Я это уже понял. Вопрос лишь в том, насколько это опасно для Звездного? Умру ли я и окажусь на Точке Возрождения или увязну в стене и всю оставшуюся жизнь буду хватать неосторожных путников?

— Кто они такие?— спросил я.

— Все те, кого убили орки за время существования этого мира. Это очень древняя магия, старее самых старых Богов.

Когда снова потянулись руки, я принялся их рубить. Они падали на землю и исчезали, а на их месте появлялись все новые и новые. И не было этому конца. Так что оружие я опустил раньше, нежели устал. Мои старания были бесполезны.

— А если перелететь через стену?— обернулся я к гоблину.

— Ты умеешь летать?— спросил он.

— Я — нет, но если...

— Когда же ты научишься мне доверять?— вздохнул Коль-Кар.— Если я говорю, что через забор НЕВОЗМОЖНО перебраться, то так оно и есть на самом деле. В Улуг-Тар можно попасть только через ворота.

— Хорошо.— Я вложил катану в ножны, сел на варга и слегка пришпорил.— Поехали к воротам...

По площади некрополь не уступал самым крупным городам Годвигула. Я понятия не имел о том, что там, за высокой стеной, но задавался вопросом: это ж сколько ему лет и сколько героев нашло здесь свое последнее пристанище? Немного зная орков, я приходил к выводу, что героями они считали практически всех своих собратьев. Впрочем, возможно так оно и было. Редкий орк умирал своей смертью. Все чаще они гибли в захватнических и приграничных войнах. А ведь были еще и длящиеся столетиями междоусобицы. Но я не заметил на барельефе ни одной орочьей морды. Значило ли это, что, если орк убивал орка, то проигравший не становился новым "кирпичиком" в бесконечно длинной стене некрополя, а отправлялся Кушт-А-Дир?

До ворот мы добрались лишь на закате. Они были под стать самому некрополю: огромные, помпезные, мрачные. В отличие от стен, ворота украшали головы каких-то жутких чудовищ. Подозревая, что это неспроста, я бы не рискнул к ним приблизиться, но...

...ворота были распахнуты настежь.

И никакой охраны я издалека не заметил.

— А где же хваленые шауги и маркеш-адалы?

— Маркеш-адалы — прислужники мертвых и внутренняя стража, они не выходят за ворота без крайней необходимости,— пояснил Коль-Кар.— А вот то, что ворота открыты и поблизости нет шаугов, это... странно.

Согласен.

Неподалеку от ворот я увидел какие-то руины и... площадку Возрождения. Кроме того на моей карте появился новый Портал. Он располагался среди скал у самого озера. Совсем близко.

Потом мы увидели стражников некрополя. Шауги — а их было не меньше двух десятков — были мертвы. Все. Не знаю, какими они были в бою, но внешне выглядели довольно грозно. Похоже, на роль шаугов отбирали самых рослых и самых крепких орков. Эти ребята были самыми здоровыми из тех, кого мне доводилось встречать. Другие и не смогли бы носить доспехи толщиной с палец. Да и оружие у них было такое, что сил не хватало на то, чтобы даже просто поднять с земли. А они сражались этими топорами и секирами — о чем говорили свежие зарубки и кровь. Вот только тел нападавших нигде не было. Так что некому было ответить на вопрос, кто же осмелился атаковать Улуг-Тар и перебил грозную стражу, оставив на их непробиваемых доспехах оплавленные, будто прожженные дыры?

— Не нравится мне все это,— пробормотал капитан Лири, с тоской взглянув на свой невзрачный меч.

— Мне тоже,— в кои веки согласился с ним Коль-Кар.

И даже Орлик сказал свое слово:

— А мне вот интересно: они, те, кто перебил стражу, вошли внутрь или, наоборот, вырвались наружу?

Меня тоже интересовал этот вопрос. Земля перед воротами была настолько сухая, что не осталось никаких следов. Но...

— Видите кровь на оружии орков?— кивнул я.— Вряд ли это кровь мертвецов.

— То есть...— не понял бард.

— Они вошли в Улуг-Тар.

— Не хотел бы я встретиться с теми, кто оставляет на таких доспехах такие дыры,— покачал головой капитан.

— У тебя еще есть возможность развернуться и уйти,— сказал я ему.— Это всех касается!

Понятное дело, что мне одному не справиться с теми, кто убил шаугов. Но и мои друзья вряд ли смогут мне в этом помочь. Так пусть хотя бы они уцелеют, а я, по крайней мере, попытаюсь.

Я прогулялся до площадки Возрождения. Теперь, если я умру, то не улечу в далекий Огул, а появлюсь у ворот некрополя. Это серьезно сэкономит мне время. А умирать, как я подозреваю, мне придется не один раз.

Я потрепал за холку Серого Охотника, подмигнул Орлику, кивнул гоблину, переступил порог некрополя и увидел тела маркеш-адалов. Они были не такими рослыми и крепкими, как шауги — шаманам это ни к чему. У них другое оружие, другие обязанности. Но и они все до единого были мертвы.

— Улуг-Тар...— услышал я за спиной голос Коль-Кара.— Всегда хотел здесь побывать.

— Здесь должно быть столько золота, что вам без меня не унести,— сказал капитан Лири.

Я обернулся, с благодарностью посмотрел на друзей.

— Спасибо... Но было бы лучше, если бы вы остались снаружи.

Серый Охотник осторожно пересек границу территории мертвых и приблизился, озираясь по сторонам. Один лишь Орлик решил нас покинуть. Я проводил взглядом поспешно удаляющегося барда верхом на зайде. Наверное, он правильно поступил. Толку от него немного, а смерть, пусть и временная, ему ничего не даст. По крайней мере, мне не придется за него беспокоиться.

Но я ошибся. Добравшись до руин, Орлик отметился на точке Возрождения, развернул зайда и устремился обратно к некрополю.

— Ну, раз мы все здесь,— сказал я,— так давайте постараемся выжить.

Мы сделали всего несколько шагов, когда на нашем пути появился Коршак.

— Я не позволю вам переступать порог священного Улуг-Тара!— закричал он, хватаясь за меч.

— Мы уже переступили,— заметил я.— И что теперь? Ты нас убьешь? А тебя совсем не интересует, кто перебил всех стражей некрополя?

Я обошел орка и зашагал дальше. Мои друзья поступили соответственно.

Некрополь полностью оправдывал свое название. Это на самом деле был настоящий город мертвых — со своими "домами", в которых никогда не звучали детские голоса, и улицами, по которым редко ходили живые. Архитектура Улуг-Тара, как и все, что строили орки, не отличалась особыми излишествами, но была довольно разнообразна. Сказывались веянья эпох: от простых "стен" с погребальными ячейками, похожими на те, что я видел в банке "Гундерсен и сыновья", до возвышавшихся над городом пирамид и склепов, скрытых в глубинах земли. Коль-Кар ничуть не преувеличивал, говоря о древности Улуг-Тара. Многие строения серьезно обветшали и нуждались в ремонте, густой мох покрывал серые стены, повсюду паутина, пыль и прах. То ли внешний вид некрополя мало беспокоил маркеш-адалов, то ли на все попросту не хватало рук.

— Здесь заблудиться можно!— тихо воскликнул капитан Лири.— Как ты собираешься искать... того, кого надо?

— Не знаю,— признался я.— Двадар сказал, что звартак подскажет, где покоится его хозяин.

Я достал из Инвентаря ожерелье из костей, но не заметил ничего, что могло бы мне подсказать направление поисков.

— Коль-Кар? Ты что-нибудь об этом знаешь?— показал я ожерелье гоблину.

— Наши ритуалы похожи, но я в них плохо разбираюсь. Тебе бы следовало поговорить с настоящим шаманом.

— Где ж его взять?— пробормотал я. Заметил плетущегося позади Коршака, спросил:

— А ты?

Орк презрительно фыркнул и грубо бросил:

— Нет!

Ничего иного я от него и не ждал.

— Как думаешь, не будет ли святотатством, если я повешу его себе на шею?— спросил я гоблина.

Коль-Кар пожал плечами:

— Наверное, нет. Какая ему разница, где он находится — на шее или в кармане?

Я рискнул и повесил ожерелье на шею. Ничего страшного не произошло. Зато теперь и руки у меня были свободными, и звартак перед глазами.

Мы не спеша шли по некрополю, зыркая по сторонам. Время от времени нам попадались изрубленные тела маркеш-адал, до последнего пытавшихся сдержать неведомых врагов, но их самих не было ни видно, ни слышно. Тишина в Улуг-Таре была... гробовая.

— Может, лучше другой дорогой пойдем?— тихо предложил Лири, когда мы наткнулись на очередное тело погибшего в неравном бою шамана.— Мы идем по их следам.

Мне тоже не хотелось встречаться с теми, кто перебил лучших из лучших, не понеся при этом никаких потерь. К тому же у меня не было конкретного маршрута, так что я не стал возражать, и мы свернули в ближайший переулок.

В некрополе не было ни центральных улиц, ни какой бы то ни было осознанной планировки. Логика застройки тоже оставалась непонятной. Здесь совсем уж древние и обветшавшие постройки соседствовали со сравнительно новыми, а улицы петляли так, что напоминали лабиринт. Проходя мимо "погребальных стен", мы видели тела покойников в открытых ячейках. То ли орочьи ритуалы, то ли особая атмосфера Улуг-Тара способствовала их мумификации. Хотя изредка попадались и обнаженные от плоти скелеты. Наверное, они были самыми древними "обитателями" некрополя.

Капитан Лири осмелел настолько, что принялся заглядывать в ячейки в поисках обещанных богатств. Но тут его ожидало полное разочарование:

— Где золото? Где древние украшения? Где россыпи драгоценных камней?— бормотал он.

Покойники уходили в иной мир налегке. Как и положено воину, они брали с собой лишь доспехи и оружие. Единственным украшением был звартак. Но доспехи давно истлели, оружие заржавело, а звартак... Лири не интересовали кости орочьих предков. Лишь однажды ему попалось на самом деле нечто ценное. Не испытывая никакого пиетета к умершим, капитан попытался завладеть кольцом, украшавшим палец мумии. Снять не получилось, и Лири пришлось отломать палец.

Коль-Кар посмотрел на меня и сказал:

— А ты еще удивляешься — почему я терпеть не могу этого нечестивца.

— Плевать я хотел на твою любовь!— фыркнул капитан, вытирая рубиновый перстень о рубаху.— От нее никакой прибыли, а вот это колечко стоит целое состояние.

— Когда-нибудь ты будешь наказан за свою жадность.

— И кто же меня накажет? Уж не ты ли?— насупился пират.

Гоблин подался вперед, и мне пришлось вмешаться:

— Угомонитесь, оба!

— Тихо вы!— шикнул орлик.— Слышите?

Мы замолчали и вскоре услышали какие-то странные звуки, похожие на легкие хлопки. Было бы трудно определить, откуда они доносятся, если бы не яркие всполохи, сопровождавшие каждый такой хлопок.

— Это где-то там!— уверенно ткнул пальцем бард.

Не сговариваясь, мы двинулись в указанном направлении. Любопытство оказалось сильнее осторожности.

Крались почти беззвучно, и только зайд нарушал тишину, громко цокая копытами по брусчатке.

Лири то и дело оглядывался на него и на Орлика, а потом не вытерпел, сказал барду:

— Оставь его, или я за себя не ручаюсь!

Орлик не стал спорить, погладил зайда между рогов, что-то шепнул на ухо и привязал уздечку к торчавшей из стены проржавевшей железяке. Ездовой баран остался стоять на месте.

Обогнув трёхъярусную пирамиду, мы увидели просторную площадь. Именно здесь происходило то, что я сначала принял за звуки боя. Однако я ошибся. Бой уже давно закончился. Здесь, на площади, погибли последние Маркеш-Адалы. И вот теперь мы увидели тех, кто их перебил. Это были леверленги. Несколько десятков человек — воины и маги. Первые организовали внешнее кольцо и стояли, глядя наружу и охраняя тех, кто находился за их спинами. Маги составляли внутреннее кольцо. Они синхронно произносили какие-то непонятные слова и взмахивали руками в направлении центра, порождая те самые хлопки и всполохи, которые привлекли наше внимание. А в самом центре, в метре над землей, расправив руки, парил рослый человек в прочных доспехах.

— А это еще кто?— спросил капитан Лири.

— Янсатх,— коротко ответил я.

— Янсатх?— державшийся в отдалении Коршак приблизился к нам, чтобы взглянуть на древнее Божество Смерти.

— Да ну?! Тот самый? А что он делает?— Лири даже на цыпочки привстал, чтобы получше разглядеть Бога.

Пожалуй, я мог ответить на его вопрос. Нечто подобное я уже видел однажды. Во сне. Тогда Малангир на руинах Камельсола призывал к жизни умерших леверленгов. То, что происходило сейчас на площади Улуг-Тара, выглядело куда грандиознее. Но, боюсь, смысл был тот же самый. В этом мы убедились, когда начали с грохотом разлетаться каменные пробки на запечатанных погребальных ячейках, и из них полезли мертвецы. Делая первые за сотни лет робкие шаги, они быстро приходили в норму и, прихватив свое оружие, выходили на площадь. Они лезли со всех сторон: из ячеек, из склепов, из пирамид. Орки-воины, орки-шаманы, орки, орки, орки... Мертвые орки...

— Нужно убираться отсюда!— тихо шепнул капитан Лири.

И трудно было с ним не согласиться. Видимо, Янсатх собирался пробудить весь Улуг-Тар. Первыми ожили мертвецы, нашедшие свой покой вблизи площади. Потом магическая волна, поднятая зловещим ритуалом, прокатилась по всему некрополю, и уже отовсюду слышался грохот вскрываемых гробниц, треск костей, скрип доспехов и звон оружия.

Похоже, не выполнить мне задание Двадара. Оно и до этого было непростым, а теперь и вовсе стало немыслимым.

Что-то затрещало позади, я обернулся и увидел могучего орка, опустившего на плечо капитана Лири тяжелую руку, на которой отсутствовал один палец. В другой он держал огромный топор. Истлевшие доспехи едва скрывали высохшее и рассыпавшееся при малейшем движении тело. На нас смотрели пустые глазницы. А позади него уже выстроилась целая очередь мертвецов, собиравшихся предъявить нам свои претензии.

Раздался истошный рев зайда. Мы не видели его, но слышали отчетливо. Похоже, он стал первым, до кого добрались коренные обитатели Улуг-Тара, и мы уже ничем не могли ему помочь.

Лири ударил с разворота и перерубил сжимавшую его плечо руку. Схватив меч обеими руками, он подкосил ноги орка прежде, чем тот ударил топором. Мертвец упал на землю, но успел схватить капитана за ногу. Лири развернулся и зарядил орку свободной ногой по голове, которая оторвалась от тела и улетела на второй ярус ступенчатой пирамиды.

Потом мы дружно бросились кромсать преградивших нам путь к отступлению мертвецов. Многие из них были настолько ветхими, что разваливались от одного хорошего удара. Но их было слишком много, и любая неосторожность могла стоить жизни, если не мне, то Лири и Коль-Кару — точно.

Не знаю, что поразило Орлика больше — гибель зайда, ставшего ему за время путешествия настоящим другом, или возвращение к жизни орды мертвецов. Из ступора его вывел только мой окрик, после чего бард пристроился вслед за нами, не решаясь вступить в бой. Я не стал его осуждать: без зайда он был беспомощен, как ребенок. Кинжал, который он держал в руке, был более опасен ему самому, нежели противникам. Единственное, что меня утешало — бард был бессмертным. Так что ничего непоправимого с ним не случится.