— Обычные журналисты носят такое? — не дала даже рта раскрыть Патрику Мугино, складывая руки на груди и склонив голову набок. Экземпляр, предложенный Доком был... интересен, — к твоему сведению, это явно не униформа журналистов. Поверь, они такого не носят.
— Может ты косплеерша? И приоделась как какая-нибудь нынешняя протекторатская шишка? Без дураков, пару лет назад я знал целую группу извращенок, которые старались изо всех сил походить на Нарвал. Именно внешне, получалось откровенно так себе, ладно бы еще были симпатичными, а так... — не остался в долгу болезненный, явно наслаждаясь поднятой темой и самим разговором в целом. — Но давай будем серьезнее. С чего мне посвящать тебя в свою жизнь? Особенно в ту часть, которую ты затронула? Это не самые приятные мои воспоминания.
— С того, что тебе уже должно быть уже все равно? Вообще-то я здесь и сейчас с тобой общаюсь исключительно из-за того, что за тебя поручился Патрик, так бы и ноги моей здесь не было, — не стала играть в излишнюю дипломатию Шизури, — так что или начинай говорить, или я ухожу, а ты оставайся здесь доживать. В зависимости от того насколько мне понравится твой рассказ... я бы сказала, что от этого зависит твоя жизнь. Ну так что?
— Сказать честно? В других обстоятельствах я тебя, несмотря на симпатичную мордашку, послал бы куда подальше. Да и сейчас вполне могу, — похоже, парню не понравилось давление. По крайней мере, на мгновение его глаза опасно сощурились, а сам он стал напоминать хищника, который на пороге смерти собрался вцепиться в противника мертвой хваткой. Хороший взгляд, человек явно боевой и не тряпка, качество для планов Мугино нужное. — Но... за тебя поручился Патрик, а я его суждениям доверяю. И хоть мне слабо верится в твои способности мне помочь... Что ты хочешь услышать?
— Мне? Нет, дружок, это твой рассказ. Сам решай, что мне рассказывать, а что нет, — паскудно ухмыльнулась эспер, отнюдь не собираясь облегчать задачу допр... собеседника. — А уж на основе этого я сделаю выводы. Так что думай прежде чем начать говорить.
— Не груби, Феликс. И старайся не хитрить, она этого не любит, — подал голос до этого молчавший Патрик. Хоть он и пытался скрыть волнение, получалось у него паршиво. Было видно насколько физически неприятно ему видеть своего друга в таком состоянии, но он все равно продолжал оказывать хоть какую-то моральную поддержку, — расскажи правду. Сильно мыслью не растекайся, но при этом и не ужимай. Начни с нашего знакомства.
— Спасибо за совет, я бы ни в жизнь не догадался, — благодарно кивнул в сторону Дока Рихтер и вновь обратил свое внимание на Мугино, — думаю, он прав. Нужно начать с начала. Я уроженец Европы, точнее Германии, но недолго там жил. Мои родители прибыли в Броктон-бей, когда я еще был совсем сопляком. Хлебная должность, шикарные перспективы и прочая радость. Там я и познакомился с Патриком.
Феликс задумчиво побарабанил пальцами по простыне и прикусил губу, устремив свой взгляд куда-то вдаль. Он явно вспоминал нечто весьма приятное, по крайней мере так показалось Мугино. Впрочем, эта ностальгия недолго продержалась, больной тяжко вздохнул и, потеряв всякий просветленный вид, продолжил свой рассказ.
— Самый мой незамутненный период в жизни. Родители занимали высокие должности в корпорации 'МедХолл' и могли считаться весьма обеспеченной семьей. У Патрика та же ситуация. Дружили мы семьями и, хоть сперва не поладили, скоро я действительно сдружился с этим педантом и занудой. — Слабо улыбнулся Феликс, вновь переводя взгляд на Дока, который и сам казался погруженным в воспоминания. — Все это продолжалось до моего четырнадцатилетия. Тогда все изменилось.
Биографию Дока Мугино более-менее знала, но его знакомый выбалтывал много мелких деталей, на которых её напарник не любил концентрироваться. Разговор уже можно было назвать полезным, а ведь Феликс и не думал прерываться. К тому же он явно подбирался к наиболее интригующей и печальной для этих двоих фазе рассказа.
— Я плохо помню тот период. Насколько я понял уже спустя годы, мои родители, да и Патрика тоже, вляпались во что-то очень серьезное. По крайней мере, в один прекрасный момент они не вернулись с работы и их нигде не смогли найти. Да и не сильно искали, кто-то очень влиятельный потянул за пару ниточек и следствие прекратилось. На жаргоне этого городка подобный вот номер называется, если мне память не отказывает, 'прогуляться по Заливу', — потяжелевшим голосом продолжал парень, теперь уже жестко и прямо смотря на Шизури, веско чеканя каждое слово, насколько ему позволяло его состояние. — мы тогда были еще пацанами и нас естественно не вводили в курс дела. Совсем без родни мы, впрочем, не остались, над Патриком взяла опеку старшая сестра, а меня забрал дядя в другой город. Даже другую страну. Поэтому несколько лет мы практически не общались. Письменное общение было весьма осложнено, а связываться иначе не получалось.
— Но так или иначе, ни одному из нас в жизни не повезло, — тяжело вздохнул Патрик, перехватывая нить разговора и давая Феликсу время отдышаться. — В конце концов мы потеряли последних родных для нас людей и остались сами по себе. Что после произошло со мной, ты в курсе, но Феликсу 'повезло' еще меньше.
— Удача — вещь относительная, мой пессимистичный друг. С одной стороны, с твоими выводами не поспоришь, но с другой, мы же, несмотря ни на что, еще живы. Хоть я и в весьма сомнительном качестве, — хрипло рассмеялся Рихтер, высказав весьма разумную мысль. Возможно он оптимист и жизнерадостный человек, а возможно — просто хорошо себя контролирует, или по жизни поперечный человек — сразу и не скажешь. — По крайней мере, пережить атаку Левиафана, находясь в самом эпицентре событий — много ли гражданских могут таким похвастаться? Мой дядя не смог, хоть и жил на окраине, а я увидел вблизи эту тварь и отделался всего лишь синяками и царапинами. Это ли не удача? Впрочем, в моем случае она похоже вся вышла именно в этом эпизоде. Потому что дальше мне так не везло... наверное? До сих пор сомневаюсь, что для меня в тот момент было лучше? Просто сдохнуть или страдать два с лишним года кряду? С другой стороны, и то, и другое весьма паршивая развилка.
Парень вновь замолк и еще раз тяжко вздохнул. Похоже сам разговор отнимал у него много сил, но останавливаться или просить перерыва он не стал. Вместо этого с явным усилием поднял руку, взял стакан воды с тумбочки, стоящей рядом с койкой, и опрокинул полный стакан в себя. Похоже он все еще сохранил достаточно физических сил и упрямства, чтобы хоть и с трудом, но минимально обслуживать себя.
— Но я немного вперед забегаю, верно? После явления Левиафана народу, я остался без опекуна и пусть в свои пятнадцать лет я был уже крайне самостоятелен, власти решили, что мне положена опека до совершеннолетия. Вплоть до девятнадцати лет меня должна была опекать одна пожилая семейная пара, — посвежевшим, хоть и все еще тяжелым тоном продолжил Феликс, который явно начал подбираться к кульминации своей истории, — приятные люди, на самом деле. Малость надоедливые, но искренние и добрые. Я тогда не ценил их, хоть и старался помочь, как мог. Помогал в их личной лавочке, вел компьютерную отчетность, старался отплатить им добром. Скорее всего, мы бы со временем могли стать семьей, но этого не произошло. В наш городок явилась Бойня.
— Бойня? Девятка, да? Самые одиозное сборище психопатов, убийц и маньяков в Штатах? — вопрос Мугино был скорее риторическим. Во многом название Бойня стало уже нарицательным как раз из-за этих отморозков. — Если ты их встретил, то удивительно как ты вообще жив остался. Да и вообще... как-то они далековато от своих... угодий забрались. Аж в Канаду. Как я поняла ты жил в Сент-Джонсе? На него, как я знаю, как раз и пришелся самый основной удар Левиафана.
— А ты разбираешься в этом. Действительно, Сент-Джонс. Вообще, после атаки Губителя какая только шваль со всех щелей не лезет. Преступность, психопаты, параноики, мародеры. Порой могут заявиться Падшие, а эти еще хуже всех вышеперечисленных. И, конечно же, печально известная Бойня 9. — Криво ухмыльнулся парень, явно вспоминая те моменты. — Хотя я немного несправедлив. После Левиафана в эпицентре событий мало всякой швали появляется, он обычно все топит. А вот в близлежащих провинциях было более весело. Наверное, эти уроды как раз на самую веселуху и подтянулись.
Бойня вообще была, по мнению Мугино, очень... интересным образованием. Потому что вот так слету представить себе сообщество откровенных психопатов, конкретных маньяков и клинических убийц, которые, как оказывается, более-менее уживаются друг с другом и стабильно существуют уже на протяжении многих лет, а также 'радуют' общественность своими 'бравыми' развлечениями, было довольно сложно. Несмотря на весьма впечатляющий список их 'подвигов' и кровников, похоже им подобное нисколько не мешало. Они были осторожны, предпочитали не лезть на кого-то опасного и проворачивали свои акции всегда в весьма удачные моменты.
Некий Джек Слэш — нынешний лидер Бойни, судя по всему, был весьма умным, хитрым и прошаренным малым, раз умудрялся контролировать настолько нестабильную команду и одновременно оставлять с носом целую кучу охотников. Что же говорить, если на членов Бойни были выписаны специальные разрешения на убийство, но что-то мало людей могут похвастаться реализацией подобного права.
Почему нельзя было навалиться всем миром на этих девятерых отпетых душегубов и положить конец их развлечениям, эсперу так и не было до конца ясно. Неужели даже подобное сборище кому-то может быть выгодно? Или же дело в том, что они действительно настолько сильны, насколько из себя корчат? Все-таки не такие уж они и опасные, там все держалось, похоже, на мозгах и языке Джека и неуязвимости Сибири. Возможно и на чем-то еще, но у Мугино было преступно мало информации на этот счет. Даже о этих двоих она больше догадывалась, чем знала что-то конкретное.
— Короче, попал я в лапы Бойни со своими опекунами совершенно случайно. Захотели старики срезать путь и попали в лапы этим психопатам. Там в дешёвеньком мотеле на отшибе так изобретательно людей убивали... у меня до сих пор кровь в жилах стынет, как вспомню, — действительно поежился будто бы от холода парень, но несмотря ни на что все равно продолжил ворошить прошлое. — Не знаю, что сделали со стариками, а вот я попал в цепкие лапки одной маленькой девчонки. Ампутация её называли, и имечко... соответствует. Ангельский вид у неё сочетается с замашками маньяка-потрошителя, плюс талант разбирать человека на запчасти и делать с ним странное, куда там Патрику до неё.
Феликс вновь прервался и взглянул на Мугино совсем безжизненными глазами. Теперь на труп он походил просто стопроцентно. Похоже, все-таки в Бойне есть биотехнарь, а девушке не хотелось верить, что в рядах маньяков затесался ребенок. Потому что дети-маньяки вымораживали даже её. Вот и на Рихтера эта Ампутация явно произвела неизгладимое впечатление.
— Не знаю, сколько она меня потрошила и что именно сделала. Память просто отказывается работать, но в конце концов я умудрился пережить всех других жертв этих маньяков. Притом впечатлил настолько, что их лидер, он отзывался на Джека, решил лично на меня посмотреть, — Феликс быстро пришел в себя и продолжил истории, и теперь на его лице появилась слабая улыбка, похоже этот эпизод все-таки нес для него нечто позитивное, ну или по крайней мере — не совсем плохое. — И сразу хочу сказать, настолько тронутого демагога и любителя поболтать, я до этого не встречал. С виду обычный мужик, пока не взгромоздится на чей-то труп и не начнет тебе заливать о том насколько все здесь умершие пустые и ничтожные личности и как облагородили их его 'славные ребята'. Много чего говорил, о том что мы войдем в историю, о том что он принес в мою жизнь хоть немного смысла, что насилие — это важнейшая часть жизни и религия, а он главный пророк его...
Парень на мгновение задохнулся. Последняя часть его речи напоминала больше горячечный бред. Похоже, он и сам до конца не помнил в деталях весь разговор. Тот факт, что он хоть что-то запомнил, уже был удивителен. Эспер не могла его винить, у каждого человека есть предел прочности.
— Я и не вытерпел, плюнул ему в морду, каким-то чудом вывернулся из пут, отвесил пинка рядом стоящей Ампутации, схватил скальпель и перерезал ему глотку, после чего меня кто-то вырубил — Феликс позволил себе легкую улыбку, с явным наслаждением вспоминая этот момент, — к сожалению, эта гнида не умерла. В последний раз, когда я его видел, он был вполне здоров, полагаю Ампутация его откачала. Я, если честно, после всего сделанного готовился к жуткой смерти, но этот сучий оратор лишь заржал и сообщил что я выиграл жизнь в его лотерее, правда жизнь он мне обещал короткую и мучительную. Что сказать... не соврал.
Очухался я после этого уже в Штатах, весь израненный и измотанный, зато при документах. Не знаю, какого ляда они таскали мое тело с собой еще некоторое время, да и позаботились о бумажках, когда выбрасывали. Наверное, это все было частью того самого 'сюрприза', который мне обещал Джек, — продолжил Феликс, сделав короткую паузу в рассказе, чтобы вновь собраться с мыслями. — Уже тогда, только оклемавшись я понял, что со мной что-то не то. Все тело испытывало странный дискомфорт. Тогда это не сильно мешало, но все равно постоянно напоминало о себе. Я смог кое-как добраться до ближайшего города и, несмотря на некоторые трудности, смог добиться приема у врача. Они почти ничего не нашли, я был здоров, но что-то мое тело все равно медленно, но верно уничтожало. Я был не заразен, но помочь мне не могли, только в карантин положили. Меня это не устраивало, покорно ждать смерти не хотелось.
— И поэтому ты сбежал из больнички и отправился в Броктон-бей? — Покивала головой Мугино, выдвигая самую вероятную догадку, пока парень вновь переводил дыхание. — Ты понадеялся на Панацею? Решил схватиться за соломинку. Ну ей так-то ничего не стоило бы привести тебя в порядок, но как я вижу, желаемого ты не добился.
— Учитывая, как я выгляжу и где сейчас нахожусь? Конечно, она мне не помогла! Я прибыл в Броктон-бей, прекрасно понимая насколько шанс этот прозрачен, но я не мог его упустить. Сразу по прибытию пошел в больницу, пытаясь попасть к ней на прием. Меня там 'обрадовали' что попасть к Панацее ничуть не легче, чем сорвать джекпот в казино. Очередь к ней дли-и-инная и там постоянно тасуются всякие 'важные' люди. Конечно обычному человеку попасть на прием к ней можно... если сильно повезет и больной готов ждать пару лет. Но я чувствовал, что такого количества времени у меня просто не было, поэтому я даже не стал пытаться, а просто ушел... И умудрился почти нос с носом столкнуться с этой целительницей и, конечно, попытался уже её убедить.
Феликс зло улыбнулся и сверкнул глазами, похоже Панацея оставила у парня не самые приятные впечатления. Мугино увидев и немного пообщавшись с целительницей, вполне могла понять, чем закончился подобный разговор. Все-таки характер у Эми не сахарный и далекий от принципов сестры милосердия, скорее уж искренне задолбавшегося врача-циника.
