Но этого не будет. Она никогда не позволяла себе прямого физического насилия. Может потому, что ее до сих пор что-то сдерживало, а может потому, что удары бы оставляли следы, на которые в моей школе моментально обратили внимание.
Она просто приняла чашку.
Ей и в голову прийти не могло искать тут какой-то подвох.
— Так как ты вышел?
— Мне очень нужно было сделать укол.
— Я сказала тебе не выходить из комнаты! Господи, я надрываюсь на работе, беру сверхурочные, а ты не можешь просто меня послушаться?!
— Мне было очень плохо. Я собирался вызвать 911, но приступ прошел.
— Приступ... — она нахмурилась. — Ты что, пропустил инъекцию?
— Вчера я перепутал колу без сахара с обычной. Я пытался сказать, но ты не слушала. И забрала мой инсулин.
— Вот именно поэтому я и запрещаю тебе шляться по всяким... сборищам! — резко ответила она, проигнорировав большую часть моих слов.
— Но отнимать у меня лекарство все же не следовало.
Она одарила меня яростным взглядом.
— Поспорь еще со мной. Будет свой дом — будешь в нем правила устанавливать. А здесь распоряжаюсь я, — она отпила немного кофе. — Твой инсулин в аптечке. Сделай инъекцию.
И замолчала. Она не стала мычать как зомби, не пустила слюни, глаза не расфокусировались. Она просто потеряла всякое желание действовать по собственной воле.
Сработало.
— И все же забирать мое лекарство было очень, очень плохой идеей, — сказал я. — Не выгребла бы ампулы из стола, и до такого бы не дошло.
Она никак не реагировала. В моих словах не было посыла, импульса к действию, так что они просто проскальзывали мимо нее.
— Допей кофе.
Она повиновалась. Выражение гневного превосходства, впрочем, с ее лица не исчезло.
— Первое. С этого момента ты не посмеешь поднимать на меня голос, приказывать мне, или иначе на меня давить. Ты потеряешь любой интерес ко мне, моей жизни и действиям. Не будешь обращать внимания.
Сердце бешено заколотилось в груди, я чуть ли не заикался волнения. Одно дело мечтать о возмездии, и другое — вершить его. Особенно таким способом. Сейчас ее собственная воля была практически полностью подавлена, ее мозг был способен воспринимать только внешние стимулы к действию. Я мог приказать ей выброситься в окно или повеситься. Или уехать хоть... хоть в Мексику (кажется, край мира был именно там). Я очень хотел это сделать, и именно поэтому не сделал. Ощущение безграничной власти над другим человеком ужасало именно полным отсутствием границ. Простите за каламбур.
Не хотел быть похожим на нее.
— Второе. Я не против продолжать ходить в школу, потому что там я могу отдохнуть от тебя. Но дополнительные занятия любого рода мне не нужны. Не те, которые выбрала ты. Если у меня появится к чему-то интерес, я буду этим заниматься, и ты не будешь вмешиваться.
Еще я собирался потребовать ее кредитку, но тут меня словно переклинило. Я парачеловек, черт меня дери! Я обладаю силой, пусть далеко не самой могучей и удобной. И я спущу в унитаз все крохи зарождающегося самоуважения, клянча у матери деньги на оборудование?
— Третье. Ты сейчас ляжешь спать. Когда проснешься, то не будешь вспоминать об этом разговоре, но продолжишь следовать инструкциям, которые я тебе продиктовал.
Она отставила чашку на стол и ушла в спальню.
Я опустился на ближайший стул. Меня трясло. И от собственной наглости и смелости, и от осознания кошмарности того, что я только что натворил. Если это всплывет, то что со мной будет? Тюрьма? Казнь? Клетка? А ведь действие 'сахара' не будет длиться вечно. Через примерно пять дней, максимум через неделю, мне нужно будет подсунуть матери еще одну дозу или придумать что-то новое.
Я перевел взгляд на беспорядок, который учинил в процессе готовки этой милой добавки к кофе. Конечно, удалось обойтись без погрома, как у себя в комнате, но все равно уборка предстояла долгая.
'Надо быть аккуратнее, — сказал я себе. — Разборчивее в средствах. Эта сила... она будто демон, шепчущий мне на ухо. Она помогает, но взамен хочет крови'.
Вечернее небо за окном прочертила яркая стремительная вспышка. Это Чистота отправилась по своим кейповским делам. Пунктуальная леди, хоть часы сверяй. Каждый пятничный вечер, ровно в половине девятого она появлялась на южной окраине города, после чего отправлялась на север. Насколько я мог судить, она жила если не в том же доме, что и я, то точно в одном из соседних.
Моя квартира находилась в высотном жилом доме, практически в центре делового района Броктон Бей, где недвижимость стоила по-свински дорого.
Где-то вдалеке снова вспыхнул свет Чистоты, а потом в землю с высоты ударили тонкие лучи. Взрывов слышно не было, но оказаться там, куда били ослепительно белые лазеры, мне бы в любом случае не хотелось.
Вот уж кому повезло с силой. Что мне надо было сделать, чтобы получить вот такой аналог сил Легенды или хотя бы банальный 'набор Александрии', а не обрекать себя на мышиную возню среди булькающих колб, дистилляторов и перегонных кубов? Да, я охуел, и продолжаю жаловаться, уже вытянув выигрышный билет.
Минуточку...
У меня нет суперсилы, способностей к полету, я не могу стрелять лазерами из разных частей тела, но что если приготовить эликсир, который даст мне все это? Я обратился к своей способности, и получил в ответ лишь вспышку адской головной боли, настолько сильную, что чуть не закричал.
Намек понял, больше не надо. Никаких суперсил из пробирки, ладно.
Или же дело было не в них? Не в самих поломных способностях, а в том, что они с собой несли? Ощущение силы, власти над собой и окружением. Уверенность в себе?
Да, точно. Я хотел именно этого.
'Давай, демон, подскажи мне рецепт. Я хочу измениться'.
Демон ответил, и я принялся за дело.
Работа заняла на удивление мало времени, а состав поразил меня простотой. Я знал, что почти никогда изделия Технарей не удается повторить в промышленных условиях, но мне почему-то казалось, что этот рецепт, удалось бы запустить в массовое производство без больших потерь в эффективности.
В стакане передо мной плескалась темная, ароматная жидкость. Ее основу составляли еще одна порция кофе и отцовский виски. Я поднес стакан к губам и видел, что зелье плещется в нем из-за дрожи в руках.
Я залпом опрокинул в себя всю дозу и почти сразу же почувствовал эффект. Что-то всасывалось через слизистые оболочки и проникало в кровь, распространялось по всему телу. Намного быстрее, чем любое лекарство, принимаемое преорально. Стало жарко, в голове начало шуметь, и я ухватился за край стола, чтобы сохранить равновесие.
Я, Конрад Кёлер закрыл глаза.
Но открыл их кто-то другой.
1.2
Броктон Бей имел сомнительную славу города, где соотношение количества кейпов к общему населению было одним из самых высоких в Соединенных Штатах — больше восьмидесяти паралюдей на триста пятьдесят тысяч человек. Это почти вдвое больше, чем в среднем в городской местности. Соответственно, они гораздо сильнее примелькались, и зачастую горожане если и провожали героев Протектората или Стражей взглядом на улице, то забывали о встрече через секунду.
Несколько иначе обстояли дела в северных районах. Чем ближе к старым докам и портовым терминалам, тем более упадочными и заброшенными становились улицы, и тем больше они притягивали кейпов-преступников. Им нравилось обилие беззащитных людей, из которых можно вербовать подручных, и за счет которых можно было самоутверждаться. Не меньше им нравились целые безлюдные кварталы, которые можно рушить в схватках, и не получить на свою голову не в меру пристальное внимание Протектората. Парачеловеческое отделение СКП трудно было сподвигнуть на действительно решительные действия, но если уж удавалось их разозлить, то благоразумнее всего было не попадаться на глаза.
Ночью в районе доков всегда было малолюдно. Ночь — время кейпов. Сверхчеловеческие ублюдки, обожали таинственность и маскарад, и свои дела, что геройские, что злодейские, предпочитали обстряпывать под покровом темноты. Если приглядеться, то даже в этот самый момент можно было заметить одинокую фигуру, скачущую между домами. Она без видимых усилий перепрыгивала с крыши на крышу, и вдобавок выделывала на бегу гимнастические трюки — просто так, без всякой видимой причины. Темно-серая толстовка с капюшоном, джинсы и небольшой спортивный рюкзак за спиной имели мало общего индивидуально изготовленными костюмами профессиональных героев и злодеев, а белая маска без лица, в которой без труда угадывалась сувенирная реплика маски Эйдолона, довершала портрет.
Новичок. Кто-то, кто лишь недавно прошел через триггер и обрел способности. И кому не хватило терпения или умения перед первым выходом изготовить нормальный костюм, не говоря о том, чтобы выбрать не занятый псевдоним.
Что же до самого кейпа, его все эти мелочи, похоже, не слишком волновали. Он явно наслаждался своей обретенной силой, и несся по крышам без всякой видимой цели, просто ради самого процесса движения. Он в очередной раз коснулся ногами поверхности, прошелся колесом и сделал полуторное сальто назад, завершившееся приземлением на руки. Несколько метров он преодолел на руках, после чего потерял равновесие у края и с деланно испуганным воплем свалился вниз.
Правда, не разбился. Свободное падение остановила куча мусорных мешков. Судя по виду и размеру груды, эти мешки лежали тут, по меньшей мере год, и будут лежать до восстановления работы порта, или до второго пришествия Христа. Второй вариант выглядел более реалистичным. Двое бездомных, гревшихся у горящего мусорного бака, повернули головы на шум.
— Эй, ты там еще живой? — без интереса спросил один.
— Не дождешься! — ответил кейп, отчаянно отплевываясь от гнилых картофельных очисток.
Судя по голосу, он был очень молод, скорее всего подросток. По какой-то причине чаще всего триггеры случались именно в таком возрасте.
— Эт кто там? — так же вяло спросил второй бездомный.
— Да придурок очередной в трико, — ответил первый.
— Ты охуел, нигер?! — возмутился кейп. — И никакого трико я не ношу.
— Для тебя, снежок, я афроамериканец! И вообще, катился бы ты отсюда подальше. Будешь тут буянить, Лунг тебе кишки через жопу выдернет.
— Да, тут его территория! — подтвердил второй бездомный.
— И ему норм, что вы зовете его 'придурком в трико'?
— А Лунг трико не носит, — возразил первый.
— То есть вы называете его 'придурком без трико'?
— Он босс! А придурок тут только ты, потому что сидишь задницей в мусоре.
Кейп огляделся и был вынужден признать правоту оппонента. Он кое-как выбрался из груды мешков и принялся отряхивать одежду.
— Работу ищешь или что? — спросил тот же бездомный.
— Не, просто пробздеться выбрался, — кейп вдруг скрестил на груди руки и испытующе наклонил голову. — Какой-то ты неправильный нигер. Мы уже минуту разговариваем, а ты еще не предложил мне купить дурь.
— Ты че попутал, беложопый? Думаешь раз мужик черный, значит сразу наркотой банчит?
В темноте и за маской выражения лица кейпа было не разглядеть, но его поза буквально источала скепсис.
— Это территория Лунга, — буркнул второй бездомный, в отличие от своего товарища — белый. — А значит дурь толкают только азиаты.
— Вот это уже конструктивный разговор. И где тут могут отсыпать на косяк?
— А то ты сам не знаешь.
— Я первый раз сегодня, алло.
— Если сильно надо — иди на запад два квартала, увидишь четырехэтажный дом, бывший офис. Заходи не в главный вход, там досками заколочено, а в подвал с торца. Там спросишь Ли Фэня, продадут что угодно, если бабки есть. И если с собой на хвосте Протекторат не притащишь.
— Ога, — кейп кивнул. — Спасибо, выручили черного брата.
— Не выделывайся, — проворчал первый бездомный. — Это мода такая, белым черными прикидываться?
— Полегче, нигер. Может, у меня белая кожа, но зато душа чернее сажи!
Паренек в маске рассмеялся собственной шутке и с кошачьей ловкостью взобрался по пожарной лестнице на крышу ближайшего здания, где тут же скрылся за карнизом.
— Придурок, — проворчал второй бездомный.
— Ага, — согласился первый.
— Слыш, а если он кейп, вдруг он им там все разнесет?
— А хоть бы и разнес, не жалко. Эти уебки мне на прошлой неделе зуб выбили.
— А если пристрелят?
— Тоже хорошо. От кейпов одни беды.
Паренек если и слышал эту нелестную тираду в свой адрес, то никак не отреагировал. Он проверил, цело ли содержимое рюкзака, после чего вприпрыжку преодолел два квартала, разыскал нужное здание и уселся на край крыши.
— Тада-дам, приветствую всех идиотов, которые выложили по пять баксов за билет на этот киновысер с бездарными актерами, вечно вмазанным режиссером и педиками-продюссерами! — произнес он в пространство, глядя куда-то в бок. — Если вы меня спросите, чей сфинктер пришлось отполировать до блеска, чтобы получить путевку во франшизу, то... ммм... пожалуй, список будет слишком длинный, чтобы уложиться в экранное время. Чем я тут занимаюсь? Хороший вопрос. Эй, оператор, опусти камеру. Вон там внизу расположились чуваки, которых по закону жанра для простоты называют 'плохими парнями'. Почему они плохие, и как дошли до такой жизни, традиционно остается за кадром. Они служат статистами и манекенами для биться, которых парни 'хорошие' швыряют по всей съемочной площадке, чтобы показать свою крутизну. А поскольку сейчас в моде антигерои и прочее инфантильное эджи-дерьмецо, то роль хорошего парня исполняю я. Так что жуйте свой попкорн и не моргайте, а не то все пропустите.
Кейп спрыгнул с крыши. В падении он ухватился руками за неработающий уличный фонарь и провернулся на нем 'солнышком'. На втором обороте он разжал руки и под действием инерции полетел прямиком в стену соседнего здания. От которой оттолкнулся ногами, сделал кувырок в бок и мягко приземлился на три точки.
— Не пытайтесь повторить это дома, — сказал кейп, обращаясь к той же невидимой аудитории.
Он поправил сдвинувшуюся маску и направился к входу в подвал. То, что бездомный направил его не к дилеру, а к точке, где дилеры получали товар и сдавали прибыль, он сообразил по дороге. Впрочем, так было даже лучше. Больше куш в одном месте, и больше возможностей испытать себя. Больше шанс получить нож под ребра или пулю, но мысль о том, что ему пустят кровь, юношу не пугала, а лишь приятно щекотала нервы.
Какое может быть веселье, если нет риска проиграть?
Два азиаты, что стояли неподалеку на стреме, бросились к нему, как только заметили, но заметили они его поздно, потому что смотрели по сторонам, а не вверх, и вид маски заставил серьезно умерить пыл. Да, северную половину города держал в кулаке Лунг и его помощник Демон Ли. Да, они бы без труда выбили дерьмо из любого, кто посмел посягать на их бабки. Но оба были далеко, а рядовые члены банды оставались обычными людьми, и прекрасно знали, что даже слабый кейп способен искалечить или убить их без труда. У обоих были имели пистолеты, но слишком часто пули парачеловеческих говнюков не брали. Поэтому один из них сделал самую умную вещь из возможных: спрятался за угол и достал телефон.
