Власть. Диктатура… Да, только тотальная диктатура, желание безраздельно властвовать могли толкнуть кого-то на необходимость сохранить уровень каменного века и безынициативность волшебников. Тупым быдлом проще править. Выходит, что Дамблдор и тут попадает под подозрение. Ведь он занимает множество важных должностей в магическом мире: и председатель Визенгамота, и директор единственный школы магии в Великобритании, и президент МКМ. Этому человеку не чужда жажда власти. Неужели он ради сохранения статус-кво решился на устранение члена королевской семьи? Тогда он точно безумен и имеет типичную для диктаторов девиацию.
* * *
На следующий день Ричард послал Дарта Вейдера с одной из трубок магофона и инструкцией по использованию детективу Поттеру. А уже вечером переговорил со Скоттом, попросив нарыть всю доступную информацию на Дамблдора.
Скотт сказал, что сам такое расследование в волшебном мире не потянет и предложил привлечь профессионалов, к примеру, журналистов-волшебников, на что получил полное одобрение и финансирование в виде платежного поручения в Гринготтс.
Удивительное дело — на следующий день после происшествия учителя делали вид, словно ничего не произошло. Подумаешь, гигантский монстр-убийца проник в школу, полную детей, и с кем-то сражался! Ни пояснений студентам, ни видимости расследования, ни вызова представителей правоохранительных органов волшебников. Ничего! Преподаватели и директор спокойно ели завтрак.
Ричарда такое поведение Дамблдора ещё больше укрепило в мысли, что тот безумен и опасен, и не важно своим действием или бездействием. Это совершенно ненормально, когда директор школы не создает даже видимости мер безопасности после серьёзного происшествия.
Ещё Ричарда удивляло то, что на него никто из взрослых не обращал внимания. А ведь на месте сражения с троллем остались улики в виде оторванных стальных манипуляторов, которые в спешке мальчик не успел забрать.
К вечеру юный Гросвенор пришел к выводу, что не стоит больше держать всё в тайне. Он сразу после ужина уединился в спальне и достал магофон.
— Ричи, сынок, добрый вечер, — донесся из динамика спокойный голос герцога Вестминстерского.
— Здравствуй, папа.
— У тебя все хорошо? — спросил Джеральд.
— Я жив и здоров, но есть один нюанс.
— Что-то произошло?
Голос Джеральда стал взволнованным.
— На меня было совершено покушение, замаскированное под несчастный случай. Или же это на самом деле несчастный случай, но слишком много совпадений…
Ричард подробно пересказал отцу всю историю с нападением тролля и поделился своими размышлениями. Также он рассказал о странности с запретным коридором и о возможном хранении в Хогвартсе философского камня.
— Я уже жалею, что тебе пришлось отправиться в эту школу, — в голосе герцога слышалась стальная, едва сдерживаемая ярость. — Ричи, постарайся не вляпываться в неприятности. Запомни — твоя задача просто пять лет пробыть в этой ненормальной школе и остаться живым и здоровым! Не обязательно даже хорошо учиться, достаточно, если тебя не выгонят оттуда. Хотя и это приемлемо, мы и без магии проживем, но… Королева в приватной беседе мне намекнула, что Виндзорам нужны свои волшебники.
— Понятно, что не стоит искать приключений, но папа — философский камень! Имея такой предмет, мы сможем прожить очень долго.
— Не лезь никуда, Ричи! — твёрдо приказным тоном сказал Джеральд.
— Ладно. А что насчет Дамблдора?
— Боюсь, нам нечего ему противопоставить, — с печалью произнёс герцог. — По данным разведки, Дамблдор всё время находится в замке и имеет в среде британских волшебников огромный авторитет и власть. Нам проще снять Министра Магии, чем что-то сделать директору Хогвартса. Нашему спецназу нет хода в замок. Остается только разбомбить Хогвартс, но и это не получится. Считай, что вы заложники, как это было модно в среде средневековых аристократов, которые отдавали своих детей якобы на обучение другим лордам.
— Понятно.
— К тому же, — продолжил Джеральд, — вся эта история с запретным коридором похожа на большой спектакль. Даже если в замке хранится философский камень, с вероятностью в девяносто девять процентов это ловушка, которую устроил директор школы. Возможно, даже камень там настоящий, чтобы наверняка заманить нужного волшебника.
— Я думал об этом. Только не пойму, на кого может быть организована такая ловушка?
— Вот и мне непонятно, — громко вздохнул герцог. — По поводу покушения думаю, что ваша встреча могла быть случайностью.
— Случайностью?
— Да, Ричи, — произнёс Джеральд. — Мне это видится так: некто, знающий о философском камне, возможно, даже тот, на кого устроена ловушка, пробрался в замок; он провел на территорию школы тролля, чтобы отвлечь внимание от проникновения в запретный коридор. И трюк сработал.
— Пап, звучит логично, но есть один нюанс. Нам говорили, что на территории замка могут находиться лишь студенты, преподаватели и приглашенные лица. Тут такие высокие стены, что вряд ли кто-то проберётся незаметно. И там вроде есть какие-то заклинания.
— Замок старый, там могут быть секретные ходы, — ответил Джеральд. — К тому же не исключено, что преступником может быть кто-то из преподавателей. Ричи, опиши мне всех учителей.
Ричард на протяжении получаса подробно описывал отцу всех преподавателей.
— Хм… — задумчиво протянул герцог. — Из твоей характеристики я могу выделить двоих подозреваемых. Северус Снейп — он раньше состоял в террористической группировке ультраправых волшебников под руководством Тома Реддла. Но был выпущен на свободу под поручительство Дамблдора, который заявил, что Снейп был его шпионом.
— Шикарно! То есть у нас зелья преподает бывший террорист?!
— Да, Ричи. Поэтому будь очень осторожен с этим человеком. И еще у меня подозрения вызывает Квиринус Квиррелл. Слишком не сходится его поведение с тем, как должно быть. Сильный волшебник, способный к мощному колдовству, бежал через весь замок, чтобы показательно рухнуть в обморок перед толпой свидетелей. А что с ним было дальше, когда все покинули Большой зал?
— Не знаю. Вероятно, о нём забыли.
— То-то и оно! — сказал Джеральд. — Забыли, а он в этот момент мог выскользнуть и попытаться проникнуть в запретный коридор. Хотя план так себе, как по мне. Да и Снейп мог сделать то же самое под предлогом поиска тролля. Но Квиррелл… Меня вот что беспокоит — он взрослый мужчина, который не получил ни единой травмы. До этого он как-то бежал же по замковым коридорам, значит, были ещё силы. И тут он не боится потерять репутацию и вместо того, чтобы тихонечко попросить кого-нибудь из преподавателей сопроводить его в больничное крыло, на глазах у всех падает в обморок. Если он такой сильный волшебник, почему бы ему не наложить на себя заклинание для того, чтобы привести себя в чувства? Есть же такое?
— Да. Это заклинание называется Энервейт. Кстати, пап, эти чары должны преподавать как раз на старших курсах на занятиях по ЗОТИ, которые ведет Квиррелл.
— Еще более подозрительно, — констатировал герцог. — Очень похоже на то, что ваш директор с кем-то играет в кошки-мышки. Возможно, у него мания величия.
— Пап, я попросил детектива Поттера собрать всю информацию на Альбуса Дамблдора.
— Отлично! Я свяжусь со Скоттом и передам данные в МИ-6. Пусть составят более подробный психологический портрет вашего директора. И запомни, Ричи, ни во что не ввязывайся! Ты меня понял?
— Понял.
— И звони мне каждый день! — строгим тоном сказал Джеральд. — Я должен быть уверен, что у тебя всё в порядке.
— Хорошо. Пока, пап.
Примечание к части
Бечено
>
Глава 31
Ричард затаился. Он, как истинный студент факультета Пуффендуй, стал тихим и незаметным, старался не привлекать к себе внимания и быть начеку.
Чтобы отвлечься от параноидальных мыслей, Гросвенор-младший с головой погрузился в учебу, в основном делая упор на отработке заклинаний трансфигурации, поскольку практика показала их огромную пользу.
Так незаметно пролетел ноябрь и наступил снежный декабрь. До рождества оставалось каких-то четыре недели, а в руки Ричарда попали первые отчеты по расследованию дела Дамблдора.
Информация оказалась неутешительной. Психиатр, сотрудничающий со спецслужбами, на основании подробного устного портрета Альбуса Дамблдора сделал вывод, что у директора с высокой вероятностью имеется мания величия.
Доктор выделил в качестве основных элементов, во-первых, трон, на котором восседает директор; во-вторых, пестрые и выделяющиеся одеяния. Также он предположил, что директор может быть болен психопатией. Её симптомы проявляются в следующем: бессердечие по отношению к окружающим, сниженная способность к сопереживанию, неспособность к искреннему раскаянию в причинении вреда другим людям, а также лживость, эксцентричность и поверхностность эмоциональных реакций. Ещё врач написал несколько других диагнозов: нарциссизм и отчасти макиавеллизм.
Нарциссизм — свойство характера, заключающееся в чрезмерной самовлюбленности и завышенной самооценке. Например, у Дамблдора это видно по грандиозности, с которой оформлено его представление в пригласительном письме с перечислением всех должностей и имён.
Макиавеллизм — ведение политики, основываясь на силе, пренебрежении нормами морали и тому подобном. Директор школы позиционирует себя, как великого волшебника, одевается эксцентрично вопреки деловой моде магов, выказывает пренебрежение и недоверие органам власти (Министерству Магии) и всячески демонстрирует свою власть различными мелочами, которые в описании сумел разглядеть психиатр.
В заключении доктором было написано, что субклиническая психопатия, наряду с субклиническим макиавеллизмом и нарциссизмом, входят в «темную триаду дурных характеров», которым свойственны бессердечие и манипулятивность. Эти признаки указывают на диссоциальное расстройство личности.
Согласно заключению психиатра, личность «неизвестного пациента» склонна к криминальной направленности, садизму и рецидивизму. Искусно лжет и перехватывает инициативу во время диалогов и допросов, может представлять опасность для жизни сотрудников правоохранительных органов. Доктор настоятельно рекомендовал проводить допрос такого человека с принятием всех необходимых мер безопасности.
Ричи после прочтения этих документов подумал:
«Вот вам и добрый дедушка Дамблдор, великий чародей. А на деле опасный сумасшедший, чего волшебники в упор не замечают».
На следующий день после изучения отчёта Ричард встретился с Гарри Поттером и отвел его в сторонку поболтать.
— Как дела, Гарри?
— Спасибо, хорошо. А у тебя, Ричи?
— Превосходно. Почитай это.
Ричард протянул Гарри копию листа с заключением психиатра. Поттер с любопытством прочитал текст. Оторвав взгляд от бумаги, он произнес:
— Это что за псих? Тёмный Лорд, что ли?
— А ты попробуй угадай, Гарри.
— Даже не знаю, — Гарри не представлял, о ком может идти речь.
Ричард пояснил:
— Твой дядя Скотт обратился к психиатру-криминалисту, который делает описания психических портретов опасных преступников для Скотланд-Ярда и спецслужб. Он предоставил доктору подробное описание Альбуса Дамблдора без указания имен.
Лицо Гарри Поттера вытянулось от изумления.
— Я так и знал! — воскликнул он. — Директор Дамблдор сумасшедший диктатор и манипулятор! Но что это нам дает?
— Это значит, Гарри, что этот псих устроил из школы ловушку на кого-то, кого его разум обозначил в качестве врага. В качестве приманки он использует философский камень. Нам не стоит лезть в это дело — целее будем.
— Я уверен, что Дамблдор украл философский камень у Фламеля. Ричи, мы не можем оставлять такую вещь сумасшедшему. Представляешь, что будет, если безумец еще и бессмертным станет?
— Конец света, думаю, он способен устроить, — задумчиво протянул Гросвенор. — Но это слишком опасно, Гарри. Предлагаю всё-таки не лезть в пекло, а придумать способ устранить опасного волшебника иными способами.
— Как?! — Гарри Поттер был ошарашен. — Ричи, что мы можем сделать взрослому сильному волшебнику?
— Пока не знаю, Гарри. Не знаю, но обязательно придумаю. А до поры до времени нам стоит затаиться.
— Пока ты будешь думать, Дамблдор может стать бессмертным, — нахмурился Поттер. — Ричи, я считаю, что всё же нужно спасти философский камень.
Ричард задумчиво потер подбородок. Он не был уверен, что именно Дамблдор является угрозой миру, но вероятность подобного очень высока. Иметь проблему в лице безумного и опасного волшебника — плохо. Но одно дело — противостоять старику, а совсем иное — ему же, но молодому и на пике сил. Философский камень так и так нужно изымать.
Ричард, которого воспитывали в качестве серьезного бизнесмена и политика, думал более масштабно, чем обыватель, которым он являлся в прошлой жизни. Ему пришла в голову мысль о том, что раз не знаешь, откуда исходит угроза существованию планеты, лучше всего действовать наверняка — устранять всех, кто в теории может уничтожить мир. Нет, не устроить геноцид волшебников, а вычислить потенциально опасных магов и обезвредить их теми или иными методами. И если вдруг среди них окажутся невиновные… Что поделать? Дрова рубят — щепки летят. На фоне пяти миллиардов человеческих жизней судьба двух-трех-десяти волшебников — сущие пустяки. Сокращение персонала в крупной компании приносит больше бед, чем исчезновение нескольких потенциально опасных волшебников.
— Хорошо, — сказал он. — Гарри, я предоставлю волшебные гаджеты, которые позволят на равных сражаться со взрослыми волшебниками и не погибнуть в ловушках. Дамблдора получится выманить из замка только к концу учебного года. Я уже всё организовал. Осталось устранить некоторых учителей и обеспечить алиби. Но до рождественских каникул я ограничен в средствах. В общем, ждите лета, пока ни во что не ввязывайтесь и не привлекайте к себе внимание.
— Хорошо, — согласился Поттер. — А что сейчас делать?
— Если в целом, то учиться, — ответил Ричард. — А если ты про настоящий момент, то есть одна идея, которая уже давно нуждается в проверке.
— Какая?
Гарри было скучно, и он готов был на любую авантюру, лишь бы развеяться.
— Скажи, Гарри, у вас живой портрет на самом деле управляет открытием двери?
— Ну да, — пожал плечами Поттер. — А что?
