы упускаем, тем сильнее он становится.
— Его снаряжение получило серьезные повреждения в бою, а свою мастерскую объект уничтожил собственноручно. Без специфических инструментов и станков он не сможет починить доспех.
— Если только второй триггер не убрал у него это ограничение, — мрачно подытожил Вест. — Дракон, если у вас еще остались в запасе какие-то средства, неважно насколько неконвенционные и неэтичные, самое время пустить их в ход.
— Я не могу сделать этого без одобрения высших органов власти, — отчеканила Технарь.
— Оно у вас будет.
— Хорошо, я проведу приготовления, — Дракон запнулась. — У нас проблемы. Объект засекли на Восточном побережье, видео только что появилось на Youtube. Вывожу на экран.
Изображение Дракон, до этого занимавшее несколько совмещенных мониторов, сместилось в угол, а его место заняло видео, снятое на каком-то мосту. Оператор издавал бессвязные возбужденные возгласы и протискивался через толпу поближе к цели — к плоской серой области, пересекающей дорогу. Потом камера повернулась, и навела фокус на виновника — висящую на небольшой высоте фигуру в потрепанной черной броне. Та несколько секунд сохраняла неподвижность, а потом резко набрала скорость и скрылась вдали.
— Он перегородил мост? Зачем?
— Если предполагать худшее, а в случае с Симург иначе нельзя, то объект собирается нанести непоправимый ущерб инфраструктуре. Даже если бы он разрушил этот мост, то его бы можно было отстроить заново. Петля же неуязвима и пренебрежимо долговечна.
Вилкинс с невесть откуда взявшейся решимостью хлопнул по столу и резко встал.
— Достаточно. Пусть Эйдолон вступает в бой сразу же, как только представится возможность. Подключайте всех Умников, до каких сможете достучаться, даже если это отпетые злодеи, используйте все доступные фонды, чтобы оплатить их услуги. Необходимо любой ценой отслеживать перемещения объекта и иметь прогноз его дальнейших действий. Нужно задействовать чрезвычайные протоколы безопасности на атомных электростанциях. И дайте мне прямую линию с президентом. Если Дракон так нужны санкции, она их по...
Договорить он не успел.
Вспышка аннигиляции поглотила его вместе со всем головным офисом.
Броктон Бей
У Эгиды и раньше бывали плохие дни. Например, когда пришел Левиафан. Или когда вскрылась жуткая правда о бывшем товарище. Или когда Виста попалась во временную петлю, и еще не было способа ее оттуда вытащить. Или когда получил свои силы, но тогдашние проблемы по сравнению с нынешними казались пустяком.
С переходом в Протекторат Триумфа он очень серьезно отнесся к обязанностям лидера команды, и все случавшиеся беды воспринимал как личный провал. Ведь это он недоработал, не обратил внимание, оказался недостаточно силен и предусмотрителен.
