— Мы это... ну, типа... к вам, — красноречиво объяснил Крэбб.
— Что-то случилось? — напрягся Драко, заметив натянутые лица друзей, но миссис Уизли его опередила.
— Вы голодны, мальчики? Будете ужинать? — быстро спросила она.
Два шкафообразных мальчика, каждый выше нее на голову, дружно закивали.
— Вы садитесь, ешьте все, что видите, а я сейчас вернусь, — подбодрила она и вышла из кухни, унося маленькую Мариону.
— Мама, ты что? — крикнул Джордж ей вслед. — Они же нас тоже видят! Вот вернешься и не досчитаешься детей!
— Надо было добавить — все, что не приколочено, — тихо сказал Фред.
— Да ладно вам, вы у кого угодно поперек горла встанете! — рассердилась Гермиона и повернулась к Крэббу и Гойлу. — Ставьте чемоданы и садитесь за стол!
— Спасибо, гр... Гр... — Гойл глубоко задумался, потом его лицо просветлело, — Гермиона...
— Верно, — кивнула девушка и Гойл смущенно улыбнулся в ответ.
Парни поставили чемоданы в угол и сели за стол. Близнецы, только сейчас заметив две шикарные скоростные метлы, привязанные к чемоданам, подошли поближе и принялись их разглядывать.
— Ого, круто! — заявил Джордж, не сводя глаз с метлы Гойла. — Это что за модель? У вас ведь, кажется, были Нимбусы?
— Это новая модель, появилась только полгода назад, — охотно объяснил Крэбб, — называется "Ультразвук".
— Я про такую только читал, — с завистью сказал Фред, — но в продаже еще не видел.
— Можете взять, когда захотите, — расщедрился Гойл, двумя руками подвигая к себе миску с жареными куриными ножками.
— О... спасибо, — удивленно пробормотал Джордж, взглянув на Гойла, — кстати, можно устроить матч по квиддичу во дворе. У нас теперь восемь летучих игроков.
— Можно прямо завтра, — подхватил Фред. — Да вы кушайте, кушайте...
— Ну, я вижу, вы тут сами разберетесь, — напомнил о себе Дамблдор и трусливо сбежал через камин, не дожидаясь возвращения Молли.
— Какая у вас хорошенькая дочка, профессор, — неожиданно похвалил Крэбб, ткнув пальцем в Пенелопу.
— Это не моя, — оторопело заморгав, открестился Снейп.
— Правда? — удивился Гойл с набитым ртом. — Очень на вас похожа.
Все присутствующие удивленно уставились на черноволосую, черноглазую Пенелопу, потом перевели взгляд на Снейпа. Сходство и впрямь было поразительным, разве что нос у малышки был не крючком. Странно, что раньше на это никто не обратил внимания.
— А и правда, профессор... — начал было Рон, но тут же умолк под грозным взглядом зельевара.
— А вот и мы! — радостно объявила миссис Уизли, вернувшись на кухню, и отдала малышку Нарциссе. — А где Альбус?
— В Хогвартсе, — спокойно ответил Гарри, наливая себе чай.
— Куда же вас устроить? — задумалась миссис Уизли, глядя на Крэбба и Гойла.
— Дамблдор, очевидно, тоже об этом задумался, — заметил Фред, все еще вертя в руках "Ультразвук".
— Так что же произошло? — спросил Драко, когда все наелись.
— Сегодня утром нам пришли письма от матерей, — тяжело вздохнув, начал Гойл, — они написали, что Темный Лорд убил наших отцов. Он за что-то на них обозлился.
— Мне очень жаль, — тихо сказал Драко и Гойл благодарно кивнул.
— Спасибо... — он немного помолчал и продолжил. — Мы знали, что они могут погибнуть, но не ожидали, что таким образом. Матери хотели забрать нас из школы и скрыться за границей, но мы решили остаться и сразиться против Лорда.
— И сразу после получения писем отправились к Дамблдору, — добавил Крэбб. — Мы хотим отплатить Лорду за наших отцов.
— Он получит свое, я обещаю, — твердо сказала Марьяна.
— Мы не знакомы, — спохватился Гойл и, поднявшись, обошел стол и приблизился к Марьяне. — Грегори Гойл!
— Марьяна Волконская, — девушка, улыбнувшись, протянула руку.
— Радана, — прокомментировал Фред.
За столом повисла напряженная тишина, все глаза устремились на Гойла — сможет ли он переступить через свою гордость и пожать руку магле.
— К вашим услугам, мадемуазель, — Грег взял руку Марьяны и поднес ее к губам.
Девушка смущенно порозовела. Крэбб вскочил из-за стола и поспешил проделать то же самое.
— Фред, у меня челюсть где-то в картошке потерялась, поищи, пожалуйста, — с трудом выдавил из себя Джордж.
— Ты глянь, хоть и шкафы, а антресольки-то работают, — прошептал Фред, с легкой завистью наблюдая за слизеринцами. — А мы почему так не умеем? Все девчонки наши бы были.
— Что поделать — аристократы, — вздохнул Джордж, — это у них в крови...
После ужина, как и перед приездом Луны и Невилла, началось великое переселение народов. Луну, единолично занимающую спальню Драко, переселили в комнату девушек. Учитывая, что Тонкс тоже как-то незаметно перебралась на Гриммо, поближе к Римусу, в спальне девушек красовалось четыре кровати, и миссис Уизли, устав натыкаться на многочисленные койки, превратила четыре односпальные кровати в две двухъярусные, спровоцировав ожесточенный спор на тему "Кто спит сверху". После множества веских аргументов и пары крепких выражений верх — в прямом и в переносном смысле — одержали Тонкс и Джинни. В освободившуюся спальню Драко поселили слизеринцев, трансфигурировав из прикроватной тумбочки еще одну кровать. Робкие замечания Крэбба и Гойла, что они не хотят никого стеснять и могут поселиться в подвале, были на корню затоптаны миссис Уизли, заявившей, что подвал уже занят больной Пожирательницей и вполне здоровым оборотнем.
Марьяне было неловко, что она живет в спальне в одиночестве, но Молли "успокоила" ее, сказав, что как только Дамблдор подселит к ним еще кого-нибудь, Марьяна тоже переедет в спальню девушек.
Когда переселение завершилось, Марьяна приняла душ и, шатаясь от усталости, потащилась в подвал — мазать ногу Белле. Старательный уход принес свои плоды — нога все еще выглядела жутко, но уже меняла черный цвет на фиолетовый. Снейп, оглядев ногу, заявил, что кровообращение восстанавливается и зелье подействовало, а значит ногу удастся спасти. Сострив напоследок об изумительной расцветке рубашки Беллатрисы и вогнав Марьяну в краску, профессор отчалил очень довольный собой.
Войдя в подвал, девушка застыла, как вкопанная. Полукругом, в метре от матраса Сивого, рядком на корточках, словно куры на насесте, сидели близнецы, Драко, Гермиона, Снейп, Люпин, Тонкс, Люциус, Рон, Гарри и миссис Уизли.
— Вы собрались нести яйца? — ошарашенно пробормотала Марьяна, оглядывая "курятник".
— О, Марьяна! — обрадовалась Гермиона, обернувшись. — Я зашла к Белле и заметила, что Сивый тяжело дышит. Я позвала профессора Снейпа. Кажется, он заболел...
— Профессор? — удивилась Марьяна, подходя ближе.
— Нет, Сивый, — ответил Фред, — профессор-то уже давно... Ой, мама, больно!
— Если ты позвала профессора, откуда все остальные? — поинтересовалась Марьяна у Гермионы.
— А мы за компанию пришли, — объяснил Джордж, — поглядеть на больного оборотня.
— Что же с ним случилось? — спросила девушка.
— Может, чумка? — предположил Рон и под укоризненным взглядом Люпина густо покраснел.
— А какой прок от вашего внимательного созерцания? — недоуменно спросила Марьяна. — Вы надеетесь его вылечить таким образом?
— Нет, но дело в том, что единственный... хм... человек, который может к нему подойти без опасения заполучить крупные неприятности, ничего не понимает ни в болезнях, ни в их лечении, — ядовито ответил Снейп, покосившись на Люпина.
— Но у вас же есть палочки, — удивилась Марьяна.
— У оборотня слишком хорошая реакция, — вздохнул Люпин, — а после того, как он укусит, палочки будут уже бесполезны.
— Он меня не тронул тогда в лесу, — вспомнила Марьяна, — и я ему пить приносила. Может, я попробую?
— А вы что-нибудь в этом понимаете? — спросил Снейп.
— Ну... я курсы заканчивала, — неуверенно сказала Марьяна, — и я, возможно, смогу почувствовать его боль... если ему плохо... Мне же удалось тогда... Помните? Рука Дамблдора...
— Хорошо, попробуйте, — кивнул Снейп, вынимая палочку, — а мы вас прикроем.
Марьяна глубоко вздохнула и, медленно приблизившись к Сивому, опустилась на колени рядом с ним. Фенрир лежал, закрыв глаза, его тело сотрясала крупная дрожь, на лбу блестели бисеринки пота. Девушка осторожно положила руку ему на голову — на ощупь оборотень был просто огненным.
— По-моему, он простудился, — неуверенно сказала Марьяна, обернувшись к толпе, стоящей с палочками наизготовку.
— Вы уверены? — удивленно спросил Снейп.
— Он весь горит, — пожала плечами Марьяна и прислонила к щеке Сивого вторую ладонь.
Очевидно, у оборотней и впрямь была хорошая реакция: не успела Марьяна и глазом моргнуть, как сильные руки Фенрира намертво вцепились в ее запястья. Оборотень открыл глаза, увидел Марьяну и улыбнулся. По спине девушки пронеслась волна ледяной паники, она в ужасе рванулась прочь, но из захвата Сивого вырваться было невозможно.
Члены Ордена повскакивали на ноги и все как один наставили палочки на оборотня.
— Отпусти ее, Сивый! — приказал Люциус, направляя палочку прямо ему в лоб, но тот не обратил на это никакого внимания.
— Пожалуйста, отпусти, — прошептала Марьяна, — я пыталась тебе помочь...
— Почему ты боишься меня? — криво улыбнулся Сивый. — Ты же одна из нас... И ты не можешь изменить этого, как бы тебе не хотелось. А я не в силах причинить тебе вред.
— У тебя что-нибудь болит? — спросила девушка, хотя слова Фенрира ее не успокоили.
— Хочешь помочь? — Сивый посмотрел ей в глаза. — Тогда помогай...
Он отнял ладони Марьяны от своего лица и приложил к своей груди, прямо под расстегнутый ворот рубашки. Секунду спустя девушка почувствовала, как что-то нездоровое, липко-противное, словно кровавая слизь, тянется сквозь ее руки из груди Сивого прямо в ее собственную грудь. Марьяну замутило, в голове зазвенело, Сивый же, напротив, стал выглядеть гораздо лучше — одышка прошла, лицо порозовело, а страшный жар сходил на нет. Наконец он отпустил ее руки. Девушка покачнулась и, чтобы не упасть, оперлась ладонями на пол.
— Марьяна! Что с тобой? — испуганно закричала Гермиона.
— Все хорошо, — прошептала девушка, тяжело дыша, и взглянула на Сивого.
— Спасибо, ты мне помогла, — еле слышно шепнул он, — теперь я помогу тебе...
Он быстро сел на матрасе и резко обхватил когтистыми руками голову Марьяны. В глазах потемнело, но теперь Марьяна чувствовала уже не боль, а ласковое, живительное тепло, словно что-то родное проникало в каждую клеточку ее тела. Фенрир внезапно отшатнулся и испуганно посмотрел на девушку.
Когда Марьяна открыла глаза, она чувствовала себя гораздо лучше, только в груди словно застрял огромный камень. Она поднялась на ноги и подошла к друзьям, но тут ее вдруг скрутил страшный приступ кашля.
Натужно кашляя, девушка упала на колени, казалось, легкие сейчас вывернутся наизнанку. Гермиона, подбежав к ней, похлопала подругу по спине, и изо рта Марьяны вдруг вылетел огромный черный комок слизи. Кашель сию секунду прекратился, легкие задышали свободно.
— Что это за дрянь? — удивилась Марьяна, с отвращением глядя на мерзость.
— Ваша способность исцелять болезни, — спокойно объяснил Снейп. — Если раны, залеченные вами, просто безвозвратно затягиваются, то болезнь не может исчезнуть в никуда — она переходит к вам, а потом исторгается организмом, как инородное тело. Воспаление легких, верно, Сивый?
Оборотень молча кивнул, не сводя глаз с Марьяны.
— А что ты мне дал? — спросила у него девушка.
— Свою силу — силу оборотня, — ухмыльнулся Фенрир, — совсем немного, чтобы только справиться с болезнью — она была в последней стадии. У Пожирателей больше нет такого замечательного зельевара, как ты, Северус.
— Сочувствую, — фыркнул Снейп и пошел прочь из подвала, за ним потянулись остальные, осталась только Гермиона.
— Ты в порядке? — спросила она у подруги и увидев, что та кивнула, направила палочку на черный сгусток. — Эванеско!
Слизь исчезла. Марьяна поднялась и направилась к кровати Беллатрисы. Гермиона пошла за ней.
— Снейп дал вот это, — Гермиона взяла небольшую баночку с тумбочки у изголовья и показала Марьяне. — Он приготовил мазь, восстанавливающую поврежденные органы. Легкое плохо зарастает. Зелье не справляется, а эта мазь действует напрямую, через кожу.
— Куда ее намазывать? — спросила Марьяна и, взяв банку, повертела ее в руках.
— Нужно нанести на салфетку, а затем наложить на область легкого, — объяснила Гермиона.
— Тогда давай так — ты займись ногой, а я легким, — быстрее будет, — предложила Марьяна и Гермиона кивнула.
— Фу-у... — заявила Марьяна пару минут спустя, открыв банку и вытряхивая на салфетку мазь, напоминающую по консистенции сопли слона, больного хроническим гайморитом, — у профессора просто Божий дар готовить отвратительные лекарства...
— Видела бы Белла, что мы на нее намазываем, — хихикая, поддержала Гермиона, осторожно нанося мазь на теперь уже синюю ногу.
— Да уж, после этого вполне можно было бы намазывать нас, — кивнула Марьяна, поднимая рубашку Беллатрисы, — потому, что от нас остались бы точно вот такие сопли... Ого!
Живот Беллы пересекал огромный белый шрам, как после операции. Очевидно, переодевая Беллатрису в полутьме, девушки не заметили его раньше.
— Что такое? — привлеченная возгласом Марьяны, Гермиона взглянула на шрам и нахмурилась.
— Может, ее оперировали? — предположила Марьяна.
— Скорее, наоборот, — покачала головой Гермиона. — Целители в Мунго не делают операций, все болезни лечатся зельями и заклинаниями. Это шрам от заклятья, причем не простого. Такой след оставляет "Сектумсемпра".
— Откуда ты знаешь? — удивилась Марьяна.
— Личный опыт, — пожала плечами подруга и, задрав брючину пижамы, показала рваный белый шрам на лодыжке.
