Ксенобайт, ухмыльнувшись, перевел карабины в режим автоматического огня и лег
на борт. Махмуд, неплохо освоившийся с нехитрым управлением лодкой, вырулил на
касательную к берегу и до отказа выкрутил дроссель.
Ситуация на побережье сложилась по меньшей мере странная. На песчаном пляже, за наскоро насыпанным валом, залегла пестрая компания из «Беркутов» и «Морских
котиков». Из кустарника их яростно обстреливали, предположительно, «ноды». Тем не
менее ситуация была патовая: численное преимущество было явно не на стороне
Братства. Так что выйти из-под укрытия листвы для решительной атаки они не могли.
Бойцов же альянса было вполне достаточно, чтобы, прижавшись спиной к воде, занять
круговую оборону.
«Беркуты» и «Котики» настолько увлеклись перестрелкой, что не обратили никакого
внимания на приближающийся стрекот лодочного мотора. И только когда Ксенобайт
открыл огонь, они поняли, что попали в ловушку.
Когда грязные, покрытые потрескавшейся коркой ила тестеры десантировались на
берег, Бабуля подняла остатки своей команды в атаку. Сопротивление альянса было
подавлено, хотя Махмуда с Ксенобайтом мстительно расстреляли.
— Откуда вы, черт побери, свалились и куда пропали?! — сурово спросила Бабуля. —
И в каком свинарнике валялись все это время?!
Первым делом горемычных скитальцев загнали в озеро. Вода вокруг стала мутной от
грязи, но спустя какое-то время тестеры наконец оказались в родном лагере.
Завернувшись в полотенца, они принялись уплетать приготовленную Внучкой кашу и
слушать историю последних событий.
В тот момент, когда похищение у «Беркутов» бубликов переполнило чашу
страйкбольного терпения, был заключен союз и развернута антинодовская кампания.
Отряд Бабули понес потери, Мак-Мэд был выведен из игры. Новоиспеченный альянс
решил взять на вооружение трюк самих тестеров, отплатив им той же монетой: атаковать их в их собственном лагере, тепленьких. На дело пошли закатанные в белый
пластик имперские штурмовики, остальные силы альянса обложила Ксенобайта с
Махмудом.
Однако, благодаря возведенной стараниями Банзая «линии Маннергейма» в
миниатюре, выковырять остатки «нодов» из лагеря оказалось делом непростым.
Стремительная, рассчитанная на неожиданность атака захлебнулась, началась долгая и
упорная перестрелка.
В тот момент, когда Ксенобайт с Махмудом глотали голодную слюну, наблюдая
пиршество генеральской охоты, Бабуля вывела оставшиеся войска из окружения, совершила обходной маневр и прикончила ослабивших бдительность штурмовиков.
Мелисса и Внучка ушли на разведку.
Тут их впервые стала беспокоить судьба пропавших диверсантов. Ловко взяв языка
из оцепления, девушки допросили его и выяснили, что их, вроде как, караулят возле
памятного оврага.
Дальше «нодам» пришлось много бегать. Выйдя в тыл генеральской охоты, они
нанесли стремительный удар по высшему командному составу альянса. Однако
диверсанты и не подумали поддержать огнем усилия коллег. Так что «Беркуты» и
«Котики» вырвались из-под удара, собрали своих бойцов и предприняли контратаку, впрочем, не особо успешную.
В конечном итоге дезориентированные остатки альянса заманили на побережье и
прижали к воде. До появления десанта ситуация оставалась патовой.
Просушив одежду и немного отдышавшись, Ксенобайт с Махмудом нанесли визит
«Морским котикам», чтобы вернуть достопамятный бинокль.
— А с лодкой что делать? — вздохнул Махмуд. — Вернуть надо бы... Да и проверить, не окочурился ли тот мужичок с перепугу?
— Да не лодку ему вернуть, а в лесничество сообщить... — хмуро буркнула
Бабуля. — Что он тут делает? У нас договоренность с лесничеством, но вообще-то это
заповедник. К тому же — тротил в лодке...
Неожиданно где-то внутри Бабули что-то зазвонило. Озадаченно похлопав себя по
нагрудной броне, она достала из-под нее телефон.
— И кто бы это мог быть? Алло, я... — Бабуля осеклась. Лицо ее вытянулось, глаза
округлились. — А... Да без проблем... Не стоит... Постойте! Вот блин...
Бабуля опустила аппарат и задумчиво глянула на Ксенобайта с Махмудом.
— Бабуля, ты меня пугаешь, — не выдержал ходок. — Кто это звонил? Дедушка?
— Хуже, — сдержанно заметила Бабуля Флэш. — Звонил местный лесник. Выносил
вам двоим благодарность, велел о браконьерах не беспокоиться, а лодку по окончании
маневров оставить на берегу озера.
Тестеры переглянулись.
— Хм-м... А ты что, так тесно знакома с местным лесником?
— Ох. Балбес ты, внучек. Я его ни разу в глаза не видела. И никто не видел. В этом
вся соль. Он — одна из местных легенд. Все общаются с ним по телефону и рации, но
вот видеть его... Поговаривают: сам леший тут лесничествует.
— Да ну ладно тебе... — нервно поежился Махмуд.
Глаза Бабули заблестели. Достав из контейнера на поясе сигару, она уселась в
сложенное из бревен кресло.
— Ох, ребята, ничего-то вы не знаете. Садитесь. Расскажу я вам одну страшную
историю...
Бабуля потерла руки и уже набрала в грудь воздуха, когда кто-то закричал:
— Полундра!
Тестеры и «ноды» похватались за карабины.
— Кого там опять принесло? Да сколько ж можно?!
К лагерю шел парень, размахивая над головой белым платком. Судя по камуфляжу —
из «Беркутов». Бросив на присутствующих пасмурный взгляд, он вытащил из-за спины
вязанку бубликов и протянул их Внучке.
— Это вашим диверсантам. За феноменальную наглость и усидчивость в обороне.
Бета-тестеры
Отпуск: постскриптум
Окрестности озера Гиблого
26 июня, 21:38 реального времени
Давно прошел азарт первых лихих перестрелок, так же как и неприязнь между
страйкболистами и «туристами». В хорошую привычку вошло собираться вечером всем
вместе у одного костра, чтобы обменяться впечатлениями, поболтать на отвлеченные
темы и выпить пива.
Ныне же лес опустел. Почти все разъехались по домам. Вскоре предстояло
сворачивать лагерь и тестерам: отпуск подходил к концу. Собственно, завтра во второй
половине дня их обещал взять на борт капитан «морских котиков», которые тоже
задержались в лесу.
Ходили едкие слухи, что задержаться они решили исключительно из-за того, что
последние несколько дней на пляже рядом с их лагерем повадилась загорать Мелисса, которой страйкбольные баталии надоели раньше других.
Так или иначе, в тот вечер все оставшиеся в лесу собрались в лагере Бабули Флэш, чтобы у прощального костра обсудить отпуск, отведать прощального шашлыка и
прикончить запасы, которые не было никакого смысла везти обратно в город. Откуда-
то появилась гитара, не обошлось без старых туристических песен.
Потом рассказывали странные и страшные истории. А потом... началась Королевская
Битва, или, как перевел на более понятный язык Ксенобайт, «дефматч».
— Значит так, — деловито рассказывал Банзай, расставляя карабины аккуратным
рядком вдоль бревна. — Правила простые. Каждый желающий берет карабин, одну
обойму и уходит в лес. Отходит не менее, чем на сто метров от лагеря. После того как
уйдет последний, я дам звуковой сигнал. После этого делайте что хотите. Победит тот, кто наберет больше фрагов. Уникальный фраг считается за два. То есть чтобы получить
максимальное количество очков, нужно убить каждого минимум по разу. Помните об
этом, если кто-то предложит вам тактический союз. Убитый возвращается сюда, пополняет запас шариков, отмечается и может снова выходить в игру.
Для страйкболистов, привыкших работать командой, такая постановка вопроса
казалась свежей и оригинальной. Тестеры коварно ухмылялись.
— Ну, Ксен, держись, — нежно предупредил Махмуд. — Банзай, запиши: первый мой
скальп будет скальпом программиста!
— Записал, — спокойно кивнул Банзай. — За дополнительный квест получишь три
очка! Ксен, хочешь ответить?
— Я ему там, в лесу, отвечу, — таинственно и зубасто улыбнулся программист, подхватывая свой карабин.
Мак-Мэд ушел во тьму молча, с достоинством. Перед тем как уйти, он подошел к
котлу, провел по нему ладонью, собирая покрывающую его жирную сажу, и вымазал
себе лицо. Ушли все бабулины «ноды» и несколько «тюленей». Банзай, обведя
оставшихся вопросительным взглядом, кивнул, поднял с земли пластиковую бутылку с
отрезанным донышком и, приложив ее к губам, натужно дунул. По ночному лесу
разнесся низкий гнусавый рев, напоминающий звук страдающего астмой пионерского
горна. Слышно его, вероятно, было в радиусе километра.
— Ну вот, — удовлетворенно кивнул Банзай. — Теперь, удалив тех, кто еще не
настрелялся, мы можем спокойно воздать должное отдыху...
Лагерь
26 июня, 22:01 реального времени
Первая кровь пролилась вскоре после «открытия сезона». Собственно, сразу после
того, как прозвучал сигнал, один из засевших в кустах «нодов» тут же получил
анонимный шарик чуть ниже лопатки. После короткого разбирательства на счет Мак-
Мэда был записан первый «уникальный» фраг и призовое очко за «первую кровь».
Глотнув воды и переведя дух, парень взял свежую обойму и поспешил обратно в
чащобу, вынашивая планы мести.
— Скоро вернется, — заметил Банзай, провожая глазами звездочку сияющего
тактического фонарика. — С такой иллюминацией его за версту видать.
— Пусть делает выводы, — солидно кивнула Бабуля, которая, разумеется, тоже
никуда не пошла, хотя, признаться, с тоской поглядывала на карабин.
— А ночь-то какая, — вздохнула Внучка, лежа на спине недалеко от костра и
разглядывая небо. — Звезд сколько! И луна!..
— Да, луна сегодня знатная, — задумчиво кивнула Бабуля, с какой-то неясной
тревогой глядя в небо. — Полнолуние...
Что-то в тоне Бабули заставило Внучку тут же навострить уши.
— А что — полнолуние?! — спросила она.
— А?! Да нет, ничего, ничего, Внучка, — встрепенулась Бабуля. — Красиво! Луна
шпарит так, что тень свою лунную увидеть можно! Как говорится — газету читать
можно... вот.
Кто-нибудь другой смолчал, хоть бы и просто из вежливости. Но Внучка, почуявшая
какой-то секрет, тут же сделала охотничью стойку.
— Бабуля! — умоляюще протянула она.
— Чего?!
— Расскажи!
— Чего тебе рассказать?!
— Тут какая-то загадка! Что тут происходит в новолуние?! Тут есть оборотни?
Вурдалаки? Шабаш ведьм?
Бабуля испуганно шикнула на Внучку:
— Да ну тебя! Напридумывала ерунды!
— А вот и не напридумывала! — вскочила Внучка. — Я уже неделю как собираю
местный фольклор! Каждый день, когда с «тюленями» за припасами
ездила, расспрашивала бабушек в деревне...
— И что? — заинтересовался Банзай.
— Они все молчат! — торжественно объявила Внучка. — Делают вид, что ничего
особенного не происходит. А сами при этом бледнеют и крестятся!
— Явный заговор, — с едким сарказмом заметил Банзай.
Внучка надулась.
— А помнишь, что нам рассказывали старушки в электричке?! — спросила она, гневно тряся косичками. — Помнишь?!
— Ну да, ну да... На самоходном тракторе-призраке мы катались. Воскресших немцев
видели. Наши друзья — имперские штурмовики — вполне сойдут за пришельцев с
бластерами, а остальная компания — явные мутанты, сбежавшие из секретной
лаборатории! — насмешливо фыркнула Мелисса.
— Смейтесь-смейтесь! — еще больше надулась девушка. — Только почему все это
нам так охотно рассказывали тогда, в электричке, а сейчас — ни звука?! А местный
лесник?! Помните, нам говорили, что...
— Ш-ш-ш! — вдруг зашипела Бабуля и нервно огляделась по сторонам. — Вот про
него не надо!
Все удивленно уставились на Бабулю Флэш. Та неуютно заерзала. Потом вздохнула:
— Ладно... Расскажу я вам историю про нашего лесника. Персона он и правда
загадочная...
Рассказ о Рязанском Лесничем
26 июня, 22:22 реального времени
Все, кто остался в лагере, сгрудились поближе к костру. Бабуля, обведя компанию
взглядом, откашлялась, прикурила сигару и заговорила таинственным голосом:
— Началось все во времена стародавние. Издавна считалось, что места вокруг этого
озера — аномальные, по-тогдашнему — ведунские. И вот, говорят, когда еще при царе
во все леса егерей назначать стали, никто не хотел тут лесничим становиться. Потому
как, говорят, у леса свой хозяин был. Ну, прислали тогда нездешнего егеря.
Отправился он в лес, избушку там, говорят, поставил. Да и пропал. Прислали
другого — тоже пропал. Третий пропал — да потом объявился. Седой, как лунь, трясущийся, говорит — хоть режьте меня, а в лес не вернусь. Как о том узнали — уже
никаким жалованием не могли заманить никого на должность егеря. Ну, долго, значит, дело в воздухе висело: и нужен егерь, да никто не желает. Потом явился откуда-то
мужик странный. Говорят, браконьер, да такой ушлый, что ему выбор дали: либо на
каторгу, либо егерем на Гиблое озеро. Так вот и стал он тут лесничим. Один раз в
городе появился, сказал, мол, в лесу порядок будет, да только людям туда ходить не
следует. Больше его никто и никогда не видел. Да только и правда в лесу порядок: тропинки чистые, в столицу все бумаги идут как надо. Но вот люди с Гиблого озера не
возвращаются, а если и рискнет кто, потом такие ужасы рассказывает — просто страх.
Стали говорить, мол, продал тот егерь душу местному лешему. Стало быть, настоящий-
то егерь — леший, а человек — так, бумажки оформляет. И по сию пору так. Вроде как
и назначают нового лесничего — а потом никто его больше не видит. То ли приходит он
на смену предыдущему, чтобы дух его отпустить, то ли даже не знаю.
— Сказки все это, — фыркнула Мелисса, тем не менее поеживаясь и нервно
оглядываясь на лесную чащу.
— Ага, сказки, — вздохнула бабуля. — А теперь пойдут дела более современные. В
наши-то дни, понятное дело, шила в мешке не утаишь. Да только вот вам история
