С политикой тоже наметились положительные подвижки. Во-первых, Артуру Уизли и Председателю МКМ от Великобритании удалось купить большую часть голосов в Международной Конфедерации Магов. Была назначена точная дата внепланового заседания МКМ. Во-вторых, мадам Багнолд, ставшая обладательницей документа, который позволял ей получить миллион галлеонов из сейфа Гросвенора, начала активную политическую деятельность: подкуп чиновников министерства и представителей прессы, шантаж и прочие увлекательные занятия, которые предшествуют любым выборам. Экс-министр в очередном разговоре по магофону заверила Ричарда, что с таким серьёзным финансированием она обязательно снова станет Министром, несмотря на козни конкурентов.
Ричи решил посвятить этот день подготовке операции по изъятию философского камня. Для этого первым делом и выловил Гермиону Грейнджер и уединился с ней в одном из заброшенных классов, в котором не было никаких живых портретов.
— Ричи, — Грейнджер обвела взглядом пыльную комнату, — ты хотел со мной поговорить?
— Гермиона, для тебя есть важное задание. Ты же мне поможешь?
— Конечно! — с живым интересом произнесла Грейнджер. — Что нужно сделать?
— Я хочу знать, как выглядит философский камень, — ответил Ричард. — Гермиона, пожалуйста, найди эту информацию. И ещё очень сильно тебя прошу сохранить мой интерес в секрете. Сможешь это сделать за ближайшие два-три месяца?
— Я… — задумалась Грейнджер. — Да, я смогу. Перерою всю библиотеку, но обязательно найду.
— Огромное тебе спасибо! Гермиона, я буду тебе очень благодарен. Чтобы проще было искать, я тебе назову отправную точку — создателем последнего известного философского камня является алхимик Николас Фламель. Ему что-то в районе шестисот лет.
— Неужели он жив до сих пор? — с удивлением спросила Гермиона.
— Да, — кивком сопроводил свою речь Ричард. — В этом вся суть этого камешка — продлить жизнь человека.
— Ричи, а тебе это зачем? — с любопытством спросила Грейнджер. — Может, лучше найти рецепт создания философского камня?
Ричард рассмеялся. Успокоившись, он произнес:
— Гермиона, если бы всё было так просто… Неужели ты думаешь, что при доступности рецепта Великого делания маги жили бы лишь несколько дольше обычных людей? Раз ты не видишь в волшебных аптеках Эликсира Жизни, значит, и рецепт создания философского камня не находится в общем доступе.
— Я все же поищу, — с упрямством произнесла Гермиона.
— Поищи. Если всё же найдёшь — это будет замечательно.
— Пожалуй, я пойду в библиотеку прямо сейчас, — загорелась идеей Гермиона.
— Похвальное рвение.
— Ричи, ты со мной? — спросила Гермиона.
— Нет, извини. Я бы с радостью составил компанию такой прекрасной юной леди, как ты, но, к великому сожалению, меня ждет целый ворох дел. Бизнес… От того, что я в школе далеко от него, он никуда не делся.
— Ладно, извини. Наверное, тяжело заниматься бизнесом в таком юном возрасте?
— Непросто, Гермиона. Очень непросто. Но куда деваться? Я Гросвенор, а это значит, что я должен быть лучшим.
После того, как Гермиона ушла в библиотеку, Ричард позвонил Фреду Уизли и договорился о встрече. Фред пригласил юного Лорда в свою тайную подпольную лабораторию, куда Ричард незамедлительно направился.
Фред и Джордж с нетерпением ожидали гостя. Стоило двери закрыться за спиной Ричарда, как Фред сказал:
— Добрый день, Лорд. Если вы по поводу новой разработки, то у нас пока ничего не готово.
— Приветствую, джентльмены.
Ричард вежливо поклонился близнецам.
— Фред, где же наши манеры, — произнёс Джордж. — Добрый день, великий и несравненный граф.
— Ох, действительно, — всплеснул руками Фред. — Рады приветствовать вас в нашей лаборатории.
— Джентльмены, — взгляд Ричарда пробежался по комнате и ненадолго замер на котле, который стоял на огне. В нём булькала синеватая жидкость. — Прошу простить меня за внезапный визит. У меня появилось к вам конфиденциальное дело чрезвычайной важности.
— Да-да, — Фред с любопытством уставился на Ричарда.
— Джентльмены, это очень опасное дело. Вы готовы рисковать?
— Ричард, говори уже, — произнёс Джордж, сгорая от любопытства.
— Господа, пятого июня после обеда нужно будет устранить на несколько часов двух человек: профессора Квиррелла и профессора Снейпа.
— Устранить?! — с ужасом вопросил Джордж.
— Устранить профессоров?! — с восторгом спросил Фред.
— Временно, джентльмены. Временно! Они должны быть не в состоянии патрулировать на протяжении трех-пяти часов, можно дольше. Сможете справиться?
— Ну-у-у… — с сильно задумчивым видом протянул Джордж. — Это сложно и на самом деле очень масштабно и опасно.
— Цена вопроса… — сказал Фред.
— Хороший вопрос, джентльмены, — Ричард улыбнулся, поняв, что раз речь зашла о деньгах, значит, парни согласятся. — Тысяча галлеонов. И если вдруг случится такое, что вас поймают и серьёзно накажут, то я компенсирую ваши неудобства. Но очень желательно, чтобы вас не поймали.
Близнецы переглянулись, некоторое время смотрели друг на друга. Их лица украсили широкие улыбки. Парни повернулись к Ричарду и одновременно произнесли:
— Мы согласны!
— Это будет шутка столетия, — добавил Фред.
— О да, братец, — согласился с ним Джордж.
— Вот и славно, джентльмены. Это предоплата, — мешочек с тремя сотнями золотых монет перекочевал из рук в руки, после чего Ричи отвесил очередной поклон. — Не смею отнимать ваше драгоценное время, джентльмены. Всего доброго. Я очень надеюсь, что у вас всё получится. Остальная сумма после завершения «шутки».
* * *
Время стремительно набирало бег. Ричард с головой погрузился в изучение волшебства. Основное внимание он вновь уделял отработке заклинаний трансфигурации, доводил их до идеала. Ну и немного времени, как и прежде, он продолжал уделять копированию ценных металлов, поскольку, находясь в Хогвартсе, иначе заработать денег ему было проблематично. Конечно, его активы постепенно росли, но иногда преподносили сюрпризы. Так, например, осенью акции Нокиа упали в цене почти в два раза, но уже к концу декабря почти вернулись к прежнему уровню. Естественно, подобное расстраивало Ричарда. Если бы он знал, что в октябре акции Нокиа настолько подешевеют, то не стал бы покупать их в сентябре. Вроде он ничего и не потерял, а ведь мог заработать что-то около десяти миллионов долларов.
Наступила весна, но снег продолжал лежать на улице. Лишь к апрелю он начал сходить и природа стала оживать. Из окон замка открывался вид на распускающиеся почки деревьев и на траву, которая пробивала себе путь к солнцу.
Третьего апреля Ричи возвращался с ужина из Большого зала в общежитие Пуффендуя в компании Джастина. Возле бочек парни обнаружили одинокую студентку Гриффиндора.
— Гермиона, привет, — приветственно махнул рукой Джастин.
— Добрый вечер, Гермиона, — произнёс Ричард. — Ты меня ждешь?
— Привет, Джастин, Ричи, — произнесла Грейнджер. — Ричи, я нашла то, о чём ты спрашивал.
— Волшебно, — губы Гросвенора-младшего изогнулись в счастливой улыбке.
— Что нашла? — с любопытством поинтересовался Финч-Флетчли.
— Джастин, Гермиона занималась историческими хрониками, — ответил Ричард. — Если тебе интересна история магии, ты можешь с нами сходить и послушать, что нового по этой теме нашла моя хорошая подруга.
— История магии? — Джастин произнёс это так, словно говорил о чём-то ужасном. Он передернул плечами и сказал: — Нет уж, давайте без меня. Мне одного Бинса хватает за глаза.
— Профессора Бинса! — поправила Грейнджер.
— Вот-вот, — ответил Джастин, — нудного профессора-призрака. Я лучше с парнями поиграю во взрывного дурака.
— Удачной партии, — напутствовал товарища Ричард. — Гермиона, сегодня чудесная погода. Как ты смотришь на прогулку на свежем воздухе? Говорят, озеро в это время года обладает невероятным шармом.
— С удовольствием, — совсем по-взрослому улыбнулась Грейнджер.
По пути на улицу Гермиону разрывало от желания высказаться. Она поддерживала разговор об учебе, но как-то без огонька, хотя обычно она о занятиях может говорить бесконечно.
Стоило парочке первокурсников выйти на свежий воздух и оказаться на открытом пространстве, где близко никого нет, как Грейнджер выпалила:
— Ричи, я всё нашла!
— Всё?
— Да, всё! И изображение философского камня, и рецепт его создания.
Ричард застыл как вкопанный. Он медленно повернул голову в сторону Гермионы, в этот момент казалось, будто шея мальчика выточена из дерева и издает скрип несмазанного колеса телеги. На лице Ричарда застыла маска непомерного изумления: глаза навыкате, рот приоткрыт, брови приподняты.
— Рецепт создания философского камня?! — хриплым голосом переспросил он.
— Да-да, — энергично закивала Гермиона. — Книга написана самим Николасом Фламелем в семнадцатом веке. Она называется «Мутус Либер».
— РЕЦЕПТ СОЗДАНИЯ ФИЛОСОФСКОГО КАМНЯ?!!! — громче повторил ошеломлённый Ричард, выпучив глаза сильнее, хотя казалось — куда больше? — В ШКОЛЬНОЙ БИБЛИОТЕКЕ?!
— Но это же школа магии, — ответила Гермиона. — И-и-и…
— И?
— Там есть одна небольшая проблема…
— Какая же? — спросил Ричард.
— Книга Фламеля зашифрована в виде гравюр, а в исследованиях других волшебников по этой книге сказано, что пока ещё ни один из магов за триста лет так и не сумел расшифровать «Мутус Либер».
— Другое дело! — Ричард испытал облегчение и постепенно придал своему лицу прежнее выражение силикатного кирпича. — Я уж было подумал, что любой любопытный школьник может сделать себе философский камень. А тут выходит, что книга зашифрована так, что на хромой кобыле с целым штатом волшебников не подъедешь.
— И все же, Ричи, зачем тебе эта информация? — с любопытством спросила Гермиона. — Неужели ты хочешь создать философский камень?
— Неплохо бы, но надежды мало. Гермиона, я стараюсь раздобыть всю возможную полезную информацию о самых ценных достижениях волшебников. Я очень благодарен тебе за помощь. У самого времени катастрофически не хватает ни на что.
Гермиона выглядела очень довольной. Ей нравилось получать похвалу.
— Я принесла копии всех книг по философскому камню и алхимии, которые не были зачарованы. Это более сотни фолиантов.
— Основательно! — с уважением произнёс Ричард. — Давай разместимся на солнышке, и ты передашь мне все книги.
— Ричи, как ты думаешь, «Мутус Либер» возможно расшифровать?
— Логика подсказывает, что это реально.
Ричард взял в руки маленькую книгу с гравюрами и стал внимательно разглядывать картинки. Гермиона тоже смотрела на страницы произведения Фламеля.
Гравюра номер один изображает двух ангелов на лестнице в небо, перед которой лежит человек, вверху по углам луна и звезды, и вся страница рисунка оплетена стеблем розы с шипами и листьями, а по нижним углам сами цветки. «Mutus liber in quo tamen» — надпись на первой странице.
— Ричи, ты что-нибудь понимаешь? — во взгляде Гермионы, устремлённом на мальчика, читалась надежда.
— Хм… — Ричи по привычке, позаимствованной у отца, задумчиво провёл тыльной стороной ладони по подбородку. — Не стоит забывать, что алхимия — это наука о превращении и совершенствовании… Следовательно, в книге описаны этапы не только изготовления философского камня, но и этапы самосовершенствования алхимика.
— Да, о чём-то таком писали волшебники-исследователи, — произнесла Гермиона.
Мальчик продолжил листать книгу.
— Заметь, Гермиона, — сказал Ричард, пролистав все гравюры, — на страницах этой небольшой книги проиллюстрированы символизированные действия алхимика и при этом раскрывается технология алхимических процедур. Мы видим здесь высушивание, выпаривание и перегонку, нагревание на открытом огне и своеобразное термостатирование, декантацию и фильтрование, прокаливание и растворение, применение весов, паяльной трубки и тому подобное.
— Я тоже заметила, что во многих символах прослеживается работа химика, — с гордостью произнесла Гермиона. — Может быть, это всё последовательные этапы изготовления философского камня?
— Вполне возможно, — согласился юный Гросвенор. — Но наверняка помимо этого нужно воспроизвести и восполнить все те нюансы, которых в книге много и которые мы не смогли расшифровать. Обрати внимание на гравюру, в которой алхимик спит головой на камне, а в нем видна полость, из которой к его ногам потоком стекает ручей. Луна на небе в этот момент находится в последней четверти. То есть это может значить, к примеру, что волшебник на протяжении трех недель должен каким-то образом близко контактировать с камнем.
— А может и нет, — заметила Грейнджер. — Возможно, что нужно начинать проводить некую процедуру в четвертой лунной четверти.
— Возможно, — согласился Ричард. — Обрати внимание на лестницу в небо и двух ангелов, дующих в церковные горны. Один из них побольше, второй поменьше. Я считаю, что ангелы — это символическое обозначение успеха. Их двое, значит существует два пути создания философского камня: быстрый и долгий. И судя по выделению большого ангела, в этой книге описан долгий способ Великого Делания, а краткий путь остался в секрете, то есть в голове Николаса Фламеля.
— А я думала, что это просто ангелы, — нахмурилась Гермиона. — Как ты в них разглядел что-то подобное?
— Гермиона, в этой книге любой рисунок несет какой-то смысл, это шифр, в котором важна любая мелочь. В любом случае пока наших мозгов недостаточно для расшифровки.
«Наших, человеческих, — додумал про себя Ричард. — А специально заточенный под расшифровку искин, возможно, сумеет расколоть шифр, заложенный в эти гравюры. Нужно только будет закачать в искин обширную базу знаний по всему на свете, особенно по магии».
— Ричи, меня смущает, что изображение философского камня различается, — произнесла Гермиона. — В «Мутус Либер» это булыжник, а в книге, написанной средневековым алхимиком Жаком Толле, который общался с Фламелем и видел его камень, тот изображен в виде небольшого кроваво-красного камешка с острыми гранями.
