Время вспять

Парень бросился на предводителя варваров, вложив в прыжок все свою быстроту и ловкость, всю ненависть и злость. Убийца без труда увернулся. Один из телохранителей молниеносно саданул палицей по голове Тита. Рыбак потерял сознание рухнул к ногам ухмыляющегося Сигурда.

Беспамятство — именно то, в чем остро нуждался парень, пришло, отодвинув на время нестерпимую душевную боль, которая будет преследовать Тита всю его жизнь.

Глава 5

Вечер выдался теплый, безветренный. Будто и не зима вовсе.

Волк, убедившись, что ребенок уснул, вышел наружу, дабы справить нужду. Да и перекусить не мешало бы. У костра его друг — охотник готовил какое-то варево. А молодой сидел у входа, откинув ослабшее тело на поваленный ствол. Волк пока еще не знал, как следует относиться к парню. Хозяин особой симпатии к нему не выказывает, но и вражды не проявляет, просто терпит. И Волк будет терпеть.

Зверь почувствовал запах свежей крови. На днях Барсук кабанчика завалил, теперь долго объедаться можно будет. Правда, до мяса хозяин дотрагиваться не разрешает. Зато потроха и кости не жалеет.

Фыркая от удовольствия, зверь приступил к трапезе. Где-то очень далеко послышался вой сородича, зазывающего подругу. Задремавшая коза дернулась, хозяин навострился.

Неужели слышит, быть того не может... Надобно бы отлучится, найти себе подходящую суку, погулять несколько дён. Да на кого ребенка оставишь? За девчонкой ведь пригляд нужен. Барсук в лесу часто пропадает. На молодого надежи нет. А дитя малое, неразумное, постоянного внимания требует.

Тишину нарушил хриплый голос Тита:

— Ты можешь научить меня? Научить искусству боя.

— Зачем тебе это? — Охотник даже не повернулся в сторону парня, продолжая колдовать над своим варевом.

— А ты не знаешь?

— Нет. Не знаю. И знать не хочу.

— Скандинавы убили моего сына, понимаешь. Вырезали его сердце на моих глазах.— Рыбак негодовал.

— Угу, оно было у тебя во рту, — спокойно подтвердил Барсук.

-Что? — Тит не верил своим ушам. Волна постыдной рвоты подкатилась к горлу. Парня вывернуло.

Какое-то время он рычал и плевался, изрыгая желчь из опорожненного желудка.

— Помоги мне отомстить!.. Помоги!..

— Почему я должен помогать тебе? — разозлился Барсук. — Ты — червь, ничтожество, неспособное защитить своих близких. Твоя жалкая жизнь сводится теперь лишь к одной цели — поквитаться за невинно убиенных. Более ни о чем ты помыслить не можешь и не хочешь. Тебя ничто не остановит, если потребуется — будешь жечь, насиловать, душить, лишь бы достичь желаемого, напоить свою душу сладостным чувством мести. А коли я стану твоим учителем, сеять зло и смерть ты будешь моими руками, которые и так по локоть в крови.

— Зачем тогда выходил меня? Поил, кормил? Убирал за мной? — обидно выкрикнул Тит.

Охотник остыл:

— Слишком много вопросов задаешь. Помолчи. На сегодня хватит. Вот поешь мясного отвара.

Барсук принес парню деревянную ложку и глиняную миску с супом, сдобренным, одному ему известными травами. Суп действительно удался.

Молча поели.

Охотник собрал посуду и направился к ручью, лишь бросил невзначай:

— С завтрашнего дня начинай двигаться. Хватит уже валяться. Сходишь до поселка и обратно. Телу нагрузка нужна... Там посмотрим, на что ты способен.

Глава 6

Больше всего Тит боялся ночи, именно ночью в воспаленный мозг проявлялись будоражащие картины прошлого. Сон не спасал, лишь сводил с ума нереальными спектаклями, в коих человек со шрамом играл главную роль.

Рыбак, быстро идущий на поправку, оттягивал процедуру отхода ко сну, как мог. Иногда не смыкал глаз по нескольку дней, упорно занимаясь гимнастикой и долгими пробежками по пересеченной местности. В конце концов, выздоравливающий организм брал своё, требуя отдыха. Парень проваливался в небытиё, в адскую круговерть страшных образов и видоизменений. Просыпался разбитым, подавленным, чтобы снова начать истязать окрепшее тело тяжелыми нагрузками.

И на этот раз помог охотник, которому надоел ночной бред да метания Тита, мешающие малышке спать.

— Если хочешь стать настоящим бойцом — ты должен уметь освобождать свой разум от ненужных страстей и эмоций, — сказал Барсук.— Для этого в первый черед следует овладеть искусством медитации. Давай попробуем.

— Что такое — медитация? — недоуменно спросил рыбак.

Учитель не обратил внимания на последний вопрос, лишь увлек парня на берег моря. Там он выбрал небольшой пригорок, на который усадил Тита в позе Лотоса.

— Ты должен постараться расслабить все свои члены... Не думай ни о чем. Для тебя уже ничто не существует. Лишь нескончаемая даль моря, бездонная глубина неба, шум прибоя, запах соленого ветра... Никаких мыслей, никаких образов в голове. Ты часть природы, часть вселенной, ты холодный и бездушный камень, лежащий на берегу. Для тебя нет ни прошлого, ни будущего. Для тебя нет понятия времени и пространства.

Охотник монотонно вещал, прохаживаясь позади неподвижного парня.

— Ты впитываешь в себя энергию природы через раскрытые к небу ладони, глубоко дышащие легкие. Тебе хорошо и спокойно. Ничто уже не терзает и не мучает пустой разум. Тебе нет дела до мирской суеты.— Барсук невзначай бросил взгляд в сторону моря. Вдоль берега, ловко лавируя между мелями, шло небольшое торговое судно, появившееся из-за выступа каменной гряды.

— Сидеть, — рявкнул охотник засуетившемуся парню. — Сидеть и ни о чем не думать. Ты — камень. Понял? Я сам разберусь.

Ладья достигла сгоревшего поселения. Развернулась и приспустила парус. С ходу ткнулась носом в прибрежную отмель. Пятеро поморов спрыгнули в воду и начали заводить на берег длинный пеньковый конец, закрепив его вокруг большого валуна. Затем направились на пепелище.

Увиденное зрелище их явно раздосадовало. Надеясь на возможность хоть чем-нибудь поживиться, пришлые стали рыскать по пепелищу.

— Вы опоздали, друзья. — Охотник появился неожиданно, испугав своим зычным голосом несостоявшихся мародеров. Держался на порядочном расстоянии, дабы не спровоцировать чужаков на ближний бой.

После короткого замешательства поморы обнажили короткие мечи.

Разведенные в сторону руки Барсука говорили о его мирных намерениях. Но незваные гости, судя по всему, были настроены весьма агрессивно.

— С чего ты взял, что мы тебе друзья.— Вперед выступил кряжистый воин, облаченный в дорогие меха, явно верховод.

— Надо забрать этого размалеванного тюленя с собой, все ж навар какой — никакой получим. — Обратился он своим челядинцам.

Барсук помрачнел и приготовил к стрельбе свой безотказный лук. Видимо переговоров не получится — опять кровь.

— Верно подметил: шакал не может быть другом Тигра, — сказал бывший Воин, вызывающе глядя на поморов.

При слове Тигр поморы переглянулись, ибо не могли не знать, что Тигры считались элитным подразделением древлян и отправили к праотцам не одну сотню сородичей во время последней войны. Тем не менее, не смутились, ведь численный перевес был явно на их стороне.

— Ты, падаль, назвал нас — хозяев морей шакалами, теперь готовься к сме...— Кряжистый помор не успел договорить: забулькал, закряхтел — стрела пронзила горло купца.

Надо отдать должное остальным бойцам, коих не смутила потеря предводителя. Издав боевой клич, они стремительно ринулись в атаку, потеряв по дороге еще одного товарища, напоровшегося на точный выстрел в живот.

Уже на подходе к Барсуку третий помор, как-то ловко поймал своей лысой головой обух топора, отчего ушел в мир иной без особых мучений.

Расправиться с двумя оставшимися смертниками, тупо не понимающими своей обреченности, Барсуку не составило особого труда. Доведенными до автоматизма движением, бывший Воин Клана поднырнул под рубящий удар меча набежавшего помора и, одновременно вскрыл ему гортань своим длинным ножом. Последний из нападавших получил укол в сердце, даже не успев среагировать на смертельный выпад охотника.

Барсук присел подле мертвого тела, закрыл его остекленевшие глаза. Тяжко задумался.

Зачем было убивать этих людей, не умеющих толком обращаться с оружием? Ведь не ради удовольствия и не ради того, чтобы потешить свое самолюбие. Чувство самосохранения — ерунда. Можно было сбежать, хотя бегство — несмываемый позор — пятно на всю жизнь для Воина Клана, но Барсук ведь не Воин теперь. Можно было вообще не появляться, пусть шли бы себе. Какого рожна полез? ... Поговорить? ... Полюбопытствовать?

Стыд за необдуманный поступок на несколько дней запечатал уста охотника, сделал его угрюмым и неприветливым. Тит, и без того неизбалованный вниманием учителя, совсем потерял интерес Барсука. Волк ходил, поджав хвост, боясь, лишний раз попасться на глаза хозяина. Лишь Тая могла позволить себе вольность, пощипать за сбившуюся бороду или обмочить своего спасителя без боязни впасть в немилость.

Охотник растворился в малышке, он часами мог гулять с ней, взгромоздив на плечи, отчего та приходила в неописуемый восторг. Вырезал деревянные игрушки. Шил всевозможные одежды из шкур и меха разных животных. Закалял маленькое тельце, купая в ручье. Делал девочке гимнастику и массаж. Стряпал и кормил.

Барсук испытывал к этому беспомощному существу неописуемое и неведомое доселе чувство нежности и любви.

Уже много времени он пытался научить девочку словам, указывая на всевозможные окружающие предметы. Заставлял повторять названия. Но в ответ получал нечленораздельный лепет и мычания. Осмотрев ротик малышки, охотник установил причину немоты — у девочки был поврежден язык. По всему видать, ребенок непроизвольно травмировал себя во время обвала, откусив уже появившимися зубами часть языка. Выходило, что Тая никогда не сможет говорить

Ну что ж, есть доля истины в намерениях рыбаря: война — удел мужчин, дети тут не причем. Надо помочь парню.

Глава 7

— Ты должен вступить в Клан. Только в Клане ты сможешь стать настоящим Воином. Я не смогу дать тебе всего, только азы. Нужны годы, а то и десятилетия тяжкого труда, занятий, чтобы овладеть всевозможными навыками боя. Отточить их до подсознательного уровня. Стать машиной войны,— назидательно говорил Барсук, обращаясь к сидевшему в позе Лотоса Титу. Разговор происходил все на том же старом месте, облюбованном для медитаций.

— Мне уже поздно проходить Отбор, ты же знаешь.— Тит был немного подавлен услышанным. К тому же его спаситель говорил много непонятных слов.

— Для Отбора ты слишком стар — это верно. Но, есть еще один путь, о котором немногие ведают. Ежегодно в Центральной городьбе проходит турнир для развлечения знати. Суть того турнира в том, что претендент должен победить Воина, или хотя бы продержаться некоторое время. Это нелегко, очень нелегко, но вполне возможно. Цена победы — прямая дорога в Клан. Претендентов для потехи тоже отбирают. Этим занимается некий Лиходей. Ты найдешь его и скажешь, что пришел от меня. Сделаешь подношение.

— Что за подношение?

— Есть у меня кой — какие цацки. Взял грех на душу — обобрал поморских купцов. — Барсук немного смутился.

— А что с ними сталось? Ну, с купцами? И куда подевалась ладья?

Ладья была затоплена. Тела поморов — преданы огню. Но зачем об этом знать рыбарю.

— Ты опять задаешь много вопросов. Не важно, что сталось с поморами. Важно то, что с этого дня мы будем готовиться к турниру. Все задатки бойца в тебе есть. Но главный твой козырь — верткость и неплохая реакция, что вполне может покрыть недостающую силу. Начнем с рукопашного боя.

Потянулись недели изнурительных тренировок. Барсук не щадил парня, выжимал все соки из молодой плоти своими изощренными истязаниями.

Нужно закалять организм и рыбак часами сидит в холодной воде. Теперь проверим реакцию, охотник швыряет в ученика небольшие, но увесистые камни, не сумел увернуться, сам виноват. Руки и ноги должны быть крепки, удары сильны. Тит, кривясь от боли, молотит, обмотанный пеньковым канатом, вековой дуб. Настоящий боец не должен ведать страха, парень балансирует на краю обрыва, от высоты кружится голова, постыдная слабость и головокружение лишают воли.

— Нет, не могу.— Рыбак в панике отскакивает назад.

— Слабак!!! Видимо я ошибся в тебе.

Ежедневно — гимнастика, бег, растяжка и медитации на берегу. Затем многоразовая отработка приемов рукопашного боя. Короткий спарринг и Тит корчится от боли на земле.

— Ты — ленивый и тупой ублюдок, не способный понять своими куриными мозгами, чего от него хотят, — орал Барсук. — Встать, работай. Удары должны быть резкими и короткими. Бей на выдохе. Давай, пошел. Раз, два, три, четыре. Теперь — нырок. Блок. Удар ногой. ...Плохо. ...Повторим.... Старайся.

Порой учитель снижал непомерные нагрузки, дабы не надорвать парня, иногда же доводил до обморока. Ничего, как гласит один из заветов Предшественников — "тяжело в учении — легко в бою".

Надо отдать должное Титу, рыбак не скулил, не жаловался, не опускал рук, с нечеловеческим упорством выполняя все установки учителя. В конце концов, недели упорных занятий дали результат — рыбак стал делать определенные успехи. Барсук снизошел до одобрительных слов:

— Неплохо!.. Совсем неплохо!.. Кое-что ты усвоил. Видимо, пора переходить к холодному оружию... Двуручный меч и тяжелый топор не для тебя. Хотя владеть этими предметами ты обязан... Я бы рекомендовал развивать бой с двумя железками в каждой руке, будь то палицы, булавы, мечи, ножи, или топоры. Воспользуемся трофеями поморов...

Барсук взял в руки два трофейных меча.

— Перво-наперво следует научиться ощущать оружие, как ты ощущаешь каждый свой член, сделать его частью себя. Смотри сюда.

От увиденного зрелища у Тита самопроизвольно отвисла челюсть. Охотник, делая едва заметные движения рук, начал виртуозно крутить и жонглировать клинками, превратив их в два сверкающих, свистящих круга. Затем перешел к бою с тенью, восхищая грациозностью и красотой танца смерти.

— Я так никогда не смогу, — промолвил, завороженный парень.

Барсук игнорировал восклицание рыбака:

— Кроме того, нельзя забывать об оружие дальнего боя и об умении использовать щит со снаряжение... Есть еще боевые палочки, коими могут владеть только ученики моего наставника Чона... Тебе предстоит изрядно потрудиться.

Глава 8

Шли месяцы. Промозглая и хмурая зима сдвинулась в конец очереди, уступая место цветению весны. Но под конец, из подлости, сыпанула снежком, удивила заморозками.

В поселок пришла тяжелая военная ладья поморов.

Разрубая тонкий ледок, ткнулась носом в прибрежную гальку, грозно ощетинив два мощных тарана, притороченных по обе стороны обшитого медью носа. На заснеженный берег высыпалась дюжина хорошо вооруженных воинов.

'Никак купцов ищут'. — Барсук, как чувствовал, оказался в этот самый момент неподалеку.

Охотник прятался в кустарнике и с интересом наблюдал за поведением грозного вида косматых островитян, которые разбрелись по пепелищу. Впрочем, друг друга из виду не упускали, готовые в любой момент встретить опасность.

Верховодил бородатый здоровяк. Руководил довольно грамотно. Разбивал свой отряд на группы, посылая по направлениям возможной засады.