Там я закончил довольно быстро, все было знакомо и без осложнений. Виски понемногу начала ломить мигрень, но пока еще вполне терпимая. Я подобрал клетку с шиншиллой и отправился на поиски Панацеи.
Она обнаружилась в соседней палате, где занималась не слишком тяжелыми случаями, но их было много. В чем я был точно уверен, что она уделяла столько внимания детским болезням не потому, что любила детей. Когда она касалась очередного ребенка, я не видел в ней ни малейшего проблеска чувств. Пульс не учащался, не менялся ни на йоту гормональный фон или активность областей мозга, кроме Corona Pollentia. Очевидно, она не испытывала ни капли сопереживания к своим пациентам. Я сам нередко задавался вопросом: а почему она продолжает делать то, что делает? Потому что считает это правильным или просто прогибается под общественное мнение? Или, как и я, старательно демонстрирует единственный мирный аспект своей силы, чтобы отвлечь внимание от более зловещих? Каковы вообще пределы ее способности влиять на живой организм?
— Прости можно, тебя на минуту? — спросил я, подходя ближе.
— Я занята, зайди позже.
— Просто хотел попросить тебя кое о чем.
— Что тебе нужно?
— Научи меня лечить радиационные поражения.
— Как я смогу тебя научить, если наши силы работают совершенно по-разному?
— Просто позволь один раз посмотреть, как ты это проделаешь. Надеюсь, я смогу повторить эффект.
— Вряд ли в Броктон Бей есть хоть один случай лучевой болезни.
Я в ответ продемонстрировал своего подопытного. Дети помладше при виде зверушки радостно загалдели, а я мысленно представил размер биты, которую мне в задницу затолкает главврач за такую вопиющую антисанитарию.
— Вот наш доброволец. А вот это, — я похлопал нейтронную пушку по боку, — источник излучения.
— И ты собираешься подвергнуть несчастное животное жесткому радиоактивному облучению, которое гарантирует ему мучительную смерть, если я его не вылечу? А сам будешь смотреть, как я это делаю, в надежде потом с помощью всяких шестеренок и лампочек попытаться сделать что-то похожее?
— Ну... в общих чертах... — я невольно замялся, — пока ты не представила все в таком свете... да, это я и собирался сделать.
— Я бы сказала, что ты ужасный человек, но ты и так это знаешь.
— Крысы для того и существуют, чтобы на них ставили опыты!
— Это шиншилла.
— Не важно. Ты бы предпочла, чтобы я ставил опыты на людях?
К моему ужасу, Панацея серьезно задумалась.
— Я бы предпочла, чтобы ты вообще ни на ком опыты не ставил, — ответила она после паузы. — Но, кажется, просить тебя об этом бессмысленно. Просто пообещай, что это будет во благо.
— Я пытаюсь создать машину для спасения раненных в битвах с Губителями.
Панацея только горестно вздохнула. Я поставил клетку на подоконник и нацелил нейтронную пушку так, чтобы направленный радиационный пучок ушел в небо, не касаясь зданий. Потом пришлось отгонять мелюзгу, которая с восторженным видом глазела на технарский девайс, и только удостоверившись, что никто случайно не выскочит на линию выстрела, я включил излучение.
Дети разочарованно загундели, потому что внешне это не выглядело никак. Пушка загудела, и гудела несколько секунд, а потом перестала. А вот шиншилла, до этого с любопытством принюхивающаяся к больничным запахам, сразу стала вялой и с трудом держалась на лапах. Панацея открыла клетку и взяла животное на руки.
— Смотри внимательно, я делаю это в первый и последний раз.
Я кивнул и задействовал сквозное зрение, стараясь не упустить ни единой мелочи. Для меня это выглядело так, будто разрушенные потоком нейтронов и гамма-квантов белки сами стали восстанавливать свою структуру. Нет. Не восстанавливать. Процесс расщепления и синтеза шел с одинаковой скоростью, Панацея брала поврежденную ткань и воссоздавала ее структуру, работая чуть ли не на атомарном уровне. Это отчасти напоминало телекинез Руны — только примененный в микроскопических масштабах и на квинтиллионах объектов одновременно.
Если что я и понял из проведенной демонстрации, так это то, что как целитель Панацея меня обставляет на миллион очков форы. Да и вообще во всем, что касается работы с живыми организмами.
Шиншилла, которую она держала, оживилась, привстала на задние лапы и принялась обнюхивать ее шарф. Дети, особенно две девочки десяти-двенадцати лет, потянулись к зверьку, но та ловко увернулась от них, пробежала по рукаву и нырнула Панацее за пазуху мантии, так что оттуда было видно только мордочку.
— Класс, — сказал я. — Ты уже присвоила мою крысу.
— Это шиншилла. И если я оставлю его тебе, ты снова будешь ставить на нем какие-то изуверские опыты.
— Его?
— Это мальчик.
Собственник во мне хотел было возмутиться, что я отдал за эту крысу честно заработанные сто двадцать долларов, но был тут же подавлен. Во-первых, сто двадцать баксов были для меня ничем. Во-вторых, я впервые за все время знакомства с Панацеей увидел в ней хоть какой-то проблеск радости. В третьих, это была шиншилла а не крыса, надо запомнить наконец.
— Хм. Ладно. Но ты должна придумать ему имя.
— Нет проблем. Теперь его зовут Реми.
— Можно было что-то повнушительнее придумать, но сойдет. Ты тут закончила?
— Да, думаю, на сегодня хватит.
— Пошли тогда что-нибудь съедим.
Панацея одарила меня озадаченным взглядом.
— Прости?
— Ну, ты мне помогла, а я не люблю копить долги. Так будет честно.
— Ну пошли, — ответила она без какого-либо энтузиазма. Кажется, ей казалось менее утомительным согласиться, чем спорить.
Мы вышли из больницы вместе, хотя и держа некоторую дистанцию. Отчасти, чтобы не давать лишней пищи для пустых слухов, отчасти потому, что тащить нейтронную пушку было реально неудобно. Реми определенно облюбовал себе местечко под мантией Панацеи и поглядывал оттуда на меня со смесью торжества и глубокой ненависти.
'Радуйся, пока можешь, шерстяное недоразумение, — подумал я. — Однажды твоя новая покровительница потеряет бдительность, и ты окажешься на моем разделочном столе'.
Я не планировал ничего особенного. Просто сходить вдвоем до ближайшей забегаловки, поболтать полчаса о чем-то незначительном, задать мимоходом пару действительно интересующих вопросов и разойтись. Меня ждала лаборатория и домашние задания, у Панацеи наверняка тоже были свои дела. У меня даже в мыслях не было с ней флиртовать или что-то еще — в первую очередь потому, что я практически не вызывал у нее эмоционального отклика, не больше чем дверь или стена. Как всегда, реальность внесла в планы свои коррективы в виде двух упавших с неба белых вспышек.
— Так-так, стоило отвернуться на минуту, а ты уже клеишься к моей сестре, — Слава откинула назад волосы и посмотрела на меня сверху вниз, зависнув примерно в метре над землей.
— Магистерий, я тебя предупреждала, — добавила Лазершоу.
— Дежа вю, — сказал я, сдерживая позыв прикрыть лицо ладонью. — Вы-то что тут забыли?
— Я прилетела забрать Панацею домой, — ответила Слава. — И похоже, что явилась очень вовре... ой, а что это за прелесть?!
Она заметила шиншиллу и моментально потеряла ко мне интерес. Панацея вытащила питомца из-за пазухи и усадила себе на ладонь.
— Его зовут Реми. Магистерий ставил на нем опыты с радиацией.
— Магистерий — мудак, это не новость. Что он вообще делает рядом с тобой?
— Ну, вообще-то, я собирался покормить Панацею ужином.
Кажется, я зря это сказал. Хотя вроде бы ничего такого. Что может быть предосудительного в совместном поедании бургеров или тако? Но на миг мне показалось, что Слава и Лазершоу сейчас размажут меня по земле даже не используя свои силы, одними лишь взглядами. Аура Славы хлестнула по мне, точно ведро кипятка. Но миг прошел, а я все еще был жив. Потом героини переглянулись и словно пришли к какому-то единому решению.
— Мы не можем оставить ее наедине с тобой.
— Верно. Так что присмотрим за обоими, и только попробуй что-нибудь выкинуть.
— Класс. То есть, мне теперь еще и вас кормить? — под эмпатическим прессом мне было тяжело просто дышать.
— Мы в состоянии заплатить за себя сами, не волнуйся, — фыркнула Лазершоу.
— Но общественность может узнать, что Магистерий — жмот, — добавила Слава.
— Хорошо, хорошо, я угощаю. Только выключи свою блядскую ауру, у меня сейчас пена изо рта пойдет.
— Оу... — она немного смутилась. Совсем немного. Но давление все же ослабло. — Я думала, она на тебя не действует.
— Когда я меняю личность, то перестаю испытывать страх, вот и все.
— Пффф, а я-то думала... ладно, тащи свою задницу на набережную, там есть одно приличное место, 'Капеллини'.
Героини Новой Волны улетели, причем Слава взяла сестру на руки, будто та вообще ничего не весила. Мне же пришлось потратить четверть часа на то, чтобы отогнать мотоцикл в гараж СКП и бросить там же свое оборудование. За использование служебного имущества в личных целях могли вкатить крупный штраф, да и тащить с собой в кафе нейтронную пушку мне показалось плохой идеей. Потом, немного подумав, я достал телефон и позвонил Рыцарю, который сейчас должен был находиться в патруле со Стояком. За прошедшее время его неприязнь ко мне вроде бы поубавилась, но мы все равно практически не общались.
— Я слушаю.
— Это Магистерий. Два важных вопроса: как долго еще ты будешь в патруле и знаешь ли ты местечко на набережной под названием 'Капеллини'?
— Еще час. Место знаю, это наверное самое дорогое кафе в городе, но оттуда отличный вид на штаб-квартиру Протектората. А в чем дело?
— У меня намечаются неприятности, и только ты можешь мне помочь. Подгребай туда, так быстро, как только сможешь, обязательно без маски. Я один с тремя не справлюсь.
— Погоди, с кем 'с тремя'?
— Все, прощай.
Когда я добрался до набережной и нашел нужный адрес, три проклятия уже меня поджидали. Точнее, два проклятия, потому что Панацея тоже не выглядела слишком радостной от бардака, который устроили ее сестра и кузина. Я собрался с духом и вошел внутрь. Это был не тот противник, которому можно выжечь нервную систему нейроподавителем или изрубить мечом. Здесь предстояла битва совсем иного сорта. Хотя и не менее жестокая и кровопролитная.
Я уселся напротив Славы и Лазершоу, и сдвинул незаметный переключатель на боковой кромке маски. Нижняя ее половина разделилась пополам и разошлась в стороны, открывая рот.
— А вы надеялись, что будете наслаждаться местной пастой с креветками, пока я смотрю и пускаю слюни?
Просто еще один день моей жизни в качестве Стража. Один из последних спокойных дней в моей жизни вообще. Тогда я еще не знал, как мало у меня оставалось времени, перед тем как попрощаться с ними навсегда.
2.5
— Раздвижная маска? — Слава удивленно приподняла бровь. — Серьезно?
— У тебя когда-нибудь была проблема, что жутко хочется пить, и у тебя даже есть с собой бутылка воды, но ты не можешь сделать ни глотка, потому что для этого нужно снять маску? — я сложил перед собой руки в пирамидку так, чтобы они прикрывали нижнюю часть лица. — Можешь не отвечать, и так все понятно.
— Ну да, я не создаю себе проблемы на ровном месте.
— Ты только что создала их мне. С меня на прошлой неделе и так чуть шкуру не спустили за жесткое задержание, на месяц отстранили от патрулей. А теперь я мантию просиживаю в кафе в условно рабочее время.
— Ты бы и так ее там просиживал, раз позвал Панацею поужинать.
— Да, но это бы было в малолюдном месте, — я оглянулся вокруг, изо всех сил душа в себе подступающую паническую атаку, — а не на виду у кучи зевак и туристов.
— Не вижу проблемы, — вмешалась Лазершоу. — Публичность, открытость. Это часть работы Стража, не так ли?
Я не смог придумать возражение и раскрыл меню, чтобы хоть как-то отвлечься от двух жаждущих крови тигров, зачем-то надевших личины симпатичных блондинок.
— Панацея, можно нескромный вопрос? — спросил я, без интереса просматривая страницу с горячими блюдами.
— Началооось, — протянула Слава.
— Сколько тебе платят за твою работу? — я попытался проигнорировать Славу и вообще не смотреть в ее сторону.
— Нисколько. Федеральный закон NEPEA-5 запрещает паралюдям использовать свои способности для получения дохода, если этим они создают неравные условия конкуренции с людьми без сил, — кажется, Панацею удивил мой вопрос.
— Я слышал про это, мне в доплате за волонтерство отказали под тем же предлогом. Просто мне казалось, что мы не конкурируем с обычными медиками, раз нам доверяют только безнадежных. Во время тестирования сил это было чуть ли не главным условием со стороны врачей, чтобы я не отнимал у них работу.
— Большая часть пациентов не умрет немедленно, если мы им не поможем. И пока это не случится, сумма счета, который выставят родственникам или страховой компании, продолжит расти. Это звучит омерзительно, но СКП платит больницам, чтобы те допускали нас до пациентов. Возмещает им недополученную прибыль. Разумеется, это не афишируется... я сама первый год не знала.
В этот момент я ощутил острый позыв сорвать со стола красную скатерть, привязать ее к древку и отправиться делать революцию. Лишь тотальной концентрацией удалось подавить соблазн коммунистического демона. И судя по реакции Славы и Лазершоу, они испытывали схожие чувства.
— Скоты! — рявкула 'мини-Александрия', и новая вспышка ее ауры сдавила мою грудь беспричинным ужасом, будто в полутора метрах от меня бесновался голодный тигр-людоед. В определенном смысле, так оно и было. За исключением того, что эта девчонка могла быть опаснее сотни тигров. — Эмс, ну почему ты раньше не сказала?!
— Ну а что тут сделать? Не я придумала эти законы. И, Вик, аура. Пожалуйста.
— Ой, сейчас, — и инфернальное давление пропало.
— Панацея, ничего личного, — сказал я, когда немного отдышался, — но передай своей сестре, если она еще раз так сделает, я ей врежу.
— Эмс, передай своему, кхм, коллеге, — с расстановкой ответила Слава, — что я к его услугам в любое время, когда он наберется смелости. И пусть имеет в виду, что я на один фокус дважды не попадаюсь.
— В таком случае передай Славе, что если ей так хочется реванш, я придумаю сотню различных способов уделать ее, и мне плевать, будет она сдерживаться или нет. Пусть дерется хоть фонарным столбом, хоть гигантской деревянной кувалдой, хоть булавой из варганита.
— Передай Магистерию, что вызов принят, и что пусть меньше читает фанфики на ПЛО.
— Передай Славе, что варганит — лишь начало. Специально к ее дню рождения я построю Брокколинатор Судного Дня, и уничтожу каждый кусочек шоколада в этом городе.
— Вот как? Тогда передай Магистерию...
— Детишки, вы закончили? — скучающе поинтересовалась Лазершоу.
Панацея потерла уставшие глаза, и показала на раскрытое меню официантке, которая уже давно стояла рядом и с жадным любопытством слушала перепалку кейпов.
— Суп из кальмаров мне и каких-нибудь свежих фруктов моему другу, — упомянутый друг тут же высунул морду из-под ее мантии и принялся разнюхивать обстановку.
