По дороге к себе. Тропинка черной кошки

— А что не так?— удивилась Аллин.

— Сам не знаю,— пожал маг плечами.

Макианэль молчал, но большими буквами на лбу было написано "я зол". Я ему премило улыбнулась и, развернувшись, пошла к указанному диванчику. Ну Сема и раскомандовался! Я, конечно, понимаю, что он беспокоится, но совесть-то надо иметь?! Ладно, сейчас не время сопротивляться, к тому же и у меня предчувствие нехорошее.

Первые полчаса я нервничала и гипнотизировала дверь, где стояли замороженные стражники, никого не впуская. Впрочем, желающих и не было. А потом, когда я все-таки расслабилась и даже стала клевать носом, явилось оно— Фиолетовое видение. Оно было укутано в белый шелк, точнее платье, подметающее пол, но больше всего впечатлили губы— ярко красные. За ними и лица не видно.

— Вы приехали, чтобы сидеть под дверью, словно сторожевая собачка?— усмехнулась она, подходя ближе.— Стоило ли тратить время на дорогу? Или Макианэль без любовниц ни ногой за пределы государства? Хотя...

Она притормозила и надолго задумалась, подняв указательный палец вверх. Позерка.

— Хотя что? Ох, простите,— спохватилась я, встав с дивана и прижав руку к груди,— я не знала что у вас плохо с памятью. Да будет вам известно, что маги-создатели уже давно изобрели зелье ее улучшающее. У вас наверняка есть связи. Что же вы мучаетесь?

О, Всевышний, что я несу? Теперь щеки и уши девушки имели оттенок губ. Так, кстати, лучше, симпатичнее.

— Что вы себе позволяете?— прошипела она. У ее глаз появился нездоровый блеск.— Я велю вас казнить!

Я не то чтобы напугалась, просто немного забеспокоилась. Все-таки от такой дамы можно ожидать всего чего угодно, а ребят рядом нет. Это все ревность виновата, перед глазами так и стоит неприятная картина... Хотя, ведь это первая женщина, которую я видела рядом с охотником, а мне не раз намекали, что у него их было немало.

— Простите,— решила исправить положение, чтобы не лишиться головы раньше времени.— Я лишь побеспокоилась о вашем здоровье.

— О своем побеспокойся!— фыркнула она.

Развернувшись на каблуках, видение исчезло с горизонта, а я устало присела. Но не успела успокоиться, как дверь распахнулась.

— Госпожа Оливия,— в поле зрения появился высокий мужчина в интересном сером костюме, вооруженный до зубов.— Прошу в зал.

* * *

Зал оказался огромным, как и круглый стол, за которым собрались маги и король с молодой королевой. Потолок здесь был куполовидный стеклянный. Да и окон много, только завешаны они плотными темно-коричневыми занавесками.

Я присела в глубоком реверансе, а тридцать две руки взмыли вверх, потом к груди, в знак приветствия. Они поприветствовали меня как мага равного себе. И, кажется, я перестала дышать от потрясения, но все же смогла ответить на приветствие тем же.

— Госпожа Оливия, мы очень рады видеть вас в нашем дворце. Это большая честь для нас,— будущий король встал из-за стола, тоже сделала и молодая королева, в конец меня смутив. Его голос эхом разнесся по помещению, от чего он смешно поморщился.

Вот только о чем они говорят? Какая к чертям лесным честь? Я— дочь кузнеца, селянка!

— Как и для меня видеть вас, ваше высочество,— робко улыбнулась я.

— Хелн,— обратился король к мужчине, что меня привел,— стул даме. Нейлин, определи место для гостьи,— попросил он супругу.

Будущая королева одарила меня широкой улыбкой и под не одобряющие взгляды магов попросила поставить стул рядом с ней. Кажется, весь мой организм замер от страха, но ноги все-таки донесли хозяйку до нужного места. Нейлин вблизи выглядела еще моложе, чем издалека. Русоволосая красавица. Ах, да! Семинэль же говорил, что она ненамного старше меня. Да и король достаточно молод.

— Итак,— снова заговорил король, посмотрев на меня темными карими глазами.— Ваши друзья коротко рассказали о беде, в которую вы попали. Не могли бы вы подробнее рассказать о случившемся.

— Конечно,— улыбнулась я и в полной тишине под взглядом тридцати двух пар глаз стала рассказывать о далеком первом дне весны, сухо и без лишних подробностей. Потом меня попросили рассказать о знакомстве с Семинэлем.

Королева теребила тоненькой рукой, лежащий на столе белоснежный платочек, и пока я говорила, мои глаза внимательно следили за ее пальцами. Почему-то это успокаивало. Хотелось увидеть друзей, но было страшно поднять глаза и столкнуться взглядом с великими магами. Я всегда чувствовала себя слишком маленькой, а теперь это чувство увеличилось вдвое.

Когда я закончила повествование, наступила такая тишина, что в ушах зазвенело.

— Вы сказали, что вам было дано три пункта отката, при этом озвучили только два,— раздался низкий незнакомый голос.

Я подняла глаза и пробежала взглядом по лицам присутствующих. Оказалось, что Мак, Сема и Аллин сидят напротив. У охотника и его сестры в глазах читалось любопытство, а вот Семинэль, знающий, о чем речь, был напряжен. Конечно, ведь разглашать подробности личной жизни неприятно.

— А еще, думаю, всем будет любопытно узнать, почему вы сейчас в человеческом виде, и сколько это продлится.

Обладателем низкого голоса был статный темноволосый мужчина лет сорока человеческих на вид. Серьезный, с внимательными карими глазами и небольшой бородкой.

— Может быть, там что-то совсем страшное или неприятное,— тихонько предположила королева, с тревогой посмотрев на меня зелеными глазами.

— Нет,— улыбнулась я ей.

Мне хотелось рассказать Макианэлю обо всем наедине, но судьба иногда преподносит сюрпризы. А ведь все можно было предугадать. Что стоило мне рассказать об этом пару часов назад, когда была возможность?

Я посмотрела на охотника и, представив, что в зале кроме нас никого нет, тихонько начала рассказывать. Мне казалось, он рассердится, а он улыбнулся. Интересно, я когда-нибудь смогу понять этого мужчину?

— Совсем одурели эти хранители,— фыркнул все тот же мужчина, вызвав гул одобрения.— Сказка.

— Я тоже так думала,— негромко ответила, но услышали все.

— Что вы хотите этим сказать?— а этот противный голос мне был знаком. Его высочество Максимильян. Неужели тоже маг?

— Благодаря этому пункту я уже давно пребываю в теле человека.

— Это же прекрасно,— улыбнулась королева, накрыв мою руку, лежащую на столе, своей теплой ладонью.

— Но тогда зачем вам наша помощь?— снова задал вопрос Максимильян, вальяжно развалившись на стуле.— Ваша проблема решена, чего вы хотите от нас? Неужели вы думаете, что именно ради вас, обычной селянки, мы тут дружненько пойдем искать какую-то там ведьму?

Во мне закипал гнев, но я решила пока что помолчать. То, что он назвал именно меня селянкой— меня не впечатлило, бесит то, что он намекнул, что его не интересуют проблемы обычных людей.

— Следи за языком!— рыкнул Макианэль.

— Максимильян, я прошу принести госпоже Оливии извинения. Впредь, держи свое мнение при себе,— спокойно попросил король.

— Я прошу меня простить, госпожа Оливия,— выплюнул он, постукивая длинными пальцами по столу.— Но это не только мое мнение. Пусть она ответит!

— Хорошо,— выдохнула я, зло улыбнувшись, и встала, пристально рассматривая бледное лицо принца.— Во-первых, шесть лет кошачьего тела забыть не так-то просто и ведьму я буду искать с вашей помощью или без. Во-вторых, заклятие не разрушено, оно лишь связано. В-третьих, "какая-то ведьма", как вы выразились, у Хранителей Древних Тайн занимает не маленькое положение. Думаю, если найти ее, будет несложно найти и остальных, а вы ведь этого хотите? В-четвертых, кошка! Между прочим, она— дочь той самой ведьмы, которая заперта в теле животного навсегда, мало того, еще и изолирована от внешнего мира. А в-пятых, ответьте мне на вопрос, пожалуйста, я что, единственная жертва Хранителей?

Снова наступила тишина, а я ждала ответа, но Максимильян, кажется, от злости и слова вымолвить не может.

— Все следы Хранителей обрываются у Пустоши,— заговорил лысоватый старичок, сидящий по правую руку короля.— Мы ее обошли вдоль и поперек, но так и не нашли место, где они прячутся.

Я тяжело вздохнула. Мария ни слова не говорила о Пустоши, а о Хранителях она знает побольше нас. Она сказала, что ее мать нужно искать в Страналесске. А они молодцы, сидят под носом у правительства, которое и не думает их здесь искать. Как же так? А не говорит ли это о том, что кто-то из присутствующих с ними тесно связан? Почему столько сотен лет беглые маги так ловко уходят из под носа, а следы ведут именно в Пустошь?

— А они не в Пустоши,— тихонько сказала я и быстро пробежалась взглядом по лицам присутствующих, чтобы увидеть реакцию на слова. К сожалению, круглый стол не дал рассмотреть всех. Но как минимум трое из сидящих напротив заволновались. Максимильян в том числе.

— Что за чушь?— возмутился он.— Да я лично возглавляю поиски Хранителей, и следы их ведут в Пустошь!

Я видела, как усмехнулся Макианэль, да и мужчина с бородой. Многие маги глубоко задумались, а некоторые стали что-то тихонько обсуждать, периодически показывая на меня.

— И где же, по-вашему, прячутся Хранители?— снова задал вопрос старичок.

Так я вам и сказала, чтобы кто-то предупредил их. Эх, во что я влезла? Интересно, когда состоится первое покушение на мою несчастную жизнь? Мы хотели узнать от этих людей что-нибудь полезное, а они не знают ничего. Либо тщательно это скрывают. Что-то здесь не так. Многие же нормально реагируют на мои слова.

— Вы ответите?— взвизгнул Максимильян.— Вам задали вопрос!

— Я отвечу на него только его высочеству, принцу Алатору.

А он сам пусть решает, кому стоит знать, а кому нет.

— Да как вы смеете?!— начал разоряться Максимильян.

— Угомонись!— раздался властный голос будущего короля.— На сегодня заседание закончено. Увидимся завтра в то же время. Всем есть над чем подумать.

Он встал и остальные как по команде тоже, а я и не садилась, да и ноги словно приросли к полу, идти никуда не хотелось. Подняв глаза, я столкнулась взглядом с Максимильяном, и тот подмигнул, широко улыбнувшись. Схватив со стола черную тонкую папку, он отвесил мне шуточный легкий поклон и вышел вслед за остальными. Странный. Только недавно, казалось, пребывал в плохом расположении духа, а теперь веселится.

— Оливия,— раздалось рядом, от чего я вздрогнула.— Идем, нас ждут.

Я резко обернулась, чтобы высказать Макианэлю все, что думаю о его неожиданных подкрадываниях, но увидев обезоруживающую улыбку, решила промолчать.

— О чем задумалась, красавица?

Я смущенно отвела взгляд, с трудом скрыв улыбку:

— Я скажу, когда мы останемся наедине.

Мак подошел поближе и, взяв за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза. Несмотря на то, что между его бровей красовалась маленькая вертикальная складка, он улыбался:

— Кошка...

— Оливия,— тут же поправила я.

— Моя принцесса...

— Так-то лучше,— продолжала я веселиться.

— С каких это пор ты перестала бояться оставаться со мной наедине?— наконец-то спросил он.

Я ненадолго призадумалась, продолжая разглядывать охотника.

— Бояться перестала давно, а вот желать этого, совсем недавно,— созналась и победно улыбнулась, увидев удивление на его лице.

— А я и забыл, что задавая тебе вопрос, можно получить неожиданно прямолинейный ответ,— прошептал он и, наклонившись, легонько поцеловал меня в кончик носа.

В последнее время я и сама об этом забыла, потому что растерялась от резких перемен в жизни.

Подняв руку, я, наслаждаясь нежностью теплого взгляда Макианэля, дотронулась пальцами до его щеки и сама поцеловала, забыв, что мы все еще в огромном опустевшем зале заседаний.

За спиной Мака раздалось легкое покашливание, от чего мы, словно дети, которых застукали за какой-то шалостью, резко друг от друга отпрянули. Я с трудом не расхохоталась, когда представила, как все это смотрится со стороны. Лицо Макианэля озарила озорная улыбка. Ну мальчишка, честное слово!

— Мы уже идем, Хелн,— сказал охотник, не оборачиваясь. И можно только гадать, как он понял, что за его спиной, неподалеку, находится тот самый мужчина в сером костюме.

Я поправила съехавший с одного плеча плащ и, взяв Макианэля под руку, потянула к выходу.

— А кто нас ждет?— тихонько спросила, когда спина Хелна исчезла за дверью.

— Его высочество, принц Алатор. Кто же еще?

Эта новость меня хорошенько приложила, выбив всю легкость настроения, которая только-только появилась. Показалось даже, что вокруг немного потемнело.

— Опять нервничаешь?— спросил шепотом Макианэль, и трудно не заметить, что его все это веселит.

— Конечно, нервничаю,— недовольно призналась я, рассматривая прекрасный сад, в который мы попали.— Не каждый день приходится разговаривать с будущим королем.

— Но ведь ты же сама попросила,— веселился охотник.— Ваше желание— закон.

— С каких это пор?— притормозила я.— Что они носятся со мной, как с драгоценностью?

Макианэль растерялся, явно не понимая моего поведения.

— А для них ты и есть драгоценность,— пожал плечами, от чего я начала злиться пуще прежнего, прекрасно осознавая, что это лишь защитная реакция на то, что не могу понять.

Но ведь Макианэль тут не при чем. Я глубоко вздохнула, успокаиваясь.

— С какой стати, Макианэль?— спросила уже не так агрессивно.— Чего я не знаю?

— Многого, Оливия,— серьезно и негромко ответил охотник.— Нейлин и Аратор тебе жизнью обязаны. Семинэль, скорее всего, решил взять тебя на совет, как только узнал кто ты. Ведь ради тебя, будущие король и королева пойдут на многое, а значит, шансы на успех выше некуда. Здесь опасно, Оливия, но никто не посмеет причинить тебе вред. Пока что.

— Я ничего не понимаю,— тихо пробубнила, страдальчески прикрыв ладонью глаза.— Я в сумасшедшем доме и мне все снится. Это тупой глупый сон. Потому что не может быть действительностью. Не может обычная селянка, недоученная магичка представлять интерес для королевской четы, какое бы она зелье не создала! Да таких, как я, море! Ерунда, честное слово!

Мак подошел и, притянув меня к себе, крепко обнял.

— Успокойся, кошечка,— провел он рукой по моим заплетенным в косы волосам, успокаивая, словно маленького ребенка.— Тебе все объяснят. И не называй себя так. Маг— это уже человек необычный, а особенно Создатель. И дело тут не в зелье, а в том, что ты в него вложила, и что оно принесло другим.

— Мое изобретение надиктовано лишь детской наивностью и верой в прекрасное, от того что прожила всего девятнадцать беззаботных лет не зная горя,— я аккуратно освободилась из его объятий.— Я не думаю, что сейчас стала бы создавать такое. Детский сад какой-то. И меня удивляет, что какая-то конфета прославила меня так сильно.

— Что же, Семинэль добился своего,— холодно сказал Макианэль, положив руки в карманы,— он посеял в тебе сомнения и неуверенность в себе, сделав слабой и уязвимой, как и он сам.

— Вовсе нет!— вспылила я.

— Да, Оливия. Когда мы с тобой познакомились, ты, несмотря на страх, который ко мне испытывала, была куда смелее. А сейчас пасуешь перед разговором с людьми, которые от тебя ничем не отличаются. Которые, благодаря твоему "наивному изобретению", остались живы. Я думал, ты стала осторожной, а ты просто закрылась в себе,— раздраженно ответил он, но, чуть подумав, уже спокойно добавил:— А ведь я тобой горжусь, Оливия. Так же как и твоим "детским" изобретением. Семинэль когда-нибудь поймет, что был не прав.