Книга 2. И придет волчица... Часть 1

Все тайны миров лежат на поверхности, и я уже десяток раз прошла мимо ответа, задевая его подолом платья. Но, наверное, нужно споткнуться об этот хоров ответ, чтобы наконец-то заметить! А значит, нужно идти.

Я иду-иду-иду...

— Я скажу, чтобы кто-нибудь проводил тебя до дома, — наставник с тревогой глядел в мою сторону.

— Я бы мог, — вызвался Келай, опередив хотевшего предложить помощь Эвила.

— Нет, магистры. Спасибо, но я сама. И извините за доставленное беспокойство.

На поверхности. Лежат. Тайны. И ответ где-то совсем близко. Ведь все это дело заварил дилетант. Удачливый дилетант. К тому же, одиночка. Будь это не так, разве он стал бы привлекать в помощники отребье магического сообщества Марони и громил с городского дна?

Это раз.

Теперь два: Ворон сказал, что нужно найти некроманта с тиз'заром. А где искать некроманта? На кладбище! Эту хохму даже первогодки знают. Хм... Вообще-то, я первогодка и есть. Но доля истины в этой шутке присутствует. Некромант же он? Должен иногда практиковаться в специальных формулах. А кто у нас чаще других работает на кладбищах? Кьярна и Гейнра. Не подходит. Тогда не на кладбищах, а с трупами, но так, чтобы не заподозрили...

— Галла!

— А, Сэл. Здравствуй. Извини, я тороплюсь.

— Постой, — друг ухватил меня за руку. — Как ты? Ушла вчера, Али сказала, что тебе стало плохо. Мы волновались.

— Все нормально, правда. Позже поговорим... Завтра. Или послезавтра.

Разговор с Эвилом стал последней каплей, перевернувшей чашу моего душевного равновесия — короткий и болезненный всплеск, но, избавившись от груза ненужных эмоций, я снова могу думать.

— Тэсс Галла, постойте! — с лестницы окликнул меня Салзар. — Вы сказали, что это не они. Что вы имели в виду?

— То и имела. Это не они, и не тратьте впустую время.

— Но...

— Потом! Все потом!

— Давно заметил, как они к тебе обращаются, — не желал отставать Сэллер. — Как к равной. Не просто Галла, не тэсс Эн-Ферро, а как к такой же, как они. Как будто у тебя уже перстень мага на пальце и диплом в кармане.

— Сэл, я же...

Я остановилась, и только-только подстроившийся под мой шаг парень пролетел еще несколько гиаров, пока понял, что идет уже один.

— Гал?

— А ну-ка повтори, что ты сказал.

— Говорю, наши маги считают тебя своей. Волшебницей, а не ученицей. Остальное условности, и за перстнем дело не станет. Я давно заметил...

А я не заметила.

— Спасибо, Сэл. Ты — лучший, — я крепко сжала его ладонь и, развернувшись, припустила вверх по лестнице.

Неужели все так просто, и то, что все это время лежало на поверхности, и есть верный ответ?

"Еще вопросы, тэсс Эн-Ферро?" — хрип из-под черной маски.

Тэсс Эн-Ферро? Вот так, значит, мразь? Думаешь, я тебе не ровня?

Медведь был уже у себя. Успел только крякнуть удивленно, когда я, ворвавшись без стука, кинулась к папке на его столе и стала рыться в бумагах.

— Хорошо, что вы здесь, магистр Келай, — заметила я притихшего в углу распорядителя. — Сколько в нашей школе учеников-полукровок?

— Двадцать... четыре, кажется...

— Можете составить перечень?

— Да. Но мне понадобится время. Нужно перебрать списки.

Келаю, школьному распорядителю, засланному сюда следить, в том числе и за обучающимися здесь полуэльфами, понадобится время. А ОН вынул этот список из кармана! ОН просто отдал Медведю свой собственный, который составил, выбирая жертвы для будущего обряда!

И это не домыслы: вот, в тот день его в школе не было! А глаза? Я была уверена, что они у него светлые, потому что волосы светлые. Но ведь это не обязательно?

— Галла, что происходит? — не выдержал тэр Марко.

— Ничего. Все давно уже произошло...

Промолчать я, конечно же, не могла.

— Почему вы ни в чем не заподозрили его? — я отчертила ногтем выведенное на листке имя.

А услышав ответ, уже не смогла сдержаться и расхохоталась, как ненормальная.

— Вас послушать, наставник, так и люди людей не убивают.

Телепортироваться в палату, где я отлеживалась после погружения в память стихий, не составило труда. Потом пройти по коридору лечебницы и неслышно приоткрыть дверцу в уставленную бутылочками и коробочками, пропахшую травами каморку. Конечно, это могло оказаться очередной фикцией. Ответ лежал на поверхности, но неопровержимых доказательств у меня все еще не было.

— Тэсс Эн-Ферро?

Черные. Черные глаза и вьющиеся золотистые волосы до плеч — необычное сочетание. Но не невозможное.

— Я могу вам помочь?

— Да, — улыбнулась я, готовясь к удару. — Мне безумно хочется взглянуть на ваш тиз'зар, магистр Гират.

— Для тебя — все, что угодно... Дьери...

Глава 8

Я была готова к удару. Но не к такому. Не к тому, что он назовет меня этим именем, улыбнется робко и заискивающе и протянет упавший в его ладонь из широкого рукава черный каменный нож...

— Вот.

Я закрыла глаза, пытаясь прогнать наваждение. Закрыла всего на миг, но этого оказалось достаточно.

— Галла, назад! — выкрикнул от двери повторивший мой путь Медведь.

— Брось нож! — приказал пришедший с наставником Салзар.

И еще одна моя ошибка — не нужно было оборачиваться, услышав их голоса...

Щит, отразивший бы любое заклинание, но не рассчитанный на то, чтобы удержать живое существо, пропустил руку, вцепившуюся в мое предплечье и рванувшую меня вперед, на ходу разворачивая и прижимая спиной к груди лже-целителя.

— Не бойся, — тихий шепот, и холодный острый камень касается шеи.

— Ты не...

— Спокойно, тэры магистры, спокойно. Вы ведь не желаете смерти этой милой девушке?

— Отпустите ее, Гират, — до этого я никогда не слышала, чтобы наставник обращался к травнику на "вы". Да и никто, наверное, так к нему не обращался, кроме учеников, а от магов только и слышалось снисходительное "наш мальчик". Недооценили мальчика.

— Тэсс Эн-Ферро пойдет со мной.

— Куда? — усмехнулся недобро Ворон. — Вы не выйдете отсюда.

— Это вы так думаете.

В глаза ударил голубой свет — ярко вспыхнул камень в одном из колец на сжимавшей тиз'зар руке. Еще один телепортационный артефакт. Неужели он попробует создать портал? Идиот! Любой проход, открываемый за пределы замка, Медведь перекроет в момент.

— Если вы попытаетесь меня остановить, она умрет, — жестко предупредил полуэльф. — Пойдете за мной, она умрет.

— Не делайте глу...

Слова тэра Марко утонули в потоке расплескавшегося вокруг лазурного света. Что-то холодное со щелчком сомкнулось на моем запястье, но рука с ножом ослабила хватку и я попыталась этим воспользоваться. И тут же почувствовала боль — легкое касание ритуального ножа. Демоны!

Ошеломление первых секунд мешало сосредоточиться, но что-то было не так. Нет, не то, что вместо коморки травника мы оказались в пустом круглом зале, озаренном льющимся из узких окошек под потолком светом, — другое. Что именно, я поняла, когда хотела затянуть кровоточившую ранку на шее: мне это не удалось.

— Прости, — тихий шепот, все так же, из-за спины, — я не хотел. Это нож. Он живой, и иногда не слушает меня.

Я брезгливо скривилась, когда его губы коснулись пореза, и язык скользнул по коже, слизывая кровь, но даже не шелохнулась. Все было будто во сне: и этот зал, и обнимающий меня за плечи убийца, и я сама...

— У тебя сладкая кровь, и в ней столько силы. Не удивительно, что тиз'зар сорвался. Но я все исправлю.

Защипало, обдало холодом, прижгло огнем — он остановил кровь и срастил края раны. А я стояла истуканом и не могла поверить в реальность происходящего. Наконец медленно, не зная, как он воспримет этот жест, подняла к глазам левую, отягощенную чем-то громоздким руку и увидела металлический браслет.

— Так будет лучше.

— Кому? — спросила я и умолкла, не узнав свой голос.

Но камни, странным украшением смотревшиеся на грубом стальном обруче, я узнала. Когда-то всего один такой отрезал меня от источника. Но тогда рядом был Ил.

— Знаешь, где мы? — Гират отпустил меня и отошел в сторону.

— Да.

Как и предполагалось, из замка уйти он не смог, перепрыгнул в Восточную башню, в обрядовую комнату, где мне до сегодняшнего дня довелось побывать только однажды. Пятибожик, молельня, в которую заходят лишь по большим праздникам — маги не отличаются глубокой религиозностью. На стенах, отштукатуренных и выкрашенных в нежно голубой цвет, скромные украшения из бумажных цветов и лент, на полу — ярко-красный ковер с высоким ворсом, чистый и мягкий, не столько благодаря чародейским ухищрениям, сколько оттого, что его не часто топчут ногами. Ковер пятиугольный, как символ местного пятибожия, и каждый угол указывает на висящий на стене гобелен с изображением одного из членов божественной семейки. Сейчас я глядела в ухмыляющееся лицо Мигула: бог случая был рад гостям и предвидел очередную возможность поразвлечься.

Что ж, не будем его разочаровывать.

— Зачем мы здесь?

— Все храмы связаны между собой, и если мне удастся нащупать эту связь, я смогу вырваться из школы. Времени достаточно, нашего присутствия в храме они не почувствуют — место закрыто для чар. Но даже если догадаются, не придут, побоятся, что я смогу причинить тебе вред...

— С чего ты решил, что моя жизнь что-то значит для них? Медведь придет и размажет тебя по одной из стен. А потом найдет себе другую ученицу.

— Глупая, — произнес он с нежностью, от которой меня передернуло. — Таких как ты больше нет, Дьери.

— Откуда ты знаешь это имя?

— Дьери? — улыбнулся он. — Но ведь тебя так зовут.

— Меня так звали. И не ты.

— Не я? — Гират нахмурился. — Разве? Но я все равно буду так тебя называть. Мне нравится. И не бойся, я тебя не убью. Если бы я мог, то сделал бы это давно. Ты умерла бы уже трижды...

Безумный день! День, в течение которого я только и делаю, что выслушиваю чужие истории. Но эту послушаю с удовольствием.

Не в силах и дальше стоять под любопытными взглядами каэтарских богов, я опустилась на пол и села, подтянув к подбородку колени.

— Трижды? — переспросила, заметив, что он отвлекся.

— Да.

Маг присел напротив, и чтобы не смотреть в его лицо, молодое, симпатичное лицо мальчишки-полуэльфа, по которому трудно было определить и его истинный возраст, и истинную сущность, я закрыла глаза.

— Ты красивая. И мне нравится, когда ты в платье.

Это тоже не его слова.

— В белом платье, как теперь. Это красиво, особенно здесь. Белое на красном.

Я потрогала браслет: не открыв замок, его не снять — слишком плотно сидит, словно сделан на заказ, специально для моей руки.

— Я думал, не пригодится, — проговорил задумчиво некромант, — очень маленький. А оказалось, что для тебя.

Я не видела, но чувствовала, как он на меня смотрит. И этот взгляд доставлял мне не больше радости, чем его подарок.

— Я не удивился бы, если бы и слезы демонов не имели над тобой власти. Ты же не боишься демонов?

— Демонов? — я открыла глаза, но смотрела не на него, а на каменный нож в его руке.

— Да, это был первый раз, когда ты должна была умереть. Я не знал, что это будешь ты, мне было все равно. Мне сказали, что было бы неплохо, если бы в школе случилось что-нибудь, что выставило бы не в лучшем свете наставников...

Джевул. Так вот, откуда тянется ниточка.

— Я отбирал тела для практикума. Родственники того парня говорили, что он был вблизи разлома, а вернувшись заболел... Они были суеверными невеждами, боялись, что он был одержим, и потому не позвали лекаря. Забавно, да? Но идея с одержимостью мне понравилась. Нужно было лишь отвлечь чем-то Кьярну, а кроме нее мало кто способен был разглядеть демона. Но ты все испортила...

Он сказал это с таким упреком, что я с трудом сдержала улыбку. Может, извиниться?

— А потом — обряд. Я хотел собрать побольше силы, все продумал, учел каждую мелочь... Кроме тебя.

И Иоллара. Это ведь не я, это он тогда сорвал его планы. Но я не стала напоминать об этом, потому, что если бы речь зашла об Иле, я не сдержалась бы.

— А третий раз?

— Третий раз... Это самое странное. Я был уверен, что убил тебя. Кошачья петрушка — сильный яд. Лейне хватило и половины дозы...

Я подняла глаза, но не на него. На него, спокойно рассказывающего, как и кого он убил, смотреть было выше моих сил, и я поглядела на изображение Омсты за его спиной. Опустив меч, богиня невозмутимо внимала жутким речам, показывая пример. Боги всегда найдут случай подать знак.

— Почему Лейна?

— Мне нужно было убедиться, что яд действует. Ты же не умерла. Но потом я понял, почему...

Потому что я — дракон, пусть и наполовину. На нас не действуют яды, тем более растительные, как та же цикута, наш организм в тысячи раз быстрее, чем это происходит у прочих, расщепляет и выводит токсины, наша кровь является самым действенным противоядием в Сопределье... И тут мне стало страшно: я поняла, чем было вызвано то, что я сочла токсикозом. Яд, не причинивший мне вреда, мог убить моего ребенка! Лишить меня того единственного, что оставалось еще в моей разбитой жизни!

Омста покачала головой: не спеши... Или это сквозняк шевельнул висящий на стене гобелен?

— Я не мог тебя убить потому, что не должен был. Я не должен был быть ни в чем виноват перед тобою, и я не сделал ничего непоправимого, ничем не обидел тебя.

— Ты убил Ила! — все же я не каменная.

Укоризненный взгляд богини — последнее, что я увидела, прежде чем звонкая пощечина заставила меня, потеряв равновесие, упасть на спину. А потом — только потолок с темными перекрытиями широких деревянных балок.

— Зачем? — склонился надо мной некромант. — Зачем ты это сказала? Мы ведь говорили о другом, — его тонкие, по-девичьи изящные пальцы коснулись моей горящей щеки, — о тебе, обо мне. А ты вспоминаешь этого никчемного эльфа. Зачем? Он не стоил тебя. И он тебя бросил, разве нет? Оставил и собирался уехать на Саатар. Он никогда тебя не любил.

Дурак! Если бы он не любил меня, ты не смотрел бы сейчас на меня с такой тоской и нежностью, твои руки, которым вовек не отмыться от чужой крови, не гладили бы сейчас мои волосы, и не было бы у меня уверенности, что ничего ты мне не сделаешь, и эта пощечина — большее зло, что ты можешь мне причинить. И мне смешно и грустно думать о том, что я сама виновата в этом: слишком крепко связала нити ваших жизней, слишком сильно чужая память опечаталась в твоей душе. И любовь, которой, как ты говоришь, никогда не было...

— Он бросил тебя, — повторил Гират, словно хотел внушить мне эту мысль. — А я — нет. Я никогда тебя не оставлю, Дьери.

Я думала, никто и никогда уже не назовет меня так. Но мало радости слышать это имя от тебя, убийца.

— Странно, — сказал он совсем другим голосом, — я совсем ничего о тебе не знаю.

— Я о тебе тоже, — сдерживая слезы, прошептала я, закрыв глаза и представляя, что не сумасшедший травник, а мое солнце сидит сейчас рядом. — Расскажи.