Книга 2. И придет волчица... Часть 1

Время остановилось. Черная паутина зависает в гиаре от поднявшего тиз'зар колдуна, а под нефритовым острием рождается древний символ мастеров смерти — Алас — исправление ошибок. Искупление. В данном случае — чужой вины.

Один удар сердца — и вязкие секунды возвращаются в привычный темп. Темное плетение окутывает зависшую в воздухе огненную руну, чтобы тут же разлететься от нее тысячей колючих осколков. Лишившись связи с утомленной душой, мешком с костями падает на прогнившие доски мертвец. Обессиливший некромант медленно оседает на выгоревшую траву, внутренне содрогаясь от мысли, что было бы с ним, если бы он ошибся. Если бы неверно истолковал невнятные слова обезумевшего не умершего.

Сделал как ты такой.

Сделал такой как ты...

— Такой как я. Некромант с тиз'заром. Он узнал оружие.

Маги сидели на крыльце покосившейся хибары рядом с трупом старика-инструменталиста, ждали вызванную за ним повозку.

— Вы проморгали в своем городе мастера смерти, причем не самого низкого ранга. Тиз'зар получают на третьей-четвертой ступени.

Марко поморщился, но азгарец не стал продолжать щекотливую тему.

— Странное это было создание, — он взглянул на иссохшее тело. — Обычно не умершие являются результатом ошибки в ритуалах крови, но подобные особи быстро сходят с ума — душа не приемлет происходящих с телом изменений. А этот держался очень долго. Даже если предположить, что на обращение ушло около трех месяцев — это максимальный срок — то все равно уже по весне он должен был начать охоту. Так нет же, сидел тихо, как мышка.

— Как кошка, — хмыкнул старший наставник.

— Да, еще и кошка эта. Странно, согласитесь.

— Странно. Но я плохо разбираюсь в магии смерти. Что вы сами думаете?

— Тиз'зар. Это всего лишь предположение, но учитывая некоторые свойства ножа, оно не лишено смысла. Я думаю, магистра Феаста убили таким ножом, и позволили тиз'зару выпить всю кровь. Вы обратили внимание, как иссушен труп? Скорее всего, на получившийся результат убийца не рассчитывал, но нож, поглощая кровь и толику силы Феаста, стал еще и ненамеренным вместилищем частицы его души.

— Но что это давало убийце? Он мог получить силу Феаста через тиз'зар?

— Непосредственно? Нет. Нож используется в ритуалах изъятия, но играет отнюдь не главную роль. Все, что мог вытянуть таким образом некромант — лишь слабые отзвуки дара и слепок ауры...

— Конечно же! — уловил недосказанную мысль Марко. — Аура! Убийца встречался с другими магами под личиной Феаста, и они не заподозрили подмены. А ведь среди тех, кто помогал ему в апреле, были достаточно сильные волшебники. Наложенный морок их не обманул бы. Но тогда... Он может прятаться так постоянно! Маскироваться под чужой личиной, выкачивая кровь из своих жертв.

— Нет, — поспешил успокоить наставника Салзар. — В ближайшее время он подобного не повторит. Во-первых, тиз'зар не бездонен. Перенасытившийся кровью нож станет непригодным для настоящей работы. А во-вторых, наложение слепка ауры искажает структуру собственной. Если прибегать к этому способу маскировки слишком часто и держать накладку длительное время, процесс станет необратимым и волшебник рискует оборвать нить собственного дара, утратить способности. К тому же он и так неплохо прячется. Вы ведь не почувствовали ни в ком из местных мастера смерти, не так ли? Значит, он маскируетс. Под стихийника, к примеру. А отзвуки магии смерти так или иначе есть в любом из нас, кто хоть раз пытался поднять зомби, или работал с кладбищенской нежитью. Ведь эти действия входят в обязательную программу обучения, не так ли?

Чародеи уныло переглянулись. Они снова зашли в тупик.

— Ну, теперь у нас есть тело, — произнес задумчиво Ворон. — Можно будет отчитаться в столицу, что преступник найден и убит нами при попытке захвата.

— Вы серьезно?

— Вполне. Эльфов это успокоит, по крайней мере.

— А настоящего убийцу — насторожит.

— Вот именно.

...Снова огонь и удушливый чад...

Снова ужас и боль...

Снова ладонь на горящем лбу, светлые волосы и улыбка аури...

А после — море: рокот волн и шелест песка...

И имя, прозвучавшее издалека. Чужое, незнакомое имя. Но отчего-то он, проснувшись, повторял это имя и думал о море...

Глава 7

Разговор этот начала Галла. Даже не начала, а так — обронила вскользь, что, может быть, стоит уехать куда-нибудь подальше от Марони. Откуда такие мысли, Лайс у нее не спрашивал, но догадывался: за него волнуется, переживает, как он теперь станет встречаться в отряде с Брайтом, который, вопреки ожиданиям, никуда не ушел.

— А школа как же? Тебе ведь совсем немного осталось. Вот выучишься...

Она взглянула как-то странно, но лишь кивнула в ответ.

А потом поехала в эту самую школу. В выходной. Но он тоже промолчал — пусть уж лучше загружает себя учебой, чем ненужными мыслями.

Маризе же отвлечься было не на что, и потому ненужные мысли посещали ее регулярно.

— Уедешь завтра? — спросила она, оставшись с ним наедине.

— Да. Но вечером уже буду дома. А что?

Карди пожала плечами.

— Я тут подумала... Подумала, что теперь у тебя не будет времени для занятий с Ласси. А мы ведь отчасти ради этого здесь...

— Я же сказал, что буду приезжать вечерами. И обучение Ласси — не единственная причина.

— Да, об этом я тоже хотела поговорить, — женщина опустила глаза. — Мне кажется, моя помощь Галле не понадобится. С ней все в порядке, никаких отклонений. И не думаю, что что-то изменится. Она ведь дракон, по крайней мере, наполовину. И ее кровь — лучшая гарантия нормального протекания беременности и успешных родов. Когда придет время, ей нужен будет акушер, и только. В моем присутствии необходимости нет.

Она вздохнула, почти всхлипнула, и он, взглянув на нее в этот момент, вдруг вспомнил маленькую девочку, которой привозил когда-то игрушки и сладости из разных уголков Сопределья. Нет, она не была единственной маленькой девочкой, получавшей подобные подарки, — у многих его знакомых были дети, и каждому он нес что-нибудь, когда навещал их родителей. Но только она опускала глаза и вздыхала так жалобно, если он вдруг приходил с пустыми руками. И тогда он шарил по карманам в поисках любой безделушки: зажигалки, брелока, коробочки мятных леденцов — хоть чего-нибудь, лишь бы только она не расплакалась.

Но девочка выросла.

— Я тут никому не нужна, — сказала тихо.

— Не правда, — возразил мужчина. — Ты всем нужна. В первую очередь Ласси.

— Да, но...

— Галле. Может, не как медик, но как подруга. Мне кажется, вы неплохо ладите, а у девочки сейчас сложный период, любая поддержка важна.

Карди рассеяно кивнула, и Эн-Ферро понял свою промашку: в последние дни Галла снова стала для нее чужой, вернувшись к насыщенной школьной жизни и прежним друзьям.

— Мне, — решился он на последний аргумент. — Понимаешь, я не привык к такой жизни. К семейной, домашней. И не умею обращаться с детьми. Я их не понимаю. У меня было двое, я думал, что все о них знаю, делаю для них все, что могу. А вышло... Так что не говори, что ты здесь не нужна. Ты умная, внимательная, ты всегда знаешь, что сделать и что сказать...

Говорить подобные вещи он был не мастак, но сбивчивая речь прозвучала искренне и трогательно.

Однако на такой эффект Лайс никак не рассчитывал: не дождавшись, пока он закончит Мариза бросилась к нему и заключила в объятья. Нет, "в объятья" — это еще слабо сказано: обхватила руками за шею и буквально повисла на нем. А вместо ответных теплых слов кард услышал только протяжное, но, к счастью, не громкое "И-и-и-и".

Кажется, что-то подобное уже было.

Придерживая женщину и стараясь не упасть сам, он развернулся шаря глазами по полу. Точно — прямо посреди комнаты сидел маленький серый мышонок.

— Мари, я...

— И-и-и!

— Это же просто мышь.

— Мы-ы-ышь, — проскулила она, для верности обхватывая его еще и ногами.

— Если ты меня не отпустишь, я не смогу ее прогнать.

Карди затрясла головой и вцепилась в него еще крепче. И он не сказал бы, что это было неприятно.

— Мари, Галла в школе, и в этот раз на выручку не придет. Давай, я поставлю тебя на диван? Или на стол? Мыши не прыгают так высоко. Они вообще не прыгают.

Она снова замотала головой и, прижавшись сильнее, как огромную тайну прошептала в самое ухо:

— У папы в лаборатории были мыши. Они прыгали.

— Тогда я позову Ласси, хорошо?

Долго звать не пришлось, сын как будто только и ждал, когда его кликнут.

— Ой, мышка! — просиял он, глядя при этом на родителей. — Я поймаю, сейчас.

С минуту он совершал какие-то странные пассы, по-видимому, пытаясь повторить трюк Галлы, а после набросил на мышонка сдернутую с кресла накидку.

— Я его во дворе выпущу, да?

— Только подальше, сыночек, — взмолилась Мариза.

Убедившись, что свирепый зверь пойман и обезврежен, она нерешительно спустилась на пол.

— Извини, — пробормотала растеряно. — Я их... Не люблю.

— Я заметил, — улыбнулся Эн-Ферро. — Но мы, кажется, о чем-то говорили? Вроде бы о том, что все мы здесь нужны друг другу.

— Все? — замялась она.

— Конечно. Ты же не станешь отрицать, что я тебе жизненно необходим? На кого еще ты влезешь, если мышь вернется?

Бережно сжимая свою добычу, Ласси добежал до сарая и свернул за угол. Царапаясь о колючие ветки разросшейся вдоль забора малины, вытащил из-под куста большую стеклянную банку, в которой тетя Галла раньше хранила крупу, и аккуратно опустил туда мышонка. Затем порылся в карманах, достал половинку яблока и кусочек печенья.

— Это тебе, заслужил. Ты только не сердись, хорошо? Я тебя обязательно отпущу, но попозже. Может быть, ты мне еще разок пригодишься...

Галла

Видимо, мне снова забыли о чем-то рассказать.

— Что значит, успокоит эльфов? — переспросила я у наставника, отворачиваясь от лежащего на столе тела. — Они же и так уверены, что колдун сгорел.

— Уже нет, — Салзар набросил на труп артефактора плотную серую ткань. — Я доложил его величеству о замеченном вами портале, а он, в свою очередь, не счел нужным скрывать это от принца Кэллиана.

— Но тогда они знают и то, что в посольстве был не магистр Феаст.

— Нет. Этого я говорить не стал. Иначе пришлось бы объяснять, откуда у нас такие сведения, и я боялся, что их сочтут недостоверными. Никто и никогда прежде не входил в Память Стихий, и нет даже упоминаний о том, что это возможно.

— Странно, что вы мне поверили, — пробурчала я оскорблено.

Но в чем-то он был прав. И хорошо, что ни эльфы, ни маги из орденской комиссии не знают всего.

— Ищем некроманта? С тиз'заром? — о ритуальном ноже я только читала.

— Да, — кивнул Ворон, — мастера смерти рангом не ниже третей ступени. Мы с вашим наставником как раз говорили об этом, когда вы пришли. Новая информация значительно сужает круг подозреваемых. В этой школе не обучают некромантии, лишь элементарным основам, и можно исключить всех обучавшихся здесь и никуда более не выезжавших...

— Багур, — тут же вставил Медведь. — Он работает тут с момента выпуска. Начинал младшим наставником. Нынешних младших наставников и учеников мы тоже, само собой, исключаем.

— Остаются Келай и Эвил, — подвела итог я.

— И еще десяток магов, живущих в Марони, — мой учитель до сих пор не желал верить в виновность кого-либо из наставников.

— Келай и Эвил, — повторила я, глядя на Салзара. — Выяснили что-нибудь о них?

— Не много. Оба приезжие. Магистр Келай, с его же слов, прошу заметить, прибыл откуда-то с юга Империи. Рекомендаций или послужного списка у него не спрашивали, так как должность распорядителя не требует особых талантов. А вот о магистре Эвиле известно чуть больше. Выпускник Врайгольской школы, преподавал там же какое-то время, после имел частную практику в небольшом городе на границах с Илимой, затем был в личных магах некого имперского вельможи, но недолго, а прежде чем перебраться три года назад в Марони, несколько лет обучал искусству в школе Сараста.

Сараст. Я вспомнила перекошенные физиономии членов приемной комиссии. Что ж, вполне может быть...

— А что вы думаете, тэсс Галла?

— Я?

Кажется, за последнюю длань они успели увериться в том, что тэсс Галла способна творить чудеса. Не магию, а именно чудеса. Которых, к сожалению, не бывает.

— Не знаю. Задержать обоих и допросить?

— На каком основании?

— Да безо всяких оснований! Невиновный не станет препятствовать следствию. А виновный...

— А виновный станет доказывать свою непричастность наравне с другим, — перебил меня Салзар.

— Они оба могут быть невиновны, — упорствовал в своих надеждах наставник.

— Вскрытие памяти, — предложила.

— Никто не позволит его провести, — возразил некромант.

— А нужно ли спрашивать позволения?

В небольшой лаборатории, примыкающей к кабинету наставника, повисла настораживающая тишина.

— Вы знаете, как проходит процедура вскрытия, тэсс Галла? — нарушил молчание Ворон.

— В теории.

— В теории, — повторил он задумчиво. — Я даже уверен, что ваших теоретических знаний хватит для того, чтобы провести ее самостоятельно. Но... В учебниках редко пишут о таком, правда зачастую неприглядна... Вы знаете, чем вскрытие памяти грозит человеку, над которым проводят обряд?

— Ну...

— В теории, да. Я думал, вы лучше обучаете свою ученицу, магистр Марко.

— Пока я старался не отступать от основного учебного курса, — словно оправдание выдавил Медведь.

— Жаль.

— Так в чем проблема? — не выдержала я.

— Проблема в том, что в трех случаях из пяти у человека, подвергнутому вскрытию памяти, наблюдаются последующие осложнения. Разум испытуемого ощутимо страдает. И это не зависит от силы или опыта мага, проводившего ритуал. Скорее всего, дело в самом испытуемом, в его... голове. Наши ученые еще недостаточно изучили механизм работы мозга...

"А голова предмет темный и исследованию не подлежит", — вспомнилось мне. Интересно, откуда это?..

— Отклонения могут быть разного характера. От провалов в памяти до безумия. Представьте, что чувствует человек, которого в буквальном смысле разбирают на кусочки, выворачивая его сознание и заставляя в короткие полчаса вспомнить всю жизнь? Я не желал бы вам когда-либо испытать это на себе. Даже при самом благоприятном исходе, вскрытие имеет последствия. Поэтому решение о проведении данного ритуала принимает орденская комиссия с одобрения судейского совета Кармола. И я считаю, это правильно. Вы способны взять на себя ответственность за сломанную жизнь невиновного человека?

— Да, — ответила я, не раздумывая.

Некромант взглянул на меня с недоверием, но когда понял, что я не шучу, рассвирепел.

— А я — нет, — произнес он резко. — И вам, юная тэсс, не позволю! Я сказал, что не желал бы вам пройти через это. И никому не желал бы.