— Нам лучше побыстрее всё здесь закончить! — криво усмехнулся Хермани. — Местные власти не станут слишком либерально смотреть на такие вещи!
— Сначала маркабианин! — процедил Кесслер, вдавливая педаль акселератора в пол до упора.
— У тебя есть хотя бы одна УР? — спросил эридуанец.
— Две штуки, но они слишком дороги, чтобы их на эту тварь тратить!
— Как раз на него и надо хотя бы одну ракету потратить, иначе ты рискуешь гонять его по промзоне до тех пор, пока эта четырёхглазая мразь не выскочит на транспортную эстакаду!
Дакарец хмыкнул, но спустя пару секунд пальцы его правой руки пробежались по сенсорной панели управления главным орудием БТРа. Хермани вопросительно взглянул на Кесслера, но ничего не сказал.
Камера заднего обзора показала на трёхмерном экране, как кормовое лазерное орудие приводится в боевое положение управляющим компьютером и наводится на цель. Вездеход Шимо маячил на дороге как раз в пределах досягаемости турели, и Кесслер не стал ждать, когда это преимущество сойдёт на нет.
Из спаренных стволов в направлении машины ганфайтера вырвались яркие красные лучи, метя в колёса вездехода. И на сей раз среагировать должным образом маркабианин не смог. Два колеса по левому борту взорвались ошмётками резинопласта, отчего вездеход потерял устойчивость и на полном ходу соприкоснулся с дорожным ограждением. Внешние микрофоны, установленные на броне "Центуриона", донесли до находившихся в кабине БТРа наёмников звук скрежещущей о металл ограждения обшивки вездехода, после чего Кесслер и Хермани увидели, как вездеход, отскочив от барьера, перелетел через всю проезжую часть и со всего маха ткнулся передней частью в защитный барьер на противоположной стороне дороги, подскочив при этом задней частью в воздух едва ли не на полтора метра, после чего неподвижно замер на серо-чёрном дасфальтовом покрытии.
Дико взвизгнув тормозами, БТР Кесслера остановился в метре от вездехода, внутри которого уже наметилось какое-то шевеление. Однако дакарец не собирался давать Йакару Шимо ни малейшего шанса. Выхватив из кобуры бластер, наёмник стремительно рванулся к выходу из своей машины. Покачав головой, Халид Хермани заторопился вслед за дакарцем, держа наготове своё лазеружьё.
Как бы быстр не был Йакар Шимо, Кесслер был ещё быстрее. Ганфайтер едва высунул свою голову из вездехода, а дакарец уже был подле него. Сильно двинув ксеноса рукоятью бластера по закрытой шлемом причудливой конструкции голове, наёмник рывком вытащил его наружу, при этом от души приложив ганфайтера спиной о корпус вездехода.
— Далеко собрался, курва четырёхглазая? — спокойно поинтересовался Кесслер, однако в голосе дакарца явственно чувствовалась угроза.
— Смотрю, ты у нас автогонщик прям-таки! — усмехнулся Хермани, подходя к вездеходу и весьма красноречиво направляя в морду инопланетянина ствол лазгана. — Далеко собирался, Шимо?
— Не твоё фрайгово дело! — просипел маркабианин на галактическом базовом, пытаясь вырваться из цепких пальцев Кесслера. Получалось это у него не очень, а если быть совсем объективным — не получалось вообще.
— Вежливость и маркабианин есть несопоставимые друг с другом понятия! — усмехнулся Кесслер, сунув под рёбра ксеносу ствол бластера. — Как ты, должно быть, уже понял, Шимо, тот, кого ты здесь ожидал, на Салузе не появится...
— Да это ясно! — выдавил маркабианин.
— Зато здесь появился я. И я собираюсь задать тебе пару вопросов...
— А ты уверен, что я стану на них отвечать? — осклабился Шимо, демонстрирую дакарцу свои острые зубы, доставшиеся маркабианам в наследство от их рептилоидных предков.
— А тебя кто-нибудь будет спрашивать? — усмехнулся Кесслер. Нехорошо так на сей раз усмехнулся.
Ударив подошвой левого ботинка по той части ноги маркабианина, где у инопланетянина находился коленный сустав, Дитрих без какой-либо жалости сломал этот самый сустав. Шимо издал протяжный скрежещущий звук, который у его расы означал крик боли, и непроизвольно схватился за дакарца, ибо стоять на перебитой в колене ноге ксенос не мог. Наёмник же, брезгливо поморщившись, снова ударил ганфайтера, на сей раз — под рёбра.
— Можешь баки мне не забивать, Шимо, — произнёс дакарец на родном языке ганфайтера (как говорили на Новой Дакаре: "Хочешь иметь перед врагом преимущество — изучи его язык"), хватая ксеноса за горло и опрокидывая его на дасфальт, при этом ещё и наступив левым коленом на грудную клетку маркабианина, — ибо про твою принадлежность к МАД не знает разве что глухой. Только вот с чего вдруг вы, уроды четырёхглазые, забегали, как тараканы, при упоминании Младшего Брата, Медальона Колтара и скопления Пурпурная Роза? — при этих словах ганфайтер дёрнулся было, но стальная хватка наёмника удержала его в прежнем положении. — Вот-вот. Явно ваши уродливые рожи торчат из этой кучи дерьма, а раз так — и Экстерминатус Дакары вы устроили неспроста. Но ведь ты же ничего мне, дакарцу, не скажешь?
— Да пошёл ты..! — грязно выругался Шимо.
— Пойду. Только не туда, куда ты меня послал сейчас. А вот тебе предстоит отправиться гораздо в менее приятное место. Я понятия не имею, как выглядит ваш Рашальт-ва-Бунвад, но сомневаюсь, что тебе там понравится.
Бластер дакарца качнулся и замер прямо напротив носовых пазух ксеноса.
— Вас надо было полностью, под корень, вырезать! — злобно прошипел Шимо, глядя прямо в чёрное дуло оружия. — Жаль, что тогдашние вожди Конфедерации дали вам возможность уйти с Дакары! А ведь предлагал же командующий Эверу догнать конвои и расстрелять до последней баржи!
— Какое отношение гибель Озана имеет к уничтожению Дакары?! — задал прямой вопрос Кесслер, буквально воткнув ствол бластера в носовые пазухи Шимо.
— У него и спроси! — нагло расхохотался ганфайтер.
— Спрошу. Не переживай на сей счёт, мразь.
Дитрих с абсолютно бесстрастным выражением лица нажал на триггер бластера и зелёный луч атомной энергии пробил мозг ксеноса. Тело ганфайтера, пару раз рефлекторно дёрнувшись, вытянулось подле вездехода на дасфальте и замерло.
— Халид — приготовь термический заряд, — распорядился Кесслер. — Вездеход сжечь. Вряд ли этот засранец хранил важную информацию в своём личном компьютере. Координаты Пурпурной Розы и той туманности нам и так известны, а больше ничего и нужно. Пока, по крайней мере...
— Ты всерьёз полагаешь, что этот древний полководец виндикани имеет какое-то отношение к уничтожению Дакары? — спросил эридуанец, закидывая внутрь вездехода, на котором Шимо пытался ускользнуть, термозаряд.
— Косвенное, быть может. Но узнать это мы сможем, лишь когда окажемся в этом фрайговом скоплении. Возможно, тогда картина сможет окончательно проясниться...
И, не произнеся более ни слова и не удостоив даже мимолётного взгляда убитого им ксеноса, охотник за головами решительно направился к своему БТРу. Хермани, флегматично пожав плечами, зашагал за Кесслером, закинув за спину свой лазган. Войдя вслед за дакарцем в кабину "Центуриона", эридуанец молча уселся в соседнее с водительским кресло и выразительно поглядел сначала на детонатор, потом на Дитриха. Кесслер, заметив взгляд Халида, криво усмехнулся и едва заметно кивнул.
Позади отъезжающего БТРа раздался едва слышимый хлопок, после которого стало хорошо видно вырывающееся из открытой двери вездехода пламя. Но ни Кесслер, ни Хермани не обратили на это ровным счётом ни малейшего внимания.
Внегалактическое пространство,
шаровое звёздное скопление Пурпурная Роза,
в четырёх световых минутах от газовой туманности 117-VQM-699-078.
Прямо по курсу "Охотника" и штурмовика Халида Хермани в пространстве висела небольшая газовая туманность, внутри которой пряталась небольшая циркониевая звезда, вокруг которой вращались четыре планеты. Не столь уж и редкое явление — планеты внутри газовой туманности, особенно, если плотность газа не так велика. Что, кстати, в этом районе космоса и наблюдалось.
Сканирующая аппаратура "Охотника" показывала, что в радиусе действия её датчиков — а он равнялся, без малого, половине светового года — нет ни одного космического корабля, кроме пятисоттонника дакарца и "Кобры" Хермани. Красноватая звезда, расположенная в центре туманности, отчётливо виднелась на экране тактического мультихроматрона, хотя планеты с такого расстояния видны не были. Можно было, конечно, включить увеличение или просто спроецировать их изображения на карту, но смысла в этом Кесслер не видел.
— Мы в четырёх световых минутах от границы туманности, — в створе мультихроматрона возникло лицо Халида Хермани. — С обычным ускорением для внутрисистемных полётов это около полутора часов хода. Предлагаю перевести все системы вооружения в автоматический режим и потихоньку двигать туда. А то висим в пространстве у всех на виду...
— Думаешь, что кто-то может следить за нами? — спросил Дитрих.
— Мы же не знаем, что или кто может тут ошиваться. Согласись, что вот так вот висеть на месте не совсем разумно.
— Здесь я не спорю с тобой, Халид... — Кесслер задумчиво прищурился. — Мм... Ладно, давай, двигаем потихоньку. Щиты на максимум, орудия на автоматическое управление.
Эридуанец молча кивнул и исчез из объёма видеопередачи.
— Думаешь, нас могут поджидать? — осведомилась Аллана, также напряжённо вглядываясь в мониторы.
— Я никогда не исключаю ничего, Аллана, — отозвался дакарец, переводя орудия "Охотника" под управление Фалько и аккуратно трогая звездолёт с места. Слабое белое свечение возникло за кормой корабля, когда Кесслер включил маршевый двигатель, и "Охотник" медленно двинулся в сторону туманности.
— Что же ты всё-таки рассчитываешь найти на этой станции, Дитрих?
— Да всё, что угодно! — хмыкнул наёмник.
— А сам что думаешь обо всём этом?
— Сложный вопрос... — Кесслер покрутился в пилотском кресле туда-сюда. — Ясное дело, что этот Октар виндикани не зря тут построили, но вот для чего именно? И почему они не могли найти подходящего места в самой Галактике? А если маркабиане причастны к гибели Озана — то у этих-то какой интерес мог быть к этой туманности? Что они могли тут спрятать?
— Столько много вопросов...
— Да. А ответов на них нет и пока не предвидится.
Кесслер внимательно всмотрелся в показания сканеров, после чего вызвал по гиперсвязи Хермани.
— Халид — у тебя на сканерах то же самое, что и у меня?
— А что ещё ты ожидал увидеть в этом богом забытом краю, Кесслер? — усмехнулся в ответ эридуанец. — Эскадру кораблей Братства? Или отряд рейдеров маркабиан? Я вот лично рад, что поблизости никого нет. Куда приятнее заниматься своими делами, когда рядом нет соко, которые так и норовят проделать лишние отверстия в обшивке твоего корабля, а заодно и в тебе самом!
— С этим трудно поспорить, Халид! — коротко хохотнул дакарец.
Оба звездолёта медленно сближались с туманностью, при этом сканирующая аппаратура кораблей работала в активном режиме, прощупывая своими невидимыми лучами окружающее их пространство. Данные, которые при этом были получены, представляли интерес разве что с астрофизической точки зрения, хотя Кесслер мельком их просмотрел. Всё же никогда не знаешь, когда что может пригодится.
— Внутри туманности нам придётся идти на малой скорости, — пояснил леронийке дакарец. — Хотя пятисоттонник способен без особых для себя проблем пройти по краю звёздной короны — если, конечно, это не сверхгигант, всё же стоит принимать во внимание плотность газа внутри туманности. Судя по полученным данным, она не настолько высока, чтобы доставить нам проблемы при полёте в самой туманности, однако лучше не превышать скорость. Тем более, что туманность не настолько велика, чтобы гонять по ней на крейсерских скоростях.
— А саму станцию уже видно? — спросила девушка.
— Не думаю, — Кесслер подрегулировал разрешение видеопоисковой системы корабля. — Хотя, если подкрутить настройки... но с такого расстояния увидеть столь малый, по космическим меркам, объект... словом, можно попытаться...
Однако даже на максимальном разрешении базу Октар с такого расстояния им рассмотреть не удалось. Впрочем, Кесслер и не особо стремился её разглядывать. Древняя покинутая станция вряд ли могла нести в себе какую-то угрозу для кораблей охотников за головами, а вот те, кто мог прибыть в туманность с целью сокрытия следов, могли куда больше навредить им. Впрочем, кроме "Кобры" эридуанца, в пределах сферы диаметром в световой год не было больше ни одного космического корабля.
Спустя полтора часа оба звездолёта пересекли границу туманности. Никаких особенных эффектов это не вызвало, кроме, разве что, некоторого изменения в показаниях детекторов. Всё-таки межпланетная среда в таких туманностях немного более плотная, нежели в обычных звёздных системах, хотя в визуальном диапазоне это проявилось всего лишь в виде некоего тумана, стелющегося вокруг звездолётов.
Станция Октар появилась в поле зрения систем видеопоиска сразу же после того, как корабли вошли в пределы туманности. Длинный чёрный цилиндр с двумя пристройками в виде параллепипедов по бокам и странной дискообразной конструкцией в нижней части, соединённой с основным корпусом коротким узким туннелем — вот что проявилось в створе тактического мультихроматрона. Фалько произвёл необходимые вычисления и заявил, что станция имеет размеры четыреста двадцать стандартных метров в длину и диаметр основного блока её составляет сто двенадцать метров. Никаких признаков функционирующего оборудования сканеры не фиксировали, хотя это вовсе не означало, что на Октаре не может быть аварийных или резервных источников энергии. А может быть даже, и основного, находящегося в состоянии консервации.
Кесслер и Аллана молча рассматривали станцию, которая располагалась вблизи второй планеты туманности, в одной из точек Лагранжа, на удалении примерно ста двадцати тысячи километров от поверхности. Сканирование планет показало, что ни одна из них не обладает пригодной для дыхания атмосферой: ближайшая к циркониевой звезде планета представляла из себя суровый скалистый мир, размерами напоминающий спутник Юпитера Ганимед, окутанный разреженной фтор-этановой атмосферой и находящийся в спин-орбитальном резонансе со звездой, равном 1:1, из-за чего на одной половине планеты температура почти никогда не опускалась ниже +145 градусов по стандарту, на другой же царил хороший такой морозец — до минус 200 градусов по стандартной шкале Цельсия; вторая планета, вблизи которой и располагалась, собственно, древняя военная база сторонников Божественных Братьев, была сходна по своим параметрам с Новой Дакарой, хотя дышать на её поверхности можно было только в ЗСК, так как атмосфера её состояла из азота, аргона, хлора и углекислого газа, а давление у поверхности в шесть раз превышало стандартное (несмотря на это, планета имела довольно богатые флору и фауну, обмен веществ которых был основан на хлоре); третья планета циркониевой звезды была ничем не примечательной "скалой" с атмосферой из угарного газа и аммиака, а четвёртая являла собой типичный замёрзший мир с покрытой метановыми льдами поверхностью и слабой метан-водородной атмосферой. Никаких искусственных образований на поверхности планет не было выявлено, вопреки ожиданиям. Похоже, что виндиканская станция была единственным искусственным объектом на пару десятков светолет вокруг.
