Тем не менее, ночь прошла без происшествий. Нас не потревожил ни Имак, ни кто-либо другой. Вообще, как я заметил, живность исчезла по мере приближения к крепости. Ни суслика в траве, ни маленькой птички в небе.
Что само собой наводило на определенные мысли.
В этот раз я предоставил Орлику право первым нести дежурство, и он не подкачал. Я долго не мог заснуть и, открыв глаза, видел, как стойко бард борется со сном. Потом я отключился, несмотря на все треволнения. А в два ночи меня разбудил мой спутник, а сам тут же занял мое место.
Так как крепость Шиан находилась относительно недалеко, я дал Орлику выспаться до семи утра, после чего мы позавтракали и продолжили наш путь.
Ближе к десяти мы добрались до места. Возможно, когда-то это и была грозная и неприступная цитадель — гордость клана Салеш. Мы же увидели жалкие развалины на месте некогда толстых стен. Внутренние строения выглядели не лучше. И лишь центральная башня, даже потеряв верхние этажи, возвышалась над местностью метров на пятнадцать, и мы не увидели ее издалека только потому, что ее загораживал холм.
Теперь спешить не стоило. Прежде чем соваться в пасть чудовищу, я тщательно изучил со стороныи крепость, и ее окрестности, но так и не заметил ни самого Имака, ни каких-либо следов его пребывания. Не было видно и другой живности. И даже костей, которые могли от нее остаться.
— А может, и нет его?— с надеждой в голосе предположил Орлик.— Сам сдох или кто помог?
— Это слишком хорошо, чтобы могло быть на самом деле,— покачал я головой.— Ладно, я пойду, а ты лучше не высовывайся, здесь подожди!
Орлик кивнул, и я, встав во весь рост, не спеша пошел к руинам.
С каждой секундой, с каждым шагом вероятность появления Имака возрастала. И я даже начал желать того, чтобы он, наконец, выскочил из развалин, потому как ожидание смерти хуже самой смерти. Но чудовище выжидало.
Чего?
Чтобы я подошел поближе?
Не знаю.
А может, прав Орлик: нет никакого Имака? Окочурился или ушел в другое место.
Меня это вполне устраивало, так как моим заданием было не убить чудовище, а вернуть арбалет. Если честно, с монстром, которого не смогли одолеть лучшие воины-орки, мне не хотелось связываться. До нового Уровня осталось совсем немного, и умирать, теряя треть Опыта, было не охота.
Да и вообще — не люблю я умирать.
Сердце бешено стучало, когда я осторожно вошел во внутренний двор, богато засыпанный битым камнем. Судя по тому, как завалы затянуло травой и кустарником, крепость развалили давно. Кто? Я даже не поинтересовался об этом у Сар-Шана. Мне было все равно.
Во дворе было несколько мест, где можно притаиться. Я осмотрел каждое из них, но ни Имака, ни арбалета так и не нашел.
Оставалась лишь сама башня.
Когда-то вход защищала прочная, надо полагать, дверь. Теперь же ее не было, и я понятия не имею, куда она делась. Я долго стоял на одном месте, всматриваясь в сумерки, царившие внутри башни, прислушиваясь к тишине.
Может, глаза сверкнут или когти по полу царапнут?
Увы. Если Имак и находился в единственном в этих развалинах укрытии, то сидел он там тихо-тихо. Делать нечего — держа наготове катану, я приблизился к проему, заглянул внутрь. Никто не набросился на меня из сумерек, даже тривиальное "Бу!" никто не сказал. Я активировал свет медальона и переступил порог.
А переступив, понял, почему перед крепостью не было костей: Имак любил пожрать внутри башни. Именно туда он тащил всю свою добычу. Пол усыпали огрызки ребер и позвонков, со всех сторон на меня смотрели пустые глазницы черепов, кости бедренные, кости лучевые...
Целые горы костей!
Чудовища здесь не было. А арбалет? Возможно. Но в этом случае он был надежно погребен под тоннами... да, костей.
Ежась от хруста под ногами, я прошелся по помещению. Вход в подвал был завален объедками, лестница наверх рухнула. Можно было — при определенной сноровке забраться по обломкам, торчащим из стены, но мое внимание привлек шум, донесшийся снаружи, и я поспешил покинуть башню.
Это был Орлик, который неуклюже крался к входу в башню.
— Ты что здесь делаешь?!— зашипел я на него.
— Тебя долго не было, я начал беспокоиться: а вдруг тебе помощь нужна?
— Даже если так, то чем бы ты мне помог?— усмехнулся я.
— А зачем ты меня вообще с собой взял?!
— Чтобы хоть немного подышал воздухом свободы...
— То есть, ты хочешь сказать, что толку от меня никакого?
— Я этого не говорил.
— Но подумал.
Порой Орлик мог утомить своим нытьем. Я не стал с ним спорить, сказал:
— В следующий раз делай то, что я говорю, хорошо? И не кричи так громко!
— Да нет здесь никакого чудовища! Вообще никого нет. За весь день я увидел только тощую мышь. Вон, сидит на пригорке, что-то жует!— В подтверждение своих слов Орлик указал на юг.
Я проследил за его взглядом. До означенного холма было метров тридцать, поэтому я не сразу заметил мелкого грызуна. Словно желая передо мной покрасоваться, мышь привстала, продолжая грызть что-то, что она держала передними лапками. И хотя нас разделяло приличное расстояние, а зрение у меня было не орлиное, я могу поклясться, что это была маленькая...
...косточка.
— Орлик...— решил я поделиться дурным предчувствием, но не успел.
Мышь замерла, сверкнула глазками, бросила недогрызенную кость и побежала по склону холма к башне. С каждой секундой она становилась все больше и больше. И дело не только в том, что разделявшее нас расстояние сокращалось. Она на самом деле росла на глазах. Достигнув размеров крупной кошки, мышь преобразилась и внешне: лапы стали длиннее, а хвост — короче, серый цвет сменился на угольно-черный, вытянулась мордочка, приобретя хищные черты неведомой зверушки. Но на этом превращения не прекратились. Напротив — ускорились. Преодолев половину пути, бывшая мышь не уступала в размере среднему варгу. Ее верхние клыки уже не помещались в пасти и торчали наружу двумя слегка изогнутыми кинжалами. На макушке сначала обозначились, а потом и полезли вверх изогнутые внутрь рога. Лапы стали еще длиннее и мощнее, а шкуру покрыли блестящие на солнце чешуйки.
— Орлик, прячься!— крикнул я.
— А ты?— не смотря на свою немощь, бард не хотел бросать своего товарища в беде. Это было приятно, но глупо. Он так и не уяснил урока.
— Помнишь, о чем мы только что говорили? Прячься!!!
Взглянув на то, что к нам приближалось, Орлик осознал, наконец, чем для него может все закончиться. К сожалению, слишком поздно. Тварь была уже сосем близко, а значит, выбраться из внутреннего двора моему приятелю было не суждено. Поэтому он бросился в сторону, пытаясь спрятаться среди завалов.
А я остался стоять на месте, держа в руке катану.
Имак — а это, вне всякого сомнения, был именно он,— ворвался во двор крепости существом, отдаленно похожим на разъяренного быка — огромного, мускулистого, неуязвимого на вид. Он не собирался со мной церемониться, решил расправиться быстро, одним ударом.
Выставив рога, он мчался на меня, что было сил, земля дрожала под его лапами. Я выжидал до последней секунды, а когда он оказался в метре от меня, я активировал Рывок, и ловко улизнул в сторону. Я рассчитывал на то, что он не успеет остановиться, врежется башкой в стену башни и, если мне повезет, обломает свои рога. Но Имак оказался крут: он затормозил, разодрав землю когтями и подняв в воздух неимоверное количество пыли. Более того, он успел развернуться ко мне, не дав нанести ему удар в спину, и тут же поднялся на задние лапы, став при этом в два с лишним раза выше меня. Как будто этого было нее достаточно, чудовище протянуло переднюю лапу к торчавшей из колонны арматуре, облепленной куском раствора, и без труда выворотило его наружу, заполучив неплохой такой себе боевой молот. В довершение оно подалось вперед и заревело, широко разинув пасть — совсем не бычью.
Более грозного противника мне еще не доводилось видеть. Орки по сравнению с Имаком выглядели малолетними дистрофиками. Теперь я понимал, почему им не удалось с ним справиться — даже лучшим из них. Разве что тролль мог бы сравниться с обитателем крепости Шиан в размерах и, возможно, силе, но при этом серьезно уступал последнему в подвижности.
Второй вывод, к которому я пришел в то мгновение, когда Имак рычал на меня, отравляя невыносимым запахом изо рта, — он был, скорее всего, оборотнем. Именно эти существа с неповторимой легкостью способны менять свой облик, превращаясь из безобидной мышки в грозного бычару. Подобная трансформация была доступна лишь самым продвинутым магам Годвигула, да и то не всем. Впрочем, и большинство многоликих, как их называл Сар-Шан, имело всего лишь пару обликов. Имак же за время короткой пробежки успел продемонстрировать, по крайней мере, шесть личин и форм, плавно переходя из одной в другую. Вывод напрашивался сам собой: передо мной был не простой оборотень, а один из повелителей. Эти могли трансформироваться во что угодно и справиться с ними, тем более в одиночку, было практически невозможно.
Я подумал: а принял бы я задание Двадара, если бы тот честно сказал, что Имак — повелитель оборотней? Может быть, именно поэтому он и не стал говорить всей правды? А зря. Я бы пошел сюда в любом случае, потому что выбора у меня не было. Но в этом случае я бы знал, с кем предстоит иметь дело, разработал бы определенную тактику и... не стал бы брать с собой беспомощного барда.
А так умирать предстоит обоим.
Если Имак пытался испугать меня своим ревом, то это ему удалось. Это на самом деле было страшно. А еще было досадно: в результате смерти я мог потерять не только с трудом нажитый Опыт, но и пару дорогих моему сердцу предметов из Инвентаря. Тот же Вазавель, например. Да и за "легендарки" стоило опасаться. И хотя обычно расстаться с ними можно было только добровольно, случай с мечом Карракша наводил на определенные размышления. Но это было еще не все. Смерть означала провал задания и, вероятно, невозможность получения следующего.
То есть, не видать мне свободы, как своих ушей.
Я был не первым, кого угораздило попасть в лапы орков. И знал, что некоторых особо ценных невольников выкупали их сотоварищи. Правда, цену орки заламывали высокую. А у меня и друзей был с гулькин нос, и особыми богатствами они не могли похвастаться.
Неужели мне предстоит долгая и "увлекательная" жизнь варши — раба Двадара? Последнее вряд ли. Старик доживал свои дни, и сам уже поговаривал о смерти. Такой долго не протянет. А что потом? Новый хозяин? Рудники? Или еще что похуже?
Вся эта хрень промелькнула в моей голове под сопровождение грозного рыка Имака. Продрав горло, он тут же нанес удар импровизированным молотом. Я без труда уклонился Рывком, а на том месте, где я только что стоял, образовалась глубокая вмятина, оставленная насаженным на стальной прут каменюкой. Имак не стал тянуть с продолжением, нагнал меня одним шагом и снова ударил. И опять мне пришлось активировать Рывок, избежав неминуемой гибели.
К счастью, благодаря неслабо прокачанному Интеллекту и кольцу Кровь Афира, мой запас Маны был довольно приличным. Не такой, конечно, как у продвинутого мага, но выше среднего. Да и сам Рывок, поднятый до 25-го Уровня, я мог использовать неоднократно — лишь бы Маны хватило. И все же мне стоило поберечь эту полезную, но плохо обновляемую субстанцию, так как бой обещал стать непростым, и — я был в этом уверен — мне понадобятся все мои Навыки. А они, как правило, подпитываются именно Маной.
Имак был предельно ловок для существа его габаритов, но до меня ему было далеко. И это слегка озадачило чудовище. Он рассчитывал на скорую расправу, но что-то пошло не так. К тому же я не собирался ограничиваться одними лишь увертками, а решил проверить его шкуру на прочность. Сначала я провел резкий обманный прямой выпад, а когда Имак попытался его отбить, резким зигзагом при помощи коротких Рывков обошел его справа и вонзил катану в бок. Удар был хорош, да и место выбрано не случайно — именно бока у чудовища были защищены хуже всего. Но результат оказался не совсем тот, на который я рассчитывал. Меч лишь слегка проткнул прочную шкуру, войдя в тело всего на пару сантиметров. А зарычал Имак, скорее, от удивления, нежели от боли. И тут же нанес ответный удар. Я ожидал его, поэтому успел уклониться, пропустив над собой просвистевший молот, и немедля сменил позицию, зайдя со спины. Чудовище завертелось, а я резко рванул в противоположную сторону и снова нанес колющий удар — на этот раз в левый бок.
Результат был тем же.
Следующие пару минут мы продолжали в том же духе: Имак непрестанно атаковал, я уворачивался. Глядя на то, как быстро заканчивается Мана, мне приходилось все реже использовать Рывок, и это привело к тому, что рано или поздно должно было случиться. Имак ударил молотом по круговой, я привычно присел, пропустив грозное оружие над собой, а когда выпрямлялся, попал под вторую "вертушку", оказавшуюся для меня неожиданностью. Хорошо еще, что чудовище сделало шаг вперед, и я избежал прямого контакта с молотом. Но локтем Имак двинул меня знатно — даже искры посыпались из глаз. Удар оказался настолько мощным, что у меня активировалось Зеркальное Отражение. Я получил лишь часть урона, а основная его доля вернулась моему противнику.
Не сказать, что Имак сильно пострадал, но охнул и отпрянул от неожиданности, взглянув на меня так, словно видел впервые.
Я получил секундную передышку, мысленно подводя итоги первых минут боя. Итак, Имак продемонстрировал мне свою силу и неуязвимость, чему я более-менее удачно смог противопоставить ловкость и лишь слегка поцарапать его толстую шкуру. При этом я израсходовал один из Навыков, которые следовало беречь на крайний случай, а главное, большую часть Маны, без которой наличие даже самых подвинутых магических способностей было бесполезно. Но и чудовище изрядно выдохлось, хотя и не так, как я.
Ситуация выглядела патовой.
Понимал это и Имак, поэтому отскочив в сторону, он бросил под стену крепости свое грозное оружие и, выдавив протяжный вой, начал быстро перевоплощаться. Я не стал дожидаться результата, бросился на него, надеясь нанести хотя бы какой-нибудь урон. Но в паре шагов от чудовища накатила встречная волна, отбросившая меня далеко назад. Так что урон получил я, а не Имак. Пока я приходил в себя, пока поднимался, превращение подошло к концу, и предо мной предстало новое чудовище.
Это было похоже на вставшего на задние лапы варга. Оно не было настолько могуче, как бычара, но все равно превосходило меня в росте не меньше, чем на полметра. Онопо-прежнему былопросторно в плечах, а вот шкура утратила чешуйки, стала гладкой и на вид податливой. Неприятной новостью для меня оказалось новое оружие оборотня — огромные когти, не уступавшие в размерах тем, что украшали при необходимости мою перчатку. И я думаю, это был не последний сюрприз.
Имак не стал томить меня в неведении, атаковал сразу же, как только закончилось перевоплощение. Он одинаково хорошо передвигался, как на задних лапах, так и на всех четырех. Опустившись на землю, он разбежался и прыгнул на меня, выставив перед собой когти. Я не стал уклоняться и встретил его мечом. Но чудовище, проявляя чудеса проворности, отбило в сторону клиноки врезалось в меня всей своей тушей, сбив с ног. Мало того — я едва не вылетел со двора и упал у ворот, вернее, там, где они когда-то были. Оборотень настиг меня прежде, чем я успел подняться на ноги, ударом задней лапы снова повалил на землю. Тут же оказался сверху и вскинул лапу и ударил когтями в грудь.
