— Что с ней будет? — спросила Марьяна, указывая на Беллу.
— Не знаю, — пожала плечами Гермиона, — может оправится, а может нет...
— Я не желаю, чтобы она оставалась такой, — твердо сказала Марьяна.
Краем глаза Гермиона заметила какое-то движение и, повернувшись к подруге, увидела синий дым, потянувшийся от ее тела прямо к Пожирательнице. Не успела девушка ахнуть, как тонкая мерцающая струйка обвила Беллатрису, а затем словно впиталась в нее.
— Нет... Марьяна... — в ужасе прошептала Гермиона, но было слишком поздно.
В пустых, затуманенных глазах Беллы засветился огонек разума, она затрясла головой и спрятала лицо в ладонях.
— Отойдите от нее!!! — закричала Гермиона, вскакивая на ноги, и выхватила палочку. — Инкарцеро!!!
Беллу вмиг опутали веревки, близнецов как ветром сдуло. Пожирательница подняла голову и открыла глаза, которые теперь светились злобой.
— Что за... А ну, отпустите меня, мерзкие твари! — она огляделась, подергалась, пытаясь освободиться, и, поняв, что это ей не удастся, опустила взгляд на себя. — Что с моими волосами, сволочи?!!
— А нам нравится! — хором заявили близнецы.
— Ах вы, ублюдки! Поганые грязнокровки! Вонючая плесень! ...! ...! — полился витиеватый поток ругательств, способный удивить даже вечно пьяного дворника дядю Петю, круглый год машущего метлой у подъезда московского дома Марьяны.
— А мне больше нравилось, когда она просила кушать, — заметил Драко, разбуженный гудками Беллатрисы.
— Силенцио! — буркнул Снейп, указав палочкой на беснующуюся Беллу.
— Жаль, — вздохнул Фред и повернулся к брату, — ты все успел записать?
— Почти, — уклончиво ответил Джордж, разглядывая свои записи, — только послед...
Ба-бах!!! Все подпрыгнули от страшного удара, сотрясшего дверь хижины. Стены хлипкой избы заходили ходуном.
— Откройте! — раздался с улицы голос Люпина. — Это я, Римус!
— Докажи! — потребовал Снейп, направляя на дверь палочку.
— За время пребывания в лесу я выпил четыре бутылки Ликантропного, — отозвался Люпин, — последний пузырек был из зеленого стекла.
Снейп быстрым шагом подошел к чемоданчику и, изучив его содержимое, кивнул Гермионе. Девушка быстро отперла дверь.
В хижину влетел бледный, осунувшийся Люпин. Тонкс бросилась его обнимать.
— Ты в порядке, Римус? — затарахтела она, оглядывая любимого.
— Все хорошо, — заверил ее Люпин и повернулся к зельевару, — как будем уходить?
— Порт-ключ готов, осталось пять минут... — пояснил Снейп.
Портал перенесли к Сириусу, так как он был еще совсем слаб. Увидев, что он начал синеть, все дружно ухватились за него и вскоре почувствовали знакомый рывок.
Марьяна грохнулась в траву, чувствуя, как от удара перехватило дыхание. Спустя минуту, она подняла голову и увидела летящую к ним на всех парах миссис Уизли.
— Нарцисса!!! Нарцисса! — завопила она, прижимая к себе кого-то из малышей. — Они вернулись!
Кое-как все встали на ноги. Миссис Уизли, рыдая, бросилась обнимать близнецов, Гермиону, Марьяну, а затем и всех остальных по очереди. Нарцисса, переваливаясь, как утка, сбежала с крыльца и кинулась в объятия Люциуса и Драко. Откуда-то вынырнул Гарри и принялся поздравлять их и пожимать всем руки. Снейп бросился к миссис Уизли, выхватил из ее рук рыдающую Пенелопу и прижал к груди.
— Гермиона!!! Гермиона!!! — Марьяна и представить не могла, что тихий и спокойный Рон Уизли способен издавать такие звуки.
Бледный, всклокоченный Рон подлетел к девушке и прижал ее к себе, на его глазах заблестели слезы. Растерянная Гермиона обняла парня, виновато взглянув на стиснувшего зубы Драко.
— Пойдемте в дом, — сказала миссис Уизли, когда радость немного поутихла, — Дамблдор ждет.
Все поползли в кухню. Драко отнес Джонни в свою комнату и положил на кровать. Люпин и Снейп отлевитировали Сириуса в его спальню. Тонкс и Люциус наотрез отказались ложиться.
— Ну, что ж, поздравляю вас, — улыбнулся Дамблдор, — у вас все прекрасно получилось... Сейчас вам нужен отдых, в ближайшую неделю никаких новых заданий не предвидится. Я зайду на днях, а сейчас — спокойной ночи...
— Профессор, постойте! — выкрикнула Марьяна, видя, что старик уже намылил лыжи, и, когда он обернулся, спросила. — Вы ничего не хотите мне рассказать?
— Нет... — растерялся Дамблдор, — а что случилось?
Марьяна как можно подробнее рассказала ему о волках и оборотне. Старик непонимающе смотрел на нее.
— Возможно, дело в вашей силе... — промямлил Дамблдор, — другого объяснения у меня нет...
Он развернулся и явно собрался уйти. Марьяна вскочила, чувствуя, как в жилах вскипает жгучая ярость.
— А ну, стой, старый фашист!!! — закричала она в бешенстве. — Если вы не расскажете мне правду, я завтра же вернусь в Москву! Сириус едва не погиб напрасно сегодня ночью, и лишь потому, что вы скрыли от меня какую-то важную деталь! Отвечайте, или я за себя не ручаюсь!
Перед ее глазами снова возник умирающий Сириус. В гневе она схватила со стены котелок, висящий на гвоздике, и метнула в Дамблдора. Очевидно, в Марьяне погибла великая баскетболистка. Посудина перевернулась в воздухе и наделась старику на голову, точно каска. Металлическая ручка, звякнув, упала на подбородок. В облике Дамблдора и впрямь проступило нечто фашистское...
Повисла тишина. Несколько минут Дамблдор молчал, грустно глядя на Марьяну, затем со вздохом снял с головы котелок и сел за стол.
— Хорошо... — кивнул он, — я расскажу тебе, если ты так хочешь...
Все расселись по стульям и уставились на Дамблдора. Тот глубоко вздохнул, откашлялся и начал.
— Примерно двадцать пять лет назад участились нападения оборотней и численность их резко возросла. Никто до сих пор не знает, почему это произошло. Но не все оборотни желали жить в мире крови. Были и такие, которым была противна сама мысль об убийстве. Именно для них в глухом лесу, где встреча с людьми была сведена к минимуму, Министерство выстроило несколько домиков, некое подобие поселка. Днем они могли охотиться на дичь, свободно передвигаться по лесу, а в полнолуние заковывали себя в кандалы, находящиеся в подвале.
Однажды вечером, один из молодых оборотней, гуляя по лесу, заметил молодую женщину, перевязывающую волку лапу. И с полу-монстром случилось то, что никак не должно было произойти...
— Любовь...? — неожиданно спросил Гарри.
— Да, верно, — заулыбался Дамблдор, — именно она. Парень познакомился с женщиной, представившись лесничим. Она рассказала, что работает неподалеку, в таежном городке Вереск... Ветеринаром...
У Марьяны перехватило дыхание, но она продолжала слушать старика.
— Оборотень и девушка начали встречаться. Он даже показал ей дорогу к своему поселку и познакомил с другими, такими же, как он, ведь днем они были обычными людьми.
Но однажды ночью случилась беда. В Вереске случился пожар, и Наталья отправилась через лес за помощью. На стук в дверь никто не отозвался, а затем девушка услышала странный шум из подвала и заглянула вниз через небольшое окошечко. То, что она увидела, испугало ее настолько, что она на следующий же день уехала в город и моментально уволилась с той работы. А через девять месяцев у нее родилась дочь.
— Это я... — одними губами прошептала Марьяна.
— Да, Марьяна, — кивнул старик, — мне очень жаль... Мы следили за тобой с самого рождения, как и за любыми полукровками. Всевидящее перо Министерства фиксирует не только рожденных волшебников, но и детей оборотней и вампиров.
— Я не одна? — удивилась Марьяна.
— На данный момент в мире живет около тридцати полу-ликанов, и большинство из них абсолютно нормальны, — ответил Дамблдор, — но бывают и исключения. Именно поэтому мы пристально следим за ними. Из тридцати детей оборотней, живущих ныне, пятеро — настоящие чудовища. Трое из них в тюрьме на пожизненном заключении за массовые убийства, остальные в психиатрической лечебнице.
— Откуда вы знаете, что я не такая? — прошептала Марьяна.
— Ген монстра проявляется в пятилетнем возрасте, — улыбнулся старик, — ты в полном порядке, Марьяна.
— А если нет... — настаивала девушка.
— Есть простая проверка, — он взмахнул палочкой и на столе появилась миска сырого мяса, — ешь...
Девушка отскочила, зажав рот рукой и едва сдержав рвотный позыв.
— Что и требовалось доказать, — кивнул старик, вторым взмахом палочки убирая миску, — ты нормальный человек, Марьяна.
— Да я и не человек вовсе, — пробормотала девушка, ошарашенная новостью, — я выродок... Но при чем здесь волки?
— Дело в том, — спокойно ответил Дамблдор, — что собаки, волки, и даже оборотни в какой-то мере, принадлежат к семейству псовых. А эти животные стайные и узнают своих по запаху, который создает влечение. Эти животные не нападают на своих, а в случае угрозы на выручку приходит вся стая...
— Влечение, — прошептала Марьяна, подумав о Сириусе, — влечение... Нет никакой любви...
Она уже была не рада, что заставила Дамблдора рассказать ей правду... Как ей жить дальше, зная, что Сириуса к ней тянуло лишь влечение, присущее всему волчьему Роду.
— Кто мой отец? — спросила она у Дамблдора.
— Увы, этого мы не знаем, — пожал плечами старик, — он сбежал из поселка, когда уехала твоя мать... Она лишь сказала, что его зовут Федор...
Не говоря ни слова, Марьяна повернулась к двери и наскочила на Сириуса.
— Ты давно здесь? — спросила она и тот кивнул в ответ. — Все слышал?
Новый кивок. Девушка протиснулась мимо него и пошла в свою комнату. Сириус нагнал ее на лестнице и повернул к себе.
— Марьяна, — зашептал он, глядя ей в глаза, — неужели ты думаешь, что я не отличу влечение от любви?
— Дело не в этом, — ответила девушка, освобождая руки, — а в том, отличу ли я...
Отвернувшись от Сириуса, она ушла в свою комнату и, упав на кровать, горько зарыдала.
* — слова из песни Стаса Михайлова.
Глава 34. Визит друзей
Как трудно жить... И верить в то...
Что где-то там... Ты все-же нужен...
Мой дом пустой... В нем нет тебя...
А за окном лишь снег и стужа... *
Время для Марьяны остановилось. Она сидела на кровати в своей комнате, уставившись в одну точку, и на нее, теснясь и толкая друг друга, наплывали воспоминания. Все странности и непонятности в ее жизни, так мешающие ей жить, вдруг стали ясными и прозрачными, словно свежевымытое окно.
Лютая волчица в зоопарке, подпустившая маленькую Марьяну к своим детенышам...
Странного оттенка пепельные волосы, невесть как доставшиеся ей от рыжеволосой матери... Волчья масть...
Безудержная, почти болезненная любовь к собакам, которую те возвращали ей с лихвой...
Шарахавшиеся от нее в разные стороны дети в приюте, а позднее и все прочие, окружавшие ее, теперь не удивляли... Она не из их рода...
Тонкс, заподозрившая роман между ней и Люпином... Ведь он тоже оборотень...
Стая волков, пришедшая ей на помощь в лесу... Самый свирепый из ныне существующих оборотней, не причинивший ни малейшего вреда...
Внезапно возникшая симпатия между ней и Сириусом... Вполне понятно... Он пес... Она волчица...
Волчица... Она даже не человек... Потомок Ликантропа... Мерзкий выродок... Полу-монстр, за которым пристально следит волшебное сообщество... Ведь в любой момент она могла превратиться в зверя...
В дверь неожиданно постучали. Последние три дня в нее стучали безостановочно, к ней постоянно кто-то врывался. Весь Орден Феникса в полном составе по очереди навестил ее. Они тащили гостинцы, что-то рассказывали, тормошили Марьяну, и она была благодарна им за это... За то, что не боялись ее... Не дали сойти с ума...
Не навестил ее только один человек... Тот, кого ей больше всего хотелось бы видеть...
— Войдите, — выдавила из себя Марьяна и сама удивилась, как тускло и безжизненно прозвучал ее голос.
Дверь тихо скрипнула и показалась Гермиона с тарелкой. Подруга проявила настоящий героизм и два дня таскала еду Марьяне в комнату, да еще и пыталась заставить ее поесть. Иногда ей это удавалось.
— Ну, хватит киснуть, Марьяна, — несмело улыбнулась Гермиона, присаживаясь на край кровати, — тебе нужно выйти...
— Не могу... — прошептала девушка, — мне так больно, Гермиона...
— Я знаю, — кивнула подруга, — но тебе не станет лучше, если ты будешь продолжать прятаться. Мы все скучаем по тебе.
— Я всегда знала, что я не такая, как другие, — с горечью проговорила Марьяна, — но я даже не представляла насколько...
— Для меня ты осталась такой же, — улыбнулась Гермиона, — и для всех остальных... Все очень переживают за тебя.
Марьяна подняла голову и, взглянув на подругу, впервые за эти дни улыбнулась ей в ответ.
— Давай, вставай, — дернула ее за руку Гермиона, заметив улыбку, — не то Сириус поселится под столом навеки.
— Под столом? — опешила Марьяна, спуская ноги с кровати.
— Ну да, — засмеялась девушка, — он весь день лежит под столом в облике собаки, а на ночь ложится под дверью твоей комнаты. Он любит тебя, Марьяна...
— Не знаю, — покачала головой девушка, — может, все дело в моей волчьей сущности.
— Но ведь влечение создает присутствие и запах, — возразила Гермиона, — а вы не видитесь уже три дня, и я вижу, что тебе по прежнему больно. И ему тоже, поверь, Марьяна.
Просьбами и уговорами Гермионе удалось, наконец, вытащить подругу из комнаты. Появление Марьяны на кухне вызвало шквал аплодисментов.
— Ну, наконец-то, Марьяна, деточка, — запричитала миссис Уизли, — мы так беспокоились, дорогая!
— Рады приветствовать тебя в мире живых! — воскликнул Фред.
— И в мире людей! — добавил Джордж, и тут же получил подзатыльник от матери.
— Сувенирчик в виде волчьих клыков, надо понимать, вы прислали? — засмеялась Марьяна.
— Рад, что тебе понравилось! — кривляясь, поклонился Фред.
Из-под стола вылез грустный Сириус и, заметив Марьяну, несмело завилял хвостом, робко глядя на девушку. Чувствуя, как сжимается сердце, Марьяна присела рядом с ним на корточки и погладила его по голове. Пес горестно вздохнул и вышел из кухни. Воспользовавшись тем, что все смотрели ему вслед, девушка быстро вытерла слезы.
