— Я тоже рад тебе, сестренка.
Принцесса Эолин казалась молодой копией матери. Некоторые утверждали, что когда королеве было восемнадцать, она отличалась такой же непосредственностью и искренностью, но смерть короля Ллойда в одну ночь изменила ее, превратив из юной девушки в зрелую женщину.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась королева таким тоном, будто задала вопрос исключительно из вежливости.
— Прекрасно, — поддержал Ялмари великосветскую беседу. Отодвинув стул, сел рядом. Положил в тарелку овощи и мясо.
— Давай я за тобой поухаживаю, — сияя, предложила сестра. — Специально для тебя мы заказали повару паштет.
Она передала маленькую тарелочку.
— Спасибо, — тепло улыбнулся он. — Полад задерживается?
За столом повисла тишина. Женщины переглянулись.
— Мама, ты расскажешь или... — начала принцесса.
— Он не ужинает с нами... — бесстрастно сообщила королева.
— То есть как? — Ялмари перестал жевать.
— Не хочет, — она бесстрастно нарезала рыбу. Только вот взгляд она прятала, и это выдавало, что она опять лицедействует, а настоящие чувства спрятаны глубоко внутри.
Принцесса не выдержала.
— Они поссорились, — пояснила она недоумевающему брату.
— Поссорились? — он вновь перевел взгляд на мать. — И ты не попыталась помириться?
— Я пыталась, — королеве не нравилась эта тема, и она поспешила завершить ее. — Давай не будем об этом.
— Хорошо, — Ялмари поднялся.
— Ты куда? — холодность королевы все же поколебалась, она с беспокойством следила за принца.
— Хочу найти Полада и узнать, что происходит.
— Но я почти не видела тебя...
— Мы вернемся вместе, — пообещал принц.
Когда он вышел, Лин дотронулась до руки матери.
— У него получится.
— Нет, — покачала головой королева.
— Получится! — настаивала принцесса. — Им даже не надо говорить, чтобы понять друг друга.
— Ты хочешь задеть меня? — королева прищурилась. Она не любила намеки, будто принц и телохранитель понимают друг друга лучше, чем она, мать, понимает своего сына. — Ешь, молча, пожалуйста.
Спальня Полада встретила тишиной, но Ялмари заметил движение на балконе и прошел туда. Телохранитель покачивался в кресле-качалке, глядя в пустоту перед собой. Увидев принца, показал на соседний стул.
— Что случилось? — поинтересовался он, мельком взглянув на Ялмари.
— Пришел ужинать и с удивлением обнаружил, что тебя нет.
— Я не об этом, — прервал его телохранитель. — У тебя что-то случилось. Что?
— Как ты все чувствуешь? — принц облокотился на колени и сжал виски.
— Я твой отец, — Мардан Полад произнес это одними губами.
Принц с любовью взглянул на сидевшего перед ним человека. Люди считали, что принц и принцесса выросли сиротами, хотя отец находился рядом каждый миг их жизни. Но они не имели права называть его отцом — Полад запрещал. Всегда и везде, наедине и в мыслях, по имени: Полад или Мардан. Иначе можно проговориться и подставить всех под угрозу. Лишь сам телохранитель иногда нарушал приказ, но так же, как сейчас — не произнося ни звука вслух. Иногда Ялмари думал, что если бы мать много лет назад отказалась от титула и уехала с отцом в другую страну — они все были бы намного счастливей.
— Не осуждай ее, — Мардан, как обычно, угадал, о чем размышляет сын. — Сначала она не могла поступить иначе, а теперь слишком поздно что-либо менять. К тому же дворец не нравится только нам с тобой. Женщины от него в восторге — и это естественно. Женщины другие. Так что у тебя случилось? Поссорился с Илкер?
— Это... трудно назвать ссорой. Я почему-то полагал, что она чувствует то же, что и я.
— Разве нет?
— Выяснилось, что нет, — натянуто рассмеялся принц. — Для меня это стало неприятной неожиданностью.
— Глупости, — Полад так же мерно покачивался в кресле. — Она, несомненно, чувствует то же, что и ты. А может, и больше... Да-да, не ухмыляйся так. Если бы я не разбирался в людях, меня давно бы уже здесь не было. Тебе, конечно, сейчас кажется, что твое чувство самое сильное на Гоште и даже во вселенной, но... Я бы на твоем месте не сдавался. Добивайся этой девушки, она стоит того.
— Не знаю. Что если встреча со мной сулит ей смерть? Я мучился этим много дней. Приехал — а она решила со мной расстаться. Наверно, так лучше.
— Так не лучше. И в любом случае все так не останется. Уж поверь мне.
— Верю, — улыбнулся принц. — Но не отвлекай меня от цели моего прихода. Что у тебя произошло с мамой?
— То, что должно было произойти, — холодно пожал плечами Полад. Один Ялмари мог почувствовать, какая боль скрывается за внешним спокойствием. — Она жалеет о том, что связалась со мной. Жалеет о том, что погиб Ллойд Люп.
— Не может быть, — не поверил принц. — С чего ты взял?
— Она почти открыто мне об этом сказала.
— Нет, Мардан, ты что-то неправильно понял.
— Тогда почему она не разубедит меня в моих выводах?
— Она говорит, что пыталась, но...
— Слушай, когда я впервые увидел герцога Люпа, я сразу понял, что он подходит ей больше, чем я. До нее эта истина дошла не сразу. Но в любом случае в ту ночь он не оставил мне выбора.
— Может, ты ревнуешь к прошлому?
— Эолин никогда не давала мне поводов для ревности. Но я предполагал, что она пожалеет о том, что выбрала меня. Слишком невыгодная партия.
— Ладно, я не буду расспрашивать о подробностях. Просто сделай мне одолжение: поужинай с нами.
— Не лукавь, — улыбнулся Полад. — Вряд ли ты сможешь нас помирить.
— Что ж тогда хоть поедим, — рассмеялся принц.
— Только сегодня и только ради тебя, — Мардан не тронулся с места. — Но сначала ты расскажешь, почему задержался. Последнее донесение, которое я получил, пришло из сигнальной башни восточнее Умара. События в замке Иецер и о Загфуране — первосозданном, объявившем нам войну, я помню. Но ты должен был вернуться дня три назад. Где ты был?
— Где я был? — Ялмари не очень хотел рассказывать о том, что произошло. Оборотни не поняли его, поймет ли отец? Но если Мардан Полад спрашивает, отвертеться не удастся. Никому еще не удавалось.
Что это было — провидение или происки врага, — но он узнал о зеркалах, которые могли показать будущее, прошлое и настоящее, подсказать правильное решение. Как не воспользоваться таким случаем? И Ялмари отправился на поиски скованного мага Намжилдоржи, чтобы узнать у его магических зеркал, как предотвратить войну с Кашшафой. Хотя были и сомнения: Истинная церковь учила, что никто не может обратиться к магу, не рискуя при этом вечным блаженством во дворцах Эль-Элиона. Единственное, что утешало: мага сковали, он уже не мог пользоваться силой, как раньше, но согласится ли Полад с такими рассуждениями? Оборотни не согласились.
...Предсказания зеркал сбылись одно за другим, и Ялмари на обратном пути вновь посоветовался с ними. Он хотел знать одно: надо ли ему возвращаться во дворец или будет лучше, если он уедет куда-нибудь. Его смущали слова Загфурана: что если Ялмари действительно исполняет злую волю этого человека, хочет того или не хочет?.. Но на этот раз зеркала подшутили над ним...
...В конце длинного — около двух тростей — коридора темнела дверь, вырезанная из цельного ствола дерева, не покрытая лаком. Ялмари толкнул ее — она открылась легко — значит, зеркала ждали.
За порогом зияла темная бездна. Принц набрал в грудь воздуха и шагнул во мрак.
Тьма рассеялась почти сразу, как закрылась дверь за его спиной. Еще один длинный коридор в трость шириной наполнил бледно-серый свет, похожий на предрассветные сумерки. На этот раз Ялмари никуда не пошел, стоя на месте, ожидал, когда ему покажут, что он должен делать.
Через несколько мгновений подул легкий ветерок, донесший запах... свежей рыбы. Он помотал головой и вдруг оказался на берегу широкой реки. С высоты крутого берега Ялмари увидел незнакомый город, освещенный лучами заходящего солнца. Стены из серого камня. За высокой стеной краснели черепичные крыши домов — такие бывали в городах, где шла активная торговля по воде с Шумафом. В центре возвышались башни старинного замка. На реке подрагивали лодочки рыбаков, чайки с криком падали на их улов, и вилланы спешили накрыть его тканью.
Неожиданно картина изменилась. Ялмари ехал по ночному городу. Конь, не торопясь, ступал по узкой, мощеной булыжником улице. Дорогу освещал редкий свет из окон домов, высившихся с обеих сторон. Вдоль мостовой тянулась сточная канава. Отвратительная вонь заставила Ялмари сморщиться и пришпорить коня. Внезапно впереди в темноте он заметил шевеление и различил голоса.
— Значит, ты — Шела Ястреб? — насмехался кто-то. — Мы тебе сейчас крылья-то подрежем. Будешь знать, как нам цены за два дня до праздника сбивать!
В тупике мужчины в одежде городских оружейников окружили молодого парня. Он встал к стене, прикрывая спину. Он умел сражаться: Ялмари заметил это уже по стойке, — но напало слишком много человек. Ремесленники не боялись оружия — швыряли в парня все, что попадало под руку, даже собственные куртки, — и когда Шела отвлекся, бросились на него...
Видение исчезло. Принц стоял в зеркальном коридоре, глядя на собственное отражение. Внутри, так же как в первый раз, отчетливо прозвучал голос: "Ты знаешь все. Иди".
Без сомнения ему показали этот город с одной целью: он должен спасти Шелу. Зеркала ничего не подсказывали просто так, и, как испытал на себе Намжилдоржи, тех, кто не послушался совета, ждало чудовищное возмездие. Он никогда не бывал в городе, похожем на тот, что увидел. Надо было сосредоточиться и отгадать, куда ехать.
Нефтоах — самая полноводная река в Энгарне — протекала через всю страну, а затем пересекала Лейн. Самые большие порты на Нефтоах — Иазер на севере и Щефам на юге. Лишь они могли получать красную черепицу с другого материка. Так куда ему требовалось попасть? Ялмари еще раз припомнил видение. "...Цены за два дня до праздника..." — так ведь сказал нападающий. Через три дня наступал праздник Добрых Духов, наверняка речь шла именно о нем. "Тогда это точно Иазер, — определился принц. — До Щефама я доберусь не раньше восьмого, если и по ночам скакать буду, а в Иазер приеду как раз к вечеру пятого, за два дня до праздника".
Рано утром он покинул дом Намжилдоржи, а к шести часам пополудни уже стоял на крутом берегу, и картинка, показанная ему зеркалом, повторилась с точностью до мельчайших подробностей: серые стены, красные черепичные крыши, лодочки рыбаков... Ялмари тронул бока лошади и спустился к воротам города.
Первое, что порадовало в Иазере — Загфуран сюда не добрался. Ни бесчинства проклятых оборотней, ни магических камней здесь не наблюдалось. Порт жил обычной жизнью: "волки" поддерживали порядок, люди их ненавидели в большей или меньше степени, как ненавидят все новое, нарушающее привычный распорядок жизни.
Ялмари остановился на постоялом дворе, чтобы переждать до вечера — он ведь видел, что на Шелу напали ночью. Но и здесь он, хлебая мясную похлебку, прислушивался к разговорам. В этом трактире коротали вечера в основном ремесленники обувного цеха, но может, именно они нападут на заезжего купца?
Ожидания не оправдались. Когда начало темнеть, принцу пришлось оседлать лошадь, которая, как и он сам, получила лишь короткий отдых и отправляться дальше на поиски.
Около часа Ялмари бесцельно ездил по улицам в вечерних сумерках, сворачивая то направо, то налево. Он все надеялся найти улочку, что показали ему в видении. Иногда казалось, что он узнает это место, но потом взгляд натыкался на окошко с розовыми занавесками или вывеску трактира, и принц четко понимал: этого не было, надо искать дальше.
Чем больше наливалось чернотой небо, тем сильнее он понукал лошадь. Десятки вопросов не давали покоя: все ли правильно он сделал? не рано ли ушел из гостиницы? в той ли части города ездит? Единственное, что его утешало: зеркала предсказали, что он приедет вовремя и спасет парня, — значит, так и случится.
