— Скажете тоже, — усмехнулся я. — Скорее всего, правильно назвать социалистический мирок. Так что не в обиде. Однако торговые сети Парголова, кафе на бензозаправочных станциях и гастрономы в Борисовой Гриве, Токсово и Коккорево будут работать, как и прежде. Столовые, пельменные и блинные откроются в полдень.
— Это кто так решил?
— Вы удивитесь, но это распоряжение поступит от вас. Население посёлков отоваривает свои карточки в полном объёме, которые мы не гасим за счёт ваших запасов. По ведомости, в сторону увеличения это двадцать восемь тысяч человек и мы ни крошки не получили со складов области. Более того, помимо выполнения договорных обязательств пищевые артели готовы поставлять излишки и в государственные магазины города по фиксированным ценам. К примеру, десять тысяч фунтов колбасных изделий и столько же свиного сала и окороков в день.
— Это смешно. Восемь тонн проглотит один гастроном и не подавится. Теперь вы понимаете, что все эти маленькие фабрики и заводики с семейным подрядом — ничтожество.
— Но это же лучше, чем ничего. Поверьте, закрывая магазины, вы придёте к возникновению очередей и стихийной торговли. А этот сектор не сможет контролировать ни одна власть. Даже в паровозах стравливают пар.
— Допустим, сегодня всё произойдёт по-вашему, а завтра?
— А завтра всё повторится, только в четверг добавятся машины с замороженной рыбой и рыбными полуфабрикатами, а в пятницу с птицей. К тому же, прямо сейчас можно отправить двенадцать фур с арбузами не на рынки города, а через профсоюзы на предприятия.
Вода в чайнике закипела, и товарищ Сергей стал колдовать над заваркой, выбирая между сортами чая.
— Вы что, думаете и вправду всё так и будет? — спросил он, вставляя в носик заварника ситечко. — Вы когда-нибудь голодали? Знаете, что такое неделю жрать одну траву? Все заготовительные предприятия отныне работают на один котёл.
— Я лучше вашего знаю о голоде, — парировал я. — И тоже много могу рассказать из своего опыта.
Оставив в покое чайник, товарищ Сергей обернулся.
— Да нихрена вы не знаете. Два месяца! Запасов в городе с урезанным пайком на два месяца. Этими подачками вы дадите насладиться гастрономическим изобилием нескольким тысячам, а остальные два с половиной миллиона? С ними как?
— Я не собираюсь подменять собой власть и исполнять возложенные на неё функции. Даже Иисус в Табхе смог накормить всего пять тысяч. Но каждому нашему рабочему в столовой будет гарантирована тарелка борща с говядиной и басманной булкой, при любых обстоятельствах. И другим поможем.
— Не говорите ерунды! Ваши зерновые элеваторы в Юкках и Порошкино, это шестьсот тонн , а город в сутки потребляет одной только муки девятьсот двадцать тонн. Просто вообразите себе эту цифру в объёме — это эшелон из четырнадцати вагонов. А если прибавить нужды области? И если вы скажете, что он у вас есть на каждый день — я вам не поверю.
Крыть было нечем. Когда мы запускали строительство элеваторов, товарищ Сергей скрупулёзно изучал каждый документ и был в курсе всех мелочей, не говоря уже о конечных цифрах. Одного он не знал, как быстро идёт восполнение зерна в хранилище и что под ними существуют подземные бункеры. Но если принять во внимание, что все запасы будут востребованы единовременно, то город ими не накормить.
— Зайдём с другой стороны. В пельменных работают люди. Возьмём ту, что открыта на вокзале возле буфета. Шесть женщин, не имеющих других средств к существованию, как в лучшем случае аттестат воюющего на фронте мужа, трудятся там с утра до вечера. Многие из них имеют детей, а то и внуков которых нужно кормить и одевать, и в большинстве не располагают отменным здоровьем для труда на других производствах. Этим распоряжением вы лишили их работы. Разве это правильно?
— Нет.
— Согласны, что они должны работать?
— Согласен, но работать в коммерческих заведениях они не будут. Это решение не только по Ленинграду. Впрочем, если поселковый совет возьмёт на себя такую ответственность, там, — указывая пальцем в потолок — согласятся, и цены будут соответствовать государственным розничным ценам нормированной торговли, то не вижу препятствий. Только вы на это вряд ли пойдёте, так как ни одна продуктовая база не отпустит им и щепотки муки. Скажу больше, мне очень любопытно, насколько хватит ваших запасов? Вы же совсем потеряли чувство меры. Ваш Митякин заключил столько договоров, словно у вас где-то есть подземелье забитое продовольствием сравнимое со складами Госрезерва. Боюсь даже представить, что произойдёт, когда понадеявшиеся на вас работники предприятий кооперации Ленинграда и области останутся с пустым пайком. И ладно бы только с ними...
— Не о том переживаете. Повторю, мы в состоянии наполнить продуктами 'борщевой набор' ленинградца по своим обязательствам.
— Это вы не о том переживаете, — сбавив тон, произнёс товарищ Сергей. — Понятно, что партия не бросит людей в беде. По области участились случаи вооружённых нападений на склады, магазины и сберкассы. Я в курсе того, что вы открыли множество заготовительных пунктов по приёмке, где расчёт ведётся деньгами, а не расписками.
— Дезертиры или бандиты?
— Судя по докладам, уже все вместе.
— И вы предполагаете, что на артельную заготовительную базу обязательно нападут, а на государственную нет?
— Ничего я не предполагаю, просто знакомлю с реальным положением дел. На совещании был задан один единственный вопрос о мерах по обеспечению правопорядка, и на него не нашлось ответа. Сотрудники милиции с оружием в руках на передовой, из оставшегося штата формируют ещё один отряд.
— У нас есть тридцать собранных мотоциклов с коляской, которые можно передать сформированному отряду.
— Лучше сорок и вооружить их вашим пулемётом и автоматическим оружием. На днях прозвучала здравая мысль о создании подвижных отрядов миномётчиков. Сотрудники милиции подходят для этой цели лучше всего, но будут ещё лучше, если они успеют пройти дополнительную переподготовку перед отправкой на фронт. Заявленные три недели на учёбу явно не достаточно, а как это происходит фактически, не мне вам объяснять. Я пообещал Евгению Семёновичу поспособствовать.
— Медицинскую подготовку у нас можно поправить на сестринских курсах. За шесть занятий кое-какое представление они получат. Десять-двадцать человек подтянут в радиоделе в кружке радиолюбителей. Азбуку Морзе и работу на ключе они вряд ли освоят в совершенстве, но пользоваться рацией и полевым телефоном научат. С десяток поднатаскают в оружейной артели. Оружие иногда выходит и строя в самый неподходящий момент. Есть два представителя старшего поколения, которые доходчиво донесут основы тактики младшим командирам. Остальное будет зависеть от армейских инструкторов.
— В прошлом году половина списочного состава имело образование три класса и курсы. Так что исходить следует из этого, и было бы неплохо привлечь инструкторов вашей школы автолюбителей. Выпускники показали отличную профессиональную пригодность.
— Считайте это свершившимся фактом. Азам обращения с техникой научат. В Борисовой Гриве под мотоколяски отведён склад четвёртого цеха. Пусть составляют списки, приезжают и осваивают.
После этих слов я вынул из стола бланк накладной, заполнил его и поставив треугольную печать. Товарищ Сергей изучил, заметив приписку в два бронированных грузовика Dodge, кивнул и с хитрой улыбкой произнёс:
— Что же касается заведений общепита и их дальнейшей деятельности, то закрытие повлечёт за собой больше вреда, чем их бесперебойная работа. Это видно и невооружённым взглядом, а поэтому, на каждую точку будет выдано разрешение. Но если цены перестанут соответствовать, вы должны понимать, что случится. Так же вы должны понимать, что на следующем совещании может подняться другой вопрос, на который затруднятся ответить.
— Вот мы и вернулись к началу нашего разговора, — произнёс я, вынимая из сейфа папку. — Вы сами проведёте разъяснительную работу с председателями. Уверен, ни в Парголово, ни в Борисовой гриве, ни в Ваганово, а уж тем более в Коккорево не откажутся от наших торговых точек и заключат договоры аренды. Только теперь это будут ОРСы, отделы рабочего снабжения. Их-то не запретили, а сократили за ненадобностью. Думаю, их время настало вновь. Мы производители лекарственных препаратов и являемся значимой для обороны отраслью, а значит, имеем право. В каждом посёлке построена аптека и как ОРС снабжает сотрудников и их семей, целиком зависит от организации. Я подготовил пилотный проект, который можно представить на одобрение даже в СНК СССР . Если это сделает руководство Ленинграда и докажет его жизненную необходимость, его обязательно утвердят по всей стране.
— А что? Как по мне — это приемлемый вариант. Только осилите ли вы кормить хотя бы ещё тридцать тысяч? Есть группа населения, которой карточки не положены.
— Если в посёлки прибудет ещё пара тысяч крестьян, я буду только рад. Не знаю как в других районах, но у нас рабочих рук не хватает. Не переживайте за истинность моих слов, в 'Осиновой роще' ничего не поменяется, это так, для понимания.
— Не забывайте, это беженцы. Люди без средств, без одежды, без крыши над головой.
— У нас задолго во введения карточек запасов накопилось более чем достаточно. Всех прибывших разместим, оденем, обуем, накормим и обеспечим работой. А пока заваривается чай, ознакомьтесь с документом, который я специально храню для вас с 25 августа.
В руках товарища Сергея оказался отчёт об эвакуации в тыл детей. Где сообщалось о гибели малышей на станции Лычково, трагедии на 226-м километре Октябрьской железной дороги вблизи станции Боровенка и других случаях.
— Помните, я предупреждал вас об ошибочности планов отправлять детей на юг области? Что вы мне ответили? Понимаю, признавать ошибки всегда горестно. В тот раз у нас оказались под рукой пять эшелонов с сотней автобусов, и благодаря расторопности товарища Митякина и выпускников шофёрской школы мы успели спасти большинство маленьких ленинградцев, которых оставили на произвол судьбы. Вам этих данных товарищ Левин из ГорОНО не докладывал, но я готов отправить в горком целый грузовик документов с карточками на каждого ребёнка. Там чётко указаны места, откуда забрали и где сейчас находятся дети, родителям которых вы просто врёте. В следующий раз таких резервов не изыскать и спасения не будет.
Просмотрев документы, он небрежно отложил их в сторону, а потом, переборов злость сграбастал в стопку.
— Я возьму?
— Берите, не обеднею.
То ли мой тон, то ли ещё что-то вывело из себя товарища Сергея, и он повысил голос, что случалось крайне редко. Рассудительность и спокойствие всегда было его отличительной чертой, что весьма нравилось мне в нём, и скорее всего это была вспышка гнева.
— Да кто, собственно дал вам право!? — возмущённо произнёс он.
— Право спасти детей? Я не ослышался?
— При чём тут долг сознательного гражданина? На каком основании вы критикуете решения властей? Решение об эвакуации детей принималось в конце июня. На тот момент это было здравое решение. Вы же были в Луге и сами видели, сколько там баз отдыха, санаториев, профилакториев. Налаженная и отработанная система снабжения.
— Видимо, вы действительно много чего не успеваете увидеть. Налейте-ка и мне чаю и поправьте меня, если окажусь неправ. Основу планов эвакуации готовили на основании угрозы Ленинграду с севера, и как мне кажется, с них просто стряхнули пыль. Ведь в нём всё так было хорошо, 'налаженная и отработанная система', зачем что-то менять?
Разливая чай в чашки, товарищ Сергей возражать не стал, и даже мой сарказм воспринял как должное.
— Скажу больше — продолжал я, — ответственные товарищи испугались спрогнозировать наихудшие варианты, которые и произошли. Репрессий не последовало, а значит, решение посчитали верным. Как верным и то, что стали спрашивать плату за содержание уже эвакуированных детей . Ведь не отменили? Теперь что, если родители не смогут оплатить детский сад в Удмуртии, деток на улицу выселять? А если уже сейчас денег в обрез? За какие шиши прикажете этим мамам и бабушкам покупать продукты, которых скоро станет не приобрести. Или на предприятиях стали выдавать ссуды, а со сберегательных счетов можно снять деньги? Так как же мне не критиковать, коли справедливости ни на грош?
— А вы такие альтруисты и за содержание детей в своих санаториях платы не требуете?
— Тем, кто прибывает не по путёвкам наркомздрава, счета выставляем, но гасим их за счёт своей прибыли, о чём сразу же ставили в известность родителей и сопровождающих. В санаториях на Черноморском побережье из-за сокращённого штата специалистов может, и не оказывается тот перечень услуг, которые дети получают здесь, но там точно такие же финансовые обязательства с нашей стороны, ни взирая на начало военных действий. Коммунисты могли бы так же поступить, не мирное же время. Так где же здесь капиталистический мирок?
— Всё ещё впереди, — проворчал гость. — Ничто не забыто и никто не уйдёт от ответственности. К тому же, с середины июля эвакуация осуществляется в отдалённые районы и я согласен, что требовать плату за ясли и детский сад с родителей сейчас не лучшее время. Люди свои жизни за Родину отдают, но это требование исходило из предвоенных директив. Тем не менее, я понял ваш посыл, и поверьте, даже на бумаге редко бывает без ошибок.
— Раз заговорили о бумаге, то у меня к вам просьба, передайте этот документ мистеру Жданову. Предположу, что он должен быть в курсе этого вопроса и от его решения зависит судьба человека.
Товарищ Сергей принял два листа. Оригинал на английском и заверенный нотариально перевод на русском языке. В письме была просьба оказать содействие в отправке гражданина США Фреда Трампа домой, в Нью-Йорк. Будучи кинооператором в съёмочной группе военного корреспондента газеты 'Washington Times-Herald' он подвергся нападению немецких бомбардировщиков, оказался потерпевшим кораблекрушение, получил ущерб здоровью (средняя степень контузии, пневмония, нарушение функций работы головного мозга) и более не в силах выполнять свои обязанности. Материальных средств, документов и сил для возвращения домой он не имеет. Трамп выражал благодарность морякам за спасение, врачам за лечение, и советским людям за материальную помощь и одежду.
— И где сейчас этот человек?
— У нас, в отделении. Его привезли вместе с моряками из морского госпиталя на обследование. Случай тяжёлый, но поговорить с ним удалось.
— Как его самочувствие?
— Через день-два можно выписать. С пневмонией справились, пару сотен на дорогу собрали, а вот с контузией головы нужно время, много времени. При всём желании не наш профиль. Парня, конечно жалко: провалы в памяти, но своих проблем выше крыши. Статистика по госпиталям удручает, смертность при ранении живота доходит до шестидесяти семи процентов. Скоро прибудет очередной санитарный транспорт, а свободных коек нет.
— Очень любопытное письмо. Видите ли, дело в том, что через Наркомат иностранных дел поступил запрос о местонахождении экипажа яхты 'Ведьма' и её пассажиров. Насколько я помню, судно в яхт-клубе тоже 'Ведьма'? Где оно сейчас?
