Я пригляделась повнимательнее. Хотя большая часть ауры подлинного руководителя обороны Империи Света и была успешно скрыта, но кое-какие детали, распознавать которые меня научили еще тогда, когда мой разум являлся составной частью Единения, говорили о том, что передо мной — замаскированная девчонка. Именно так: девчонка-подросток. И она вполне успешно руководит и сильными воинами, и могущественными магами, и благочестивыми инквизиторами.
Что ж. Понятно, что наши предводители хотят, по всей видимости, заполучить такой интересный результат смелых евгенических экспериментов. Убить ее я могу прямо оттуда, где стою... Но такого задания я не получала. В идеале — ее следовало бы похитить... Но, боюсь, что моих возможностей на такое не хватит. Все-таки охрана командования, хоть и не засекла еще моего присутствия, но стоит мне двинуться, а в особенности — в направлении предводителей, отреагирует незамедлительно. А проверять себя на устойчивость ко всему, что обрушат на меня охранники... И даже если я окажусь достаточно устойчива, то девочка — почти наверняка нет. Так что результат будет тот же, что и при "убийстве".
Остается только выполнить задание "по минимальным параметрам": вывести командира обороняющихся из строя, не убивая. И у меня уже есть идея, как это сделать.
Я внимательно присмотрелась к одному из юных аколитов, поддерживающих щиты над ставкой командования. Понятно, что поддерживал он отнюдь не основные щиты, и даже не дополнительные защитные лепестки, препятствующие проникновению в защищаемую зону вторичных эффектов от заклинаний. Он держал заклинание, способствующее поддержанию комфортной температуры. Интересным же для меня его делали два факта: во-первых, парнишка имел некоторое сродство к Хаосу, и даже изучал пути этой Школы. А во-вторых, он настолько старался быть полезен, что даже без моей помощи чуть было не откусил больше, чем мог бы прожевать. Но удержался. Вот и пришлось ему "немного" помочь.
— А-а-а!!! — а вот и первый "особо чувствительный".
Да, конечно, зрелище того, как проявляется в реальности Искажение Плоти — приятным не назовешь. Но что поделать: мутации под действием Хаоса не всегда приятны, и достаточно редко бывают полезны для мутирующего. Если, конечно, рядом нет того, кто поможет взять Изменение под контроль. Впрочем, даже если таковой и есть... Мы так потеряли несколько очень перспективных культистов. Но пусть они погибли и не в бою, и вообще, как очень тихо сказал лорд Кайларн (услышали разве что я, леди Иримэ и, возможно, феечка Ариса — но у нас очень специфические наборы талантов): "Номинанты на премию Дарвина", однако их имена все равно увековечены на Черных Стелах при входе в замок Азир.
— Что это?!
— А-а-а!!!
— Убейте! Убейте тва...-а-а-а!!!
Весь путь от прилично выглядящего человека до Отродья Хаоса через несколько последовательно сменявшихся, но одинаково отвратных форм аколит проскочил в считанные секунды. Но, что самое худшее для имперцев, Искажению подверглись не только его плоть, но и разум. Так что получившаяся тварь никого из присутствующих "своими" не считала. Разве что "своей пищей". Что и принялась реализовать.
Вот так и работает "глупая", "трусливая" и "совершенно не боевая" магия Разума.
Разумеется, большинство тех, кто сейчас находился фактически, в ставке местного командования, обладали достаточно развитым и дисциплинированным разумом, чтобы попытки прямого вмешательства и, тем более, взятия под контроль — были обречены на провал. Но так мне это и не нужно! Вот, к примеру, этот стражник в черных доспехах с золотым Солнцем на беличьем мехе — очень старательно выискивает врага. Ну, так я укажу ему такового. А этот щеголь в серебряных доспехах, начищенных настолько, что среди бликов трудно разглядеть герб — очень хочет отличиться! Ну так вот он — путь к Подвигам и Отличию! Кто-то рвется "отомстить врагу и восстановить попранную справедливость" — я подсказываю дорогу к этой цели. "Героям — подвиг, подонкам— повод, юнцам — посулим боевую славу!"
Конечно, не все прислушиваются к моим советам. Далеко не все. Но и тех, кто прислушались — достаточно, чтобы охрана была ну очень занята...
И тут "молодой паж", сидевший у ног "командующего", вскочила и вскинула руки.
— Успокойтесь! Пожалуйста — успокойтесь! Это — лишь злое лиходейство Врага!
Ох, сильна! Практически все мои наваждения были буквально смыты Силой "постороннего мальчишки, неведомо за что понравившегося сэру Гаю". Понятно, почему ее поставили неформальным и негласным командиром, даже если не считать ее талантов в тактике и управлении войсками. Но вот в магии она больше полагается именно на свою силу, несколько упустив из виду более тонкие аспекты нашего Искусства. И сейчас я покажу ей, что в этом — вполне может заключаться фундаментальная ошибка.
Лорд Кайларн рассказывал, что в мире Неумирающих одним из фундаментальных открытий было осознание того, что любое наблюдение есть воздействие. В мире же магии верно и обратное: любое воздействие на систему есть наблюдение за ней. И сейчас, воздействуя на множество разумов, "паж" непроизвольно считывала с них обрывки идей, внушенных мной. Слабые. Едва заметные, безопасные... Пока они не собрались в единое целое в сознании той, кто их нахваталась. А потом... потом, уже сложившаяся идея превратилась в полноценную Грезу, а Греза стала кошмаром, отрезавшим разум "пажа" от управления телом. Ненадолго. Тренированный и дисциплинированный разум вернет себе контроль... Но "ненадолго" в масштабах пусть и краткой человеческой жизни и "ненадолго" в масштабе стремительной битвы — это очень и очень разные "ненадолго". Сегодня их командующий в себя не придет точно.
Разумеется, я не смогла бы так точно подобрать внушаемые идеи, чтобы они столь идеально собрались и ударили по сознанию имперки. Не смогла бы... Если бы мне их прямо не надиктовала Видящая, перебиравшая десятки и сотни вариантов атаки, пока не пришла к нужному, который мне и продиктовала.
— Ищите! — выкрикнул один из прелатов, что составляли свиту героического воителя-декорации. — Колдун не может быть далеко!
Не могу. Но "не далеко" — понятие довольно-таки... растяжимое. Как известно, "перестрел" (дальность полета стрелы) — около двух сотен метров. Но на такой дистанции стрелок может попасть разве что в цель вида "толпа врагов". У мага с этим полегче: чары частенько не имеют материального воплощения, так что не надо правильно рассчитывать усилие, наведение, влияние ветра и прочие факторы, влияющие на полет стрелы. Так что есть шанс попасть и по мишени вида "ростовая фигура". Но кому нужен такой экстрим? Так что я подобралась несколько поближе. Но все равно — оцепить и плотно обыскать больше полутора сотен квадратных метров военного лагеря, по которому, к тому же, уже успела потоптаться охваченная страхом, гневом и паранойей толпа... Удачи. Она вам понадобится. Тем более, что я, потихоньку, пользуясь развалинами палаток, отползаю в сторону, туда, где смогу распахнуть свои крылья-клинки и активировать магические плоскости и взлететь.
Разумеется, резкое движение на взлете не смогла бы прикрыть никакая маскировка... Так что меня заметили и проводили салютом... Но я быстро набрала высоту и перешла в режим парения. Так что и без того не слишком заметные искажения в форме моего практически прозрачного силуэта — стали и вовсе малозаметны на однородном фоне небесной голубизны. Так что ушла я более-менее без потерь.
Индэрал, служитель Священной Имперской инквизиции
Несмотря на тревожные вести, мы не кинулись на помощь оставленным в осажденном лагере, и тем более — не помчались к руинам Акрелата, в которых копается Орстон и его товарищи-радикалы (а возможно — уже и состоявшиеся еретики). Мы двинулись дальше в глубину покинутой и сокрытой гробницы Белой розы.
Как не странно, гробница представляла не запутанный лабиринт, но один, пусть и изогнутый, но не разветвленный ход, приведший нас в пустой зал без малейшего признака того, куда следует идти дальше.
В середине зала стояла тумба, не то из металла, не то из странного серого камня. На ее боковых сторонах были изображены последствия занятий нечестивой магией Хаоса: искаженные мутацией тела, распахнутые в агонии рты, чудовищные страдания... А наверху, на зеркальной плоской поверхности, лежал череп, также искаженный мутацией, и раскрытая книга.
Священный Томас взял книгу, и начал читать:
— Мудрость Древних — коварна. За Знания и Силу часто платят телом, разумом и даже самой душой. Не знаю, слышал ли ты, читающий эти строки, имя Мальгрейва, некогда наводившее ужас на эти земли, или оно давно кануло во мрак безвестности...
— Известно, — вздохнул Томас, отрываясь от чтения. — Имя Мальгрейва, Ужаса Самоцветных гор — до сих пор внушает страх и отвращение тем, кто вообще интересовался историей этого региона. Но, признаться, я не ожидал, что наш поход внесет ясность в загадку прекращения его террора. По всей видимости, Мальгрейв был убит либо самой Белой розой, либо кем-то из ее спутников, раз уж его череп оказался здесь, в ее гробнице.
— ... но, как бы то ни было, — продолжил Томас зачитывать из книги, — его череп сохранил многое из того, что, возможно, и не стоило бы сохранять. Сокруши его — и тебе откроются знания, неведомые прежде. Но помни: использовать эти знания, само по себе — безумие и очередной шаг к проклятью!
— Что ж, — произнес Томас, вернув книгу на место, — я не могу предложить эту участь никому. А потому...
Его рука в латной перчатке обрушилась на искаженную мутацией и кошмарной магией кость. Мы ожидали, что кость расколется... но даже не предполагали, что она буквально распадется в пыль.
— Теперь... — медленно произнес Томас, рассматривая, как сверкающая серебром пыль впитывается в его кожу, — можно будет понять: истинное ли это Озарение Светом, или же очередное лиходейство Врага...
Тяжелым шагом он двинулся к центру зала, по дороге перешагнув через нечто, нам не видимое, и... нанес удар булавой по казалось бы — пустому месту. Раздавшийся визг чуть было не оглушил нас, а с того места, куда пришелся удар булавы Священного отлетела доселе не замеченная нами девица в бедной одежке и с половой тряпкой в руках. Впрочем, из половой тряпки "девица", которая никак не могла оставаться живой в закрытой и запечатанной много веков гробнице, извлекла кинжал, которым и ткнула оказавшегося неподалеку одного из немногих выживших в этом походе ополченцев.
Рана казалась порезом... Но ополченец с криком согнулся. Разумеется, "полотерку" буквально размазали по полу, изрядно забрызгав помещение кровью. Но вот раненого, как ни старались медики, включая прелатов, и самого Томаса, было уже не спасти. Крошечный порез оказался смертельным, как удар в сердце. И парень скончался в жутких мучениях.
Священный Томас подошел к монолитной на первый взгляд стене, и, навалившись, открыл врата, которых там только что не было. При том, что это место, как и все остальные стены, неоднократно простукивали и изучали магией. Но, получив Озарение Знанием, скрытым в разрушенном черепе древнего язычника, Томас сумел увидеть и открыть проход, а значит — именно то, что видит он — является Истиной. И мы пошли за ним.
Проходя во врата, я оглянулся. На серой тумбе по-прежнему лежала книга... и череп, в пыль разбитый Священным Томасом. Целый и невредимый. Возможно, мы — не первые, кто идет этим путем? Но что тогда случилось с нашими предшественниками?
По широкому коридору мы могли двигаться, не мешая друг другу. Но вот Священный Томас вел себя... странно. Он то застывал, вглядываясь в пустую стену, то шарахался от другого, не менее пустого участка, то перешагивал что-то на полу, как будто боясь испачкаться. Время от времени Священный наносил удар своей булавой, выбивая в нашу реальность очередную тварь. Но теперь, зная, в чем дело — мы не оставляли им и шанса.
На одном из поворотов Томас шагнул в сторону, и взял из воздуха что-то, невидимое для прочих. Он сжал это "что-то" в кулаке, как будто стремился разрушить его, а после — схватился за голову, и что-то забормотал себе под нос.
Я постарался прислушаться, поскольку, хоть Священный говорил и негромко, но и не старался скрыть произносимое.
— ...слабости людей. Их воля слаба, их разум... — Томас огляделся, мазнул взглядом по мне, как будто и не заметив меня. — ...слишком рано... — его голос изменился, приобрел как будто некую уверенность, отсутствовавшую в прошлой реплике, — ...шляпа не на той голове, меч... — голос снова затих, и я перестал разбирать, что он произносит. — ...Пришедший Издалека смог бы понять и оценить...
Пришедшими Издалека иногда называют Неумирающих. Но что один из тех, кто пришел в наш мир, а не родился в нем — может "понять", а тем более — "оценить" такого, что не можем понять и оценить мы? Или... или Священный Томас действительно принес себя в жертву, и его разум не служит ему более?
Внезапно Томас повернул прямо посреди пустого, прямого, как стрела коридора, и пошел к очередной пустой стене. Там он какое-то время стоял, вглядываясь во что-то у своих ног, а потом — навалился прямо на стену... и когда мы уже начали переглядываться, обдумывая, как бы дать нашему предводителю отдохнуть, в стене открылись новые ворота.
— Интересно, что было бы, если бы мы пошли прямо? — спросил Лоуренс, один из выживших прелатов.
— Ходили бы по кругу, — спокойно, обычным своим голосом ответил Священный Томас.
— Господин, — обратился к Священному прелат Лоуренс, — Ваша воля — тверже стали... Но, боюсь, что тела тех, кто следует за Вами — начинают сдавать...
Томас оглянулся на следующий за ним отряд. Надо сказать, что после прорыва от осадного лагеря к Курганью, и дорогу через ловушки Алого Пророка — отряд сильно уменьшился, но все равно представлял собой грозную силу... Вот только Лоуренс был прав. И по Уставу Императора Оттона, и по фактическому состоянию — пора было уже делать привал. Конечно, возвести походный лагерь по всем правилам в коридоре с каменным полом — не получится... Но выставить дозоры, огородится чарами — и дать людям отдохнуть, приготовить пищу, привести в порядок снаряжение... Все это — необходимо.
Священный тяжело вздохнул. Увы, но как бы нам не хотелось поскорее добраться до места, где лежат, несомненно — нетленные останки Святой, но учитывать несовершенство человеческой природы — необходимо.
— Конечно, — кивнул Священный. — Отдавай приказ разбить лагерь. И вот еще... На привале объявим, что ты принимаешь командование, и поведешь отряд дальше.
— Но... — мы вдвоем ошеломленно посмотрел на Священного.
— Боюсь, что всеми этими Откровениями и Озарениями мой разум поврежден. И, боюсь, поврежден необратимо. Иначе тебе не пришлось бы напоминать об элементарных вещах, помнить которые должен любой командир в ранге старше десятника, — Священный покачал головой.
— Но... — повторил я. — Единственная ошибка — не повод...
— Не "единственная", — прервал меня Священный. — Увы, не "единственная". "Последняя". Та, после которой я понял, что больше не могу себе доверять. Так что мой последний приказ в этом походе: "Разбить лагерь. Привал. После привала отряд ведет прелат Лоуренс".
