— Немедленно прекратите пожирать мой завтрак, Уизли, — прорычал Снейп, сверля парня глазами.
— Угу, — кивнул Джордж, и облизав ложку Снейпа, положил ее на место.
— Сегодня чудная погода, — быстро сменила тему умница Нарцисса, бросив быстрый взгляд на перекошенного зельевара, который уже начал медленно багроветь.
— Давайте все пойдем гулять! — радостно подхватила Луна.
— Мы с Драконом будем лепить снеговика! — завопил Джонни, скача на коленях Драко.
— А все остальные будут играть в снежки, — добавил Рон, — команда парней против команды девчонок.
— Тогда считай, что вы уже продули, — заявила Джинни, — мы вас сделаем...
— Разбежалась... — ухмыльнулся Рон, — нас, кстати, больше...
— Доброе утро! — поздоровалась Тонкс, выходя из камина.
— А вот и подмога! — обрадовалась Джинни.
— В чем подмога? — спросила Тонкс, садясь за стол и наливая себе кофе.
Громко галдя, все принялись посвещать Тонкс в курс дела. Та пришла в совершеннейший восторг.
— Обожаю эту забаву, — радовалась она, быстро допивая кофе, — к тому же, скоро Рождество...
— Верно, — согласилась Луна, взглянув на календарь, — осталось всего две недели.
— Не против встретить его вместе? — тихо прошептал Рон ей на ушко и девушка, кивнув, благосклонно улыбнулась.
Покончив с завтраком, все дружно помогли миссис Уизли убрать посуду, а затем, быстро одевшись, гурьбой повалили на улицу. Гулять отправились абсолютно все, даже Снейп с Пенелопой, которого миссис Уизли вытащила на улицу под предлогом того, что детям нужен свежий воздух.
Джонни немедленно потащил Драко лепить снеговика. Миссис Уизли, Нарцисса и Снейп с детьми на руках уселись на лавочку.
— Ну что, начинаем? — крикнул Фред, нагребая в ладони побольше снега.
— Так нечестно, — возмутилась Луна, — вас семеро, а нас пятеро...
— Тогда я перейду на вашу сторону и буду защищать прекрасных дам, как истинный джентльмен! — с пафосом воскликнул Сириус и тут же замолчал, проглотив огромный кус снега, попавший ему прямо в открытый рот.
— Вот тебе, предатель! — захохотал Гарри.
— Ах, так? — заорал Сириус, быстро лепя снежок. — Ну, держись!
Веселая заварушка длилась несколько часов. За это время Драко и Джонни слепили трех снеговиков, а участники снежного побоища покрылись сосульками с ног до головы. Наоравшись до хрипоты в споре, кто одержал верх в битве, в конце концов все решили, что победила дружба, и, вытряхивая из рукавов, сапог и из-за пазухи кучи снега, поплелись домой.
После целого дня на морозе аппетит у всех разгулялся, что очень порадовало миссис Уизли. Дожевав последний кусок, Марьяна почувствовала, что у нее слипаются глаза, и, пожелав всем спокойной ночи, направилась в свою комнату.
— Марьяна, подожди! — Сириус нагнал ее у самых дверей. — Можно с тобой поговорить?
Внутри у девушки все похолодело. Настал тот момент, которого она больше всего боялась. С трудом справившись с волнением, она кивнула и пригласила Сириуса войти.
— В чем дело? — спросила девушка, закрывая дверь.
— В нас, — спокойно ответил Сириус, но Марьяна поняла, что цена этому спокойствию не больше, чем ее собственному.
— А что с нами не так? — поинтересовалась она, с трудом сохраняя самообладание.
— То, что мы должны быть вместе, — Сириус приблизился к Марьяне, глядя ей в глаза, — но этого до сих пор не произошло... Почему, Марьяна?
— Мы никому ничего не должны... — прошептала девушка, пытаясь унять дрожь в голосе.
— Ты любишь меня, Марьяна? — неожиданно спросил Сириус, приподняв ее лицо за подбородок.
"Люблю!!! Люблю!!! Люблю!!!" — где-то глубоко внутри кричала ее душа, но девушка молчала, глядя в его красивые карие глаза и чувствуя, как судорожно сжимается сердце. Если он сейчас уйдет, уйдет навсегда, безвозвратно, то ее жизнь потеряет для нее всякий смысл... Не лучше ли будет оставить хоть призрачную надежду... Мечту о том, как все могло бы быть, не будь она проклятой...
— Просто ответь... — прошептал Сириус, нежно проводя рукой по ее волосам, — ты любишь меня?
— Нет, — твердо ответила Марьяна, проклиная себя за ту боль, что причиняет ему своей ложью, и чувствуя, как внутри все горит от ее собственной боли, — нет, я не люблю тебя...
Она знала, что он распознал ее ложь. Но он лишь молча посмотрел на нее, а затем, резко развернувшись, вышел из комнаты и хлопнул дверью, оставив ее наедине с всепоглощающей болью.
Ноги Марьяны подкосились и она рухнула на колени. Казалось, внутри нее ничего не осталось, лишь пустота, вакуум, наполненный отчаянием и болью. По ее щекам, обжигая кожу, ручьями текли слезы, но они не приносили облегчения, как это обычно бывало, словно были лишь дополнением к ее страданиям. Когда в приюте ее пинали все, кому не лень, когда от нее сбегали парни, когда в одинокие зимние вечера она засыпала, прижимая к груди фотографию матери, даже тогда ТАК она не плакала...
Девушку начало колотить, в глазах потемнело, а в голове появился какой-то странный звон. Откуда-то сбоку, словно из тумана, выплыло перепуганное лицо Гермионы, шевелящее губами. Судя по всему, она что-то говорила, но Марьяна не услышала ни звука. Чувства словно отключились, она не слышала подругу, не чувствовала ее прикосновений, даже не ощущала слабого аромата ванили, обычно исходящего от волос Гермионы.
Подруга повернулась в сторону и открыла рот, очевидно что-то крикнув, но до Марьяны вновь не донеслось ни звука. Сквозь уплывающее сознание она успела заметить толпу народа, вбегающую в комнату; бросившегося к ней Снейпа, вынимающего на ходу палочку; склонившегося над ней Сириуса, бледного, как мел.
Марьяна попыталась улыбнуться любимому, но не смогла. Стены комнаты вдруг стали сжиматься, на нее навалилась удушающая темнота, будто в помещении кончился воздух, и все померкло.
Глава 39. Новые загадки
К Марьяне медленно возвращалось сознание. Мысли, звуки и ощущения с трудом протискивались сквозь наплывающую дурноту, словно капли дождя через москитную сетку. До нее донесся сердитый голос и она с огромным трудом открыла глаза.
На краю кровати сидела насупленная Гермиона. Возле прикроватной тумбочки, густо заставленной флаконами, маячил хмурый зельевар, наливая в чашку по чайной ложке зелья из каждого пузырька.
— Черт знает что! — сердито ворчал страшно злой, судя по голосу, профессор. — Радану доверили идиотам! Сначала едва не скормили ее оборотню в лесу, потом потащили в больницу, где она чуть не окочурилась, пытаясь помочь Лонгботтому, а теперь, в довершение ко всему, полное истощение и сильнейшая лихорадка на фоне мощного эмоционального стресса. Что произошло, мисс Грейнджер?
— Я не знаю, профессор... — слабо отбивалась Гермиона, — когда я вошла, она сидела на полу, вся в слезах. Спрашиваю — не отвечает, только головой трясет, а потом упала в обморок...
— Такое состояние не могло произойти просто так! — рявкнул Снейп, добавляя в чашку ложечку ярко-голубой скользкой на вид дряни. — Вы что-то недоговариваете, мисс Грейнджер!
— Но я правда не в курсе, сэр! — в отчаянии воскликнула Гермиона, заламывая руки. — Очевидно, она поссорилась с Сириусом, потому что когда я подходила к комнате Марьяны, он вылетел оттуда, как на реактивном помеле, едва не сбив меня с ног.
— Чертов Блэк! — зельевара перекосило. — Какого шишуга он привязался к девчонке?
— Гормоны... — вздохнула Гермиона, словно это слово все объясняло.
— Оторвать бы ему эти... гормоны... — проворчал Снейп и, повернувшись к Марьяне, заметил, что она очнулась. — О, наконец-то! Как вы себя чувствуете?
— Не очень... — честно призналась Марьяна, с трудом отлепив от нёба пересохший язык, — что произошло?
— Обретение магической силы нанесло сильный удар по вашему организму, — терпеливо объяснил Снейп, — приложенное вами усилие при попытке помочь Френку подкосило вас еще больше, и в довершении всего вы, не оправившись как следует, получили сильнейший стресс.
— Голова все еще кружится... — простонала Марьяна, держась за виски.
— Неудивительно, — проворчал зельевар и протянул Марьяне чашку с термоядерной смесью, — выпейте это прямо сейчас.
Слегка привстав на кровати, Марьяна поднесла чашку к губам и быстро проглотила зелье, напоминающее гудрон и такое мерзкое, что девушку едва не вывернуло наизнанку.
— Прекрасно, — довольно кивнул зельевар и, повернувшись, вышел из комнаты, оставив Марьяну гадать, что именно ему показалось прекрасным — то, что она выпила лекарство или то, что едва тут же не распрощалась с ним.
— Ты так нас перепугала, Марьяна, — заговорила Гермиона, когда за профессором захлопнулась дверь.
— Сколько я пробыла в отключке? — поинтересовалась Марьяна, беря с тумбочки стакан с водой и отпивая пару глотков.
— Почти неделю... — вздохнула подруга, придирчиво оглядывая девушку, — мы думали, ты до Рождества не очнешься. Первые три дня у тебя были ужасные судороги, потом появилась лихорадка. Что случилось?
Поколебавшись, Марьяна рассказала Гермионе о разговоре с Сириусом. Подруга пришла в дикий ужас.
— О, Мерлин, но почему?!! — простонала Гермиона, уставившись на Марьяну, как на сумасшедшую.
— Это слишком сложно... — вздохнула девушка.
— Я попытаюсь понять, — Гермиона взяла Марьяну за руку.
— Если я расскажу ему... — девушка замялась, но потом все же решила продолжить, — и вдруг окажется, что он не мой избранник... Пусть лучше мечта останется мечтой... Я предпочту думать, что это возможно, чем разубедиться в этом раз и навсегда...
— Перестань празновать труса! — рассердилась Гермиона. — Неужели ты готова лишить себя многих лет безоблачного счастья, только потому, что боишься? Что если он и впрямь твой избранник?
— Я не боюсь! — с вызовом ответила Марьяна и под пристальным взглядом подруги тут же скисла. — Я боюсь...
— Когда я поняла, что мне небезразличен Драко, я тоже боялась... — сказала Гермиона, — тогда я не была уверена, как воспримет это Люциус.
— Это не одно и то же, — возразила Марьяна, — в ваших отношениях с Драко решение все же оставалось за ним, а не за его отцом. Я уверена — будь Люциус против, Драко бы нашел способ его убедить... Но я не смогу убедить Сириуса быть со мной, если я ему противна...
— Да с чего ты такое взяла? — Гермиона была в шоке. — Да он же надышаться тобой не может! Он всю эту неделю не отходил от тебя ни днем, ни ночью, только сегодня ушел, когда Снейп сказал, что ты скоро придешь в себя... мне показалось, он боится быть рядом с тобой после случившегося... Боится вызвать новый приступ...
— Это только до того времени, пока мы с ним... — Марьяна порозовела, — ну, ты же помнишь о проклятии...
— Ерунда... — начала было Гермиона.
— От меня сбегали трижды! — перебила ее подруга. — Дай Бог тебе никогда не увидеть того отвращения на лице любимого человека, что видела я! Те парни... Это было давно... Тогда мне казалось, что я их любила... Это было до тех пор, пока я не встретила Сириуса... Я никогда не думала, что в моей жизни появится человек, который настолько сильно будет мне нужен... Теперь мне начинает казаться, что я раньше никогда никого не любила... Пойми, я не переживу, если потеряю его...
— Как можно потерять то, чем ты и так не обладаешь? — удивилась Гермиона.
— Значит, я не хочу им обладать, — пробормотала Марьяна и начала слезать с кровати, — давай на время закроем эту тему.
— Куда ты собралась? — насторожилась Гермиона. — Ты еще недостаточно окрепла, вставать пока нельзя.
— Ничего, — успокоила ее подруга, — до кухни, думаю, доберусь.
Девушка, поняв, что Марьяну не переспорить, горестно вздохнула и, взяв ее под руку, осторожно повела на кухню.
Их появление на ужине вызвало настоящий фурор. Все наперебой кинулись к ним с радостными возгласами и принялись распрашивать о здоровье Марьяны. Недоволен был только Снейп, громко ворчащий, что девушка нарушает постельный режим.
Успокоив членов Ордена, Марьяна села за стол и поймала тоскливый, наполненный болью взгляд Сириуса, который, впрочем, тут же отвел глаза.
— А как поживает силушка богатырская? — поинтересовался Фред, накладывая себе на тарелку салат. — Не пострадала?
— Понятия не имею, — пожала плечами Марьяна, — я ею еще не пользовалась... К тому же пользоваться ею сейчас довольно затруднительно.
— Зато как весело! — подмигнул ей Джордж и она засмеялась.
— Что будешь кушать, милая? — поинтересовалась у Марьяны миссис Уизли.
— Йогурт, если можно, — попросила девушка.
Хлоп! Йогурт, стоящий у тарелки Фреда, шустро поехал по столу прямо к Марьяне.
— Не пострадала... — опечалился Фред, глядя вслед самоходному йогурту.
— Ой, извини... — смутилась девушка и, взяв йогурт, протянула его парню, — вот, возьми...
— Что ты, что ты! — замахал руками Фред. — Мне приятно тебя угостить... К тому же, я не хочу заполучить расстройство желудка лишь за то, что пожалел йогурта для Раданы.
Все, кроме Сириуса и Снейпа, расхохотались. Ужин уже подходил к концу, когда из камина, сопровождаемый легким свистом, появился Дамблдор.
— Добрый вечер! — радостно улыбнулся старик. — Всем приятного аппетита! Несказанно рад видеть вас в добром здравии, Марьяна.
— Благодарю вас, сэр, — улыбнулась девушка.
— Есть какие-нибудь новости, Альбус? — поинтересовался Снейп, отодвинув от себя пустую тарелку.
— Да, — кивнул Дамблдор, — собственно, поэтому я и пришел. Для начала, у меня есть кое-что для Марьяны.
— Вы меня заинтриговали, профессор, — удивилась девушка.
— Наш французский коллега, член Ордена Феникса, — начал объяснять Дамблдор, — прислал мне одну очень необычную книгу. Где он ее достал, Франко старательно умалчивает, но книга эта очень древняя, написана от руки, и составлена человеком, близко знакомым с предыдущей Раданой, жившей тогда в Париже и остановившей сильнейшую за всю историю человечества эпидемию чумы.
