Худощавый, с каштановой бородкой и светло-карими глазами, Андрей Васильевич всегда — даже на службе — сохранял доброжелательность. Благородная осанка и привычка сцеплять руки за спиной придавали ему вид мыслителя, особенно когда он расхаживал по кабинету в раздумьях, пытаясь обосновать причину и неутешительные результаты проверки, для которых у него просто не было полномочий. 'Ведь нонсенс! — жаловался чиновник — Врачи есть, со вчерашнего дня ведут приём, а кто им зарплату начисляет и где страховые взносы? У вас указано, что начисления осуществляются за счёт средств из гранта. То есть производятся грантодателем в пользу грантополучателя — физического лица вне рамок трудовых договоров на выполнение работ и оказания услуг. Но такие выплаты объектом обложения страховыми взносами не признаются. И тут же подшиты трудовые договора, где чётко указана заработная плата по минимальным расценкам, которые и вслух произносить стыдно. Куда смотрит профсоюз? Это же не что иное, как хитрость! Почему не хотите платить как все? Профком есть? — есть. А почему карточек ни на кого не заведено, и декабрьский 584-й приказ нигде не отражён? Может, врачи перерабатывают? Ведь нормы выработки, расценки, тарифные ставки, стаж и должностные оклады на контроле у государства . Котлы в столовой парят? — парят, люди кушают? — кушают. За какие шиши, позвольте спросить? А газеты и журналы, которые в вестибюле любой может взять? Есть же Постановление ЦИК и СНК от 11 января 1938 года, запрещающее выписку для бесплатной раздачи. Газеты подшить и на верёвку'.
Хочешь не хочешь, а административных недочетов, по мнению Лясковского, воз и целая тележка. Чиновника пришлось выслушать, провести экскурсию в столовую и по итогу разговоров, выписать предписание об открытии двадцати путёвок для детей с гастроэнтерологическими заболеваниями. Мне не сложно и все довольны. Таким образом, двенадцатого апреля в субботу на объекте 'Осиновая роща' заработал и санаторий.
Следующим объектом проверки стала артель по производству стоматологического оборудования и сопутствующих товаров. Проверка не простая, а по факту полученной жалобы. Оказалось, появились недовольные тем фактом, что вся продукция уходит напрямую в ЛСИ (Ленинградский Стоматологический Институт) и артель не передаёт передвижные пункты зубоврачебной помощи в Наркомздрав и (барабанная дробь) в лечебницы Промышленного Кооператива артели 'Медработник'. Не мудрено, ведь ППЗП не пирожки! Это фактически автономная маленькая больница и по договору студенты проходили на них практику, выезжая в рабочие посёлки, колонии и колхозы, где стационарного кабинета дантиста не наблюдалось, да и выбраться оттуда больным в город было крайне сложно. Жалобщик явно этого не знал, но видимо рассчитывал как-то использовать этот факт по неоказанию медпомощи. А говорили: конкуренции нет. Да тут прямое использование административного ресурса. Нужно отдать должное, что проверяющий оказался вовсе не склочным, а вполне себе нормальным чиновником, оставивший врачебную практику по причине физического недуга. И молодец какой, оценив перечень производимого и выяснив размер выделенного гранта, тут же намекнул на помощь не себе хорошему, а детской консультации номер 12, Фрунзенского района, расположившейся на улице Правды, где он когда-то работал физиотерапевтом. 'Одни сплошные обещания и полное отсутствие совести, — повторял он. — Всё по остаточному принципу, а ведь здоровье детей так же важно, как и здоровье трудящихся. Разве можно ожидать элементарных весов для карапузов по полгода? Вы не поверите, рычажным безменом в корзинке взвешивают'.
Конечно, я проникся, и последние слова о возможной поддержке привели проверяющего в прекрасное расположение духа. Он так энергично пожал мне руку, что на его щеках проступил румянец, а улыбка стала настолько доброй, что показалось, будто нас навестил родственник. Когда со всеми делами было покончено, Лясковский вздохнул, уселся в мягкое кресло и потянулся за чаем. Крепко заваренный с чабрецом и еще какими-то травами напиток благоухал ароматом горных лугов, а ложечка коньяка вписалась тютелька в тютельку, не испортив его. Любой врач не одобрил бы, но в конце рабочего дня исключение сделать можно. Потому что хорошие дела нужно делать с хорошим настроением. И даже давно ожидаемый вопрос о секретном кабинете не испортил сложившего впечатления о человеке. 'Да, кое-какие препараты существуют, — чуть ли не поклявшись, ответил я, — но здесь не производятся, и профильного кабинета нет. Для лечения мужских недугов могу посоветовать одну клинику в Базеле, если, конечно интересно и нет проблем с отсутствием дипломатически отношений меду странами'. Расстроился ли Андрей Васильевич от полученного ответа и с чьего напутствия он его задал я так и не узнал, так как нашу затянувшуюся беседу вовремя прервала секретарь.
Вот тут и пригодились начальник отдела кадров и одновременно завхоз Ершов, облюбовавший в полуподвальном помещении кабинет по соседству со своим дружком начальником по пожарной безопасности Литвиненко, которого я видел от силы раз десять за неполный год его службы. В багажник санаторного автобуса были загружены пара фармацевтических холодильников, универсальный смотровой стол, некоторая мебель, канцелярские товары, тонометры с детскими манжетами, градусники, весы, большая коробка с противошоковым набором и укладка для экстренной профилактики парентеральных гепатитов. Всё с подробными инструкциями, где лекарственные препараты проходили не только по названиям (так как не были широко известны), а ещё по цифрам. То есть пузырёк номер один с синей крышкой следовало использовать для того-то и того-то, а вещество под номером два исключительно для инъекций при таких и таких симптомах. По большому счёту даже слабо квалифицированный санитар мог разобраться. С марганцовкой и йодом и так было понятно.
Со всем этим богатством (вместе с коллективом, который был отпущен пораньше) под присмотром Ершова с Литвиненко, весьма довольный и преисполненный благодарности на улицу Правды 18 убыл и напросившийся в сопровождающие проверяющий чиновник. Хотя мне показалось, что похвастаться он собирался ничуть не меньше, но кто я такой, что б запрещать ему это. Уверен, бывшие сослуживцы по детской консультации обязательно скажут ему эмоциональное спасибо, что возможно, как раз и не хватало 'доктору с открытки' Андрею Васильевичу. По нашей с ним договорённости он на месте пообещал сообщить врачам, что рентген, некоторую терапию и кардиограмму теперь можно получить в экстренных случаях в новой клинике. И если расстояние и время для пациентов не окажется решающим фактором, то добраться до неё можно как раз на этом автобусе, который каждое утро отвозит на работу врачей от вокзала на пересечении Пироговской и Нижегородской. Имея на руках направление, доставят бесплатно. Впрочем, пригородных поездов тоже никто не отменял.
Вечером, пытаясь восстановить в памяти и вычленить какие-то знаковые, узловые моменты моего перепада настроения, того ясного понимания всего происходящего, которое нахлынуло на меня, я вспомнил как поглядывая из окна, провожал взглядом наш автобус и отъезжающую бричку. Изящно округлённый с обилием хромированных деталей GM 'Silversides' на сорок одного пассажира, вне всяких сомнений опередил своё время, как по дизайну, так и по оснащению и комфорту. В нашей артели в Дибунах пока что из импортных комплектующих собирают точно такие и даже с отоплением салона. Но два разместившихся в багажном отделении американских холодильника, аналог которых в СССР смогли выпустить только спустя тридцать лет, буквально убивал. Уму непостижимо, насколько мы отставали! Страна вечно догоняющего развития. Конечно, в тридцать девятом кое-как наладили мелкосерийное производство, а линейкой холодильников под маркой 'Москва' восхищались аж до девяностых, да только кто эти холодильники видел до эпохи Брежнева? И так во всём, начиная с автоматических ручек и до носков с гигиеническими прокладками. Автобус и бричка, вот наглядный пример. За что ж нам такие испытания, когда родители рвали жилы, дабы дети жили хоть капельку лучше и едва те становились на ноги, снова всё шло как по кругу? Плохая картина получилась, размытая и грустная, но не она здесь важна, а ощущение безысходности. Факты, события и всё что с ними связано, так или иначе станут укладываться в одно за другим. Со временем, реальность перестанет быть смазанной чёрной дырой, представая в совсем ином свете. И сказать, что в ней не было ничего хорошего — было бы неправильно. Фактически я могу наводнить города этими автобусами и холодильниками, но толку от этой медвежьей услуги? В современных реалиях стране рабочих и крестьян нужны свои заводы, свои инженеры и рабочие, свои дизайнеры и изобретатели которые смогут выпускать продукцию ничуть не хуже этих красавцев сегодня и что более важно — улучшенные новинки завтра и через годы. Кадры, которые решают всё, можно было отыскать, отправить на стажировку и учёбу или даже привлечь в приказном порядке, но все мои прожекты ухнули в трясину. На воспитание лучших из лучших требовалось время, система и другое отношение к интеллектуальной собственности, а гении ведущих мировых держав, типа Раймонда Лоуи не спешили поменять своё сытое настоящее на неизвестное будущее.
Развернувшись, я зашагал по направлению к кабинету и уже сидя за столом, предался меланхолии. Бой на часах возвестил об окончании шестого часа после полудня, и это означало конец рабочего дня. В дверь постучали и зашедшая Юля, как всегда спросила о распоряжениях.
— Шеф, — первые два месяца меня называли товарищ директор, но со временем перешли к укороченной форме — какие будут... — и, не договорив фразы, сделала заключение:
— Так, так, так. Что-то случилось? На вас лица нет.
Действительно, мой взгляд был полон тоски и разочарования.
— Ничего такого из-за чего стоило расстраиваться, — ответил я.
Васильева лукаво улыбнулась, мол, договаривайте.
— Просто мысли тяжкие о том, в какой нищете мы живём. Реальная жизнь и представление о ней редко когда соответствуют. Вот, думаю, а не напиться ли?
— Да уж лучше не отказываться. Тогда водка, — категорично заявила Юлия и скрылась за дверью.
Запотевший графин с нехитрой закуской на подносе оказался на столе и к моему удивлению, две рюмки.
— В одиночку напиваться нельзя, — прокомментировала сервировку секретарь. — Не по-русски. Я же вижу, что вам плохо. Если на душе остаётся осадок, то его нужно растворить в спирте, иначе превратится в камень.
Она небрежно чмокнула меня в щёку после первой рюмки и сразу же разлила по новой. Наши отношения друг с другом можно описать так: временами я думал, что влюблён в неё, а временами казалось, что это она влюблена в меня; но эти времена, к сожалению, никогда не совпадали. Процесс продолжался. Напиваться можно по-разному, важно не перейти той границы, когда уже не осознаёшь, насколько опасны гладкие ступеньки на лестнице. За тяжкие думы, за их разрешения, за тех, кто не с нами и в перерыве пустой разговор. Я знаю, что секретарша 'стучит', она понимает, что я знаю, но оба держим это в тайне. Мы разговаривали, не переходя границы, но где-то уже на грани.
И когда какой-то там по счёту тост прозвучал: 'за правду', я развязал галстук и расстегнул ворот рубашки, после чего тут же услышал вопрос:
— А что это такое красивое?
Пришлось снять цепочку с медальоном в виде ракушки и раскрыть его. Внутри лежал кусочек золота.
— Самородок? — спросила Юля.
— Нечто больше, — задумчиво произнёс я. — Подарок-напоминание. Семейная реликвия.
Она подпёрла ладонями подбородок и, уставившись на меня заинтересованными глазами, произнесла:
— Очень интересно.
— Это давний, ещё со времён золотой лихорадки в Калифорнии трюк, о котором мне поведал отец.
— Я само внимание.
— Вы покупаете у золотодобытчика мексиканца немного шлихового золота, достаточно трёх-пяти унций, коего тот намыл с превеликим трудом где-то на Сауз Фокс. Долго торгуетесь и, хлопая его по плечу, добавляете к оплате четвертак или доллар сверху, в зависимости от сделки. Это называется инвестиция в хорошие отношения. В следующий раз, чтобы продать своё золото он станет искать только вас. Где-нибудь на заднем дворе из кирпича, глины и мехов мастерите печь и разводите огонь. Пока ваша печурка раскаляется, до того момента, когда начнёт плавиться шлиха, роете веточкой в мокром песке ямку и кладёте туда несколько кристаллов кварца. Желательно, для большей достоверности, чуть-чуть серебра с залежавшейся в кармане монеты, размером с остриженный ноготь. Переживать за порчу монеты не стоит, она уйдёт мексиканцу при следующей скупке. Так вот, когда золото в тигле расплавится — выливайте содержимое в ямку. Потом подбросьте ложку буры или по-научному декагидрат тетрабората натрия, места с залежами которой вы подсказали своему приятелю Джону Витчу, и щепотку шлихи, которая осталась на пальцах. При спекании получится сплав, напоминающий неправильной формой естественный самородок. Пока он остывает, желательно читать умную книжку по геммологии, а когда 'самородок' перестанет обжигать руки, окунаете его в растворе лимонной кислоты, хватайте и отправляйтесь искать какого-нибудь простофилю. Да хоть скупщика из конторы. За самородок платят двойную цену. И это не преступление, а реализация произведения искусства. Сама мать-природа создавала их таким способом. Рассказал я к тому, что обладая знаниями, не обязательно горбатиться по пояс в ледяной воде с лотком. И что занимательно, этот способ придумал русский. Понимаете, Юля, — русский! Нация, которая может бездельничать двадцать три часа в сутки и за единственный час стать богаче любой другой. Я не могу понять, почему мы до сих пор живём в такой неоднозначной ситуации, за что? Нет правды на земле. Юля, русские — инопланетяне, для нас, правда, не здесь. Она на другой планете.
— Полетели на другую планету, — вдруг предложила она.
— Во-первых, уже поздно, а во-вторых, там жуткая скукотища, — усмехнулся я.
— Я так и думала, — пьяненько произнесла Юля.
— О-о-о, заканчиваем. Я сейчас вызову машину и вас отвезут домой.
Секретарь покачала головой, мол, не выйдет.
— Машину забрал товарищ Сергей, — поведала она — его авто снова сломалось.
— Ничего страшного, в гараже есть вторая.
Откинувшись на спинку стула, растягивая, словно каждое слово имело своё значение, она заявила:
— Но водителя то нет, а я, выпивши, и могу натворить бед.
— Только не говорите, что вы умеете управлять автомобилем.
— Фыр-р! Спрашиваете. Да я и на самолёте могу. От винта! Закрылки убрать, ручку на себя...
— Ладно, располагайтесь здесь. Уверен, где найти чистое бельё вы в курсе. А я пойду, пройдусь перед сном.
Накинув на плечи плащ, я вышел в вестибюль. За столом, возле телефона сидела дежурная медицинская сестра. Хоть приказом и было введено обязательное ношение бирок, но девушка сидела таким образом, что инициалов не разглядеть. По-моему, Вирга или Линитя. Они родные сёстры-погодки и очень похожи. Миленькие, с прибалтийским акцентом, откуда-то из-под Ковно. Кто из них сегодня дежурит, я не знал.
