Поскольку лестницу на площадку под колоннадой строители все-таки разрушили, для подъема пришлось воспользоваться абордажными крючьями, которые тоже ехали в нашем обозе. Пара егерей, забросив крюки, и убедившись, что они держаться крепко, поднялись наверх, и оттуда сбросили штурмовую лестницу, по которой мы поднялись к ним. До финала нашего нелегкого пути оставалось совсем чуть-чуть...
Анрэн, предводитель наемников, эльф
Примерно в дне пути от Азира нас встретил дромон Фотеп — флагман флота Азира. Мы с отрядом и перешли на него, а на Индорин, флагман Стальных волков сошли два носителя Живого оружия, развивающие не только воинские, но и шаманские способности. Они смогут общаться через духовный мир со своими коллегами в Азире, и тем самым обеспечат связь с подступающим войском Вечного леса.
Флот Стального волка принялся тормозить, сворачивая серые паруса. Фотеп, напротив, разгонялся усилиями гребцов, наращивая расстояние между нами. Так что, когда Фотеп вернулся в родную гавань и выгрузил нас — основной флот еще был далеко за горизонтом.
Сальриэн, представитель Дома Стального волка, пообщался с властителем Азира, и мы вышли на боевую площадку привратной башни барбакана. Стены предмостного укрепления носили следы нескольких попыток штурма, но, в целом, были невредимы.
— Мы договорились с младшим князем Кайларном, — бросил мне Сальриэн. — Его войска атакуют лагерь осаждающих перед подходом основного флота. Пусть лучше эдайн открывают своими жизнями дорогу Перворожденным. Да и поменьше их станет...
Я усмехнулся. Сальриэн подумал, что я согласен с его высказыванием. Но на самом деле... Нет, я не возражал бы против уменьшения количества эдайн... Но по опыту общения со здешним владыкой я знаю, что тот предпочитает беречь своих подданных. Так что в предстоящей атаке он вряд ли потеряет сильно много. А вот подставить чересчур хитроухого Перворожденного — постарается. Но вот пытаться донести это сокровенное знание до Говорящего-с-Лесом, привыкшего воевать с орками на границе лесов и степей, а отнюдь не плести кружева интриг под песню Видящих... Глупое это занятие. И бесцельное. Особенно — если данный экземпляр явно считает себя самым умным (опять-таки, если сравнивать с орочьими вождями — это нетрудно... но и то — опасно, а вот с людьми... хм...).
Я обратил внимание на беготню по боевой площадке. Судя по всему, своих оппонентов из светлого лагеря Кайларн обмануть смог. Они подошли к стенам, спровоцировали обстрел из крепостных камнеметов, и возвели контрвалационную линию несколько дальше, чем добивали требушеты. Но вот сейчас обслуга артиллерии металась по площадке, поднимая при помощи хитрого механизма передний край опорной рамы требушета, и досыпая камни в корзину-противовес. Так что и угол выстрела получится более выгодный, и скорость камня — выше. И улетит "камушек" изрядно подальше.
Первыми ударили требушеты на боевых площадках барбакана главных городских ворот. Камнеметы отправили огромные куски камня в сторону вражеского лагеря.
По чистой случайности попадания пошли с первого залпа. Тяжелый камень угодил в опору одной их башенок. Ту перекосило, и баллиста на ее боевой площадке рухнула вниз, убив несколько человек из расчета.
Следующие несколько залпов ушли впустую. Все-таки камни, которыми стреляли крепостные требушеты, были далеки от одинаковости. Так что предсказать траекторию их полета можно было разве что с точностью "плюс-минус лапоть". Но все-таки, как в свое время сказал мне Кайларн, "в некоторых случаях вместо баллистики решает статистика". Так что достаточно скоро основные боевые башенки, на которых располагались баллисты и могли встать маги — оказались повалены. И огонь был перенесен на стену контрвалационной линии. Тут дело пошло веселее: цель была куда более протяженная. К тому же, хоть и построили ее старательно, но со стационарной крепостной стеной ограде на вершине вала было не сравниться. Так что пролом наметился довольно-таки скоро. А спустя всего лишь пару часов — и стал достаточно широким для атаки.
Разумеется, осаждающие, внезапно для себя превратившиеся в осажденных, не сидели сложа руки. За проломом строилась для отражения атаки пехота, среди которой возвышались несколько спешенных паладинов. А еще дальше готовилась к атаке, сметающей все, включая и собственные палатки, тяжелая рыцарская конница.
Камни продолжали лететь, сокрушая частокол на вершине вала, расширяя пролом все больше и больше. А потом грохнула об землю передняя балка подъемного моста, за которой, под карканье вращающихся рычагов, уже шла вверх воротная решетка — герса. А за ней были сложены в кучи фашины, но не было никого, кто мог бы эти фашины нести.
Сальриэн удивленно посмотрел на меня. Признаться, я уже понял, что означает этот фокус, но не спешил развеивать недоумение сородича. Тем более, что скоро все и так...
"Все и так" решилось даже прежде, чем я додумал эту мысль. Под немаленькой аркой городских ворот (видал, я, конечно, ворота и пошире и повыше, и не так, чтобы мало... но все-таки городские ворота Азира — далеко не самые маленькие) возникла гидра. Призванное чудовище занимало их практически полностью. Видимо, призвавший его маг был более чем компетентен в призывах. Пастями нижних голов гидра подхватила несколько фашин и неторопливо двинулась к пролому в контрвалационной линии. Гидры, они, вообще, не самые быстрые существа. Но эта двигалась и вовсе с какой-то царственной ленцой.
— Призывы? — удивился Сальриэн. — Против Светлых? Их же изгонят!
Я молча пожал плечами. До сих пор у меня не было оснований обвинять нанимателя в некомпетентности. Так что, думаю, он что-то да предпримет по этому поводу.
И правда. Пока гидра неторопливо двигалась по "коридору смерти", на нее через бойницу наложили "запрет пространства" — редко применяемое заклинание магии Света, блокирующее пространственные перемещения и связи с иными планами вблизи благословленного объекта. Заклинание это применялось редко, поскольку стоило весьма недешево как по мане, так и по требуемым расходникам, а держалось — не так, чтобы долго. Но сейчас, когда гидре надо было продержаться до рва... А за ней топала следующая. И еще. И еще. И каждая — подхватывала и несла ко рву контрвалационной линии несколько фашин. А пока гидры неспешно топали вперед, камнеметы снизили прицел, и теперь камни ложились точно в ров. Когда же гидры приблизились, обстрел затих... Гидры забросали ров, и так уже больше чем наполовину засыпанный камнями, принесенными фашинами. Вокруг гидр вспыхивали многоцветные ауры Изгнания, но защита от пространственных перемещений пока что держалась.
Для обычной лошади, пусть даже для рыцарского дестриэ, вал, на гребне которого был разбитый камнеметами частокол, представлял бы серьезное, возможно — даже неодолимое препятствие. Но гидры, близкие родственницы ящериц, способных взбегать по практически вертикальным стенам, вал мешал не слишком сильно: впиваясь могучими когтями в землю, гидры пошли вверх, практически не сбавляя скорости. Пространственная защита на одной из них погасла, исчерпав время своего действия. И следующий удар Изгнания отправил тварь обратно на План Жизни. Но вместо изгнанной — немедленно появилась новая. Защита была нужно только для того, чтобы гидры смогли засыпать ров, а не роняли фашины прямо на дороге.
Поднявшись на гребень вала гидры, также неторопливо (хотя и не так медленно, как когда проходили под аркой, ожидая наложения благословений) двинулись на ожидающий их строй пехоты. Засыпаемые стрелами и магическими ударами, периодически исчезающие после Изгнаний, гидры перли вперед, и места выбывших занимали все новые и новые призывы. Конечно, на изгнание тратилось существенно меньше маны, чем на призыв... Но защитники, призывающие все новых и новых гидр, в буквальном смысле сидели на Источнике Силы, а осаждающие — тратили невосполнимый ресурс.
Разумеется, даже десяток призванных гидр не смогли бы нанести осаждающим невосполнимого ущерба. Да что там, даже вероятность проломить строй низкоранговой пехоты, подпираемый паладинами — была довольно-таки призрачной. Но вот с задачей "отвлечь внимание противника, сковать и обездвижить" — гидры справлялись на удивление хорошо.
А между тем, обстрел батареями барбакана прекратился. Зато в дело вступили камнеметы на башнях, возвышающихся над обрывами в реку. Теперь под ударом оказались башни, защищающие фланги контрвалационной линии, упирающиеся в реку. А на севере показались среброкрылые корабли воинства Стального волка.
Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка
Казалось безумием в разгар сражения, способного определить нашу судьбу, отвлекаться на созерцание лживых истин видений Хаоса, "видений варпа", как любит говорить Лар. Но для Видящей подобное безумие — скорее норма жизни. И мы, оставив командование непосредственно военной операцией на военных — отправили свои сознания в странствие по Великому Эфиру, Плану Хаоса. И даже не для того, чтобы получить какие-то сведения, которых не получить иным образом. Просто... Так надо. Того требует Дар. Дар Видящей.
И вот мы стоим перед висящей в воздухе (которого здесь, вообще-то нет, и то, что мы дышим, по словам Лара, "лживая иллюзия варпа") картиной. Отливающая золотом рама была изукрашенная узором, от которого я не сразу смогла оторвать взгляд. Но когда смогла... Изящество и совершенство обрамления скрылись, затененные идеалом содержания.
Картина изображала поединок... Нет, на самом деле, если приглядеться к фону, то можно было заметить, что там, на этом самом фоне, ведут бой какие-то бойцы в тяжелых доспехах, под ногами которых сражались карлики, едва достающие одоспешенным до поясов. Но даже тяжелые латники смотрелись не более чем подростками рядом со сражающимися гигантами. Впрочем, чего ждать от эдайн... С точностью перспективы у них всегда были проблемы. Да и увеличивать фигуру правителя в ущербы подданным — тоже регулярно используемый прием. Правда, в отличие от иных виденных мной произведениях эдайн, исполненных в такой манере, это — отличалось большим вниманием к деталям... Даже странно при этом выглядело такое несоответствие размеров...
Но когда я сказала об этом Лару, тот усмехнулся.
— Конечно, есть более чем шанс, что это — всего лишь эпос... Но согласно легендам Боевого Молота, художник, изобразивший схватку на "Духе Мщения" очень аккуратно отнесся именно к передаче размеров и перспективы.
— Ты хочешь сказать... — протянула я, и Лар ответил, не дожидаясь, пока я полностью сформулирую вопрос.
— Что я среднему "Астартес" — в лучшем случае по плечо. А примархи возвышались не то, что над рядовыми Астартес, но и над облаченными в терминаторскую броню, "как башни".
Признаться, что такое "Астартес", "примархи" и "терминаторская броня" — я не поняла. Но решила отложить вопрос на попозже... Если он вообще имеет значение. А вот следующий вопрос...
— А что, собственно, здесь изображено? — в конце концов, перед нами — "лживое видение варпа", а значит — вполне может иметь отношение к нашему будущему.
Ангел с чудищем безбожным
Завязал неравный бой...
Петь Лар умеет не слишком хорошо6. Поэтому он просто продекламировал стихотворные строчки, даже не пытаясь петь.
— Причем, что любопытно, — фыркнул Лар после декламации, — вот это... — он ткнул пальцем в чудовищно-уродливую фигуру в доспехах с янтарным оком на грудной пластине, — Хорус, "Вестник", то есть — Ангел Темных богов. А это, — теперь рука Лара указывала на получившего смертельный удар, изящно-прекрасного крылатого брюнета в алой броне, — Сангвиний, верный Священным Имперским Истинам, то есть — "чудище безбожное".
— Но почему он улыбается? — удивилась я.
— Сангвиний, — кривовато усмехнулся Лар, — по легендам — то ли третий, то ли четвертый псайкер Человечества. И, уже умирая от удара Хоруса, он сумел-таки услышать Голос Темных богов. "Победа Хоруса станет поражением Древнего врага".
— И, поскольку под "Древним врагом", — я попыталась рассуждать самостоятельно, — очевидно подразумевались те самые "Темные боги", то это означало, что победы Хорусу — не видать.
— Именно, — кивнул Лар.
И мы двинулись дальше.
Орстон. Инквизитор
Вот и он. Финал нашего приключения. Я чувствую там, за стенами этого собора то, за чем мы рвались сюда. Сияние Света и сама сущность инобытия присутствовали где-то поблизости, взывая к нам... И мы шли на Зов.
— А вот и посланцы Света, — высокий, почти не прозрачный призрак высился посреди притвора храма одного из Темных богов. Младших Темных. Впрочем, сам жрец, пусть и мертвый, с таким определением своего мертвого принципала явно не согласится. — И явились вы, чтобы засвидетельствовать Возрождение моего бога, в котором вы приняли посильное, хотя и не совсем добровольное участие.
— Гекатомба? — уточнил я.
— Разумеется! — весело улыбнулся жрец павшего бога. — Пробиваясь через руины древнего Храма, вы своей кровью наполнили Сердце. Признаться, я ожидал, что это сделают бойцы того мальчишки, которого я пугал нашествием нежити на его земли. Но он оказался то ли слишком умен, то ли слишком труслив: наступал медленно, осторожно, практически не неся потерь. И отступал, стоило столкнуться со сколько-нибудь серьезным сопротивлением. А вы ломились вниз как бешены лоси, не считаясь с потерями... И вот теперь уже все готово! И я, Великий жрец...
— Великий? — уточнил я. — И именно потому ты сейчас стоишь в притворе, не считая себя достойным войти даже в средний храм, на правах обычного прихожанина, не говоря уже об алтаре?
Как это обычно и бывает, правда оскорбила и выбесила хуже всяких ругательств. Призрак взвыл и кинулся к нам... Но дорогу ему заступил Мератон. Удар тяжелого молота, вопреки ожиданиям, не прошел сквозь лишенную материального субстрата плоть, но отбросил призрака, нанеся ему немалый урон.
Призрачный жрец, отлетев в сторону, выдал сложную, но короткую мелодию. Зов. Он кого-то зовет!
Из боковых нефов храма появились девушки. Их бледные лица были красивы какой-то изломанной, нечеловеческой красотой, а движения — чем-то напоминали движения марионетки в руках неопытного кукловода. А самое главное — они были мне знакомы. Свита и подруги Зейгир, Солнечной лучницы. Их тела, а возможно — и души оказались захвачены немертвой тварью, когда их старшая подруга и покровительница погибла, закрывая Прорыв Инферно. Если бы я только знал об этом... Но, с другой стороны, возможно — тогда я примчался бы сюда слишком рано, не имея всего необходимого для разрушения этой дьявольской пародии на свиту моей возлюбленной, не держа в руках оружия, способного сокрушить саму реальность, разорвать и переплести по новой Нити Судеб, перестроить по своей воле само Время и Изменить Путь.
Бой сразу пошел... плохо. Девушки из свиты моей Зейгир и тогда были сильными воительницами и опасными магами. Сейчас же, хоть и лишившись благословения Света, они лишились также и необходимости в отдыхе, чувствительности к боли и многих других сдерживающих и отвлекающих факторов. А главное... Пораженные, казалось бы насмерть, воительницы — исчезали из зала и снова появлялись за границами круга Света, принесенного нами с собой. А вот бойцы Империи, приведенные мной сюда, падали и больше не поднимались. И их смерти все наполняли и наполняли Чашу, вызывая улыбку на устах "Великого Жреца". Что ж. Он еще убедится, что когда оба игрока идут на одну и ту же позицию — мало что может предотвратить ее появление на доске. А вот в чью пользу она окажется... Это еще вопрос.
