— Меняет постель, — сообщила Гермиона, вынимая из холодильника масло и джем.
— Чего-о-о?!! — чашка, украшенная премиленькими цветочками, выпала из пальцев Марьяны и, жалобно дзинькнув, развалилась на куски. — Что это на него нашло?
— Ну, понимаешь… Мы ее слегка испачкали, — смущенно призналась Гермиона.
— Понимаю, — ответила Марьяна, вынимая из шкафа вторую чашку, — у нас с Сириусом тоже так было в первый раз. То есть, в единственный…
— Да нет, — Гермиона густо покраснела, — мы ее испачкали вареньем.
— Чем?!! — Марьяна угробила вторую чашку. — Вот это я понимаю — сладкий мальчик!
— Ты о чем вообще подумала?!! — вскричала Гермиона, сравнявшись цветом со свеклой. — Это то варенье, что ты оставила для нас!
— Какое варенье? — Марьяна посмотрела на подругу с таким ужасом, словно у той на голове зацвели одуванчики. — Я не варенье вовсе имела в виду!
— А что же? — испуганно спросила девушка.
— Это варенье у меня уже черт знает сколько там стоит! — воскликнула Марьяна. — За пару дней до бойни в Малфой-меноре мне не спалось, и я решила выпить чаю. А ты знаешь, что стоит кому-то появиться на кухне в неурочный час, как туда тут же является миссис Уизли и начинает потчевать. Я не была настроена на незапланированный ужин, вот и принесла чашку с чаем и блюдце с джемом к себе в комнату. Чашку утром вернула на кухню, а блюдце поставила в тумбочку и забыла.
— О чем тогда ты говорила? — удивилась Гермиона.
— Если бы вы копнули чуть глубже, то нашли бы бутылку вина и два бокала — я припасла их для романтического вечера с Сириусом, — пояснила Марьяна и, упав на стул, громко захохотала.
— Очень смешно, — фыркнула Гермиона, тоже начиная смеяться.
— А я уж было подумала, как тебе повезло с Драко, — задыхаясь от смеха, простонала Марьяна, вытирая выступившие слезы, — варенье лезет из всех ще…
— Перестань!!! — крикнула Гермиона, трясясь от хохота, и запустила в подругу кухонным полотенцем.
Марьяна схватила полотенце и утерла текущие по щекам слезы. Эстафету веселья неожиданно подхватил закипающий чайник, разудало засвистев, словно Соловей-разбойник.
— Давай пить чай, — с трудом успокоившись, предложила Гермиона.
— Не забыть бы попросить Драко дать Сириусу пару уроков, — усмехнулась Марьяна, поднимаясь со стула, и принялась наливать кипяток в заварочный чайник.
— Еще бы, — поддакнула Гермиона, взмахом палочки восстанавливая разбитые Марьяной чашки, — такая изобретательность пропадает.
Не успели девушки пригубить чай, как в кухню, пошатываясь, вошел Снейп, держащий на руках не в пример бодрую Пенелопу — заспанный, с взъерошенными волосами, в теплом халате излюбленных мрачных оттенков и с не менее мрачной физиономией. Малышка, весело агукая, подпрыгивала у него на руках.
Хмуро кивнув девушкам в ответ на приветствие, профессор распахнул дверцу холодильника, ввалился в него по пояс и, пошуршав там, вылез обратно, сжимая в руке бутылку молока, словно гранату. Со стуком поставив ее на стол, он вынул из кармана палочку, наложил на бутылку Согревающие чары и, со стоном привалившись к столу, закрыл глаза.
— Не желаете чаю, профессор? — учтиво предложила Марьяна.
— Желаю, — буркнул зельевар, не открывая глаз, — с вареньем.
— Еще один сладкий мальчик, — шепнула Гермиона, наклонившись к Марьяне, и та, хихикнув, тут же встала и пошла к чайнику, чтобы профессор, приди ему в голову не вовремя открыть глаза, не заметил улыбку.
«Сообразив на троих», Марьяна вернулась за стол и поставила чашку перед Снейпом, успевшим занять сидячее положение. Профессор то и дело засыпал, отчего бутылочка с нагретым молоком опускалась, но тут же снова пробуждался от сердитых воплей Пенелопы, лишенной утренней кормежки. В разгар душераздирающей трапезы явилась миссис Уизли и принялась готовить завтрак на всю компанию, кроме Хагрида и Дамблдора, отчаливших после ужина в Хогвартс. Гермиона вызвалась ей помогать, а Марьяна пошла в свою комнату принять душ. С трудом высвободившись из объятий соскучившегося за ночь Сириуса и признав за ним право на утренний поцелуй, девушка добралась, наконец, до своей комнаты.
Войдя в спальню, Марьяна присела на кровать, благоухающую свежим бельем, застеленным благодарным Драко, и дотянувшись до тумбочки, вынула из верхнего ящика фотографию мамы. С этим фото девушка не расставалась никогда, даже дома носила его в кармашке домашнего костюмчика, вынимая только на время стирки, и потому оно оказалось с ней на Гриммо, когда ее перенесли сюда Драко и Гермиона. Снимок был разорван пополам. На той половине, что осталась у Марьяны, была изображена молодая счастливая мама, стоящая на фоне деревьев и радостно улыбающаяся в объектив. Правая рука была вытянута в сторону, что позволяло угадывать рядом с ней другого человека, которого Наталья, очевидно, держала за руку.
Все шесть лет, что Марьяна смотрела на эту фотографию, она была уверена, что рядом с мамой был отец — вряд ли Наталья оторвала бы изображение дочери. Но только на этом снимке мать была по-настоящему счастлива, потому он и запал Марьяне в душу — единственный из сотни других. Глядя на него одинокими долгими вечерами, девушка думала о том, что отдала бы полжизни, лишь бы увидеть вторую половину снимка.
— Видишь, мамочка, я не ошиблась, — с трудом сдерживая слезы, прошептала Марьяна, думая о Сириусе.
Посидев так еще пару минут, девушка поднялась и направилась в ванную. Переодеваясь в чистую одежду, девушка, не зная почему, положила снимок в карман и пошла вниз, мечтая о спокойном завтраке.
Но ее мечтам не суждено было сбыться. Как сказал накануне Сириус, в этом доме покой никому не грозил — из кухни неслись возбужденные вопли, и Марьяна невольно ускорила шаг.
— Она улыбнулась!!! Она мне улыбнулась!!! — вопил всклокоченный Люциус, гарцуя по кухне, точно шимпанзе, севший задом на пчелу.
Вид у него был совершенно безумный, и Марьяна не без причины подумала, что для того, чтобы привести аристократа в столь неестественное для него состояние, ему должна была улыбнуться, ни больше, ни меньше, кастрюля с овсянкой или новая метла Рона — судя по восторженным эпитетам, которыми ее награждал парень, та вполне могла быть одушевленной.
— В чем дело, мистер Малфой? — осторожно спросила девушка, отскочив в сторону из риска быть растоптанной бурно радующимся Люциусом.
— Мариона мне улыбнулась! — светясь от счастья, поделился радостью папаша и склонился над дочкой, лежащей на руках Нарциссы. — Ну-ка, кто улыбнулся папочке?
Кроха внимательно посмотрела на Люциуса и счастливо улыбнулась беззубым ротиком. Миссис Уизли и Нарцисса принялись умиляться, а Гермиона, подкравшись к Марьяне, тихонько толкнула ее в бок и кивнула в сторону Снейпа. Марьяна повернулась и увидела Пенелопу, словно понявшую слова Люциуса — девочка радостно скакала на коленях зельевара и заливалась счастливым смехом. Но еще удивительнее было то, что профессор выглядел почти таким же счастливым, как Малфой. Да уж, чудные дела творятся в Датском королевстве…
Не без труда угомонившись, вся компания уселась завтракать. Рон и близнецы, оживленно переговариваясь, изъявили желание немедленно после завтрака опробовать новые метлы. Слизеринцы, включая Драко, сиявшего, точно начищенный самовар, горячо поддержали это предложение. Чрезвычайно гордый собой Люциус держал на руках дочку, то и дело радующую отца улыбкой, и наотрез отказывался отдать ее Нарциссе на время завтрака. Пришлось миссис Малфой кормить мужа с ложечки. Взглянув на Нарциссу, запихивающую Люциусу в рот ложки омлета, Марьяна вспомнила о голодных пленниках и ускорила процесс поглощения пищи.
Гарри отвлек внимание Рона и, судя по всему, завел с ним о чем-то разговор. Рон удивленно посмотрел на друга, хлопая глазами, и Гарри, махнув рукой, отстал. Грег, незаметно подсунув Джинни на тарелку свое пирожное, попросил ее играть в квиддич с ним в команде. Девушка радостно согласилась, что было расценено Фредом, как предательство.
Гермиона и Тонкс о чем-то тихо шушукались, смеясь в полголоса. Джонни, проглотив омлет и какао, умчался в комнату к своей новой железной дороге. Марьяна, быстро покончив с завтраком, нагрузилась большим подносом и направилась в подвал. Сивый, хмурый, как осеннее солнышко, сидел на матрасе, читая какую-то книгу.
— Доброе утро, — не слишком любезно поздоровалась Марьяна, памятуя о вчерашнем инциденте, и поставила перед оборотнем тарелку с омлетом и кофе.
Сивый, тяжело вздохнув, кивнул, отложил книгу и принялся за еду. Марьяна выпрямилась и направилась к Беллатрисе.
Мадам Лестрейндж сидела в постели, внимательно читая письмо, которое вернула ей Марьяна. Выглядела Пожирательница гораздо лучше — глаза сияли, а на щеках играл легкий румянец. Заметив девушку, Белла быстро свернула письмо и сунула за пазуху.
— Доброе утро, — гораздо сердечнее, чем Сивого, поприветствовала женщину Марьяна, ставя перед ней поднос.
— Добрее некуда, — бормотнула Беллатриса, но в ее голосе уже не слышалось откровенной вражды.
— Как ваше самочувствие, мадам Лест… Беллатриса? — в последний момент спохватилась Марьяна — злить женщину в ее планы не входило.
— Ребра уже не болят, — мирно ответила Белла, осторожно ощупывая грудину, — а вот ноги — просто кошмар…
— Принести вам Обезболивающее? — спросила девушка, подвигая ей тарелку.
Беллатриса кивнула и Марьяна, поднявшись, направилась в лабораторию. Вернувшись с пузырьком, девушка увидела, как Белла с аппетитом поедает завтрак — руки слушались ее гораздо лучше. Открыв флакон с зельем, Марьяна протянула его женщине. Заметив гримасу отвращения, появившуюся на лице Беллатрисы после употребления лекарства, девушка улыбнулась, почувствовав в ней родственную душу.
— Рада, что вам лучше, Беллатриса, — сказала Марьяна, забирая пустой поднос. — Вам больше ничего не нужно?
Белла молча покачала головой и девушка направилась к выходу, по дороге притормозив возле Сивого, снова уткнувшегося в книгу. Присев возле оборотня, девушка начала собирать пустую посуду.
— Что произошло вчера? — не выдержав, спросила она. — Что, по-вашему, украл Сириус?
— Неважно, — буркнул Сивый, не поднимая глаз, — но у него есть вещь, которая у него быть не должна.
— А у кого должна? — продолжала допрос Марьяна.
— Не твое дело! Отстань! — весьма недружелюбно рявкнул Фенрир и, отбросив книжку, завалился на матрас и укрылся с головой одеялом.
— Может и не мое, но если еще раз нападете на Сириуса, я превращу вас в фарш для котлет, — ровным холодным голосом заявила девушка и понесла посуду на кухню.
Оказав помощь миссис Уизли и Тонкс в уборке со стола, Марьяна направилась в свою комнату с твердым намерением вздремнуть. Проспав всю ночь согнувшись за столом, девушка чувствовала, что у нее ломит все тело, и решила, что пара часов нормального сна хотя бы частично решит проблему. Повалившись в постель, Марьяна и впрямь задремала, но была разбужена через полчаса громкими голосами с ноткой истерики, доносившимися из кухни.
Недоумевая, что случилось на этот раз в их персональном дурдоме, девушка сползла с кровати, всунула ноги в тапки и пошла вниз.
Члены Ордена толпились в кухне, окружая испуганного Драко, что-то втолковывающего друзьям. Гермиона утешительно гладила его по руке, на лице читалось волнение.
— Кто кому улыбнулся на этот раз? — пошатываясь, спросила Марьяна и потянулась к кофейнику.
— Джонни пропал, — хмуро ответил Драко, и по его лицу Марьяна поняла, что случилось и впрямь что-то серьезное.
— Как пропал? Куда он мог деться? — удивилась девушка, испуганно оглядывая присутствующих.
— Не знаю, — прошептал Драко, лицо его побледнело. — Он сказал, что идет в гостиную. После завтрака я пошел туда, но его там не было. Я обыскал весь дом, даже на улицу выходил — мальчика нигде нет.
— Что опять случилось? — в кухню бодрым шагом вошел Снейп.
На руках зельевара мирно чмокала пустышкой Пенелопа, следом, точно шлейф за вдовствующей королевой, вцепившись когтями в мантию, ехал на пузе безымянный ведьмовской кот. В целом профессор очень напоминал иллюстрацию к телепередаче «Ребята и зверята».
— В чем дело? — продолжая допытываться, Снейп остановился и, приподняв подол мантии, отчего котенок повис в воздухе, хорошенько встряхнул.
Звереныш шмякнулся на пол и зашипел, сердито нахлестывая себя хвостом по бокам. Громко галдя, все принялись торопливо вводить зельевара в курс дела. Профессор начал высказывать различные предположения, но они тут же отметались Драко.
— А чердак осмотрели? — спросил Снейп, повернувшись к парню.
— Там лестница поднята, он туда не заберется, — возразил Драко.
— Ты просто плохо знаешь детей, — ответил зельевар, и Пенелопа оглушительным криком ему в ухо подтвердила, что уж профессор-то знает детей достаточно хорошо.
Снейп повернулся и пошел прочь из кухни. Котенок, сверкая глазами, припал на передние лапы, повертел задом и, сделав гигантский кенгуриный скачок, вонзил когти в край мантии профессора и поехал за ним. Члены Ордена тоже гуськом пустились следом.
Лестница чердака была по-прежнему поднята, но Драко не поленился опустить ее, забраться наверх и хорошенько поискать мальчика. Впрочем, поиски успехом не увенчались.
Испуганный пуще прежнего, Драко спустился с чердака и молча пошел вниз, за ним караваном потянулись остальные, на ходу высказывая различные теории исчезновения мальчика, одна невероятнее другой.
— Я схожу в подвал, узнаю, не нужно ли чего Беллатрисе, — проговорила Марьяна, отделяясь от компании.
— Подвал! — подскочил Снейп. — Подвал осмотрели?
— Что ему там делать? Там же Сивый, он его боится до смерти, — неуверенно проговорил Драко.
Но тут, словно в подтверждение теории зельевара, до членов Ордена донесся пронзительный визг, идущий, без сомнения, из подвала.
— Джонни… — Драко пошатнулся и вихрем помчался вниз, перепрыгивая по три ступеньки за раз, за ним побежали остальные, вынимая на ходу палочки.
Марьяне удалось ворваться в подвал следом за Драко. Сивый спокойно сидел на своем матрасе, читая книгу, и даже подскочил от неожиданности, когда на него разом наставили двадцать палочек.
