У Люциуса помутнело в глазах. Он едва устоял на ногах и схватился за сердце, которое на мгновение пропустило удар. У него в голове пролетела мыслишка:
«Подумать только, сто тысяч за какую-то ерунду! Сто моргановых тысяч галлеонов за превращение карандашного грифеля!!! Это почти семь годовых доходов нашей семьи. Этот Гросвенор безумен и невероятно богат».
Нарцисса слушала сына с широко распахнутыми глазами. Она напоминала рыбу, выброшенную на берег: молча хлопала ртом и тяжело дышала.
На этом потрясения не закончились. Драко продолжил жаловаться:
— В конце учебного года мы решили показать этим мерзавцам их место… — голос мальчика стал совсем тонким, а тело заколотило от истерики. — Нас было четверо… Я думал, что Крэбб и Гойл сильные, еще и Нотта прихватил с собой. А они… они…
— Кто «они», Дракусик? — ласково спросила Нарцисса.
— Поттер, Уизли и Гросвенор… Они нас вначале игнорировали, словно пустое место. Да еще с таким видом, словно они намного выше нас, будто они пупы земли… А потом…
— Что, сынок? — вновь спросила Нарцисса у плачущего сына.
— Они нас побили!
Люциус был зол. Он спросил:
— А как же ваши палочки? Вас было четверо, их трое. Неужто никто не догадался использовать волшебство?
— Пап, мы просто не успели… Эти гады… Они двигались настолько быстро, что мы не успевали за ними уследить. Они выхватили у нас волшебные палочки, после чего побили, словно какие-то маглы!
— Дракусик, — Нарцисса в порыве чувств обняла сына и прижала его к себе, — как же так? Разве их не наказали учителя?
— За это нет, — всхлипнул Драко. — Они так нас побили, что было очень больно, но не осталось ни одного следа. Мы даже не смогли доказать, что драка была. А потом…
У мальчика началась сильная истерика. Он стал размазывать по щекам слезы. Мать пыталась успокоить сына.
Люциус Малфой от ярости сжимал кулаки. Он со злостью прошипел:
— И это мой сын? Плачешь, как девка! Сам нарвался на драку и после этого посмел проиграть… Драко, ты позоришь нашу фамилию!
— Ну па-а-а-п…
— Что, «ну пап»? — окинул ребенка высокомерным взором Люциус. — Этим летом тебе предстоят тренировки. Я найму лучших волшебников-дуэлянтов, чтобы ты мог вызвать соперника на волшебную дуэль и победить его, а не позорно проиграть от магловских тумаков.
— Но… — растирая слёзы по щекам, протянул Драко. — Эти трое вообще обнаглели! Рон, Гарри и Ричи… Они украли мою сову и проводили над ней жестокие эксперименты. А потом натравили сову на меня, и она меня обгадила с головы до ног. Да так, что мантию пришлось выбросить.
— Это было до или после драки? — сухо поинтересовался Люциус.
— После.
— М-м-м… Понятно, — протянул мужчина.
— Люциус, они обижают нашего сына! — заявила Нарцисса. — Сделай что-нибудь.
— Хорошо, я попробую… — из груди Люциуса вырвался тяжелый вздох. — Но к Поттеру и Гросвенору сложно будет подобраться… Особенно к последнему. Если мальчишка способен потратить наш семилетний доход на полную ерунду…
— Пап, но он же грязнокровка! — воскликнул Драко.
— Эм… — на лицо Люциуса выползла кривая улыбка, которой он попытался скрыть смущение. — Драко, надеюсь тебе хватит ума не говорить об этом на людях.
— Но почему?
— Сынок, понимаешь, — Люциус на мгновение прикрыл глаза, собираясь с мыслями, — может, Гросвенор и грязнокровка, но он безумно богат и к тому же граф и наследник герцога. Кроме того, на него работает множество британских волшебников. Так что он может смело заявить, что как минимум является полукровкой, и все ему безоговорочно поверят. А того, кто в этом усомнится, как минимум могут проклясть. Боюсь, после стольких проклятий нам тебя будет невозможно откачать.
* * *
Люциус Малфой сидел в плетеном ротанговом кресле и безостановочно пил Огденский виски. Вид из резной беседки, расположенной в саду, совершенно не радовал взор барона. Его раздражали кусты и деревья, бесили белые павлины, которыми он гордился. Люциуса бесило абсолютно всё.
К супругу подошла Нарцисса Малфой. Тяжело вздохнув, она спросила:
— Пьёшь?
— Пью.
— Дорогой, не расстраивайся. Ну не смог ты выиграть эту гонку за кресло министра, попробуешь ещё раз.
— Не получится, — мотнул головой в стороны Люциус. — Нет, Нарси, ты представляешь, Багнолд набрала аж восемьдесят три из ста тридцати семи процентов голосов!
— Разве такое возможно?! — брови Нарциссы от изумления взлетели вверх.
— Представь себе, оказывается, что да, — Люциус был хмур, его кожа была бледно-серой. — Сто тридцать семь процентов проголосовавших!!! А знаешь, что мне удалось узнать?
— Что же?
— Во всём виноват этот мальчишка, Гросвенор! — со злобой, словно выплюнул, сказал Люциус. — Вначале Фадж резко заболел неизлечимой болезнью. От самого Фаджа мне стало известно, что он до этого пытался арестовать Гросвенора, и вот итог — Фадж больше не министр, а мальчишка на свободе.
— Люциус, но разве может ребёнок провернуть подобное? — удивилась Нарцисса.
— Это не ребенок, — со злостью прошипел Люциус. — О, нет… Это исчадие ада! Мало того, от знакомых волшебников мне стало известно, что этот, как ты говоришь, ребенок, сумел протолкнуть в международной конфедерации магов закон о послаблении статута секретности. Знала бы ты, о каких суммах идёт речь…
— О каких же? — проявила нешуточное любопытство Нарцисса.
— По примерным прикидкам этот щенок потратил на принятие нужного закона не меньше трех миллионов галлеонов!
Нарцисса Малфой стала напоминать античный памятник, установленный дизайнером в саду. Бледная, как мрамор, кожа, неподвижная, с выражением непомерного изумления на лице. Она даже забыла дышать. Лишь когда воздуха стало не хватать, женщина открыла рот и стала ловить драгоценный кислород.
— СКОЛЬКО?!
— ТРИ ГРЕБАННЫХ МИЛЛИОНА! — громко воскликнул супруг. — Моим предкам понадобилось четыреста лет экономить каждый кнат, чтобы накопить такое состояние, а этот… — мужчина стал задыхаться от возмущения. — Этот…
Люциус обмяк на кресле, словно из него разом выпустили весь воздух.
— Нет, дорогая, — он отрицательно качнул головой. — Нет, с таким соперником мне министром не стать. А если стану… Лучше бы этого не делать. Пример Фаджа дал понять всем, у кого есть мозги, что этому мелкому барсуку лучше дорогу не переходить. Я не хочу, чтобы ты потеряла мужа, а Драко — отца.
— Ох! — грудь Нарциссы вздымалась от волнения. — Мерлин всемогущий! Если этот мальчик действительно настолько опасен, может, есть какая-то возможность его поставить на место?
— Есть, — Люциус во время ответа выглядел очень печальным. — Но от знакомого аврора мне стало известно, что если хоть пальцем тронуть этого мелкого мерзавца, то лучше нам всем волшебным сообществом сразу рыть себе могилы. Дай Мерлин, если удастся бросить всё и сбежать в другую страну. Гросвенор как огромная куча ядовитого навоза, покрытая коркой. Пока не трогаешь — не воняет, но стоит только сколупнуть корку, как ядовитые испарения доберутся до всех окружающих.
— Но, Люциус, нужно же что-то делать. Этот подонок обидел нашего сына!
— Я думаю над этим… — медленно протянул Люциус. — Думаю… Есть у меня одна идея. Самого Гросвенора мы тронуть не можем, но подгадить ему через ближайших сторонников — это запросто.
— Ближайшие сторонники? — вопросительно взглянула на супруга Нарцисса.
— Уизли! — презрительно выплюнул Люциус. — Эти рыжие, мерзкие Уизли! Я обязательно отомщу!
Примечание к части
Бечено
>
Глава 41
Восемнадцатого июля Ричард в сопровождении Нимфадоры к полудню прибыл в Министерство магии. Вместо одного пожилого волшебника на входе дежурили два крепких мага в темно-синих мантиях департамента магического правопорядка. Не было взвешивания волшебной палочки, вместо этого производился тщательный обыск.
Ричи был немного удивлён усилению мер безопасности, но воспринял подобное решение нормально. До охраны Её Величества этим магам далеко. Даже ремень не попросили снять, так, поводили вдоль тела каким-то артефактом в виде выдвижной антенны и пропустили внутрь.
Пройдя через множество препон, Ричард, наконец, оказался в кабинете министра. Нимфадора осталась в приёмной секретаря, из которого был проход в вотчину министра.
Это был уютный прямоугольный кабинет. Напротив входа — камин с гравировкой на камне в виде горизонтально расположенной видоизменённой восьмёрки и окружающего её орнамента из неких знаков, похожих на руны. Над камином нет ничего примечательного, кроме зеркала в форме вытянутого полуовала. По центру комнаты стоит большой круглый старинный стол, на котором выгравирована эмблема министерства. Эмблема представляет собой круг, в центре которого нанесена огромная черная буква «М». В центре круг покрыт желтым лаком, а по краю идёт широкая черная полоса, в которой золотыми буквами написано «МИНИСТЕРСТВО МАГИИ».
Помимо этого, в кабинете министра нашлось место для рабочего стола: большой, массивный, старинной работы, почти такой же стоит в кабинете Гросвенора-старшего в поместье «Итон холл». Удобное кресло было под стать человеку, который занимает такую важную должность: роскошное, покрытое бордовой кожей.
Слегка потёртый бордовый ковёр смягчал шаги, а замысловатые зеркала в углу кабинета хаотично крутились вокруг своей оси. Но стоило Ричарду наступить на ковер, как зеркала прекратили своё вращение.
Миллисента Багнолд оторвалась от изучения стопки пергаментов. На ней сегодня было надето салатовое платье с открытыми плечами и глубоким декольте. Вид новоиспеченного министра оставлял желать лучшего. Темные круги под глазами и бледная кожа говорили о том, что женщина не спала всю ночь.
— Ричард, это вы, — устало произнесла министр.
— Добрый день, Миллисента, — изобразил вежливый поклон Гросвенор. — Прошу простить, если я не вовремя.
— Нет-нет, — устало покачала головой Багнолд. — Присаживайтесь.
— Что-то случилось? — вежливо спросил Ричард. — Не хочу сказать ничего плохого, вы всегда выглядите великолепно, но сейчас я бы рекомендовал вам показаться доктору.
— Бессонная ночь… — протянула министр, после чего с хрустом распрямила спину и откинулась на спинку кресла. — Ох, спина затекла… У нас чрезвычайное происшествие…
Ричард, расположившийся в удобном кресле для посетителей, резко подобрался. Первым делом ему на ум пришла проблема с волшебником, который угрожает планете.
— Что произошло? — с волнением спросил он.
— Побег из Азкабана, — ответила Багнолд. — Сбежал опасный волшебник — Сириус Блэк.
Ричи прищурился и спросил:
— Мэм, это случайно не тот самый Блэк, который был ближайшим сторонником Реддла?
— Он самый… — из груди госпожи министра вырвался тяжёлый вздох.
— Как так вышло? — Ричи пребывал в недоумении. — Я слышал, что побег из Азкабана считался невозможным.
— Блэк сильный волшебник, — ответила министр.
— То есть вы не знаете, — констатировал Ричард. — Что хоть известно?
— Побег произошел позавчера, — произнесла Багнолд. — Мы пока стараемся держать это в секрете, но я искренне опасаюсь, что так долго не продлится. Ко мне уже приходил Дамблдор и спрашивал, что я собираюсь предпринять по этому вопросу.
— А он откуда знает о побеге? — с подозрением спросил Ричи.
— Ричард… — Миллисента расправила плечи и постаралась поудобней пристроить их на спинке кресла. От её спины раздался хруст. — У Дамблдора шпионы повсюду: в министерстве, в Визенгамоте, в аврорате и даже среди волшебного криминала. Не стоит его недооценивать.
— Понятно, — Ричи задумчиво провел ладонью по подбородку. — Раз раньше не было побегов из Азкабана, предполагаю, что Блэку могли помочь. В таком случае должен был действовать кто-то высокопоставленный, или охрана тюрьмы была подкуплена.
Вид госпожи министра был крайне задумчивым. Прикрыв глаза, она некоторое время размышляла, после чего внимательно взглянула на Ричарда и произнесла:
— В ДМП выдвигалась подобная версия. Охрану можно исключить. Всю стражу Азкабана после побега заключённого допросили с использованием зелья Правды. А вот высокопоставленный чиновник…
— У вас есть предположение? — спросил Ричард.
Рыжие волосы Миллисенты растрепались о спинку кресла. Она с недовольным видом подалась вперёд и поправила прическу, но очередной хруст в спине заставил её плюнуть на это и снова занять удобное положение. Министр продолжила:
— Я считаю, что это дело рук Скримджера, но нет никаких доказательств.
— Почему он? — приподнял правую бровь Ричард. — Допустим, мотив у него есть — проигрыш в выборах на пост министра. Но помимо мотива нужны и другие причины.
— Скримджер хотел стать министром, — продолжила Багнолд. — Он бы им стал, если бы я не вернулась в политику. Для него это стало большим разочарованием. Если он сумеет убрать меня, то имеет все шансы стать следующим Министром Магии. Чем не мотив? Очернить мое имя… Не успела вступить в должность министра, как в среде британских волшебников начинается бардак. Беспрецедентный случай побега из Азкабана! Из этого же можно раздуть скандал небывалых размеров.
— В таком случае мотив у него был серьёзный, — согласился Гросвенор.
— И не только мотив, но и возможности! — Багнолд вскинула вверх указательный палец. — В пятницу тринадцатого числа этого месяца Скримджер всё ещё числился исполняющим обязанности министра. В этот день он отправился с ежегодной инспекцией в Азкабан. Шестнадцатого числа охранники Азкабана обнаружили недостачу заключенных.
— Это может быть связано? — с вопросительной интонацией протянул Ричи.
— Да, Ричард, — протяжно вздохнула Багнолд. — Дело в том, что уже несколько столетий в Азкабане всё налажено таким образом, что охране из людей не требуется патрулировать ежедневно. Дементоры постоянно курсируют по коридорам тюрьмы и выпивают из заключённых магические силы, погружают их разумы в кошмары. Заключенные попросту не в состоянии совершить побег, они погружены в свои страхи. Охрана лишь два раза в неделю проводит обход.
