Мирела зарыдала и отвернулась, даже толпа притихла, а палач встал справа. Юлдаша снова окатили водой, чтобы убедиться, что он еще жив. Затем палач стал вращать ручку. Зажим правой руки плотно обхватил кисть, а граф снова корчился и хрипел. Ручка вращалась. Кисть на выдержала, оторвалась. Хлынула кровь, скрывая от людей кость.
Мирела ничего не видела, ее трясло. Она сидела, закрыв лицо руками, и слышала, как кого-то из лордов тошнило. С еле слышным треском Юлдашу оторвали руку по локоть. Толпа уже не ревела восторженно, раздавались только слабые вздохи. Зажим переместили еще выше, чтобы оторвать руку полностью, когда истерический крик пронесся над площадью.
— Прекрати! — и дальше срывающимся голосом. — Я... помилую... заменю... Отрубите голову!
Только теперь принцесса сообразила, что говорил брат. Мальчик не выдержал этого зрелища. Неужели лорды не понимали, что делают?
Тихий свист в воздухе, и на помосте все смолкло. Затем прогремели трубы — казнь свершилась. Мирела еще сотрясалась от рыданий, и не могла смотреть, как останки графа убирают с помоста, вытирают кровь. К королю подошел врач. Оказывается, тошнило тоже Еглона. Краем уха Мирела слышала, что предлагают другие казни перенести, но брат настоял:
— Сегодня!
На площадь вывели следующего преступника. Как в тумане принцесса слушала: "Помилован!" Но когда она понадеялась, что казней больше не будет, вновь прозвучало:
— Приговаривается к квалифицированной казни! — а потом почти вопль. — Заменяю отсечением головы!
Мирела наклонилась к коленям.
— Ваше высочество, вам плохо? — участливо склонился граф Фирхан. — Может быть, врача?
— Нет! — девушка выпрямилась, прикрыла веки, и дальше только слушала.
Вновь загремели трубы. Еще одного графа казнили за выдуманное преступление. И опять: помилован, помилован, помилован. Принцесса по-прежнему не открывала глаз: боялась, что если откроет — упадет в обморок, а ей надо дождаться леди Ароди. Когда ее помилуют, она подойдет к пожилой женщине и поблагодарит, за то, что она воспитывала ее, за прекрасного сына, который чуть не погиб, спасая ее. Она вообще заберет леди Ароди к себе домой, потому что вряд ли та захочет жить в одном замке с младшим сыном, предавшим семью. Она с графиней Бернт будет вышивать элии на одежде, читать вслух книги, писать письма Рекему. Им будет хорошо вместе, им всегда было хорошо вместе, а сейчас, когда самое страшное позади, они особенно сблизятся. Не будет чудовища-Даута, принцесса будет получать доход от своих владений, они ни в чем не будут себе отказывать: будут посещать церковь, дарить милостыню, украсят склеп, где покоится королева Езета...
Происходила что-то необычное, и Мирела открыла глаза. Перед королем в торжественном платье темно-зеленого бархата стояла на коленях графиня Бернт. Седые волосы забраны в пучок на затылке, несколько прядей выбиваются, делая женщину одновременно некрасивой и трогательной: будто она проснулась и не успела привести себя в порядок, когда ее повели к королю. Она почти не изменилась, с тех пор как принцесса видела ее в последний раз: холеное, спокойное лицо, морщинки ее нисколько не портят. Карие глаза — Рекем глазами пошел в нее — сияли, как необычного цвета бриллианты.
— ... Заменяю отсечением головы!
— Нет! — кажется, это все-таки она крикнула, не сдержалась. Но возглас заглушил звук трубы.
— Последнее слово! — герольда не касалось ничего, что происходило: звучал такой же сильный звонкий голос.
— Я прошу об одном, — графиня была безмятежно спокойна, будто какой-то свет снизошел на нее. — Молитесь за короля и мою любимую принцессу Мирелу.
Она поднялась, прежде чем стражи подхватили ее, и твердым шагом прошла на помост. Так она сопровождала королеву Езету на торжественных выходах. На помосте она встала на колени и положила голову на плаху, только что накрытую новой тканью после казни графа Багвы. Но палач не появлялся, среди лордов началось волнение, к герцогу Тазрашу подошел начальник тюремной стражи и что-то прошептал на ухо. Герцог рыкнул. Вскоре граф Фирхан сообщил Миреле еле слышно:
— Палач повредил руку, не может совершить казнь. Не хочет он старушку убивать. Вот ведь... а говорят, что палач убивает, не задумываясь.
Мирела напряженно смотрела на женщину, склонившуюся на плахе. "Сейчас все прекратится. Сейчас. Король ее помилует. Эль-Элион ее спасет. Бог знает, что она ни в чем не виновата".
На помост взошел палач: меньше ростом, значительно уже в плечах — темная одежда висела мешком. Взяв меч, он подошел к женщине...
Меч не засвистел как раньше и неуклюже приземлился на плечи женщине. Раздался крик, палач занес оружие, но руки его дрожали так, что заметили все, — он снова промахнулся. Палач постоял в растерянности: леди Ароди кричала и билась.
— Добей! — крикнул кто-то из лордов.
На помощь пришли стражи, удерживали графиню с двух сторон, с опаской поглядывая на меч в руках неумелого палача. Еще один удар — и еще один промах, меч опустился на затылок. Леди Ароди затихла — ее оглушили, но не убили. Лишь с четвертого удара палач попал по шее, но не хватило сил перебить ее. Меч взмывал в воздух опять и опять. Мирела перестала понимать, что происходит. Она смотрела перед собой стеклянным взглядом, и когда граф Фирхан что-то тревожно спросил у нее, она блаженно улыбнулась и упала.
Принцесса крови, принц крови — в Кашшафе и Энгарне этот титул принадлежит детям короля, которые по закону трон не наследуют.
Яйтан — редкое дерево, растущее в Гереле преимущественно на юге, возле столицы Лейна, в древности было избрано символом Лейнской династии, к которой принадлежала королева Езете и, соответственно, принцесса Мирела.
Огнерогий иттай — мифическое животное, конь с пятью светящимися алыми рогами вместо гривы. По легендам обладал разумом и венчал на царство людей по своему выбору.
Шавр — мера длины примерно равная сорока километрам.
Лорд — титул в Энгарне между графом и герцогом.
Лавг — мера длины примерно равная ста метрам.
Истинная церковь — официальное название религии Энгарна.
Трость — мера длины, примерно соответствующая двум метрам.
Драконы — тяжеловооруженные рыцари.
Барсы — легковооруженные рыцари, в бою сражающиеся и верхом, и, при необходимости, в пешем строю.
В Кашшафе престол всегда наследуется по мужской линии. Если нет законных наследников мужского пола, трон получает старший бастард.
Чаштероф — самая известная тюрьма в Кашшафе, предназначенная для знатных особ и особо важных преступников.
Эльтайон — круглый амулет, который разламывался на обручении оборотней.
Зара — святой церкви Хранителей Гошты, впервые использовавший магию огня на войне. По его имени назвали особые камни, которые маги воспламеняли и швыряли в противников. Святой Зара, если верить Священным книгам, был первым святым, по молитве которого Эль-Элион зажег камни, которые метали баллисты в противника, осаждающего родной город мага. С тех пор маги, обучавшиеся боевой магии, обращались за помощью к этому святому, а круглые камни для баллисты называли камнями Зары. На вид они ничем не отличались от обычных булыжников правильной, круглой формы.
Юлук — мера длины, примерно соответствующая пяти километрам.
Алый янтарь — особый вид янтаря, имеющий глубокий ярко-оранжевый цвет.
Ецион-Гавер — замок, который переходит по наследству первому принцу крови Энгарна и по названию которого тот носит титул: принц Ецион-Гавер.
Шавр — мера длины, примерно соответствующая сорока километрам.
Шумаф — одна из самых влиятельных стран Гучина — самого северного материка Гошты. Овцы там имеют особую шерсть и поэтому ковры Шумафа славятся не только красотой, но и необычайной мягкостью.
Мудрый — титул, которым обладали священники, маги или избранные церкви Хранителей Гошты, входящие в совет ордена магов, ордена духовников или ордена избранных, главой совета был лидер ордена, имеющий титул Мудрейший.
Учурка — редкая в Кашшафе домашняя птица. В западной части Герела ей слишком холодно, и при малейшем недосмотре она погибает.
Щуал — растение с небольшими круглыми плодами (чуть больше грецкого ореха), имеющее оранжевый кислый сок, который используют для консервации или в качестве приправы.
Яжнай — амулет, служащий для связи минарсов с Храмом Света.
В большинстве стран Гошты совершеннолетие достигается в 24 года.
В Истинной церкви Высокий священник — это священник, наблюдающий за пятьюдесятью старшими священникам. Всего в Энгарне двадцать Высоких священников, они образуют церковный совет, который возглавляется Верховным священником — лидером Истинной церкви.
Святой Юлай. В Священной книге Энгарна написано, что по его молитве менялась погода: наступала засуха или, напротив, шел дождь. Священники, выбирающие себе в медальон камень Святого Юлая, как бы заявляют, что пользуются покровительством этого святого и тоже могут управлять погодой.
Святой Ваана, до того как принял сан в ордене Духовников, сам был купцом и по-прежнему им покровительствовал.
Тофел — город на востоке Энгарна.
Отхи — каста женщин, владеющих магией, охраняющих правителя Ногалы.
Палец — мера длины, соответствующая примерно двум сантиметрам.
1
