По дороге к себе. Тропинка черной кошки

Он немного помолчал, опустил руки, от чего мои уши снова начали мерзнуть, и тихо сказал, посмотрев поверх моей головы:

— Идем, "корри" летит, нужно освободить площадку,— после чего, взяв за руку, потянул на дорожку, уходящую в лес.

Солнце еще не скрылось за горой, но лучи давно перестали освещать эту часть города. Сосновый лес, раскинутый по обе стороны от дороги, казался очень красочным и светлым. Разноцветный мох, застилающий землю и покрывающий огромные изредка встречающиеся валуны, цветущий сереневато-розовым вереск, неизвестные мне кустарники с ярко-фиолетовыми, а иногда и бордовыми, ягодами. Я будто в сказку попала, и глаз не могла отвести от этой красоты. В носу водили хоровод приятные запахи волшебного леса, и если поначалу я могла их различать, то чем больше проходило времени, тем труднее становилось это делать.

Макианэль будто и забыл, что хотел меня о чем-то спросить. Он тоже вглядывался в чащу деревьев, высматривал что-то на земле, среди разноцветного мха, был молчалив и задумчив.

— Так о чем ты хотел спросить?— поинтересовалась я, когда флора леса была слегка изучена и перестала завораживать. Мы медленно шли по сужающейся дороге к основанию высокой горы.

Макианэль посмотрел вдаль, чуть сощурив глаза:

— Мы почти пришли. Там и спрошу.

"Там" это, по всей видимости, место у водопада, потому что сквозь звонкое пение птиц стал слышен шорох воды.

Лес начал редеть, воздух стал холодным и влажным, а впереди, слева, уже виднелась огромная белоснежная фата горной реки. Вода падала, словно в круглую чашу, ударялась о ее каменистое дно, разбрызгивалась и бурным потоком текла дальше. Мы остановились неподалеку, на маленькой площадке заставленной скамейками, между лесом и поросшей мхом скалой. Здесь было ветрено. Влажная пыль тонким слоем легла на лицо, и стало определенно ясно, что долго мы тут пробыть не сможем, иначе вымокнем насквозь.

— Как странно,— сказала я, плотнее кутаясь в шаль, рассматривая дыру, из которого вытекала река.— Такое чувство, будто кто-то сжалился над плененной скалою водой и сделал отверстие, чтобы она смогла течь дальше.

— Может быть, так и есть,— задумчиво ответил охотник и, бегло меня осмотрев, соединил пальцы рук. Нас окутала прозрачная сфера, стало сухо и тихо.

— Здорово!— оценила я, тут же подумав о том, что мне еще до такого колдовства учиться и учиться.

— Рад, что тебе угодил,— улыбнулся Макианэль.— Главное, чтобы ты снова не заболела. Не хочется связываться с суровым Семинэлем.

Мои брови взлетели вверх:

— Суровым?

— Конечно. Когда дело касается тебя, он очень гневается. Ты не заметила?

В шутливом тоне, промелькнуло раздражение, что несколько озадачило.

Я пожала плечами. Конечно, мною все замечено, но не хочется это обсуждать.

— И поэтому у меня возник вопрос,— добавил Мак.

— Тот самый?— обрадовалась я.

— Да.

Уголки его губ немного приподнялись, и это подобие улыбки вышло невеселым. А потом он вообще стал очень серьезным, и я начала сомневаться, что захочу ответить на этот вопрос.

— Насколько крепко вы дружны с Семинэлем?

Я растерялась и, чтобы скрыть смятение, отвела взгляд и повернулась к нему спиной, снова посмотрев на водопад.

— Не понимаю твоего вопроса,— призналась,— о чем конкретно ты хочешь узнать?

— О том, близки ли вы,— еле слышно ответил он.

— Зачем...— мой голос дрогнул, но совладав с собой, все же спросила:— Зачем тебе это?

Макианэль подошел поближе, я не видела, но чувствовала тепло его тела, и стало неловко от этой близости, хотя признаюсь, очень приятно.

— Иногда,— раздалось у моего уха,— мне неудержимо хочется тебя поцеловать. Но если ты всей душой принадлежишь ему, я не имею права даже думать об этом. Помоги мне понять...

Мне стало страшно. Что принесет признание, и к чему все это приведет? Я скоро уеду, а он останется здесь. Я даже не человек, почти что оборотень, а он— охотник на подобных мне. Он принадлежит этому миру, а я совершенно другому. Но имею ли я право за кого-то решать? Он же хочет получить искренний ответ. Умею ли я отвечать иначе?

Водоворот мыслей и противоречивых чувств уносил все дальше и дальше. Я основательно запуталась в себе.

И кстати, а он мое разрешение не хочет получить?!

— Я принадлежу себе,— аккуратно ответила.— А с Семинэлем мы друзья. И этой дружбой я очень дорожу.

Ненадолго воцарилась тишина.

— Да, это я уже слышал. А есть ли у меня шанс стать тебе другом?

Все же Макианэль умеет удивить. Я обернулась и недоуменно заглянула в его серьезные глаза.

— Конечно,— ответила, растерявшись.— Если ты сам этого хочешь,— смущенно улыбнулась.

— А есть ли у меня шанс стать для тебя кем-то большим, чем другом?— он смотрел на меня очень внимательно, чуть склонив голову на бок, будто стараясь увидеть то, что увидеть сложно.

Стук моего сердца отдавал в ушах, я знала, что щеки снова захватил румянец. Хотелось ответить "да", но слова Семинэля снова и снова всплывали в памяти, не давая идти на поводу собственных чувств. А если это все-таки игра, если все это лишь для того, чтобы отвлечь меня от мага? А если нет? Ведь я же сказала, что мы с Семинэлем только друзья, значит, его сестре не о чем волноваться. Но он мог и не поверить... А может же действовать в чужих интересах. Я ведь совершенно ничего не понимаю. Сколько мы знакомы? Всего несколько дней. А такое чувство, что вечность. Но, черти лесные, как же хочется ответить "да"!

Затянувшееся молчание давило на уши. Я не знала, что сказать, и Макианэль расценил по-своему:

— Прости, я не хотел тебя смутить. Мы можем забыть этот разговор. Дружба— тоже хлеб.

Нужно было бы хоть что-то ответить, а я будто дар речи потеряла, и глаз не могла отвести от его лица.

Макианэль чему-то усмехнулся, посмотрев на водопад. Казалось, что он ужасно напряжен. Плотно сжатые губы, появившаяся между бровями морщинка и устремленный вдаль взгляд его сильно преобразили, сделали старше. Немного постояв, он развернулся, снял сферу и пошел по дороге назад.

— Идем,— крикнул, не оборачиваясь.— Тебя, наверно, уже ищут.

Я смотрела ему вслед не в силах пошевелиться. Капли воды коснулись голых рук и волос, будто подталкивая вперед, прогоняя с пленившего меня места.

Макианэль притормозил и обернулся. Его потухший взгляд отрезвил, снял противное наваждение. Как я могла не увидеть этого сразу, не почувствовать? Как могла не поверить?

Я сорвалась с места и побежала к охотнику. Усилившийся ветер сорвал с меня шаль, но мне она была уже не нужна. Я влетела в распахнутые объятья, и прижалась крепко к мужчине, прошептав:

— Прости.

— Простить за что?— удивленно спросил он, прижимая меня к себе.

— За то, что не ответила сразу. Все так неожиданно и... страшно. Мне страшно.

Я запрокинула голову, заглянув в голубые глаза, которые снова ожили. Протянув руку, дотронулась до теплой щеки. Я сгорала, словно бабочка, прилетевшая на свет свечи, не зная, что она настоящая, не магическая. И этот пожар чувств не отталкивал, а притягивал магнитом, заставляя забыть обо всем на свете.

Он немного неуверенно, будто боясь напугать, наклонился и коснулся губ легким поцелуем. И я снова не смогла пошевелиться. Я не верила своим глазам, своим ощущениям. Показалось, что все это— плод моего разыгравшегося воображения. Ведь этого не может быть на самом деле! Ведь передо мной Макианэль— охотник, суровый и опасный. Или уже нет? Или не для меня?

Макианэль немного отстранился, чтобы заглянуть в мои глаза, а у меня будто отняли воздух.

— Я сделал что-то не так?— спросил он тихо.

— Да,— согласилась я.— Ты зря остановился.

Его брови взлетели вверх, и уже через секунду над лесом загремел задорный смех, которому вторило эхо.

— Оливия,— смеясь, он прижал меня к себе и положил подбородок на макушку, а я зарылась носом в шелк черной рубахи.— Ты меня когда-нибудь с ума сведешь.

— Прости,— улыбаясь, прошептала я, вдыхая запах его тела.— Сама себе не рада.

Аккуратно взяв меня за подбородок и приподняв голову, он посмотрел на мои губы так, что я перестала дышать, а потом снова поцеловал, но на этот раз смелее. И я ответила со всей накопленной страстью и нежностью. Душа наполнилась теплом, былые страхи отступили. Весь мир со своими проблемами исчез. Остались только мы вдвоем. Тепло его тела, запах, сила рук, прижимающих к себе, шелк скользящих сквозь пальцы волос, вкус губ,— как я могла жить без этого так долго? Смогу ли жить без этого теперь? Я никогда еще не чувствовала себя такой желанной и никогда никого так не желала. И не было мешающих видений, мыслей о том, что поступаю неправильно. Я почувствовала его участившееся дыхание, когда на мгновение он отстранился, наслаждалась близостью и молила, чтобы все это длилось вечность. Мы целовались, не обращая внимания на моросящий дождь, следом пришедший ливень и грозу, на одежду пропитавшуюся холодной водой. Его губы скользнули по мокрой щеке, коснулись шеи и... замерли.

Макианэль резко отпрянул, осмотрелся и быстро заключил нас в сферу.

— Кажется, мы что-то пропустили,— улыбаясь, рассматривая небо, сказал он.

Я тихо рассмеялась и, сделав маленький шажок, крепко обняла его за талию. На мою спину легли теплые ладони, которые тут же скользнули по мокрому платью к волосам.

— Мы промокли насквозь,— заключил он.

— Не страшно. Высохнет,— отмахнулась я. Разве могут такие мелочи быть важнее происходящего с нами?

— Нужно идти,— прошептал он мне на ухо.— Я не хочу, чтобы ты заболела.

Я счастливо улыбалась, продолжая носом зарываться в его рубашку:

— Не заболею.

Но все же через пару минут охотник, взяв меня за руку, потянул назад, к водопаду, чтобы подобрать уроненную шаль. Макианэль ее высушил с помощью магии, хотя, конечно, скоро она станет такой же.

До площадки для "корри" шли молча, слушая шелест дождя. Когда впереди появился просвет, я, наконец-то, задумалась об обратной дороге.

— Как мы доберемся до дома? Все-таки для "корри" мы мокрые.

— Здесь неподалеку дом моего хорошего знакомого. Он одолжит нам карету,— уверенно ответил он, крепче сжав мою ладонь.

Карету? Я еще ни разу не ездила в карете. В нашей стране в них ездят только знатные особы. А мы, люди обычные, предпочитаем верховую езду, ну а в хозяйстве— телегу. Что же, всегда что-то бывает в первый раз.

Я, довольно улыбнувшись, кивнула, скорее себе, потому что Макианэль смотрел вперед.

Мы пересекли площадку для остановки "корри" и свернули на широкую дорогу, тоже идущую через светлый сосновый лес. Вскоре появились дома.

Улицы были пустынны. Мы остановились у ворот черного кованного красивого забора, окружающего маленький белоснежный дворец с колоннами. Весь двор этого красивого здания утопал в зелени, которая сейчас казалась потемневшей от непогоды. Макианэль просунул руку в круглое отверстие, являющееся частью узора забора, ее окутало легкое зеленоватое сияние, и ворота с приятным щелчком приветливо распахнулись. Я нерешительно зашагала за охотником, который шел с таким видом, будто это его собственный дом. На ступенях под широкой лоджией второго этажа, которую и удерживали колонны, нас уже ждали. Женщина в длинном темно-синем платье с воздушным шарфиком нежно-голубого цвета на шее широко улыбнулась и приветливо махнула рукой, а когда мы подошли, она распахнула объятья, в которые бодро и влетел Макианэль.

— Мой мальчик, я думала, ты совсем обо мне забыл,— отстранившись, сказала она.

— Ну что ты, если у тебя еще проблем с памятью нет, то у меня тем более,— насмешливо ответил охотник, а женщина весело рассмеялась на этот сомнительный комплимент.

Глядя на эту пару я не могла не улыбаться, так забавно они смотрелись, держась за руки и рассматривая друг друга. Женщина выглядела лет на сорок человеческих, но ее большие голубые глаза казались такими живыми и наивными, что чудилось, что передо мной еще вполне молодая особа. Темные, словно шоколад, волосы были заплетены в косу, а та закручена в пучок.

Но Макианэль разрушил эту иллюзию молодости своим:

— Ба, позволь познакомить тебя с моей девушкой.

От этого простецкого "ба" мне сделалось дурно, а от маленького "моей" и подавно. Я зарделась, сравнявшись с алыми розами, растущими у этого прекрасного дома. Макианэль обернулся, улыбаясь, и протянул руку, подзывая к себе. Я охотно за нее ухватилась и подошла поближе к немного озадаченной, посерьезневшей женщине.

Она рассматривала меня с нескрываемой заинтересованностью и, кажется, все никак не могла прийти в себя. Краем глаза заметила, что Макианэль нахмурился, посматривая на свою бабушку.

— Приятно познакомиться,— приветливо улыбнулась я, сильнее сжимая пальцы Макианэля.

— О, конечно!— вдруг оттаяла она, быстро заморгав своими большими ресницами, затеребив длинными пальцами голубой шарфик. И чуть слышно добавила:— Простите, все так неожиданно. Не думала, что это когда-нибудь произойдет.

Впрочем, женщина быстро взяла себя в руки, тут же снова став веселой и беззаботной.

— Данатарэль Виру Мадэ,— представилась она, протягивая мне руку в знак дружбы.

— Оливия,— аккуратно ее пожала, удивляясь такому радушию. Все же предложить сразу дружбу не каждый готов.

— Человек?— удивленно вскинула женщина брови.

— Да,— поморщилась я, улыбнувшись.

— Очаровательно!— почему-то засмеялась она.— Зовите меня просто Даната.

Я кивнула.

— Идемте, дети,— одарив Макианэля теплым взглядом, она совсем по-девичьи развернулась на каблучках и распахнула большую створку входной двери.— Вы, кажется, промокли.

— Да, поэтому не помешает горячий чай,— заявил Макианэль, пропуская меня вперед.

— Конечно, милый,— рассмеялась женщина.— И не помешает переодеться. Ты— марш в свою комнату, а гостье я подберу что-нибудь из своего гардероба.

Мы прошли в просторную теплую гостиную. Перед нами бежала вверх деревянная лестница с красивыми балясинами в форме спирали, а справа была комната со стеклянным круглым столом, стульями, уютным диванчиком, камином и многочисленными небольшими шкафчиками, заставленными книгами.

Макианэль прежде чем подняться одарил бабушку, как показалось, серьезным взглядом и ободряюще подмигнул мне. Уже через несколько секунд мы с Данатой остались одни.

— Пойдем, дорогая,— женщина взяла меня под руку и повела вглубь гостиной.— У меня осталось несколько своих "девичьих" платьев. Сама не знаю, зачем храню, фигура-то уже не та. Но тебе, думаю, подойдет.

Я оставляла на деревянном полу мокрые следы, но показалось, женщину это совсем не волнует. Она медленно вела меня через гостиную. На стене, напротив окна, за камином, обнаружилась небольшая дверка. Даната позвонила в колокольчик, достав тот из скрытого кармана платья. Сзади послышались торопливые шаги.

Мы остановились у двери и дождались, когда к нам подойдет невысокая девушка в простом сером платье до пят и белом ажурном передничке.

— Сали, будьте добры, помогите подобрать платье на госпожу.

Кареглазая брюнетка с интересом осмотрела меня с головы до пят и, кивнув, открыла дверь.