— Направо, — подсказала Бисера, но он бы нашел кухню и по запаху.
Ялмари свернул и огляделся. Обстановка встретила более, чем скромная: старенький шкаф с нехитрой посудой, большая печь с подобием кровати наверху, деревянный стол и табуретки, пучки душистых трав, подвязанные к потолку, — сильно напоминало дом богатого старосты. Принц повел носом, чтобы определить, что ему предлагалось приготовить. Нашел в печи чугунок с остывшей картошкой. Бисера оставила его одного. Принц напряженно прислушался, но, кажется, амазонка рылась в кладовке. Поставил горшок в теплую печь. Вернулась десятница, положила на стол кусок копченого мяса.
— Это к завтраку, — небрежно объяснила она. Ялмари одобрил — его и не хватало.
Вскоре горшочек зашипел, Ялмари вытащил его ухватом. Бисера бросила на стол ложки, устроилась на табурете и требовательно посмотрела на пленника.
— Рассказывай.
Ялмари с трудом спрятал улыбку. Он разложил картошку по тарелкам, нарезал мясо, безошибочно нашел шкаф, где хранился хлеб. Амазонка не торопила, но внимательно наблюдала за ним. Он устроился напротив, отломил хлеб, отправил в рот ложку картошки и кусочек мяса.
— На чем мы остановились? — уточнил он, оценив выдержку десятницы.
— Как тебя зовут? Откуда королева знала, что вы пойдете этой дорогой?
— Ялмари Онер, — представился принц. — А откуда обо мне узнала королева лучше спросить у нее. Ты не хочешь позавтракать?
— Я уже завтракала! — Бисера в сердцах оттолкнула тарелку. — Ты обещал все рассказать.
— Я не знаю ответа, — объяснил принц. — Можешь задавать еще вопросы. Все, что знаю, я тебе расскажу, поскольку государственных тайн с собой не везу.
Амазонка задумалась. Ялмари воспользовался этим, чтобы поесть.
— Тогда можно предположить, — промолвила она после паузы, — ты не знаешь так же, откуда она знала, что ты оборотень.
Принц кивнул:
— Ей кто-то сообщил обо всем, но я не знаю кто. Знаю, что это была женщина.
— Но ты наверняка знаешь, зачем ты ей нужен. Должен знать!
Ялмари в очередной раз подтвердил.
— А попить у тебя есть что-нибудь?
— Вино. Вон бутыль.
Он поморщился.
— Тогда лучше воды.
— Ты не пьешь вино? — презрительно скривилась она.
— Оборотни не пьют вино. Плохо его переносим. Ладно, потом попью. Зачем я нужен королеве? Наверно, надо начать с того, что я — принц Энгарна.
— Кто ты? — рассмеялась Бисера, увидев, что Ялмари серьезен, недоверчиво сощурилась. — Врешь, — всмотрелась в молчавшего оборотня. — Нет! — воскликнула она. — Твой напарник — он еще похож на принца, но ты... Да ты картошку себе разогрел! Принцы так не ведут себя.
— Кстати, о напарнике, — прервал он ее возмущение. — Он не должен знать, что я не человек. В Энгарне никто этого не знает. И они считают меня чокнутым, потому что я готовлю себе пищу и по большей части живу в домике лесника, избегая общества людей, — амазонка молча переваривала услышанное. Ялмари смотрел в стол, затем грустно закончил. — Это тайна нашей семьи.
Десятница, наконец, поверила.
— Шереш... — потрясенно процедила она сквозь зубы. — Энгарнский принц. Да какого хрена она там себе думает? Мы тут живем спокойно потому, что нас Энгарн не трогает. Да если там кто-нибудь узнает... — она вскочила с места.
— Ты куда? — поинтересовался Ялмари.
— К ней, куда же еще!
— Постой... — он вскочил, но Бисера толкнула его ладонью в грудь. Толкнула так сильно, что от неожиданности он опустился обратно на табуретку.
Девушка склонилась над ним.
— Ты ведь не собирался у меня оставаться, не так ли? Скорее всего, ночью собирался свалить. Так вот и свалишь. Я тебя в любом случае никому не выдам. Но с Зелфой я поговорю.
— Боюсь, будет хуже.
— Да ты не боись, — она решительно выскочила из дома.
У входа в дом королевы ее задержал раб:
— Госпожа еще отдыхает, — жалобно заскулил он.
Бисера коротко выругалась, давая понять, что это ее не волнует, и так посмотрела на раба, что тот ушел с дороги. После такого взгляда только побои. Конечно, королева тоже побьет, если будет недовольна тем, что ее разбудили, но, по крайней мере, боль откладывалась.
— Никого не впускай, а то убью! — крикнула амазонка уже из дома, не задумываясь о том, как он выполнит ее поручение.
Бисера вихрем влетела в спальню, бесцеремонно сдернула с королевы легкое желтое покрывало и, чтобы та скорее проснулась, потрясла ее за плечо. Тут же отскочила, опасаясь, что Зелфа спросонья ударит.
— Какого шереша! — зарычала королева, садясь на кровати. И замерев уставилась на Бисеру. Спросила тут же сменившимся тоном. — Что случилось?
— Может, ты мне скажешь, что случилось? — оскалилась Бисера. — Расскажешь, что это за пленники и для чего мы их ловили.
— Не смей разговаривать со мной так, Бисера! — прищурилась Зелфа. — Тем более, ты многого не знаешь...
— Так расскажи, — с нажимом произнесла десятница, не страшась королевского гнева. — Лучше поздно, чем никогда. Расскажи, на кой шереш мне мог понадобиться этот кинжал чистого серебра. И как ты смела меня так подставить. Ты предполагала, что я смогу справиться с оборотнем, даже не зная, с кем имею дело? Да он мог голыми руками меня удавить. Он вообще весь Раввиф перерезать ночью мог. Ты чего ожидала? Как ты могла?
— Закрой рот! — рука Зелфы потянулась к мечу: она всерьез разозлилась. Небольшая грудь под тонкой туникой гневно вздымалась. Но десятница быстро преградила ей путь.
— Убьешь меня? — сверкнула глазами девушка. — А дальше кого убьешь? Сколько амазонок ты готова убить ради своей выгоды? Скольких готова скормить оборотню?
— Да прекрати ты орать! — зашипела королева. — Сядь! — приказала она, и Бисера невольно повиновалась, опускаясь на стоящий рядом табурет. — Если бы он представлял опасность, то не разгуливал бы по городу, — Зелфа нахмурилась. Она никак не ожидала, что придется отчитываться перед десятницей. — Я бы его сама ночью убила! Сама!
— Убила бы? — вскинулась Бисера. — Убила бы моего раба? И как бы ты это объяснила, интересно мне знать?
— Я бы нашла что сказать!
— То есть опять бы соврала. А как насчет правды, Зелфа? Разве мы не имеем право знать, в какую игру ты играешь? Разве никого из нас не касается то, что ты захватила и хочешь убить энгарнского принца?
Десятница до последнего надеялась, что сейчас Зелфа рассмеется и скажет: "Он назвался принцем? Вот шутник!" Но услышав это обвинение, королева побледнела.
— Не надо так кричать, — повторила она.
— Тогда объясни мне, что происходит, — потребовала Бисера, замирая.
Для того чтобы обрисовать ситуацию, Зелфе хватило и четверти часа. Девушка оторопела.
— Скажи, что это неправда, — тихо попросила она. — Скажи, что ты не решала в одиночку вопросы, которые должны решать вместе десятницы и сотницы. Ты ведь знаешь, что будет, если об этом станет известно...
Зелфа отвела глаза. Потом, поджав губы, посмотрела на девушку.
— Я надеюсь...
— Ты зря надеешься. Я не стану держать это в тайне. Но я могу позволить тебе самой рассказать обо всем. Сделаем вид, что я ничего не знаю. Что я впервые услышу обо всем, когда ты соберешь совет. Но у меня одно условие.
— Что за условие? — сухо поинтересовалась королева.
— Ты найдешь способ отпустить пленников.
— Это невозможно! — отрезала женщина. — Если я сделаю это, меня точно так же казнят.
— Найди способ отпустить их без ущерба своей репутации, — вкрадчиво посоветовала Бисера. — И сделай это до совета. Предупреждаю: если через час ты не отпустишь их, я соберу амазонок.
— Как ты смеешь мне угрожать? — возмутилась королева.
— Зелфа... — внушительно завершила разговор Бисера. — Я надеюсь, ты сумеешь оценить мою доброту.
Она вышла из спальни, предусмотрительно отбросив меч королевы подальше, чтобы она не смогла ударить в спину.
По возвращении Бисеру встретил пустой дом. "Неужели сбежал?" — нахмурилась она. Но через мгновение Ялмари тоже шагнул в комнату.
— Я остерегся, — объяснил он. — Как прошла встреча с королевой? — поинтересовался он.
— Отлично, — недовольно поморщилась девушка. — Через час она найдет способ отпустить вас.
— А если она предпочтет нас казнить? И тебя заодно.
— У нас так просто не казнят, — не согласилась десятница. — Должен состояться суд. В любом случае я тоже остереглась. Если в нашу сторону будет двигаться отряд хотя бы из пяти человек, меня предупредят. Чай будешь?
— Не откажусь, — согласился он.
— Евий! — тут же крикнула девушка, порадовавшись, что заранее приказала рабу заняться этим. — Подай чаю. И нечего так ухмыляться, — повернулась она к Ялмари.
— Что ты. Как можно... — принц попытался сохранить серьезность.
На этот раз десятница проглотила иронию. Они подождали, пока раб поставит перед ними большие глиняные чашки, испускавшие вкусный травяной аромат. Следом на столе появилось варенье в большой миске, две ложки и краюха хлеба.
— Чем богаты, — пробормотала Бисера, размышляя об изысканных десертах, которые приходилось есть принцу во дворце.
— Эй! — окликнул ее Ялмари. — Все отлично. Ты чего?
— Ты точно мысли не читаешь? — недовольно поджала она губы.
— Точно. Я чувствую настроение людей, могу определить, лжет человек или говорит правду. Но я уже объяснял: у тебя все на лице написано. Ты сейчас чрезвычайно озаботилась моим высоким происхождением. Не стоит. Королем я никогда не буду. Да и в Энгарне вряд ли останусь. Сейчас бы войны избежать — и я могу ехать на все четыре стороны.
— Я из Энгарна, — сообщила девушка.
— И что? — не понял принц.
— Я знаю, что в Энгарне мужчины не наследуют трон. А твой отец? Я имею в виду настоящий отец, он еще жив?
— Это имеет значение? — опустил голову Ялмари.
— Ладно, — легко согласилась девушка. — Сколько тебе лет?
— Двадцать два.
— Да-да. Я помню, — десятница постучала пальцем по лбу. — Так странно говорить с тобой. Как будто я умерла когда-то, родилась снова, и тут встретила человека из прошлой жизни, — она пожевала губами. — Чем пока займемся? — поинтересовалась она, оценивающе окинув его взглядом. — Хотела бы я все же увидеть тебя без одежды, — она облизнула губы. — Время еще есть. Пойдем в спальню? — прямо предложила она.
— Н-да, — пробормотал принц, отводя глаза. — Нравы у вас...
— А что с нравами? — недовольно оскалилась она. — Не хочешь — как хочешь. Я, наверно, недостаточно изысканна!
— Дело не в этом, — покачал головой Ялмари.
— А в чем? Оборотней не интересуют женщины? — она старалась сохранять безразличие.
— Дело не в этом, — повторил принц.
— Так в чем, в чем? — настаивала девушка. — Ничего не пойму из твоего мычания. Я тебе понравилась, женщин ты любишь. Какие проблемы?
— И оставил Эль-Элион людям, всего четыре заповеди... — тоном священника в церкви провозгласил Ялмари и улыбнулся.
— Какие заповеди? — не поверила ушам амазонка. — Вот эти что ли: "Храни себя в чистоте"? Кто сейчас соблюдает эти глупые правила?
— Вероятно, только оборотни, — подмигнул парень.
— И зачем это нужно? Насиловать себя. Кому это вообще нужно? Тебе нужно?
— Да.
— Зачем? — поразилась девушка.
— Хотя бы затем, что поступая так, я чувствую себя человеком, а не городским кобелем, — пожал плечами принц. И девушка умолкла, растеряв аргументы. — У тебя еще есть вопросы?
— Девушку себе тоже такую религиозную будешь искать?
— Причем здесь религия? — удивился Ялмари.
— Да ладно, я не об этом спросила. Я о том... Будешь искать девственницу? С порченой противно лечь будет?
— Для меня не это имеет значение.
— А что?
— Только то, что я люблю ее.
— И неважно, что она человек? Что у нее, возможно, было много мужчин?
— Важно, какая она сейчас, а не какая она была. Женщину легкого поведения, я вряд ли смог бы полюбить, но если все в прошлом...
— Почему тогда к себе такие повышенные требования?
— Это не требования, — Ялмари говорил спокойно и убедительно. — Это часть меня. Мне противно ложиться с женщиной, которую я не люблю. Неужели это так сложно понять?
— Сложно, — Бисера обмякла. — Среди людей нет таких мужчин. Как тут поймешь.
Принц перебрал в уме знакомых. Наконец произнес.
— Встречаются. Не часто, но встречаются... Если моя исповедь закончилась, может, расскажешь о себе?
— Да нечего тут рассказывать, — тяжело вдохнув, прошептала девушка. — Абсолютно ничего интересного.
— Ну, если ты не хочешь...
— Расскажу. Ты спрашивай.
— Например, скажи, сколько тебе лет, как попала в Яхию из Энгарна.
— Мне двадцать три. А попадают сюда двумя путями: либо женщину изнасиловали, либо соблазнили и бросили. Редко кто сам по себе приходит. Ну, еще многие родились здесь. Зелфа, например, амазонка в третьем поколении. Она лучше всех законы Яхии знает.
— А ты... — начал Ялмари и осекся. — Извини, не надо о таком спрашивать.
— Да ладно... — Бисера горько усмехнулась. — Я родилась в Иазере. Отец был... Вернее он до сих пор купец. У меня еще два старших брата было... есть, — губы ее дергались от скрываемой боли. — Мы отца почти не видели. Он постоянно ездил куда-то. Когда приезжал, надо было вести себя очень тихо — он не терпел шума. Если что не так — орал, как будто в него шереш вселился. Да и руку частенько прикладывал. И нас бил, и маму. Мама, чтобы нас утешить, пока его не было, позволяла нам на городские балы ходить и в гости... Она нас ни в чем не стесняла. Ну, я и познакомилась там с одним козлом. Высокий, красивый. А уж как высвистывать умел... "Позвольте мне проводить вас до дома. Если с вами что-то случится, солнце навсегда погаснет для меня... Вы должны жить вечно! Если судьба разлучит нас, я буду приходить к вашему дому, чтобы хотя бы издали увидеть вас, — это будет моим утешением..." В общем, когда случайно отец услышал его имя, избил меня так, что я неделю лежала, даже, извини, пописать не могла встать. Запретил с ним встречаться под страхом смерти... Но это пока он дома был. А когда он уехал, мама меня из-под домашнего ареста выпустила. И этот козел предложил, что надо как-то заставить отца разрешить нам пожениться. И я осталась на ночь у этого козла. Пока отца не было, я то дома ночевала, то у него была... Забеременела. Потом вернулся отец... И вместо того, чтобы дать мне приданное и сыграть свадьбу, сказал, что я могу со своим ублюдком убираться на все четыре стороны. И что если я еще раз покажусь рядом с домом — он спустит на меня собак. И он бы спустил... А когда я пришла к своему любимому... Меня обозвали грязными словами и вышвырнули на улицу. Сказали, что нищенка никому не нужна. Мне тогда шестнадцать исполнилось. И у меня был небольшой выбор: устроиться на "работу" к мадам Разият, ложиться под всякую пьянь, либо... Изучала я с гувернанткой, что есть на востоке мерзкая страна Яхия, в которой мужчины никто, а женщины воюют и ходят голыми, когда захотят. И поскольку шлюхой я все-таки не была, несмотря на мнение моего отца и моего козла, я попробовала добраться до Яхии. Как добиралась, рассказывать не буду — это грязные подробности. Мне надо было что-то есть. Да и пешком я добиралась бы месяц, если не больше... В общем, меня уже ничто не могло смутить — я хотела добраться до Яхии. Юлуках в пяти от Раввифа скинула ребенка, чему тоже обрадовалась. Только заболела после этого. Горела, как в лихорадке. Думала, умру, но успела дойти сюда. Амазонки выходили. У них большой опыт по этой части.
