Книга 2. И придет волчица... Часть 1

Взгляд уже вырвал из общей картины лежащую на траве охотничью сумку, походный костюм в который был облачен орк и неуместную рядом с майлой серьезность в его черных глазах.

— Добрый день, Галла, — поклонился идущий. — Да, мы говорили о тебе. О том путешествии, что ты вчера совершила.

Я машинально обернулась через плечо, туда, где выделялся на фоне яркой зелени круг пожухлой травы. Путешествие. Прогулка в безвозвратно ушедшее прошлое.

— А ты, смотрю, собрался в путешествие прямо сейчас. Уходишь?

— Не так далеко, как ты могла бы подумать.

— Добрый тэр собрался прогуляться по лесу, — вздохнула крадущая силы. — Скажи ему, чтобы не ходил, чародейка. Там много темных.

— Это ненадолго, — успокоила я ее. — Наши разъехались на практику, почистят твой лес, не переживай. Но тебе-то зачем эта прогулка, идущий?

Орк промолчал весьма красноречиво: не твое дело, открывающая.

— Он ищет чащобы и овраги, куда не заглядывает солнце, — выдала его планы майла, и удостоилась порции укора во взгляде недавнего любовника.

— Ты часом не перевертыш, Ром? Подыскиваешь местечко для схрона?

— Нет, — в этот раз он шутки не понял. — Я не перевертыш.

— Что же ты ищешь по оврагам?

— Я скажу тебе, если найду, принцесса, — пообещал он. — А сейчас прости, мне нужно идти. И если хочешь еще один мой совет, не ходи больше на ту сторону — не каждому дано вернуться.

Мужчина поднял с травы сумку, перебросил ремень через плечо.

— Счастливо вам оставаться, добрые тэсс.

— Возвращайся скорей, — прошептала лафия.

— Возвращайся, Ром, — сказала я.

Мне действительно хотелось, чтобы он вернулся, странный орк, ведомый своими странными принципами по дорогам Сопределья.

— Он вернется, — эхом моих мыслей прозвучал голос майлы. — Вернется. Он понравился тебе, чародейка? Вы быстро нашли общий язык.

Мы всегда находим общий язык, мы все, причастные к тайне врат, независимо от расовой принадлежности и социального положения в родном мире: учительница с Кайры, степняк-кочевник с Каэллера, танцовщица с Фелли — все мы в чем-то близки друг другу. Менеджер по туризму с Земли, инженер-конструктор со Свайлы, эльфийский лорд и командир отряда егерей с Тара, а теперь еще и эльмарский наемный убийца — нам достаточно мгновения, чтобы начать понимать друг друга, но не хватит и сотни лет, чтобы понять до конца.

— Он понравился тебе, — повторила майла. — И мне тоже. Он сильный. И красивый. Это чужая красота, дикая. Но мне нравится. Но если тебе он нравиться больше, можешь взять его себе...

Что?!

— Тебе нужен мужчина, чародейка. Чтобы ты забывала своего эльфа.

— Я не хочу ничего забывать. И давай сменим тему. На вот, это тебе.

Я вынула из сумки небольшую книгу.

— Хотела поблагодарить за вчерашнее. Думала подарить тебе приличное платье, но ты вряд ли его носила бы. А забавные книжки ты любишь.

"Нежить и нечисть, в Восточных Землях обитающая" — школьный справочник, который мне уже не нужен. Была там статейка и о лафиях, ее я заранее заложила свернутым тетрадным листком, и сообразительная нежить тут же открыла нужную страницу.

— Тварь паскудная, — с обидой прочитала она о себе, — но лицом и телом соблазнительна весьма... Правда, соблазнительна?

— Угу. А меч мой где?

— Под листьями погляди, — махнула она, не отрываясь от нового чтива. — А про темных здесь написано?

— Написано. А ботинки?

— В кустах. Плохие ботинки. Жесткие.

— Мерила что ли?

— Хотела. Не налезли. У тебя нога маленькая. И сама ты маленькая. Снаружи. А внутри — большая-большая.

— Это как? — спросила я, вытаскивая из колючих зарослей свою обувь.

— Не знаю. Но я так вижу. Ты внутри другая. Не такая как человек. Не такая как эльф. Другая. Я таких не встречала.

— Ты говорила об этом кому-нибудь? — насторожилась я.

— Нет. Зачем?

— Верно, незачем.

— Будешь танцевать? С неправильным мечем?

— Нормальный у меня меч.

Тоже мне, советчица выискалась. Наслушалась чужих слов, будет теперь указывать. Но братцев трофей нужно в город отвезти, ножны заказать.

— Лучше уж танцуй, — майла уселась на свое любимое место под деревом и раскрыла книгу. — А к эльфу больше не ходи. И камень я тебе не отдам.

— Какой камень?

— С огнем. Но он не горячий. Холодный совсем, как лед.

— Кристалл? — не поверила я. — У тебя остался кристалл?

— Да. Чародей бородатый его взял, посмотрел, а потом в сторонку отложил. За тебя переживал, а про камень забыл. Я его и взяла. Красивый же. Можно в нем дырочку проделать и на шнурок повесить.

— Дырочку?! Да я в тебе сейчас дырочку проделаю!

Я не собиралась ее пугать, но пальцы сами собой окутались лиловым сиянием, и лафия в страхе вжала голову в плечи. Я поспешно тряхнула рукой, развеивая не успевшее сформироваться заклятие, и осторожно подошла к майле.

— Прости. Я не хотела на тебя кричать. Только нельзя в этом камне дырочку. И на шее его лучше не носить. Для тебя же лучше.

— Огонь выйдет? — спросила она робко.

— Да, огонь. И будешь потом гореть, как я вчера. А я такого никому не пожелаю, разве что той твари...

Я умолкла так внезапно, что лафия на всякий случай отодвинулась подальше.

— Камень где? — спросила я требовательно.

— Спрятала.

— Отдай.

— Не отдам.

— Отдай. Тебе от него никакого толку. Только выбросить останется. А мне пригодится.

— К эльфу ходить? — нахмурилась она.

Вот чудачка! И какое ей до меня дело? Ан нет, переживает, волнуется. Силой делится. А еще меня странной называет.

— Отдай, пожалуйста. А я тебе еще книжек принесу. И платье подарю — есть у меня одно, как раз в твоем вкусе. Еды нашей принесу, самой вкусной. Тебе ведь нравилось когда-то?

— Не помню.

— Халвы принесу. Меда. А хочешь, шоколад?

— Шоколад? — улыбнулась она. — Шоколад помню. Сладкий и чуть-чуть горький. Как сильный мужчина, да?

У меня подобных ассоциаций не было, но со сравнением лафии я с честным видом согласилась.

— Да. Принести?

— Принеси.

— А ты мне — камень.

Знать бы еще, откуда она его вынула.

— Бери.

— Спасибо. Завтра же шоколад тебе куплю. И еще сладостей, много-много, весь день будешь лопать. А сейчас посиди в сторонке, ладно? У меня тут мыслишка одна появилась.

И если получится, то никуда этот урод от меня не денется.

В стороне от вчерашнего круга я начертила еще один. Как и накануне вписала в него квадрат и вычертила в углах руны стихий.

Получится.

— Не делай так, — попросила майла.

— Сиди, читай.

— Не ходи к эльфу. Там огонь.

— Не волнуйся, — успокоила я заботливую нежить. — У меня сегодня другие планы.

...Тьма. Непроглядная тьма и холод. И пустота. Словно в башке у колдуна сквозит вместо мыслей холодный ветер. Но мне и не нужно знать твоих мыслей, тварь. Нет, у меня совсем другие цели. Ил ведь ранил тебя. Твоя кровь пролилась в тот день, и я чувствую ее теперь. Твоя кровь — твоя тень, она сама отыщет тебя. А мне нужно лишь связать две тонкие ниточки воедино, и ни один щит тебя не закроет...

— Вот и все, — сказала я, выходя из круга. — Ничего не случилось.

— А ты злая, чародейка. Я видела, что ты сделала. Ты очень злая.

— Я зла с теми, кто не был добр ко мне. Считаешь это несправедливым?

Она покачала головой.

Я тоже так думаю. Нет ничего несправедливого в том, чтобы убийца хотя бы ненадолго ощутил себя на месте жертвы. Хотя бы во сне почувствовал боль и ужас, на которые обрек другого. А я буду наблюдать. И я найду тебя, тварь. Узнаю по красным после бессонной ночи глазам, по тому, как ты станешь шарахаться даже крохотного лепесточка пламени, колышущегося на вершине свечи.

Я найду тебя, и та боль, что сегодня лишь коснется тебя во сне, сожрет тебя заживо.

В планах на вечер было возвратиться домой, перекусить, закрыться в спальне и долго думать о том, как жить дальше. Или постараться уснуть, и таким способом избежать безрадостных размышлений.

Не удалось ни то, ни другое — во дворе меня поджидал Сэллер.

Компанию гостю составлял Лайс, но при моем появлении братишка поспешно удалился, сославшись на какие-то дела. Коротать время в обществе местных магов не доставляло Эн-Ферро удовольствия, а Сэл как раз один из них, пусть и не самый опытный, но и не самый слабый.

— Здравствуй. Я тут...

После вчерашней размолвки он чувствовал себя неуютно.

— Вот и хорошо, что ты тут, — улыбнулась я.

Извиняться мы оба не умели. Вместо этого поболтали о пустяках: о школе, о летних курсах, о том, что не мешало бы в весел собраться и устроить достойные проводы нашим "странствующим магам". А когда подобные темы себя исчерпали, Сэллер все же изволил сообщить истинную причину визита:

— Гал, я тут штуку одну придумал. Хочу завтра Багуру показать, но не все получается пока. Может, глянешь?

— Показывай! — с готовностью согласилась я, удобнее устраиваясь на скамейке.

— К воде спуститься нужно, это с водой...

— Ну, пошли.

— Ага, — он подскочил с места и едва ли не кубарем слетел с холма на морской берег.

Мальчишка!

Я неспешно спустилась следом.

— Стой, — велел он мне. — Нет, лучше сядь. Или... Ладно, стой. Смотри туда.

Он указал на какую-то точку на воде, примерно в двадцати гиарах от берега.

Сначала ничего не происходило, только волны в том месте стали повыше, как будто им приходилось перекатываться через какую-то преграду. Потом еще выше. Через минуту они поднимались уже в человеческий рост. А в какой-то миг одна из гигантских волн вдруг застыла. Несколько секунд она стояла стеной, через которую просвечивало клонившееся к закату солнце, и стала медленно меняться. Впечатление было такое, словно это не морская вода, а какой-то неведомый до сих пор сорт глины, которую разминает в своих руках опытный скульптор. Еще мгновение, и невидимые руки вылепили из прозрачной массы фигурку криволапого кера. Один удивленный взмах ресниц, и этот кер отряхнулся, словно со сна, и лениво побрел по водной глади к берегу.

— Ну, как? — обернулся ко мне Сэллер.

На его лбу поблескивали капельки пота, голос звучал натужно — очевидно, новое умение требовало больших затрат.

— Впечатляет, — я положила руку ему на плечо, и сплела тоненькую энергетическую ниточку прямой передачи.

— Спасибо, — благодарно кивнул водник, в то время как выполненная в натуральную величину ящерка прогуливалась перед нами. — Я еще не определился с подпиткой, думаю, есть другой способ, не такой емкий. Может, ты разберешься?

— Попробую. Если расскажешь, как ты это делаешь.

Со временем из Сэла получится очень хороший маг. И как любой хороший маг он всегда маскирует создаваемые плетения — уверена, даже Медведь не разглядел бы, что за рисунок пропустил водник в основу заклинания.

— Гляди, — по прозрачному боку морского кера поползли извилистые линии, — это держит жидкость. А форму я беру из памяти, воссоздаю перед внутренним взглядом требуемый образ. Вот так, например...

Симпатяга-ящер сплюснулся и оплыл. То, что от него осталось, вытянулось в высоту, вниз схлынула ненужная масса воды и перед моим взором предстала тощая девица с переброшенной через плечо косой.

— Похоже?

— Не совсем, — я провела рукой по волосам, которые еле-еле прикрывали шею. — И меча не хватает.

— Я помню тебя такой. Без меча и...

Девчонка на воде тряхнула головой, коса взметнулась вверх и улетела за спину, а по прозрачной физиономии расплылась счастливая улыбка. Теперь совсем не похоже.

— Верни лучше кера, — попросила я. — И убери среднюю линию — она не нужна, только оттягивает энергию. Сдерживающий круг можно подключить напрямую к основному потоку, это должно облегчить передачу. А когда формируешь образ...

До остального парень додумался сам. Наверное, после проведенных усовершенствований на водной ящерке можно было бы даже прокатиться, но мочить одежду никому из нас не хотелось, и колченогий скакун умчался в закат, на бегу распадаясь тысячей изумрудных брызг.

А когда Сэллер ушел, я снова спустилась на берег. Недолго любовалась до половины ушедшим за горизонт золотисто-багряным диском и скользящими по воде сполохами, а потом прикрыла глаза и окунулась в воспоминания улыбчивой длинноволосой девчонки.

...Серое зимнее утро. Серое небо. Серое море с узкой кромкой тонкого прибрежного льда. Черная фигура на белом снегу. И танец. Стремительный и прекрасный....

Мариза стояла, опершись на невысокий заборчик, и смотрела на море. Рядом с самодельным луком в руке замер Ласси. Вряд ли, чтобы их так привлекло закатное зарево над заливом.

Эн-Ферро не удержался и подошел ближе.

— Наверное, тот парень ее научил, — тихо сказала карди, услышав за спиною его шаги. — Только у него была ящерица.

Это было как удар под дых. И так реально, так...

— Это он, да?

— Да, — с трудом проглотив воздух, ответил Лайс.

— Красивый.

Мазохизм чистейшей воды. Причем, в прямом смысле.

— Больше месяца уже прошло.

Кому он это сказал?

— И год пройдет. И десять.

А она это кому?

— Мариза, ты прости за сегодняшнее. Сам не знаю, с чего завелся. Может, Дижели девочку родила. Моя память тоже иногда шутки играет.

— Да нет, это ты извини, — не оборачиваясь, произнесла женщина. — Мальчик у нее. Я потом вспомнила. Девочка у ее сестры, у Флоры.

У Фиоры. Сестру Дижели звали Фиорой. Но он промолчал. Какая, в конце концов, разница?

Галла

Следующее утро стало для меня утром надежд. Если все удалось, то, возможно, уже сегодня, вглядываясь в лица наставников, их помощников и учеников, я найду того, кто этой ночью не сомкнул глаз, боясь оказаться в огненном аду...

Но надеждам не суждено было сбыться.

Неладное я почуяла, едва въехав в замок. Неестественно тихо во дворе. Мальчишка в керсо серьезный и хмурый. Келая на крыльце нет. Мара прикладывает платок к покрасневшим глазам. Лона в строгом платье, без обычных своих иллюзорных штучек, и лицо, в кои-то веки не скрытое вуалью, бледное и усталое. Медведь показательно спокоен.

— Что-то случилось, наставник?

— Случилось. Помнишь Лейну? Она умерла вчера. Здесь, в школе. Сердце.

— Сердце?

Мое собственное сердце замерло, прежде чем взволнованно ускорить ход: неужели снова?

— Да, — подтвердил волшебник. — Тэсс Мара говорит, что несколько лет назад у нее были проблемы со здоровьем. Думали, все уже в прошлом... И не нужно так на меня смотреть, прошу! Люди умирают и без постороннего вмешательства.

Лейна была одной из лучших на отделении иллюзионистов. Наверняка с первого же года перешла на специальность, потом на таких же, как нынешние, летних курсах перескочила еще год, а в следующем июне должна была окончить школу. Значит, ей было не больше двадцати двух. И вдруг сердечный приступ?