И все же было кое-что, красноречиво говорившее о том, что место это еще недавно было, если и не обитаемо, то уж, во всяком случае, посещаемо. Я имею в виду едва заметные среди высокой травы тропинки, замысловато петлявшие между холмов. Следопыт из меня не ахти какой, но не составило особого труда установить, что натоптали здесь не люди, и тем более, не орки. Во-первых, слишком узкими были тропки. Во-вторых, земля примята не так сильно, как если бы по ней ходили существа, крупнее собаки. В-третьих, я все же разглядел отдельные следы с коготками и мягкими подушечками: волчьи, лисьи — кто ж их разберет?

Но самым удивительным было то, что все тропинки внезапно обрывались у подножия того или иного холма, как будто...

Норгород! Ну, конечно же!

Я с самого начала не придал значения этому слову. Думал, что это ничего не значащее название города многоликих. А на самом деле...

Я присел у конца одной из тропок и раздвинул траву. Так и есть: густые заросли скрывали вход в нору. Я наклонился еще ниже — почти лег, чтобы заглянуть внутрь, но ничего не увидел в темноте. Поэтому, не придумав ничего лучшего, я взял катану в ножнах и принялся шуровать ею в норе. Эффект вышел совсем не тот, на который я рассчитывал. Если в этой норе кто-нибудь и жил, то он ушел еще глубже, зато полезли наружу обитатели других убежищ. Добившись своего, я убрал оружие и встал с земли, наблюдая за тем, как оживает растревоженный Норогод. Больше всего было полевых мышей. Кроме них я увидел сурков и сусликов, заячье семейство и даже змею. Как оказалось, многоликие могли обращаться не только в зверей, но и в птиц. На вершину холма опустилась пара воронов и большой орел. Живность покрупнее была представлена лисами и волками. Последние выглядели довольно крупными, поэтому и норы у них оказались гораздо просторнее. Вход прикрывали импровизированные "двери", густо поросшие травой, а потому совершенно неразличимые со стороны. Апофеозом тревожного сбора обитателей Норгорода стало появление огромного медведя, обитавшего в берлоге под самым высоким холмом.

Не прошло и трех минут, как я оказался посреди настоящего зверинца. Если это было все население Норгорода, то оно насчитывало никак не меньше сотни многоликих. На первых порах я не видел причин для беспокойства, так как кроме волков никто из них не представлял серьезной угрозы. Да и с волками я бы справился на раз, как это было недавно.

Оборотни это заметили. А поняв, что ни удивить, ни испугать меня своим появлением не удалось, они перешли к более кардинальным методам — начали перевоплощаться. Трансформация выглядела завораживающе жутко. Многоликие тряслись, словно в припадке падучей, меняли свои формы и росли на глазах. Неподалеку от меня, истошно пища, корчилась полевая мышь. Увеличившись до размеров крупной крысы, каких я не раз встречал в подземелье Вальведерана, она встала на задние лапы, продолжая тянуться вверх. Нечто подобное происходило и с расположившимся по соседству зайцем. В отличие от мыши, сохранившей свою прежнюю субтильность, косой серьезно разросся вширь, решив похвастать передо мной своей внушительной мускулатурой. В этом отношении его превзошел разве что медведь: он и без того был огромен, а перевоплощение подогнало его под габариты средних размеров тролля. Поэтому он так и остался самым крупным представителем многоликих. Наиболее занимательным оказалась трансформация змеи. Так же, как и остальные оборотни, она вначале разрослась в длину и в ширину. Одновременно с этим у нее появились четыре лапы, отчего она стала похожа крупную на ящерицу. Потом и она поднялась с земли, входя в образ необычного на вид кобольда. Вороны так же приняли антропоморфные формы, сменили крылья на некое подобие когтистых лап, покрытых перьями. Вот только головы и задние конечности у них остались птичьи. Орел же обошелся без излишеств — он лишь подрос, уступая в размерах разве что медведю.

Но и это было еще не все. В качестве оружия многие из них могли использовать внушительные когти и клыки, однако шерсть, пусть даже самая густая, предоставляла не самую лучшую защиту. Как оказалось, магия оборотней не ограничивалась исключительно изменением форм. На последней фазе трансформации некоторые многоликие обзавелись разномастной броней. И теперь уже двухметровый волк, облаченный в доспех из накладных полос прочной кожи, выглядел гораздо опаснее, чем прежде. Медведь, кроме роскошного нагрудника, получил устрашающего вида шлем с забралом на полморды, вороны щеголяли в сверкающей в лучах заходящего солнца кольчуге, а тело ящера прикрывала чешуйчатая рубашка и широкие наплечники.

Чтобы окончательно убедить меня в том, насколько я был не прав, тыкая мечом в нору местного жителя, в качестве последнего штриха многоликие вооружились. Тощие мыши ограничились кинжалами, заяц получил увесистую дубину, волчары обзавелись мечами, а медведь — топором. Орел остался без оружия. Да ему оно были и ни к чему — своим клювом и огромными когтями он мог уделать любого противника.

Еще пять минут назад я мог разогнать весь Норгород пинками, не прибегая к более радикальным средствам, а теперь расклад сил был явно не в мою пользу. Как показала встреча с Имаком, справиться с многоликим было непросто. Даже с одним. И пусть его сородичи уступали бывшему повелителю в крутизне, но толпой даже муравьи в состоянии завалить огромного быка. А у оборотней — я в этом ничуть не сомневался — были и другие козыри в рукавах. Неспроста даже орки — лучшие бойцы Годвигула — предпочитали худой мир с многоликими, нежели бесконечную и утомительную вражду.

Когда толпа вооруженных оборотней стала сжимать вокруг меня кольцо, я примирительно развел руки в стороны и сказал:

— Я пришел с миром.

Видимо, мое оправдание их не удовлетворило, потому как они не остановились — кольцо продолжило сжиматься. Прекрасно понимая, чем закончится схватка с многоликими, я, тем не менее, мысленно прикидывал, как подороже продать свою жизнь. Но перед этим решил использовать последнее средство убеждения:

— Меня прислал Сар-Шан!

Упоминание имени орочьего шамана могло и усугубить положение, но я подумал, что хуже уже не будет.

Послышался громкий гортанный окрик, и многоликие замерли в паре метров от меня. Сквозь толпу протиснулась стройная лиса в позолоченных доспехах и с небольшим композитным луком в левой лапе. То, как она держалась и как почтительно перед ней расступились другие оборотни, красноречиво говорило о том, что передо мной стоял лидер.

Уж не сама ли это Лузга — предводительница многоликих?

— Сар-Шан хочет, чтобы...— начал было я, но лиса небрежно взмахнула лапой и сказала:

— Я знаю, зачем ты пришел! Опять старый пройдоха прислал вместо себя кого-то другого.— Голос у нее был довольно приятный, в меру властный и завораживающий.

Опять?

Значит, я был не первым, кто получил от Сар-Шана подобное поручение? А это значит...

Что бы это ни значило, я понял — шаман дал мне не обычное задание в стиле "сходить, забрать и принести". Внутренний голос подсказывал, что выполнить его будет непросто. Скорее всего, Лузга не захочет отдавать то, что понадобилось Сар-Шану.

Но я ошибся.

— Принесите жезл!— приказала лиса.

Жезл?

Так вот за чем прислал меня шаман!

Как я и предполагал, не все обитатели Норгорода покинули свои убежища. Не прошло и минуты, как я увидел словно выросшего из-под земли сурка, державшего в зубах магический жезл. Он прыжками приблизился к своей повелительнице, лиса взяла артефакт и протянула его мне.

— Остановись, Лузга!— послышался рычащий окрик из толпы, когда я совсем уж, было, прикоснулся к жезлу. Я увидел одного из волков, возвышавшегося над сородичами, принявшими облик тех или иных грызунов.— Ты ведь помнишь, что мой отец был одним из тех, кто добыл этот жезл? И он имел на него такие же права, как и ты. После того, как он погиб, это право перешло ко мне по наследству, и я против того, чтобы ты отдавала жезл чужаку.

— Я тоже против!— подал голос заяц. Природа — или магия — наделила его не только завидной мускулатурой, но и густым басом.— Ты задолжала мне одно желание. Так вот — я хочу получить этот жезл!

— А я вообще считаю, что обладать им может только самый достойный!— заявил медведь. Или, если судить по мягкому голосу, — скорее уж медведица.

— Кто еще так считает?— спросила Лузга.

— Я! И я! И я тоже!— послышалось со всех сторон.

Лиса хитро взглянула на меня и произнесла, опустив руку с жезлом:

— Именно об этом я говорила однажды Сар-Шану: владеть жезлом должен только самый достойный из нас. Тогда я бросила ему вызов, но он его не принял. И с тех пор присылает ко мне своих представителей. Вот только достойного среди них я так и не увидела. Может быть, это ты? Докажи, сразись с другими претендентами, и если победишь — жезл твой!

Нет, предчувствия меня не обманули. Сар-Шан решил использовать меня не как посыльного, а как собственную замену для поединка с оборотнями.

А желающих было хоть отбавляй. Уж не поэтому ли жезл до сих пор оставался во владении многоликих?

Что ж, Лузга вполне оправдывала свой лисий образ — хитрости ей было не занимать.

Я мог, конечно, отказаться, вернуться в Огул и сказать шаману, что мне не удалось добыть жезл. Задание это было второстепенное и практически ни на что не влияло. Разве что репутация среди орков, наверняка, упадет, но как раз это волновало меня меньше всего.

А мог попытать счастья хотя бы ради собственного самолюбия. Да и Навыки свои испытать в настоящем бою мне бы не помешало.

Лузга по-своему расценила мои затянувшиеся размышления:

— Боишься смерти?

— Нет.

Хотя и не хотелось бы умереть в тысяче очков от следующего Уровня.

— Тебе нечего бояться! Во время поединка никто не умрет. Как только определится сильнейший, бой будет остановлен. Правда, чтобы получить жезл, тебе придется одолеть всех претендентов.

— Я это уже понял,— буркнул я.

— Вот и славно!— оскалила пасть лиса.— В таком случае, я объявляю турнир!

Задание "Старые долги" обновлено!

Задача: Одержать победу на турнире, чтобы получить магический жезл для Сар-Шана

— Сегодня уже поздно,— сказала Лузга, посмотрев на заходящее солнце,— поэтому начнем завтра поутру. Все согласны?

Возражений не последовало.

— В таком случае всем спать! Для некоторых завтра может выдаться тяжелый день.— Она взглянула на меня.— Да и тебе не мешало бы отдохнуть. Если не побоишься, можешь провести ночь в жилище Кояры...— Лузга указала на приблизившуюся медведицу.— Оно самое просторное в нашем Норгороде... К счастью, постоялых дворов у нас нет.

— Не бойся, я не кусаюсь!— медведица задорно хлопнула меня по плечу, так, словно хотела вбить в землю. При этом она одним махом сняла с меня полторы тысячи Хитов.

— Идем!— согласился я и, пропустив медведицу вперед, направился следом за ней к берлоге.

За прочной дубовой дверью находился покатый спуск вниз, потом еще одна дверь. Кояла боднула ее головой, и мы оказались в тесной комнатушке. Единственной достопримечательностью которой была какая-то тряпка, висевшая на стене напротив входа. Я подумал, было, что жилище медведицы все же тесновато даже для нее одной, не говоря уже о гостях. Но Кояла опровергла мое предположение. Войдя в комнату, она не остановилась, а двинулась дальше, продавила головой тряпку, за которой находился еще один проход, и скрылась из виду.

Пожав плечами, я последовал за медведицей. И вот когда я откинул полог рукой, меня словно током ударило! Прикосновение Звездного к тому или иному предмету, давало полную или частичную информацию о нем. Это стало настолько привычным делом, что я уже давно не обращал на нее никакого внимания, если сам предмет не представлял для меня никакого интереса. Но тут... Надпись перед глазами вспыхнула так ярко, что я едва не ослеп. И меня на самом деле даже слегка тряхнуло. Поэтому, хотел я того или нет, но прочитал появившуюся информацию. Прочитал... и не поверил своим глазам. Перечитал еще раз:

Плащ Канарока

Легендарный артефакт, одна из частей Лучезарных Доспехов

И снова не поверил.

Божественный артефакт, служащий пологом вместо двери?!

Либо его хозяйка была самым беспечным существом в этом мире, либо...

...она понятия не имела, какое сокровище отгораживает ее прихожую от жилого помещения!

Я не исключал оба варианта, но все же склонялся ко второму. Смертные — большинство из них — не обладали Навыками Звездных и не могли получить информацию о предмете одним лишь прикосновением к нему. А на самом полотне не было написано, что это Плащ Канарока.

Войдя в комнату, я слегка опешил, увидев вместо медведицы женщину лет сорока, довольно симпатичную и совсем не похожую на грозного хищника. Да и само помещение удивило меня своей ухоженностью — не ожидал я увидеть нечто подобное в берлоге. Уют был чисто женским: на стенах пестрые гобелены, на полу — мягкий ковер, множество маленьких подушечек, разбросанных по всему помещению, шкафчики, покрытые кружевными накидками. Особо мило смотрелась коллекция медвежат, вырезанных из дерева, вылепленных из глины или отлитых из металла.

Я даже не сразу вспомнил, о чем хотел спросить. А потом еще какое-то время не мог сообразить, как начать разговор, чтобы не возбудить ненужные подозрения.

Все вышло как-то само собой, когда я громко чихнул.

— Неужто простудился?— обеспокоилась Кояла.

— Нет. Уж больно пыльный у тебя полог на входе.

— Старый, вот и пыльный,— обиделась многоликая.— Давно уже выбросить пора, да все руки не доходят. Да и жалко. Висит там — сколько себя помню. Наверное, еще от бабки достался.

Ну вот, как я и предполагал: Кояла даже не подозревала, что волей судьбы оказалась владелицей божественного артефакта.

Я не мог упустить такого шанса.

— А знаешь,— произнес я как можно непринужденно,— я бы купил его!

— Зачем он тебе?!— удивилась Кояла.

— Мой плащ совсем поистрепался, а ночи в степи прохладные. Да и память будет о визите в Норгород. Не каждый день жители Карнеолиса встречаются с многоликими... Я готов заплатить за него, скажем...

— О чем ты, человек! Зачем мне твои деньги в Норгороде?!

— А как вы товары покупаете?

— Мы друг другу ничего не продаем и не покупаем. Другое дело, если кому-то удается добраться до ваших городов, только я уже давно Норгород не покидала.

Цель была настолько заманчива, что я не собирался отступать и готов был на любые разумные траты. Впрочем, в Годвигуле можно было расплатиться не только деньгами. Одним из самых ходовых товаров были услуги.

— Может, тебе нужно что? Я могу отработать. Дров наколоть или воды натаскать.