По дороге к себе. Тропинка черной кошки

— Кто начнет?— спросила Дали, сложив руки на коленях.

— Могу я,— пожала плечами.

— Давай,— кивнула она, улыбаясь.

Я села поудобнее:

— Дали, я забыла попросить тебя не рассказывать никому о моем "недуге".

Девушка нахмурила лоб, будто пытаясь вспомнить, о чем речь. Я решила помочь:

— О второй ипостаси.

Дали вдруг улыбнулась:

— Недуге? Это не недуг, это проблема. Почему ты не хочешь никому рассказывать? Ведь лиэли могут помочь!

Дали снова стала приятным человеком: участливый взгляд, волнение, желание помочь. Что это за общество, в котором нельзя вести себя так, как хочешь, постоянно? Понапридумывают глупостей. С другой стороны, не мне их переделывать...

— Нет, Дали. Я бы не хотела, чтобы кто-то знал. Уже есть два лиэля, которые собираются пойти со мной. И меня это беспокоит, потому что поход может быть опасным, хотя понимаю, что без них не справлюсь.

Далиранэль отвела взгляд и затеребила пальцами ткань платья на коленях.

— Что волнует тебя?— спросила я.

— Семинэль и Аллинэль,— честно призналась она.

— Он вернется,— уверенно ответила я.— Но сейчас ему надо уйти. И дело не во мне. Просто еще не время.

— Сколько же ей еще ждать?— чуть раздраженно спросила она.

— Разберутся,— с нажимом ответила.— Мы пока что ничем не можем помочь.

— Но ты же можешь с ним поговорить!— она с такой надеждой посмотрела на меня, что сердце неприятно кольнуло.— Он же ни в чем тебе не отказывает! Попроси хотя бы поговорить с ней.

— Боюсь, здесь я бессильна,— я вскочила на ноги и засеменила перед девушкой.— Я могу попросить его о разговоре с Аллинэль, но все же— это не наше дело. Ты ведь знаешь, как легко можно все испортить.

— Хотя бы так, — устало вздохнула она.

Я снова присела рядом и, накрыв ладонью ее руку, лежащую на диване, доверительно прошептала:

— Не волнуйся. Они обязательно будут вместе. Но нельзя их торопить. Семинэлю нужно время.

— Его было достаточно!— заупрямилась Дали.

— Раз он хочет вернуться к людям, значит, не достаточно. Но все наладится, я в это верю, и ты верь.

Девушка нерешительно кинула.

А у меня снова кольнуло сердце. Все-таки Семинэль мне далеко небезразличен. Он мне жизнь спас, причем не один раз. Этот прекрасный мужчина достоин самого лучшего, и уж тем более свободы и права выбора. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сероглазый маг был счастлив.

— Я буду верить,— ответила Дали.

Я убрала свою руку и откинулась на спинку дивана.

— Красиво платье,— девушка потрогала ткань, рассмотрела узор и вопросительно подняла брови.

— Это подарок бабушки Макианэля,— улыбаясь, ответила я.

— Кстати,— девушка вдруг подобралась, глаза засияли лихорадочным блеском, будто сейчас она посвятит меня в ужасно интересные подробности чьей-то жизни.

Я тихо рассмеялась и села поудобнее:

— Рассказывай, не томи.

— Я решила, что ты обязательно должна знать...— она смущенно опустила глаза.— Все же именно ты спасла их. Плюс— нас всего пятеро, раз все знают, то и ты должна. И не могу я не сказать, меня словно разрывает изнутри.

Девушка будто оправдывалась и меня это насторожило.

— Дали, либо говори, либо не говори и даже не намекай, а то только сильнее заинтриговываешь,— предупредила я.

— Да,— кивнула она.— Ларинэль рассказал подробности своего выздоровления. В них вдаваться не будем, главное тут не это.

Я села прямо и заерзала от нетерпения. Хотелось уже треснуть девушку за ее сбивчивую речь или встряхнуть, чтобы поторопилась.

— В общем, в тот вечер, когда ты в виде кошки бегала за ножом, у ребят были большие проблемы.

— Это и так понятно,— напряженно пробубнила я, наблюдая за нервозностью собеседницы.

— Да, но ты не знаешь, что у Макианэля остановилось сердце.

Мне показалось или мир качнулся? И почему так трудно дышать?

— Оливия,— взволновано позвала девушка, вскакивая с дивана.

Она налила в стакан воды и подала мне, снова присаживаясь.

— Ну что ты так разволновалась?— спросила девушка.— Он же жив и здоров. Семинэль все успел...

Она говорила что-то еще, а в моей голове прокручивались заново события нашего нелегкого путешествия. Я вспомнила все до мельчайших подробностей, и те прекрасные ощущения, когда Макианэль был рядом. И наконец-то в картине появился недостающий кусочек, маленький, но такой необходимый. Я вспомнила свою боль и чувство пустоты, когда вновь превратилась в кошку, в тот далекий холодный вечер. Его сердце остановилось, а я стала кошкой.

Меня так потрясло это открытие, что я не смогла сдержать слезы и глупую улыбку. Я подняла на взволнованную и напуганную девушку глаза и тихо прошептала:

— Спасибо.

— Оливия, что происходит?

Я вытерла слезы и выпила всю воду. Страхи отступили, стало легче дышать. Больше нет сомнений, и слова Семинэля потеряли весомость, теперь они стали казаться нелепостью. Захотелось найти Макианэля и крепко обнять, почувствовать, что с ним все хорошо, что он существует. И эта жажда усилилась, потому что в душе вспыхнул пожар. Я и подумать не могла, что так сильно влюблена, так сильно хочу быть с ним и так сильно боялась себе признаться.

— Все прекрасно!— счастливо улыбнулась.— Все прекрасно, Дали!

— Ты меня пугаешь,— напряженно вглядываясь в мое лицо, сказала девушка.

— Не бойся, Дали. Прости, что напугала. Просто теперь стало понятно, из-за чего я превратилась в кошку, понимаешь?!

— Из-за Макианэля?— удивилась она.— Но я не понимаю...

— Да, это из-за него,— перебила я.— И все объясню, обещаю, но не сейчас.

— А когда? Завтра вечером состоится обряд посвящения меня в спутницы, а через день обряд передачи власти между главой дома, Семинэлем и Ларинэлем. У нас и времени не будет пообщаться.

Я лукаво улыбнулась:

— Обещаю, мы еще не раз встретимся и поговорим.

— Поверю на слово,— недовольно пробубнила она.

Удивительно, мы не можем быть друзьями и смотрим на мир по-разному, но это не мешает иметь общие тайны и спокойно общаться.

Я еще не раз поблагодарила девушку за ее рассказ. Она, в свою очередь, заверила, что будет держать мою тайну в секрете. Мы распрощались до ужина.

Мне было сложно сидеть в своей комнате. Я ходила кругами и не могла успокоиться.

Все же сегодня был прекрасный день. Я счастлива, я так счастлива! Конечно, это счастье еще очень хрупкое, и теперь есть страх его потерять.

Семинэль!

Я выскочила на лоджию, где царил темный прохладный вечер, и, подбежав к двери, из которой лился приятный магический свет, громко постучала.

Сейчас вообще сложно быть тихой. Я бы визжала, смеялась и прыгала, если бы дали возможность. И даже сердитое лицо мага, который тут же впустил меня в комнату, не омрачило переполняющее меня счастье.

— Прости,— сразу сказала я, сделав просительное личико.— Пожалуйста-пожалуйста— пожалуйста! Прости!

Семинэль положил руки в карманы темно-зеленых дорожных брюк и рассматривал меня, сощурив глаза. Он молчал, и я решила взять инициативу в разговоре в свои руки.

— Я проснулась утром и вспомнила, что не попросила Дали не рассказывать никому о моей второй ипостаси. Макианэль...— на скулах Семиэля заиграли желваки, и я опасливо притихла.

— Так что же Макианэль?— спросил он. Красивые глаза мага потемнели, а по моему телу прокатилась нервная дрожь.

— Макианэль помогал мне ее искать,— нерешительно забормотала я,— но оказалось, что девушки ушли на прогулку. Вот и мы тоже пошли... гулять. А потом под дождь попали и забежали в гости к твоей бабушке,— я криво улыбнулась, чувствуя себя нашкодившим ребенком.

— И это все?— иронично поднял он одну бровь, и тут я рассердилась.

— Семинэль, имей совесть!— топнула ногой.— Я же не требую с тебя подробностей сегодняшнего дня и не спрашиваю, чем вы занимались с Аллинэль. К чему этот допрос?

— Ты ушла неизвестно куда с ОХОТНИКОМ, Оливия!— вспылил Семинэль, показав рукой на дверь, будто там и стоит этот самый охотник.— Я весь день места себе не находил!

— Прости,— снова повторила я, просительно сложив ладошки.— Но и ты пойми: я осталась одна, с замотанной рукой, и мысль о Дали, не дающая покоя! Что мне оставалось делать?

— Интересно, как же ты умудрилась позвать его?! Он что, под твоей дверью живет?— раздраженно спросил маг.

— Нет! — рявкнула я, снова разозлившись.— И это не важно. Сколько бы мне пришлось ждать тебя, Сема, если бы не он? Когда ты вспомнил обо мне?

Он опустил глаза.

— Спустя полчаса после вашего ухода.

— Хорошо хоть так,— выдохнула я. Все же ждать пришлось бы не долго.

Я подошла поближе и вынула его руку из кармана.

— Сем, прости, что расстроила. Простишь?

Он поднял на меня глаза:

— Конечно,— тяжело вздохнул.— Вижу, что между вами что-то происходит, и хоть и не одобряю, помешать не в силах. Но запомни, если он тебя обидит, я уничтожу его. Слышишь?

По моей спине побежали мурашки:

— Вы же братья!

— К сожалению,— буркнул он.

— Зачем ты так?— жалобно спросила я и крепко его обняла.— Это же благо.

— Ты не понимаешь,— тихо ответил Сема, положив подбородок мне на макушку, как недавно это делал охотник.— Я допускаю, что он изменился. Но доверять ему— выше моих сил.

— А я доверяю,— призналась честно.

— Твое право. Но я терплю его только ради тебя, Оливия. Потому что хочу, чтобы ты была счастлива. И меня бесит, что это счастье не могу подарить тебе сам. Но так же сомневаюсь, что это может сделать он. Вообще трудно поверить, в его способность любить.

Я тихо рассмеялась.

— Сема, как же я буду без тебя жить, когда все закончится?

— Я сам не знаю, как буду жить без тебя. Лучше об этом пока не думать.

— Согласна.

— Нужно идти на ужин. Но сначала я осмотрю твою руку...

* * *

На ужин мы опоздали. В уютной комнате с камином, шкафчиками, заполненными книгами, и огромным столом, накрытым белоснежной скатертью, было многолюдно, точнее многолиэльно.

Я улыбнулась своим мыслям, а когда увидела Макианэля совсем расцвела. Семинэль отодвинул мне стул, и, дождавшись, когда я устроюсь, сел на свободное место рядом. По левую руку от меня сидела Силь, а напротив Макианэль с сестрой. Из всех присутствующих, я оказалась не знакома только с симпатичным мужчиной, который расположился рядом с охотником. В голову закрались подозрения, и Семинэль их подтвердил:

— Оливия, позволь представить тебе еще одного члена нашей семьи,— вежливо произнес он.— Сайнар Виру Мадэ, отец Макианэля и Аллинэль.

— Очень приятно,— улыбнулась я, искренне обрадовавшись знакомству.

— И мне,— кивнул мужчина, внимательно рассматривая меня темными, как безлунная ночь, глазами.

— Вы опоздали,— надменно заявила Эрин.

Я слегка поморщилась и подняла глаза на Макианэля, тот хмуро смотрел на мою руку, на которую Семинэль, не слушая возражений, наложил небольшую повязку, предварительно чем-то намазав. Благо у платья нет рукавов, посему не пришлось переодеваться.

— Мы занимались перевязкой руки,— коротко и холодно пояснил Семинэль.— Надеюсь, сегодня она не делала ею резких движений?

Вопрос предназначался Макианэлю и тот тут же ответил:

— Нет. Я следил.

Я удивленно подняла глаза на охотника, а тот, улыбнувшись, пожал плечами. Да, этот парень слишком внимательный, что не может не радовать.

Мы ужинали в тишине. Насколько помню, по этикету лиэлей, при посторонних не вежливо вести разговор до десерта. Поэтому все молчали, но когда подали чай, их будто прорвало. А начала разговор Аллинэль, которая впервые смотрела на меня заинтересованно, а не как раньше— со злостью и неприязнью.

— Оливия,— обратилась она ко мне, смущенно улыбаясь,— мне стало известно, что вы являетесь создателем "конфет судьбы".

Над столом повисла тишина, а девушка ждала подтверждения. Ведь и так ясно, что вопрос только для того чтобы завязать разговор, а ответ она уже знает.

— Да, так и есть,— спокойно ответила ей.

— Но как же так вышло, что вы исчезли, и даже королева не смогла найти...— я заметила как рука Семинэля, лежащая на столе, сжала салфетку, и ненадолго задумалась.

— Так получилось, что я попала в неприятную историю, и только благодаря Семинэлю, смогла вернуться...— уклончиво ответила.

— О, я не знала,— заволновалась девушка.

— Все в порядке,— улыбнулась я ей.

— Я буду благодарна, если у вас найдется время вновь нас посетить и поделиться опытом,— смущенно улыбнулась она.

Я не ожидала такого радушия и не смогла сдержать довольную улыбку в ответ, от чего и в округе все расслабились и заулыбались.

"Опытом"— это громко сказано. Мне самой не мешает его получить, но конечно, я охотно и сама что-нибудь бы рассказала.

Хотела было сказать спасибо за приглашение, но перебил надменный, пропитанный злобой голосок:

— Думаю, гостье неуютно здесь, в чужом обществе. Все-таки люди мало знают о нас, наших правилах и этикете. Не будем же мы постоянно подвергать ее такой пытке?— звонко спросила Эрин, вытянув губы в сочувственной улыбке. Ее неприязнь по отношению ко мне понятна, поэтому я даже не думала обижаться. Это такие мелочи, когда передо мной сидит голубоглазый и хмурый, как туча, мужчина.

— Мама,— холодно произнес Семинэль,— сейчас этикет нарушаешь ты.

— И замечу,— вдруг присоединился к нему Макианэль,— мы, как я вижу, о людях знаем тоже не много. Да будет вам известно, что в человеческих магических школах, ровно как и в обычных, в обязательную программу входит изучение жизни и особенности быта всех народов. Не так ли, Оливия?

— Так,— удивленно улыбнулась я.— Конечно, не так подробно, как хотелось бы, но основные моменты присутствуют.

Эрин поджала губы и опустила глаза. А потом вдруг снова заговорила:

— Завтра будет праздник. Надеюсь, вы примите в нем участие и сможете применить свои знания в танцах.

Что же— ничья. Танцы— мое слабое место. Конечно, мы их изучали, но я— лишь в теории. Еще на первом курсе обучения на меня махнули рукой, а всему виной— маленький рост. Где найти партнера, который согласиться танцевать с такой мелочью, как я?!

— Танцевать я не люблю в принципе,— все же ответила,— но если для вас это так важно— конечно.

— Отлично,— Эрин вежливо улыбнулась и встала из-за стола.— Уже поздно, а завтра много дел. Прошу меня извинить.

Дальше ужин тек спокойно. Мы разговаривали о людях, о лиэлях, о травах и изобретениях, причем в обсуждении участвовали все, кроме Главы Дома Виру Мадэ. Господин Кодар лишь слушал, откинувшись на спинку удобного стула, и внимательно всех рассматривал. А остальные не обращали на его молчаливое участие никакого внимания. Возможно, он всегда такой, кто знает...

Разошлись уже ночью. Несмотря на длинный насыщенный день, мне совершенно не хотелось спать, поэтому прощалась я со всеми неохотно. Семинэль вызвался меня проводить, ибо комната рядом, и это подпортило настроение Аллин. И все же белокурая девушка не была сердита, лишь немного расстроена. Ее грустный взгляд на миг задержался на маге, а потом, улыбнувшись, она отправилась вслед за отцом. Макианэль исчез, не сказав ни слова, что меня немного озадачило. Сема проводил меня до двери комнаты.