Но вот дело уже дошло... Гномы сказали бы "до топоров"7. В бой пошла уже моя личная свита. Мы переглянулись с Мератоном. И он шагнул вперед, отбрасывая человеческий облик, и принимая истинное обличье Вестника Высших планов, планарного существа, прикованного к смертному миру смертным телом. Но, несмотря на оковы, наложенные смертным колдовством — он был и остается Пришедшим Извне. И законы тварного мира лишь частично способны влиять на него. В гораздо меньше степени, чем хотелось бы презревшим Закон Смерти-и-Справедливости.
— Он принесет Справедливость! — возгласил мой друг, даруя покой — Лишенным Покоя, разрушая цепи, связывающие их с покинутой реальностью вне воли Хозяйки Серых пределов.
Ближайшие из атаковавших — рухнули. Жрец усмехнулся, ожидая их возвращения... И не дождался. Ибо волей Посланника Изначальной Истины его куклы покинули грань материального существования навсегда, отправившись в путь, что уготован прочим смертным, без возврата.
Жрец взвыл и направил на Мератона свой жезл... Вотще и втуне. Магия мира смертных, пусть и приведенная в действие нежитью — разбилась на доспехах из полупрозрачной кости, выкованных не молотами (пусть даже и Призрачными молотами Владык), но Волей Вестника, потонули в переливчатом сиянии Высшего плана, на миг совместившегося с миром смертных.
Новые и новые волны Синевы Небес поглощали и отпускали захваченные и порабощенные врагом души свитских моей возлюбленной. Призрачный жрец взвыл снова, и кинулся на Мератона, но, получив удар боевым молотом, рассыпался многоцветными многоугольниками, пропавшими в полу. И только ослепительно-белые перчатки остались лежать там, где парил лишенный материального тела жрец, и в посмертии верный своему Повелителю.
Подобрать Призрачного стража оказалось нелегко. Но я все-таки сумел это сделать. Матово-белые, чуть прозрачные перчатки оказались у меня на руках. И все, выжившие в этом бою, кинулись вниз по спиральной лестнице. Как выяснилось чуть позже, лестница вилась вокруг чудовищно огромной статуи, у ног которой лежал огромный кристалл, чем-то похожий на рубин. Но алое сияние в нем все еще билось и пульсировало, как будто сердце, некогда вырванное из груди Древнего Вестником Владыки Света, все еще билось, гоня ихор по жилам темного бога.
Жрец, так и оставшийся для нас безымянным, потянулся к посоху, что парил над Сердцем. Но Мератон успел раньше. Он любил успевать раньше — всегда и во всем. Реликт павшего бога распался, и жрец, слишком долго полагавшийся на его силу, вынужден был вступить в бой, не полагаясь на его Силу, сражаться, как простой смертный, лишенный дара магии. Но Сердце все еще защищало своего служителя. И даже самые тяжелые удары, самые опасные заклятья, не наносили ему вреда. А вот удары призрачных кулаков разбрасывали бойцов и наносили опасные повреждения.
Мератон, скользнув мимо свалки, обрушил на Сердце удар молота. Жрец рассмеялся было... но после — замер, увидев трещину, зазмеившуюся по неуязвимой для оружия смертных прозрачно-алой Границе, разделяющих мир смертных и Волю бога. Призрачный жрец кинулся на Мератона — и это стало его ошибкой. Мой друг легко позволил увести себя от сердца Бога, а я, оставшись незамеченным, сумел проскользнуть мимо вновь закипевшей битвы, и сумел нанести пять ударов артефактным кинжалом, целясь туда, где Грань была разрушена ударом молота. Сердце бога разлетелось рубиновыми осколками. Лишенный магии и божественной неуязвимости жрец все еще оставался страшным противником... Но это была уже агония. И вскоре его призрачное тело в очередной раз распалось. Но теперь эту беспокойную душу уже ничто не удерживало в мире смертных, и она отправилась на суд Хозяйки Серых пределов.
Я поднял с пола соколок Сердца. Это была победа. У меня было все необходимое для проведения Ритуала... Но вот время и место — категорически не подходили. Так что я приказал немногим выжившим:
— Уходим!
И мы двинулись в обратный путь. Наверх. К Солнцу.
Ферион. Эльф. Ведущий флот Дома Стальных волков
Когда мы подошли к осажденному Азиру, противодесантные укрепления в северной части контрвалационной линии осадного лагеря были уже изрядно повреждены, и в частоколе зияли проломы. А главное — боевые площадки башенок, с которых нас могли бы встречать камни баллист — были разбиты. Конечно, если дать имперским войскам время — они легко восстановят порушенное... Но давать им время никто не собирался.
Опять-таки, даже в отсутствие частокола, поднимать на трехметровый обрыв, сложенный из осыпающейся осоки — нелегко, даже когда в тебя не швыряются камнями и не бьют стрелами и копьями сверху. Но мы знали куда идём и подготовились. Так что штурмовые лестницы были готовы упасть на гребень обрыва, как только первые корабли подошли к берегу. Благо, глубина тут была достаточной, чтобы на нужно расстояние могли подойти даже самые глубоко сидящие из среброкрылых кораблей моего флота.
Но в проломах уже выстраивались щитоносцы Империи. Видимо, командование осаждавших осознало, что эльфийский флот представляет гораздо большую угрозу, чем немногочисленные силы осажденных, выделенные на отвлекающую операцию. И, полагаю, что как раз сейчас крестьяне и иные низкоранговые бойцы, надрываясь, тянут метательные машины с менее пострадавших участков обороны.
Что ж. У нас есть заготовки и на такой случай. Уже было приблизившиеся к берегу корабли по моей команде совершили поворот последовательно, и, сохраняя строй, двинулись вдоль берега. А с форкастелей8 и ахтеркастелей9 проходящих мимо строя имперцев кораблей били лучники. Дистанция была такой, что от не знающих промаха серебристых стрел помогала очень мало какая броня. Происходи дело на суше — люди кинулись бы вперед, и, замостив промежуток до эльфийских стрелков собственными телами, смяли бы линию лучников. Но сейчас... Плавать в броне — заведомо плохая идея. Не говоря уже о том, что, доплыв, придется взбираться на довольно-таки высокий борт. И все это — под обстрелом. Так что выбор у имперцев оставался небольшой: стоять на гребне обрыва и нести потери, или же отступить и самим отдать первую линию обороны.
Люди, однако, нашли третий вариант. Из-за спин обороняющихся в небо поднялись всадники на вивернах.
Виверна, конечно — не дракон, одним выдохом корабль не сожжет. Но вот повредить такелаж, разъесть кислотным плевком паруса, опасно обжечь, а то и убить матросов и стоящих на верхней палубе стрелков — ой как может. Особенно — если виверна не одна, а как сейчас — налетают стаей. Так что Селеврофал, третий в ордере, выкатился из строя с побитым такелажем, потерявший управление. Повезло еще, что понесло его не "к берегу", а "от берега". Так что получилось его прихватить на буксир и оттащить. А там — отремонтируем. Благо, у хозяина Азира, младшего князя Вечного леса Кайларна — есть и порт, и верфь.
Конечно, стрелки перенесли огонь на более опасные цели... Но виверны — существа быстрые. Так что перенести прицел на внезапно выметнувшихся из-за обрыва летающий тварей успели только самые лучшие предсказатели. Но, увы, "лучший предсказатель" и "лучший стрелок" — это, как правило, разные эльфы. Так что в воду рухнул только один летающий ящер, а все остальные — скрылись из зоны поражения, готовя новую атаку.
Из-за стен Азира поднялись крикуны. Отродья Хаоса, конечно, но лорды Фейри всегда славились умением обращаться с этой коварной, нестабильной стихией и ее порождениями.
На спине каждого крикуна стояли два культиста. И было этих крикунов довольно-таки много. Виверны по давней привычке "хозяин высоты — хозяин боя" поднялись повыше... Но маги Кайларна ударили заклинаниями, создав довольно-таки грамотную завесу. И, влетев в эту завесу, одна из виверн получила достаточно серьезные повреждения, чтобы рухнуть вниз. Всадник еще одной — повис, то ли без сознания, то ли мертвым, и ящер, выйдя из-под контроля, рванулся куда-то к югу. Но и маги-эдайн, накрытые совокупным выдохом виверн — понесли потери. А, впрочем, кто их считает, этих недоживущих? Важно то, что, пройдя нижнюю точку пикирования, виверны начали было маневр вверх... И над ними вышли из телепорта сразу три феникса, до этого державшиеся поодаль. Три феникса — это все, что смог Дом выделить на эту экспедицию. Но это, все-таки "целых три феникса". Да и фениксы эти — старые и опытные, многое повидавшие и многому научившиеся, впитавшие много жизненной силы поверженных врагов.
Разогнавшиеся в пикировании виверны двигались, конечно, быстро. Но вот с маневренностью у них в данной ситуации было... мягко говоря — не очень. И единственным направлением, куда они могли двигаться, не врубившись в железное брюхо одной из "шарахнувшихся в испуге" тварей Хаоса — было как раз то, где их поджидали огненные выдохи, клювы и когти фениксов.
Лишь один из крылатых ящеров успел среагировать... условно "правильно": виверна ударилась грудью в бронированное брюхо дискообразного крикуна, вцепилась когтями, и, резко взмахнув крыльями, перевернула отродье Хаоса. Культисты, управлявшие крикуном, сломанными куклами полетели вниз. Но и виверна не избежала боевого вопля. Наверное, этот удар не нанес достаточных повреждений, чтобы убить виверну. Но вот оглушить, ошеломить, ввести в нокдаун... На это боевого вопля вполне хватило. И сцепившиеся враги полетели туда же, куда мгновением раньше рухнули наездники крикуна. И, опять-таки, высота была недостаточна, чтобы убить виверну — тварь сильную и живучую. Но торчащее на обрыве сухое дерево распороло перепонку беспорядочно машущего крыла, и чудовища продолжили падение. И, разумеется, наши стрелки не преминули сопроводить их падение дождем серебряных стрел. Так что внизу, на узкой полоске пляжа под обрывом, виверна быстро затихла. Впрочем, ее всадник погиб еще раньше.
Из виверн, попавших под удар фениксов, погибла сразу только одна. Но остальные — с криками заметались, обожженные и израненные. Их всадникам пришлось хуже: от огня они были защищены существенно слабее бронированных летучих ящеров. Так что, лишившиеся управления, виверны из грозного подразделения превратились стаю паникующих зверей. И, под обстрелом с кораблей, и со спин никуда не девавшихся крикунов, были если не выбиты, то разогнаны.
Находящиеся под моим командованием корабли восстановили ордер, и вернулись к задаче обстрела выстроившихся на берегу солдат Империи. Но те, на этот раз, терпеть обстрел не стали, и отошли, отдавая нам возможность занять плацдарм. Транспорты подошли к берегу и на гребень обрыва легли штурмовые лестницы. Операция входила в новую фазу.
Индэрал, служитель Священной Имперской инквизиции
Сообщение от командования сил, оставленных осаждать замок проклятого колдуна, мы получили, когда уже поднялись на верхнюю площадку гробницы Белой розы и уже готовились спускаться в погребальный лабиринт. То есть, конечно, вполне может быть, что мы просто спустимся по прямой лестнице к погребальной камере, где и обретем нетленные мощи Святой... Но Томас сказал, что рассчитывать на это — чересчур оптимистично, и что сама природа подобного строения предполагает наличие разветвленного лабиринта с ловушками для желающих похитить сокровища, похороненные с героем или вождем.
Но, как раз прежде, чем мы спустились — прибыл Темный вестник. Вообще, конечно, сама природа магии Тьмы — отвратительна и не должна быть использована... Более того — среди наиболее радикальных служителей Владыки Света ходят идеи о том, как можно вернуть равновесие в Силу, избыв Тьму навсегда. Но, увы, подобные идеи пока что — за гранью реализуемости, а потому — и Священной Инквизиции не обойтись без специалистов, разбирающихся в этой запретной магии.
— Докладывает Джеймс, — заговорил Адам, инквизитор, которому не повезло получить в качестве одного из даров Тьму, — Колдун атаковал контрвалационную линию. Как оказалось, мы неверно определили дистанцию, на которую достают его крепостные камнеметы...
— ...или он не стрелял на максимальную дистанцию, — прокомментировал Томас. Нам оставалось только согласиться.
— Участок частокола на валу был засыпан, а ров — завален фашинами, которые принесли в зубах призванные гидры, — продолжил Адам. — Призывы были защищены какой-то ритуальной разновидностью запрета планарных перемещений...
— ...а те, кто смог бы ее быстро снять — либо здесь, либо у Орстона... — проворчал Священный Томас. — Тут была допущена явная ошибка.
— Джеймс смог остановить натиск гидр и уничтожить многих из них, но колдуны призывали все новых и новых тварей... А когда они, вроде бы, закончились — требушеты колдуна перенесли огонь на северный фланг осадного лагеря, к которому подошел флот остроухих предателей. Наемные всадники на вивернах схватились с летучими тварями колдуна, но в это время по ним ударили фениксы эльфов. И еще... Дозоры докладывают, что с юга подходят силы кочевников, и с ними несколько луа...
— Передавай, — жестко произнес Томас. — Осада провалилась. Пусть отступают в балку и движутся по ней на запад, к Курганью. Необходимо соединить силы.
— Но... — начал было Адам, — воевать с эльфами? В лесу?
— Это лучше, чем бежать по голой степи под ударами сверху, — покачал головой Томас. — По опыту прошлых кампаний нам известно, что проклятый колдун любит засыпать наземные силы своих врагов связками коротких цельнометаллических дротиков. В лучшем случае это заставляет рассыпать строй, а в худшем — наносит большие потери. При этом ездовые крикуны колдуна как правило оказываются за пределами эффективной дальности что стрелков, что чародеев. Если наши останутся наверху, не спустятся в лес на дне балки — их выбьют.
— Принято, — Адам призвал темного вестника, заставив всех истинно преданных служителей Владыки Света недовольно скривиться, и начал надиктовывать послание.
Кэра Серриган, герой-диверсант, Измененная
Штаб противника работал как часы. Сам воитель, оставленный "на хозяйстве" в лагере осаждающих, внимательно наблюдал за полем боя, четко реагировал на изменения обстановки, адекватно управлял оставленными ему войсками. И не его вина, что оставленных ему войск было слишком мало. Но даже с имеющимися силами он умудрялся наносить эльфам чувствительные потери, которых те всячески старались избегать. А потому наступление развивалось существенно медленнее, чем требовалось.
Так что лорд Кайларн отправил меня с заданием: выяснить, кто тут такой умный, и, "исключить его влияние на текущий слой реальности без необратимых последствий". Иными словами, нашей паре оракулов командир имперцев зачем-то нужен был живым, но не при делах. И вот сейчас я аккуратно подбиралась к месту расположения командования осаждающих.
По мере того, как я приближалась и разбиралась в происходящем, выяснялось, что изначальные выводы были несколько... недостоверны, чтобы не сказать — ошибочны.
Да, конечно, команды уверенно раздавал воитель в дорогой высококачественной броне, в магическом зрении аж светившейся, поскольку являлась одним сплошным артефактом. Подсказывал ему мудрый маг-советник, в изукрашенном мистическими символами одеянии. А вот решения принимал сидевший у ног воителя паж в невзрачненьком сюрко поверх недорогой кольчуги. На сюрко пажа красовался вышитый герб: в лазури серебряная перевязь слева. Ни сложного обрамления, ни величественных щитодержателей, ни даже иных фигур, кроме основной... Но именно эта простота больше всякой вычурности говорила о древности рода, располагавшего таким гербом: их разобрали еще тогда, когда просто не умели делать сложные краски, да и техника рисования была, мягко говоря, не на высоте. И именно этот "паж" и руководил на самом деле всей обороной.
