Наверное, стоило бы уже привыкнуть, что не стоит судить книгу по обложке. Вся его жизнь буквально подталкивала к этому выводу. Добрые и заботливые родители, которым было что скрывать. Его дядюшка Эндрю, весьма заурядный на первый взгляд мужчина, тоже оказался тем еще мешком с подарочками. А уж после своеобразного 'знакомства' с больным психопатом Джеком из Бойни 9, нужно было уже понять, что судить о человеке по внешнему виду — занятие довольно... ненадежное.
Вот и сейчас он вновь наступил на эти же грабли! Купился на невинную и безобидную оболочку, при этом прекрасно зная, каким на самом деле монстром является стоящая перед ним девушка. А ведь после всего того, что с ним произошло, это бы вразумило даже обезьяну! Нужно признаться в этом хотя бы самому себе... похоже, он гораздо тупее, чем сам о себе думал.
А сейчас в унисон к этим нерадостным мыслям он пытался отдышаться, прижавшись спиной к ржавому куску корабельного корпуса, одновременно судорожно пытаясь понять, откуда, хотя бы примерно, прилетит следующая плюха. Нужно сказать, по его гордости сие 'невинное создание' потопталось со вкусом. Никогда еще в жизни — а ведь он был прикован к постели последние несколько месяцев — не чувствовал себя настолько беспомощным.
Внезапно кожу будто приморозило, а пятая точка начала сигнализировать о приближающихся неприятностях. Сипло выругавшись, он попытался как можно быстрее и дальше выскочить из своего укрытия. У него это почти получилось, два слепящих снаряда-таки его не задели, но вот третий с размаху ударил в плечо, вынудил совершить нелепый пируэт в движении и отбросил обратно к стене. Удар, как и многие до него, был нанесен абсолютно не оттуда, откуда он его ожидал. К этому надо было бы уже и привыкнуть, но каждый раз, как первый.
Хоть тело и протестующе стонало, этот, не самый слабый, удар был к тому же далеко не первым, парень заставил себя продолжить намеченное движение. Оттолкнуться от стены, сделать несколько рывков в разные стороны, выбросив руки, отправить в сторону выстрелов импульс мороза. Не столько для того, чтобы задеть, сколько для того, чтобы дать себе больше времени. На таком расстоянии импульс был довольно безобиден, но при этом, при желании Феликса, заволакивал область своего создания густым ледяным паром, в котором легко было укрыться.
Пользуясь заминкой, Рихтер вслепую отправил вслед за импульсом три ледяных копья. Гигантские сосули, на самом деле, наспех сформированные и довольно хрупкие, но человеку при столкновении пришлось бы совсем не сладко. Зато получилось быстро и без лишней задержки. Три корявых копья сформировались и, по мановению руки, сорвались с места с внушающей уважение скоростью.
Конечно, это было весьма опасно, разбрасываться такими вот 'подарочками'. Но теперь Феликс был бесконечно далек от мысли, что сможет хотя бы озадачить, не то что остановить и уж тем более ранить этим свою оппонентку. Осознав на собственной шкуре, какому монстру на самом деле противостоит, он думал лишь о том, как выиграть еще немного времени и вновь сорваться в бегство. Поэтому навязываемый ему бой он принимать не стал.
Вместо этого, даже не проверяя куда ушли его снаряды, он резво дал стрекача. Под его ногами почти без всякого напряжения возникала ледяная дорожка и он, будто бы всю жизнь этим занимался, развил на этом импровизированном катке внушающую уважение скорость. При этом не забывая метаться из стороны в сторону, двигаться зигзагообразно, прыгать и, в особо пикантных случаях, даже по стенам бегать. Все что угодно, лишь бы вновь не попасться на 'прицел'.
Вслед за ним летели 'гостинцы', что обидно — вполне себе прицельно, как будто всех его усилий и стараний просто не заметили. К счастью, даже несмотря на это, он мог каким-то чудом предугадывать приблизительно, куда угодит следующий снаряд и принять соответствующие меры. Но из-за этого приходилось такие кренделя выворачивать, что становилось просто дурно. Феликс никогда не любил русские горки, а теперь так вообще относился к ним строго отрицательно.
Увы, не на все можно было вовремя среагировать и не от всего увернуться. Первый пронесся в пугающей близости от затылка, чиркнув по волосам и на мгновение дезориентировав, второй ударил в предплечье, к счастью вскользь, ну а третий, по закону подлости, обидно угодил прямо в ягодицу, отчего часть пути Феликс провел в воздухе, чему был не очень рад.
Каким-то чудом в этом позорном полете он умудрился сгруппироваться и приземлиться на ноги не потеряв равновесия. На полусогнутых прокатился еще немного, а после взвился в воздух уже самостоятельно, вырастив у себя на пути ледяную платформу, подбросившую его высоко вверх. Совершив почти образцовый сальто-мортале и каким-то чудом разминувшись с еще тремя 'подарочками', он приземлился метров на пятнадцать дальше от места столкновения. Кроме того, теперь их отделяло как минимум три 'стены' и внушительная гора металлолома.
Лед, который он умудрился сформировать прямо перед приземлением, был на удивление мягок и приятно отпружинил, тем самым гася силу удара. Мимолетно парень удивился таким свойствам, но решил подумать об этом немного попозже. Да и вообще, не смотря на все неудобства, стоило признать эффективность подобного испытания. Рихтер бы никогда не подумал, что может с такой скоростью и чёткостью манипулировать льдом. В спокойной обстановке у него такое вряд ли бы получилось, по крайней мере — не так быстро, да и не додумался бы он до некоторых весьма интересных трюков.
Жить захочешь — и не так раскорячишься. Но все равно в какой-то степени приятно. Ему и раньше вполне себе нравилась его новая сила, теперь же оценив, насколько она разносторонняя, он вообще был более чем доволен. Хочешь, забрасывай противника ледяными снарядами, быстро формирующимися прямо из воздуха. Хочешь — ставь ледяные щиты и барьеры, хоть сейчас это и не помогало. Хочешь, шустро передвигайся по ледяному катку, цепляйся и бегай по стенам, а также высоко прыгай, не боясь что-то себе поломать. А хочешь — морозь все остальное и ломай в свое удовольствие, даже сталь.
Последним он и занялся. Подбежав к ближайшей 'стене', он сомкнул руки и прикоснулся к ржавому корпусу какого-то бывшего сухогруза. Быстро сконцентрировался, ощущая цельную материю ладонями, быстро прикинул путь заморозки и выпустил поток яростного холода из себя. Ладони буквально обожгло, руки до локтей покрылись коркой инея и страшно побледнели, да и вообще, резко похолодало. Однако никакого дискомфорта от всего этого парень не ощутил.
Зато по корпусу прошелся вполне видимый эффект заморозки. С хрустом и треском покрывая отмеренную Рихтером поверхность корпуса. Холод распространялся быстро и беспощадно, делая прочное железо хрупким и ломким. Ощутив, что еще чуть-чуть и 'стена' буквально треснет от собственной тяжести, Феликс резво отпрыгнул и вдарил по препятствию наспех сформированный ледяным тараном.
С жутким грохотом и противоестественным треском огромная масса льда врезалась в корпус и довершила дело. Линия заморозки не выдержала мощи удара и разрушилась, обрушивая всю многотонную махину туда, куда парень и хотел, надежно отрезая ближайшие пути к нему. Теперь для того, что бы сюда дойти, требовалось сделать неслабый такой крюк.
Правда, Феликс не успел порадоваться своей сообразительности и выигранному времени. Впрочем, он и сам дал маху, в горячке боя позабыв что Воробей тоже не чурается полетов, просто за все время этой игры в кошки-мышки ни разу этой возможностью не воспользовалась. Однако Рихтер так и не понял, каким образом она внезапно умудрилась оказаться у него за спиной. Так как сообразил, что что-то не так только тогда, когда грохот утих и он услышал вялые хлопки сзади.
— Молодец. Крут, определённо крут, — перестала хлопать эта фурия, когда парень, внутренне еще больше холодея, развернулся в сторону этого неожиданного шума. Она с удобством расположилась на контейнере, до обидного чистенькая и свежая. Сидя, подобрав под себя ногу и с явной иронией разглядывая бардак, что он устроил, — Вот только, зачем? Меня бы это не убило, да и не остановило надолго, даже если я каким-то чудом там бы оказалась. Хотя хвалю, соображаешь ты может и туговато, но хотя бы не действуешь по одному шаблону, а пытаешься что-то новенькое придумать.
Слушать разглагольствования своей мучительницы Феликс не стал. Во-первых, она еще не прекратила этот спарринг и в любой момент могла нанести неожиданный удар. По крайней мере, это было бы вполне в её стиле. Во-вторых, он сам был не против удивить неожиданной атакой эту ораторшу. Просто за все то время, что она его гоняла. Ну и в-третьих, увидев её настолько близко, он просто не мог удержаться от соблазна хоть немного размочить сухой счет. Место она выбрала самое подходящее, едва ли не идеальное, для его способностей.
Поэтому Рихтер, поддавшись азарту и боевому ражу, атаковал сам как можно более молниеносно и неожиданно. Воробей не успела закончить свою мысль, как в неё устремился быстро сформированный, но невероятно острый серп. В который уже раз за сегодня он побил личный рекорд по формированию льда. На это ушли какие-то доли секунды, а сам метательный снаряд получился более чем прочным и острым. По крайней мере, контейнер он разодрал словно нож консервную банку.
Но уже без сидевшей на нем маски. Та успела среагировать и спрыгнула вниз, успев разминуться с этой лопастью. Конечно, совсем уж мозги Феликсу не отказали, поэтому он намеренно смазал удар, но даже если бы и нет, она все равно бы уклонилась. Девушка ловко приземлилась на землю, но в его планах не было пункта дать ей время сделать еще какую-нибудь пакость.
Он вновь выбросил морозный импульс, на этот раз еще более мощный, отчего все вокруг заволокло непроглядным и холодным маревом. Сам он в этом киселе ориентировался более чем достойно. Буквально кожей чувствуя все в нем происходящее. 'Видел' он и свою противницу, которая так и не сдвинулась с места, а лишь с любопытством крутила головой.
Феликс неслышно сместился вбок, приглушая свои шаги с помощью инстинктивно сформированной ледяной тропы. После чего обрушил на это чудовище весь свой богатый арсенал ледяных макетов оружия. Длинные, пусть и притупленные, сосули, шары льда, сознательно облегчённые и прочая, прочая, прочая. Все не фатальное, но от этого не менее неприятное. Он бил без передышки, не забывая менять свою позицию, морозил холодом, даже сделал небольшой каток вокруг неё. Все для того, чтобы свалить эту фурию.
И несмотря на все свои старания, у него не получалось ничего. От большей части ударов она уходила едва ли не играючи, часть принимала на небольшие энергетические щиты, еще часть просто сшибала на лету. Сильный мороз ей нисколько не мешал, а каток она вообще использовала в свою пользу, как и Феликс, чтобы 'укатиться' от большей части атак. И постоянно огрызалась в его сторону. Если бы не обострившееся сверх всякой меры восприятие, на этом бы его бой и закончился. Но он все еще каким-то чудом умудрялся уходить от этих опасных контратак. Хотя и было заметно что действовала Воробей с явной... ленцой.
Такое не могло продолжаться долго. Рано или поздно, скорее рано, чем поздно, но кто-то совершит ошибку и подставится. И почему-то Феликс был уверен, что это будет он сам. Так что стоило поменять тактику и попробовать её удивить. Не прекращая закидывать её 'гостинцами' он внутрене приготовился 'стягивая' вокруг себя 'зону холода' и сильно концентрируя внутри себя свою силу сжимая её будто пружину.
Что бы в один момент 'взорваться' одной решительной атакой. Со всех сторон от него будто бы ударил самый настоящий взрыв холода безжалостно все вымораживая. Сам он буквально растворился в этом взрыве, не в состоянии разделить себя и бушующую вокруг стихию. Одним широким рывком сократил расстояние до девушки буквально 'выныривая' из плотного кокона и нанося свой удар.
Удар получился просто эталонным. Быстрым, сильным, размашистым и неожиданным. Сформированный в одно мгновение широкий молот буквально устремился в сторону Воробья. И на этот раз это действительно была идеальная копия того, что Феликс перед этим вообразил, даже узор на рукояти и тот сформировался! Отразить подобный натиск обычный человек явно не смог бы. Вот только основная проблема состояла в том, что его противницу отнюдь нельзя было назвать обычной, хоть в какой-то мере.
Вместо того, чтобы стоять на месте или же попытаться увернуться, что все равно бы не помогло, так как удар действительно получился широким, эта чокнутая решила сократить дистанцию. Одним плавным текучим движением она оказалась почти на расстоянии вытянутой руки и одним ленивым жестом буквально оборвала такую замечательную атаку. Она ударила в самое слабое место его сотворенного оружия. А именно — по длинной рукояти молота. Та была, конечно, прочной, но ни в какое сравнение не шла с поражающей мощью силы этой маски. Белый росчерк без всякого труда сломал рукоять отчего весь удар буквально захлебнулся.
Молот улетел далеко в сторону даже не задев мерзавку. А сам Феликс из-за своего богатырского замаха и неслабой инерции завертелся волчком, не в силах её погасить. Лед под ногами только усугубил дело, отчего он, после легкого пинка этой негодяйки, все-таки позорно растянулся на нем. Не желая так просто сдаваться он что было силы ударил по ледяной корке рукой, пытаясь спровоцировать тем самым взрыв и у него это почти получилось. Почти... вот только он не успел.
Еще один энергетический удар Воробья пришелся в ребра и отшвырнул его в сторону. Он каким-то чудом смог встать на ноги и бросил в неё криво созданный ледяной ком, от которого та просто и играючи уклонилась. Попробовал вновь окружить себя ледяным туманом, но именно в это время ему в прямо лоб прилетел следующий 'гостинец' и поставил точку в этом затянувшимся фарсе. Боли Феликс просто не успел почувствовать, моментально свалившись в освежающие эмпиреи нокаута.
В себя приходить ну никак не хотелось. Но кто спрашивал его мнения? К тому же поинтересоваться его мнением было весьма проблематично чисто технически. Однако это не помешало Феликсу пожелать извергу, что его 'включил', всех возможных и невозможных 'благ'. К тому же он прекрасно знал, кто именно приложил к сему действу свою руку.
Тело было невероятно ватным, но несмотря на это болело и ломило. Все те увесистые плюхи, что получил парень за это время, решили одновременно напомнить о себе и обеспечить ему незабываемые ощущения. Он застонал и приоткрыл глаза, щурясь из-за бьющего прямо в него яркого света и смаргивая подступившие из-за рези слезы. Хоть что-то кроме расплывчатых цветных пятен разобрать было просто невозможно.
— Ну как там дела? Я не сильно переборщила? — Буквально гвоздем в висок вбился вопрос более дальнего 'пятна'. Сразу захотелось отключиться обратно в такой приятный обморок, но его не пустили. Изверги. — Он упорно не хотел отрубаться, пришлось ударить чуть посильнее. Надеюсь, я ему не устроила внеочередное сотрясение мозга? Не хотелось бы, у меня на завтра есть кое-какие планы на его счет.
