— А бульдозеры потом куда?
— Техника останется в твоём распоряжении. Поэтому людей выбирай с прицелом на будущее. Надеюсь, огорчать ты меня не станешь. А теперь, пошли.
Грузный капитан поднялся на холм с отдышкой. Пришлось долго обходить проволочные заграждения и задержаться на площадке. Некоторое время он осматривал капитальные строения, определив в первом малый командный наблюдательный пункт по французскому проекту, и уже внутри выслушал условия выпавшего на его плечи счастья.
— Твой уровень не рвы копать и эскарпы возводить, а аэродромы и заводы строить. С рождения у тебя талант или от упорного труда — сейчас не имеет значения. Вблизи города Новая Ладога есть подходящее место, у посёлка Хвойная и Кушавера можно устроить взлётное поле, Но главное — Тихвин. Поговори с братом, убеди, что не подведёшь, а я тебе помогу, как здесь. Техника любая, какие хочешь строительные материалы, жратва на выбор, выпивка, бабы хоть чёрные, хоть жёлтые. В конце июля начале августа вас перебросят под Синявино, но ты постарайся поговорить до этого момента. Под Тихвином построишь три таких укрепления, точнее поучаствуешь.
— А если не получится?
— Получится. Ты намекни ему, что у тебя впереди два варианта. Первый — оказаться перед расстрельной ямой и номером общей могилы, а второй — в наградном зале с орденом на груди и справочником командира инженерных войск. Но для второго варианта нужно постараться и чтоб профильную литературу в своём новом кабинете назубок выучил. Третьего с этого момента уже не дано.
Капитан не то что обмяк, а как-то немного сдулся, словно внутренний ниппель стравил часть накопленных сил и уверенности.
— В общем, я знал, что всё так обернётся, — произнёс Наум Давыдович. — Где вас искать, к кому обращаться?
Вынимая из портфеля большой конверт, я произнёс:
— До двадцатого июля искать меня нет смысла. Я отправляюсь с инспекцией, но если возникнет что-то срочное, как найти Рахиль ты знаешь?
— Да.
— Она мне всё сообщит, и я приму меры. И вот ещё что, передай своему соседу по дому, начальнику Ленинградского пехотного училища полковнику Мухину план расположения подземных складов оперативного резерва.
— У меня нет никаких планов, — растеряно произнёс капитан.
— Наум Давыдович, из одного такого ты уже вытащил зенитные пулемёты.
— Теперь я понял, — обрадованно произнёс капитан и тут же смущённо переспросил: вы имели в виду Герасиму Васильевичу? Так он же сейчас чёрт знает где.
— Это хорошо, что ты знаком с ним.
Раппопорт перевёл взгляд на носки свои сапог.
— Я бы не сказал, что знаю его. Так, здороваемся.
— Достаточно и этого. Держи конверт. Его училище вместе с ним выдвигается к Большому Сабску, и кое-что ты покажешь ему на месте, так как окажешься там раньше. На север от деревни Извоз, прямо в лесу расположен блиндаж и склад с запасом противотанковых мин и взрывчатки. На фотографии он обозначен под номером семьдесят шесть. На входе в грот стоит папье-маше. Это замаскированный под гигантский валун ящик с бронеавтомобилем связи. Теперь ты понимаешь, какой уровень доверия тебе оказала партия? Иди Наум, приведи сюда нужных мне людей.
* * *
(Записка первого секретаря горкома г. Луги Дмитриева И.Д.)
'На основании проведённого расследования старшим лейтенантом Яшиным удалось выяснить, что во время укрепления рядов милиции в ноябре-декабре 1917 года, были утеряны папки с архивами. Среди них учётные карточки, уголовные дела, гражданские иски, в том числе с заявлениями граждан в просьбе предоставить возведённые бароном фон Майделем И.Н. в 1913 году подземные хранилища для собственных нужд, о чём свидетельствует рапорт товарища Григорьева И.П. на имя И.Я. Златкина. Можно допустить, что в заявлениях указывались местонахождения подземных хранилищ. Достоверно известно, что на основании оперативной информации, в феврале 1918 года, начальником городской милиции Готеном А.И. при обследовании одного из них был обнаружен склад винтовок, о чём свидетельствует сохранившаяся опись (копия прилагается). На сегодня выявлено двадцать подземных объектов. Три из них долгое время используются как овощехранилище, пять затоплены, в двенадцати обнаружены склады оружия в заводской смазке и боеприпасы. На 08.07.1941 г. обнаружено и изъято 16-ть 8-дюймовых гаубиц и 3200 зарядов к ним, 860 пулемётов Кольта со станками, 1080 ручных пулемётов Льюиса, 4950 винтовок, более шести миллионов патронов, 860 хомутов с упряжью, 6000 пар сапог, 9000 пар ботинок образца 1912 года с обмотками, 9000 ранцев типа 'Азор', 4200 стальных шлемов Адриана, 15000 комплектов обмундирования, 9000 шинелей французского образца, 17214 золотых монет, 15 камней размером с лещину(предположительно алмазы)'.
Резолюция на документе.
'Отправить гаубицы в артиллерийский полк АККУКС и передать в 177-ю СД под командованием полковника Г. Ф. Одинцова'.
* * *
В этот день в Нью-Йорке царило необычайное оживление. По крайней мере, в той части, где издавна собирались любители искусства, заядлые театралы, знатоки кино и посвящённые в закулисные тайны театров, искушённые в хитросплетениях жизней звёзд и просто известных личностей. Умные и образованные, богатые и успешные. Здесь не было случайных людей и не было тех, кто нуждается в приглашениях. Богеме города давно известно, что Музейная миля 5-й Авеню каждый день живёт в ожидании сенсации и сегодняшний вечер середины июля не должен был стать исключением. Выставка в Метрополитен Виктории Бэссил 'Война и Мир в России' встретила газетным негодованием, где слово 'антреприза', являлось невинно обронённым, хотя выдававшие себя за журналистов писаки не стеснялись в выражениях. 'Не видел, но уже осуждаю', 'Коммунисты прислали свою шлюху', 'Худшего и представить нельзя'. Писали много и тем самым раззадоривали публику, но попасть на премьеру могли лишь избранные. Элеонор Ламберт ещё не создал своё знаменитое Met Gala и Метрополитен не давал ежегодных балов, но кое-что сегодня и впрямь было в новинку. Мужчины могли посетить выставку в смокингах и фраках, а женщины просто обязаны были надеть лучшие и самые дерзкие платья. Единственное, что особо поощрялось, так это драгоценности и украшения. 'Tiffany & Co' официально даже выпустили брошюру с рекомендацией, какие следует одевать украшения на этот вечер и неофициально, на какие будут скидки при аренде. В программе выставки была живая музыка, документальный кинофильм и продажа прав обладания редчайших фотоснимков, которые нигде не публиковались.
Из-за суеты на то, чтобы добраться до здания музея и найти место для парковки, у Виктории ушло больше времени, чем она рассчитывала. Наконец ей всё же удалось найти достаточно просторный пятачок, чтобы припарковать 'Красавицу', как она назвала свой 'кадиллак', но потом, когда она поднималась по лестнице в здание музея, красавицей называли уже её. Женщину дважды пытались остановить маргинальные личности, задавая неприличные вопросы. В конце концов, появившиеся охранники всё же позволили ей пройти, оттеснив надоедливых хулиганов из жёлтых изданий. Виктория миновала облицованный розовым мрамором круглый вестибюль, остановившись возле стеклянной двери, за которой была видна стойка небольшого кафе, о котором ей рассказывал директор. Издалека оно походило на газетный киоск из-за полок с газетами и книгами в мягких обложках, но приблизившись, она заметила витрину с сэндвичами и два крохотных столика. За прилавком никого не было.
Виктория покрутила головой по сторонам, потом с беспокойством взглянула на часы. Неожиданно со стороны прилавка донеслось испанская речь:
— А ну сгинь! Только тебя сейчас не хватало. Ты уже получила своё молоко и можешь больше не рассчитывать на вкусняшку.
— Прошу прощения, — произнесла Виктория с мадридским акцентом. — Но я просто уверена, что кошке сейчас необходима ещё одна порция молока. Позвольте мне купить для вашей подружки одну чашечку. Но если у вас есть скисшие сливки, то она будет с вами навеки.
Из дверей подсобки выглянула девушка с огромными глазами, которые линзы очков делали просто сумасшедшими.
— Ох, простите, — смутилась девушка и вышла из подсобки. — Я не знала, что здесь кто-то есть. Обычно, Сэм и Люси заходят сюда чуть позже. Вы что-то хотели?
Щёки её заливал яркий румянец, карие глаза блестели. Роскошные каштановые волосы густой вьющейся, как переплетающие струи водопада шевелюрой ниспадали на спину. Она точно сошла с картины Ренуара, невесомая, воздушная и пойманная за чем-то сокровенным.
— У вас всё в порядке? — машинально спросила Виктория.
Девушка смущённо улыбнулась:
— Да миссис, спасибо. Всё хорошо. Просто нам не разрешается держать рядом с едой кошек, но Мирта такая милашка... будете что-нибудь брать?
— Чашку молока для кошки, сэндвич с томатом и сыром, и лист салата, пожалуйста.
— Минутку. Я сейчас всё приготовлю, только ответьте на одни вопрос, что такое скисшие сливки?
— Это сметана. Мне сложно объяснить, но это объеденье и самое лучшее лакомство для кошек.
Девушка отвернулась к разделочной доске, а Виктория присела за один из столиков. Она то и дело поглядывала то на часы то на кошку, как в дверь в крохотную кофейню отварилась, и появился директор.
— Мария, мне кофе и твоё фирменное, — произнёс он по-испански.
— Pan con tomate?
— Да.
— Сеньор обождёт пару минут?
— Обождёт.
Когда директор уселся за соседний столик, Виктория обернулась к нему и сказала:
— Шеф, я еле добралась до этого места. Если бы не ваша карта, то я бы заблудилась.
— За тобой всё время следовал мотоциклист. Он бы подсказал. Теперь о деле. Сейчас кушаешь и идёшь за мной. Нужно провести репетицию на месте. В четыре у тебя парикмахер и последняя примерка. В девятнадцать часов начало представления. Сначала вступительную речь произнесёт Сисси Паттерсон, потом несколько слов скажет член палаты представителей США Эдит Роджерс и Оветта Калп Хобби выразит восхищенье. В завершении выступлений ты улыбнёшься и произнесёшь несколько шуток, после чего достанешь синий платок и расскажешь о судьбе русского солдата, который передал его тебе. Как только оператор второй камеры подаст знак, повяжешь его на руку. Дальше вечер будут вести специально приглашённый конферансье Метрополитен-оперы. Он обронит фразу про цвет платка на твоей руке и сапфиры. Ты снимешь украшение с шеи и опустишь их в урну, куда будут складываться чеки о покупке фотографий. Потом пожелаешь купить на это украшение самый лучший американский пулемёт для своего русского друга. В конце вечера шампанское, закуски, выступление певиц и в отель. Завтра день разорения магазинов, поход в оперу. Я нанял двух бывших полицейских, которые станут тебя всюду сопровождать. После репетиции их представлю. Вроде всё сказал.
— А когда домой?
— В Ленинград полетишь на нашем самолёте. Через пару дней, если тебе ещё не наскучило, будешь вновь сидеть за столом, и отвечать на телефонные звонки.
— Разве есть другие варианты? — загадочно улыбаясь, спросила Вика.
— Другие варианты предусматривают работу полную риска: погони, перестрелки, возможность подсыпать яд в бокал любовникам и быть отравленной близким другом, интриговать и наказывать злодеев. Всё то, чем занимаются простые люди в приключенческих романах. Но и это скучное занятие. Если серьёзно, когда тут всё закончится, то я отел бы предложить тебе поучаствовать в одной авантюре. А пока нужно закончить начатое.
— Шеф, зачем всё это? Вечером придут те, кто ненавидит всё то, что мне дорого. От них же ничего не зависит.
— Всё так, дорогая, ненавидят и никогда не полюбят, даже если ты станешь их кормить со своих рук в самое голодное время. Еще покойный император Александр III обозначил концепцию о друзьях, но Советскому Союзу нужны металлы, порох, взрывчатка, бензин и продукты питания уже сейчас, потому что когда договорятся, грузы прибудут не моментально, а спустя долгие месяцы. И ты ошибаешься, когда думаешь, что от их мнения ничего не изменится. У этих стервятников чутьё и всё нужное они станут производить уже завтра, так как унюхают направление ветра. А ещё нужны технологии, которые изобретаются не толстосумами, а простыми инженерами и учёными. Сегодня рядом с тобой будут те, кто косвенно воздействует на общественное мнение, а с мнением народа иногда приходиться считаться. И когда изобретатель поставит последнюю точку в описании изобретения, он пойдёт навстречу представителям страны, где труженики побороли эксплуататоров. Конечно, в глобальном плане всё останется по-прежнему. Но ты должна победить хотя бы на своём участке.
Когда приглашённая публика расселась в мягкие удобные кресла, и в тишине лишь изредка слышался звук зажигаемой спички стюарда (мода курить на сеансах уже уходила, но всё ещё имела место быть), свет в помещении стал медленно угасать и с еле уловимым шелестом мотора кинопроектора, на экране появилась заставка и зазвучала музыка. 'Victoria Bassil Motion Picture Company' при участии фирм спонсоров представляли документальный фильм. Из колонок раздалась приятная незнакомая музыка, где отчётливо выделялась партия струнного инструмента, известного как балалайка. И будь в зале Эннио Морриконе, он бы тотчас почувствовал с ней родство. Мелодия ложилась поверх перешёптывания проснувшихся птиц и бурчания лягушек. Раннее утро, ухоженные пруды, сено в скирдах, закидывающие удочки рыбаки в высоких сапогах, стоянка пикапов, где угадываются знакомые американцам марки автомобилей, раскладные стульчики и столики с кофейниками. В общем, понятная для любого мужчины картина отдыха и не поймёшь, где это происходит. Варварская Россия оказывается, не чужда цивилизации: там так же ловят форель в уикенд, носят шляпы и подкатывают рукава на рубашках. Наконец, камера направила объектив на берёзовую рощу, где на лужайке Виктория в лётном комбинезоне проверяла свой парашют и начала говорить:
'Сегодня суббота, мы отправляемся из Петербурга в прибалтийский город Таураге. По пути мы сделаем остановку и посетим одно любопытное место. Мэрия северной столицы любезно разрешила нам воспользоваться аэродромом ВВС для взлёта нашей малышки Сисси. Как по мне, я поспала бы ещё пару часов в отеле'.
Камера показала самолёты Curtiss O-52, на одном из которых были навешаны какие-то приборы и на фоне незамысловато-лёгкого звучания саксофона, возникла анимация с картой балтийского побережья. По ней пролетела быстро исчезающая дымка, словно зритель преодолел на высокой скорости облака и проявился маршрут движения самолёта с пунктиром.
'А теперь в путь, я запланировала провести тут неделю и поделиться с вами моим путешествием. Благодаря новейшей камере и нашей съёмочной группе, всё, что увижу я, сможете посмотреть и вы, словно мои глаза принадлежат вам. До встречи в небе'.
Виктория Бэссил послала воздушный поцелуй, задорно помахала рукой и лёгкой походкой направилась к кабине, будто на ногах были не лётные сапоги, а элегантные туфли на высоком каблуке. Белый самолёт стремительно набирал скорость и оторвался от взлётной полосы русского аэродрома. Зрители отчётливо могли различить опознавательные знаки гражданской авиации США (звезда с красным кружком до 6 мая 1942 г.), надпись 'PRESS' на фюзеляже, название газеты, логотип, в котором угадывалась кинокамера с сошками и летящая на ней ведьма. Так же на крыльях самолёта была размещена реклама. Ну, это понятно, всё стоит денег. Следующий кадр показал лицо Виктории в необычном шлеме. Лётный шлем, напоминал военную каску с большим затемнённым щитком-забралом, прикрывающим глаза. Она откинула щиток и произнесла:
