Санни помотала головой. Она никак не могла оторвать взгляд от пламени свечи.
— Правильно, смотри-смотри, а когда я скажу, зажмурься и погляди мне в глаза. Да-да, почувствую себя шарлатаном. Цыц, Северус!
Санни уже почти заснула, глядя на пламя, когда старик приказал зажмуриться. Перед глазами так и осталось пламя свечи, отпечаталось на сетчатке.
— Смотри мне в глаза!
Санни распахнула глаза, вгляделась в светло-серые глаза Кристиана, тот смотрел пристально, даже руку протянул и зафиксировал подбородок.
— Не моргай! Просто приоткрой рот. Вот так. Умница. Стоп!
Зрительный контакт прервался, а свеча на столе погасла.
Кристиан Робертс смотрел на неё странно. Как будто даже с жалостью.
— Северус прав, ни к чему тебе, дочка, знать будущее, — сказал он наконец. — Ведь узнаешь — и станешь жить по указке, не дай Мерлин. Так что ничего я тебе не скажу. Разве что главное — с Рабастаном вы будете счастливы. Н-да. Ну что, ещё чаю? А то вам скоро на праздник. С той девушкой познакомишься.
Санни немного досадовала, что Кристиан не сказал, что увидел в её глазах, ведь там точно что-то было, и наверняка что-нибудь нехорошее. Почему умолчал?
— Ну а теперь тебе не надо возвращаться в дом моего сына, — Кристиан помог ей надеть мантию. — Выйдешь из башни и сразу иди вдоль замка, встретишь подруг и вместе пойдёте на праздник. А Северус тут ещё побудет, видишь, заснул.
Сев и правда задремал, положив голову на руки. Дед поднял его заклинанием, перенёс на тахту в углу, и сверху на мальчика опустился пушистый плед, а под голову втиснулась подушка с кисточками на углах. Северус пошевелился, глубоко вздохнул, сунул под щёку ладошку и засопел.
Санни улыбнулась, попрощалась с Кристианом, с Барсом, который её проводил до конца лестницы, и вышла на морозную улицу. Решила последовать совету Робертса-старшего, свернула налево и пошла вдоль Лестрейндж-холла. Когда до парадного входа оставалось несколько метров, оттуда со смехом выпорхнули сёстры Блэк.
— Санни! — сразу закричала Нарцисса. — А мы хотели за тобой идти. Что это у тебя в корзинке?
— Я была в гостях у мистера Кристиана Робертса, — Санни поцеловала Нарциссу и обняла её старших сестёр. — Он предсказал, что мы встретимся.
— Забавный звездочёт! — улыбнулась Беллатрикс. — Я всё жду, когда он сделает предложение бабуле Сольвейг. Но, кажется, не дождусь.
— А в корзинке сюрприз, — ответила она Нарциссе. — Покажу вам на празднике.
— Ура! — воскликнула Нарцисса, улыбаясь и сверкая глазками. — А можно, я понесу?
— Держи. А мы не рано? — Санни отдала младшей Блэк корзинку с камнями и позволила старшей Блэк взять её под руку. Почему-то она не могла себе представить Кристиана Робертса рядом с Сольвейг. И никак не получалось перестать о них думать. Он же, наверное, выше неё на две головы!
— В самый раз, — заверила Бель. — Чарити велела приходить пораньше.
— Ещё и пообедаем, — поддакнула Андромеда. — Так что сразу идём к Стэнфилдам.
Сёстры привели Санни в высокий трёхэтажный дом, на первом этаже которого располагался просторный тренировочный зал, но сейчас он исполнял функцию бального зала для девичника. Снаружи вдоль зала тянулась широкая открытая веранда и скамейки перед ней в несколько рядов, памятные Санни ещё по празднику Гарпий, когда она была в образе Майкла Моргана.
— Ничего себе! — вырвалось у неё невольно.
— Привыкай, — хмыкнула Бель. — Праздники тут всегда с размахом.
И веранда, и сам дом, сад вокруг, и даже скамейки перед пустой, расчищенной от снега площадкой были украшены большими и маленькими разноцветными световыми шарами, лентами, блёстками. Тихая музыка лилась как будто отовсюду. Над входом в дом выводили звонкие трели танцующие сосульки. Капельки воды с них тут же превращались во множество сверкающих снежинок.
В зале тоже было всё украшено. В дальнем углу Санни увидела немаленькую гору разноцветных подушек вокруг низкого овального столика с напитками. В другом углу длинный стол ломился от разнообразных закусок, пирогов и сладостей.
Остальное пространство было искусно затемнено, там музыка была громче, и три девушки уже танцевали, явно веселясь. Пол в тех местах, куда они наступали, подсвечивался квадратами. В основном подсветка была синей и белой. Но больше всего веселья вызывали более редкие красные и зелёные квадраты. Красные заставляли подлететь над полом на пару метров, перевернуться через голову и упасть обратно на квадрат. Наступив же на зелёную клетку, девчонки вертелись со страшной скоростью секунд десять по всему полю, сбивая других танцоров. Угадать, каким цветом засветится квадрат, было невозможно. Они перемещались хаотически. Девчонки визжали, когда наступали на "опасные" квадраты. Но вроде бы от удовольствия, а не от страха.
Санни не сразу узнала Чарити и Эжени, которые, оглянувшись, замахали ей руками, призывая к себе. А вот третья девушка была ей незнако... Сердце в груди сделало кульбит. Девушка с коротким ёжиком повернулась и взглянула прямо на Санни. Это была она, та, из забавного предсказания Кристиана.
— Эй, Жу-жу, кто-нибудь познакомит меня вот с ней?
Эжени засмеялась, схватила девушку за руку и подвела к Санни.
— Познакомься с моей кузиной, — Эжени скорчила рожицу. — Сапфир. Та самая!
— Угу, — фыркнула девица.
А Санни ахнула. Уж про певицу Сапфир она слышала не раз. Как и все в Хогвартсе, наверное.
— Не может быть!
— Может-может, — заявила девица. На ней был чёрный кожаный комбинезон с шортиками, яркая майка без рукавов, оранжевые с чёрным полосатые чулки и чёрные сапоги до колена. Фиолетовые глаза смотрели прямо и доброжелательно. — Но здесь я инкогнито. Будем знакомы: Грейс Холланд. Уверена, мы подружимся.
— Санни, — пожала она руку певицы. — Александра Прюэтт.
— Отлично выглядишь, — Грейс непосредственно оглядела её кожаные брючки и белый свитер и показала большой палец. — Мне про тебя все уши прожужжали. Что в корзинке?
— Мультики, — засмеялась Санни. — Увидишь, позже их покажу. А ты нам споёшь?
— Обязательно, когда напьёмся, — подмигнула Грейс. — Ладно, пойдём к девчонкам. Сейчас будем тянуть жребий, кого послать на второй этаж соседнего дома.
— Это зачем?
— Там ребята-боевики в покер играют. Счастливица выберет двух-трёх самых симпатичных и пригласит их к нам.
— Кошмар, — рассмеялась Санни. Пожалуй, про Лесли МакЭвоя она не будет говорить Сапфир. Вдруг это только фантазии Кристиана Робертса. Разве что спросить, точно ли на свадьбу Эжени знаменитая певица наденет зелёное платье и богато расшитую серебром тёмно-зелёную жилетку.
— Пойдём, Санни, чувствую, что за мальчиками пойдёт вон та брюнетка, — Грейс бесцеремонно потащила её к угловому столику, где уже были Чарити, Эжени и Бель с Андромедой. Ей сразу вручили бокал с шипучим ароматным напитком.
— За нас, девчонок! — провозгласила Беллатрикс. — И за Сапфир! Ты правда кузина Эжени?
— Я ошибка природы, — хохотнула Грейс. — Ну что, жребий? Санни, ты первая.
Ей протянули перевёрнутую шляпу, очень похожую на распределяющую из Хогвартса.
Нащупав внутри шляпы продолговатые дощечки, выбрала первую попавшуюся и вытащила на свет.
— Неудачница! — голосом Сапфир пропела дощечка. — Может, в любви повезёт.
Санни опять засмеялась, заражаясь общим весельем, пригубила шампанское и решила наслаждаться праздником. И пусть то, что увидел Кристиан Робертс в её глазах, не случится никогда!
* * *
Когда, негромко постучавшись, в комнату, заполненную дымом и запахом дешёвого пойла, заглянула миловидная девушка, Чарли Стенфилд с некоторым трудом оторвался от своих карт и сфокусировал взгляд на гостье.
— Это ещё что за чудо? — прогудел Кроули, толкнув его локтем.
— Не желают ли молодые люди заглянуть к нам на праздник? — звонким голосом невозмутимо вопросило "чудо" и проникло в комнату полностью.
Облегающий кожаный костюмчик не оставлял простора воображению. Короткая замысловатая стрижка платиновых волос и большие выразительные глаза с бестрепетным взглядом. Где-то он уже видел что-то подобное. Но вот где?
— Вы серьёзно? — Чарли с третьей попытки поднялся из кресла, стараясь стоять ровно и не шататься. Скосил глаза на приятеля, тот при попытке встать с грохотом растянулся на полу рядом с перевернутым креслом. — Сидеть, Кроули! — И лишь потом снова поглядел на терпеливо ожидающее "чудо", сощурив глаза для большей резкости. — А вы кто?
— Да вы же все меня знаете, господа, — невозмутимо проговорила девушка, тряхнув платиновой чёлкой. — Но я, так уж и быть, представлюсь. Сапфир. Та самая Сапфир.
— Быть не может!
— У меня глюки?
— О Мерлин! Сапфир!
Парни повскакали со своих мест, таращась на гостью и пытаясь удержаться на ногах. А Чарли проявил остатки здравомыслия или глупости, это как посмотреть.
— Пандора! Антипохмелку на всех!
Пандора, она же Дори, домовая эльфа Лестрейнджей, дарованная Стенфилдам в прошлом веке за особые заслуги перед ковеном, появилась незамедлительно. Окинула спокойным взглядом компанию и щёлкнула пальцами.
Дико заорали все, кроме Чарли. Тот был готов и, превозмогая чудовищную боль в голове, держался за столешницу из последних сил, заранее за неё ухватившись. Зубы сжимал так, что не раскрошились они лишь чудом. Антипохмелка Пандоры была безумно болезненной, применялась в самых крайних случаях, примерно раз в десятилетие, и была весьма коварна.
Две минуты адской боли, и опьянение исчезает бесследно, активируя какие-то внутренние резервы организма. Силы приливают аж до краёв, необыкновенной бодрости хватает часов на пять-шесть. Правда, потом несчастному, испробовавшему эти чары, предстояло отрубиться в одно мгновение и насладиться богатырским беспробудным сном в течение не менее девяти часов.
Так рассказывали отцы — на войне Пандора несколько раз проделывала с ними этот фокус. Заклятье Доры могло поднять чуть ли не мёртвого, точнее почти такого, давало излечение от ран, слабости, любых болезней и практически неуязвимость на весь период действия. Так маги ковена выиграли не один бой. Но если похмелье не возвращалось после стадии сна, то раны и прочие недомогания могли вернуться. И часы сна были хорошей возможностью для целителей, чтобы подлечить несчастных вояк.
— Уррод, прибью гада! — проревел Глен Кроули, поднимаясь с пола. Но, заметив девушку, всё так же с невозмутимым видом стоящую в дверях, добавил совершенно трезвым голосом: — Простите, леди, мою несдержанность. Мы все к вашим услугам. Да, парни?
Сапфир — теперь и Чарли убедился, что перед ним знаменитая певица магического мира — насмешливо улыбнулась.
— Это было впечатляюще, мальчики. Так вот, у нас вечеринка по случаю завтрашней свадьбы моей кузины. Нам нужны партнёры для танцев, только и всего.
Парни приосанились, окончательно приходя в себя. Пусть каждый бросил на Чарли угрожающий взгляд, но прекрасной Сапфир все улыбались очень радушно.
— Мы все к вашим услугам, — повторил Вильям Клиффорд бархатным голосом.
— Почтём за честь, — прижал руку к сердцу Джин Корс.
— Вы реально вы? — уточнил Дэйви Уэбстер. — Без оборотки? Очарован, леди, даже если это не так.
— Спасибо, леди! — Бен Хьюз лениво шагнул вперёд и лучезарно улыбнулся девушке. — Очень заманчивое предложение. Принимаем с благодарностью. Позвольте нам привести себя в порядок.
Сапфир кивнула и выскользнула за дверь. Хьюз тут же резко развернулся к друзьям, набрасывая полог тишины.
— Осторожно, парни! Если на вечеринке присутствует мисс Прюэтт — а она должна быть там — и мы туда явимся, нас сначала кастрирует мастер Рабастан, а потом оторвёт голову наследник. Оно нам надо?
Все сразу поскучнели, да и у самого Чарли зашевелились волосы на затылке.
— Да ладно, — Джин Корс обвёл хитрым взглядом друзей. — Кто там из наших? Только Марта Свенсон и Дженни Бойд. Выпьем оборотку. Миссис Робертс отличную подогнала Свенсонам, улучшенную, как я слышал. Марту умаслит Чарли, заодно попросит не выдавать.
— А чего это я? — возмутился было Чарли, но красноречивые взгляды жаждущих мести парней, особенно Кроули, заставили его нервно сглотнуть. Ну да, облажался с чарами Пандоры, но ведь для их же блага. — Ладно, я попробую.
— Пообещай поцелуй, а лучше сразу приласкай, — похабно улыбнулся Кроули и подвигал бровями. — Она сразу тебе и зелье нальёт, и...
— ...и даст, — закончил за него Хьюз. Парни заржали.
Чарли заскрипел зубами. Добрую Марту он уважал, частенько эксплуатировал и слегка побаивался. Девушка слишком часто бросала на него ласковые взгляды, а он не чувствовал в себе желания на них ответить. Старик Свенсон даже к стенке его недавно прижал, вопрошая, зачем он мучает внучку. Пришлось признаваться, что воспринимает Марту как сестру, готов за неё в огонь и воду, но любит другую. Какую другую, говорить отказался наотрез. Ему не поверили, но отпустили.
Марте его слова, надо полагать, передали. И взгляды из ласковых превратились в безнадёжные, полные затаённой боли.
Лучше бы его заавадили, таким скотом Чарли не чувствовал себя никогда ранее. Он начал избегать Свенсонов, отпросился у Троя Хейли, вообще прекратив преподавать у младших ковенцев. А теперь предстояло просить её об услуге. Врагу не пожелаешь!
Друзья же не упускали случая поиздеваться, только слепой не знал о чувствах Марты к неблагодарному Чарли Стэнфилду. Вот только слепых в ковене не было. Впору было выть на луну.
— Ждите здесь! — холодно ответил он на наглые улыбки парней. И ведь ни капли сочувствия, хотя все знали о его непростом положении.
Карты были окончательно забыты.
Спустившись в прихожую, Чарли не мешкая отослал Марте патронус. А спустя минуты три, девушка уже была перед ним, бежала, наверное. И взгляд горел такой надеждой, что у Чарли всё внутри перевернулось. Так неловко стало, противно от самого себя. Ведь милая, красивая даже, какого жмыра ему ещё надо, ублюдку?
— Марта, прости, что вырвал с вечеринки, — бодро проговорил он. — Помоги достать оборотное, нам всем, шестерым. Хотим принять приглашение и прийти на вашу вечеринку, но, сама понимаешь, Лестрейнджи могут неправильно понять. Ты же не выдашь?
Просительный тон дался легко, а на сердце поселилась глухая тоска, когда взгляд Марты потух и она вежливо ответила:
— Конечно, Чарли. Принесу шесть порций, но не больше. Волосы у вас есть, надо думать?
Он улыбчиво заверил, что да, есть, что он будет ждать, что она красавица и умница, все парни ей будут благодарны. А после её ухода с силой побился головой о стену.
Марта вернулась быстро. Не глядя ему в глаза, вручила шесть флаконов и сразу собралась уходить.
— Подожди, — не удержался он и, сунув флаконы в карман, даже ухватил её за рукав мантии. Правда, сразу отпустил.
Марта остановилась и обернулась к нему, глядя по-прежнему в сторону.
— Что? — голос был спокойным, равнодушным даже.
— Марта, — а что сказать, он не удосужился придумать. Вот только объясниться нужно было уже давно. В голове было странно пусто, только и вертелись слова: "Я тебя не люблю!" — Прости меня...
