Книга 2. И придет волчица... Часть 1

— Галла!

— Поняла. Испаряюсь.

И испарилась.

— Как она это делает? — удивленно приподнял брови Ворон.

Такой скоростной телепортации азгарец в жизни не видел: только была, и уже нет.

— Догоните и спросите, — хихикнул Триар.

— Не вздумайте, — серьезно предостерег старший наставник. — Галла использует рассеянный след. Неизвестно, куда по такому вынесет.

— Мастер телепортации?

— Возможно.

— Марко имеет в виду, что возможно и телепортации тоже, — с довольной улыбкой вставил старик. — Телепортации, телекинеза, мысленного воздействия... Чему еще ты ее учишь?

— Не правилам хорошего тона, это точно, — усмехнулся Салзар. — Да я и не думаю, что вы чему-либо ее учите, магистр.

— Вы тоже заметили? — нахмурился Медведь.

— Заметил. Наверняка, стоит вам перейти к новой теме, объяснить основы, как ваша ученица принимается самостоятельно плести заклинания не вписывающиеся в классические каноны.

— О чем он, Марко? — встрепенулся Триар.

— Я о том, что не всем требуются наставники.

— Ерунда! На самостоятельное овладение даром уходят десятки лет.

— Не всегда. Вы же преподаете историю, должны помнить легенду о Велерине. Она выучилась всему сама всего к двадцати годам. Поэтому-то маги Каэтара ее невзлюбили, и она ушла к эльфам. Вероятно, вашу Галлу ждет та же судьба. Не зря же принц Кэллиан ее обхаживал?

— Для нее найдется работа и в Марони, — отрезал Медведь.

— Даже так? — что-то поняв, посерьезнел некромант. — Тогда срочно начинайте учить ее хорошим манерам.

— Сегодня же приступлю. А пока давайте вернемся к столбам. Вы полагаете, магистр Феаст мог...

Галла

С тех пор как не стало моего ясноглазого солнца, я еще ни разу так не смеялась.

Выпроводив азгарского некроманта и старичка-историка, наставник позвал меня в кабинет и заявил, что не станет обучать волшебству до тех пор, пока я не прекращу вести себя как неотесанная деревенская девка. Обещание никогда больше не входить без стука его не удовлетворило, и мне всучили для изучения аж три книженции, в которых описывались всевозможные расшаркивания.

Одна из книг называлась "Воспитание учтивости у девиц" и начиналась словами: "Каждая юная тэсс, желающая иметь успех в обществе и со временем удачно выйти замуж..."

Вот здесь-то я и расхохоталась. Смеялась я громко и долго, почти до слез...

— "...а вырез на платье должен быть не слишком глубок...", — лафия оторвалась от книги. — У меня не слишком глубокий вырез, чародейка?

— Да у тебя все платье — сплошной вырез!

— Так и задумано. Дальше читать?

— Нет. Не могу заниматься и одновременно слушать, как правильно держать веер. Уже пару раз пыталась обмахнуться мечом. Лучше расскажи, кто тебя грамоте научил.

— А, — тряхнула она головой, — был один. Говорил, что человека из меня сделает, а после женится. В город забрал, читать учил, писать учил, еду настоящую есть учил... А потом умер.

— До дна выпила? — скривилась я.

— Нет, я с ним аккуратненько. Нравился он мне, — майла улыбнулась, мечтательно прикрыв глаза. — И замуж хотелось. Интересно же, когда замуж... Убили его. Тогда всех убивали. Мужчин убивали, женщин убивали, детей убивали. Война называется. И к нам пришли. Его убили. Меня убили.

— А потом? — я присела на траву рядом с ней.

— А потом я встала и в лес ушла. И его забрала. Возле родничка похоронила, здесь рядышком. Прихожу иногда, когда вспомню.

— Странная ты, лафия.

— Обычная, — пожала она голыми плечиками. — А вот ты странная, чародейка. Со мной разговариваешь. Книжки смешные читаешь. Железкой своей машешь. Нет, чтобы нашла бы себе нормального мужчину...

— Нормальные мужчины на дороге не валяются, чтобы их находить.

— А тот, что в кустах сидит, тебе не нравится? — прошептала она мне как подружке.

— В каких кустах? — так же тихо спросила я, подтягивая к себе меч.

— В тех. Давно уже сидит. Сразу на меня смотрел, а когда ты танцевать начала — на тебя.

В кустах, значит? Ну-ну, сейчас поглядим, что это за тайный поклонник вооруженных чародеек и образованной нечисти.

— Мужчина! — позвала я игривым голоском, предварительно выставив щит. — Выходите, мы вас заметили!

— Благоразумная юная тэсс не должна начинать знакомство с мужчиной первой, — тихо процитировала начитанная майла.

— Где ты тут нашла благоразумных? Мужчи-ина!

М-да. Так только портовые шлюхи орут, подзывая потенциальных клиентов. Не удивлюсь, если засевший в густой растительности наблюдатель, выбравшись, с ходу предложит мне горсть красненьких.

— Мое почтение, принцесса, — приподнялась над зеленью голова.

Ромар Убийца. Остатки хорошего настроения моментально улетучились.

— Засунь свое почтение себе в...

— Фи, — скривилась лафия. — Тебе никакие книжки не помогут. Такой вежливый тэр, а ты ему грубишь.

При виде вероятного источника питания в майле проснулись охотничьи инстинкты.

— Идите к нам, добрый тэр, — улыбнулась она призывно, — и не обращайте внимания на эту невоспитанную особу.

Такой сложной дилеммы передо мной еще не стояло: я уже сплела одно миленькое заклинаньице, но использовать ли его на выслеживавшего меня орка или же на развязную нежить, решить не могла.

— Благодарю вас, милая тэсс, — как по книжке раскланялся идущий. — Простите мое поведение, но, наблюдая за вами, я и в мыслях не имел ничего постыдного.

Майла с сожалением вздохнула.

— Я увидел, как ваша подруга упражняется с мечом...

— Задолбать меня решили своим этикетом?! — я с дасадой рассеяла неиспользованное плетение. — Я ей не подруга! Она — никакая не милая тэсс! А ты говори, что тебе от меня надо, и проваливай!

Невозмутимости идущего могли позавидовать скалы. Я еще вчера заметила, что он абсолютно непробиваемый, а сегодня, когда орк, как ни в чем не бывало, выбрался из окружающего поляну кустарника, чтобы галантно припасть к ручке лесной соблазнительницы, лишний раз в этом убедилась.

— Досточтимый тэр Ромар, — решила я сменить тактику, — не соблаговолите ли объяснить, почему вы проводите этот замечательный день, лежа в кустах, вместо того чтобы раз и навсегда убраться из моей жизни?

— Уже лучше, — прокомментировала наглая майла.

— Я не следил за тобой, открывающая, если ты это имела в виду. Сюда меня привели другие дела.

— И эти дела так тебя измотали, что ты решил вздремнуть в этих чудных колючих кустиках?

— Нет. Я услышал голоса и решил посмотреть. А когда увидел, чем ты занята, меня это заинтересовало. Профессиональное любопытство.

— Надеюсь, твое любопытство удовлетворено в полной мере. Эй, майла, напомни мне, как вежливо прощаться, покуда я снова не послала многоуважаемого тэра.

Лафия за моей спиной промолчала.

— Не стоит, принцесса. Я уйду и без прощания. Но если позволишь...

— Не позволю!

— Я лишь хотел спросить, сколько лет ты обучалась искусству меча, и кто был твоим учителем.

— Сколько лет? — боги пресветлые, как бы я была вам благодарна, если бы мое счастье, как и наши занятия, длилось хотя бы год. — О каких годах ты говоришь, Убийца? У меня было всего три месяца. Три коротких месяца. Потому что тот, кто был моим учителем...

Я обещала больше не плакать, солнце мое, но как же это бывает трудно.

— Не спрашивайте ее об этом, тэр, — вдруг вступилась за меня лафия. — Люди не любят рассказывать про такое. Это грустно.

— Не стану, милая тэсс, — кивнул орк. — Это действительно грустно.

Лицемер!

— Жалеешь, что не ты убил его?

— Нет, принцесса. Мне жаль, что он умер так. Он заслуживал лучшей смерти, — в ровном голосе в самом деле прорезалась печаль.

— Ты странный, Убийца. И он был странный. Все вы, с Эльмара, ненормальные.

— Что есть норма, принцесса? — спросил он спокойно. — Ты считаешь, что я ненормальный, потому что дарую никчемным тварям достойную смерть. А я считаю, что ты ненормальная, потому что у тебя хорошая техника, но меч, который не подходит ни к руке, ни к шагу.

— Ты псих, Убийца, — вздохнула я, рассматривая свой меч. — Тебя нужно с Гайли познакомить.

— Я уже знаком с доктором Миалланом. И смею заметить, он ответственно подходит к выбору оружия.

— Все вы ненормальные. Чокнутые эльфы, чокнутые орки. И я в вашу компанию не хочу.

— Ты уже в нашей компании, открывающая. И все мы, приобщившиеся к тайне врат — ненормальные. Ибо один мир — одна норма, другой мир — другая. Если в каждом новом мире ты будешь пытаться жить по его нормам, на самом деле сойдешь с ума. Поэтому мы никогда не меняем имен и не отказываемся от привычного образа жизни. Свой мир и свои нормы мы носим с собой, как улитка тащит за собой свою раковину. Разве это не так, принцесса?

В чем-то он был прав. Мои нормы, к примеру, не позволяли мне терпеть фривольных обращений, вроде "цыпа", "крошка" или "милашка". Слово "принцесса" тоже было в этом списке.

— Еще раз назовешь меня так, и я тебя убью, — над моею ладонью завис огненный шар. — И мне безразлично, что это будет смерть недостойная прославленного воина.

— Назову тебя как? — с непониманием нахмурился орк.

— Принцессой.

— А мне нравится, — напомнила о себе устроившаяся под деревом лафия.

— Вот, — ткнула я пальцем в смазливую нежить. — Ее и называй так сколько угодно.

В глазах, таких черных, что зрачок был неотделим от радужки, отразилось искреннее удивление.

— Не понимаю тебя. Зачем мне так звать ее? Разве на ней сейчас ожерелье владетельницы? Разве она была избранницей моего принца?

Я обещала больше не плакать, любовь моя, и я не стану. Лишь опустилась на траву и обхватила руками голову, чтобы она не разорвалась от убийственного стука в висках.

— Она теперь всегда такая, — донесся издалека голос майлы. — Грустная. И совсем не светится. Это потому, что ее эльфа больше нет, и ей не с кем теперь танцевать.

— Прости, если обидел тебя, при... Галла, — Ромар опустился на корточки рядом со мной. — Я не желал тебе зла.

— С ума сойти, — я сильнее сдавила пульсирующие виски. — Ты явился на Тар, чтобы убить его, а теперь говоришь, что не желал мне зла, а его зовешь своим принцем. Это тоже твоя норма?

— Я был меченосцем владетеля Стиара и принес роду Т'арэ клятву верности. И в той клятве были такие слова: "Если я не смогу спасти своего господина от смерти, я спасу его от позора". Спасти его от смерти я не мог. Если бы я не принял заказ, они нашли бы другого наемника, и последний из древнего рода принял бы смерть от пущенной из укрытия стрелы или яда. Плохая смерть для настоящего воина. Если бы я его убил, это был бы честный бой и славная смерть.

— А если бы он убил тебя?

— Это тоже была бы хорошая смерть. Для меня. А он был бы предупрежден, и тот, кого послали бы вслед за мной, не смог бы застать его врасплох.

— Разве нельзя было предупредить его иначе? Зачем кому-то из вас было умирать? Кому нужен был этот честный бой?

— Я знал, что ты не поймешь. Я не мог предупредить его, не обесчестив свое имя. Если бы я сделал это, никто больше не стал искать помощи Ромара Убийцы.

— Ил никогда не называл тебя так.

— Я знаю. Это был наш молчаливый уговор: он никогда не звал меня Убийцей, а для меня не существовало имени Ваол.

Он терпеть не мог это имя, так же как своего подонка-отца, докатившегося до того, чтобы подослать к родному сыну убийцу. И, наверное, если сравнивать беспринципного князя Окнира и повернутого на своих нелепых принципах орка, Ромар покажется не так уж плох.

— Я планирую задержаться в этих краях, принцесса, но постараюсь ходить по дорогам, на которых нет твоих следов, — он поднялся и развернулся к майле: — До свидания, милая тэсс. С вами я надеюсь еще встретиться.

— Буду рада, любезный тэр, — промурчала она. — Я живу здесь неподалеку, и если вы станете прогуливаться у Серебряного родничка...

— Потанцуй со мной, Ромар.

— Что?

— Потанцуй со мной. Даже это странное создание видит, как тяжело танцевать этот танец без партнера.

И я тоже ненормальная. Но разве существует понятие какой-либо нормы, когда ты — человек-дракон-маг-открывающая с ожерельем эльмарской принцессы на шее, а рядом с книгой хороших манер сидит обворожительная лафия и уже вынимает свой меч честный наемный убийца?..

— Ты сказала, он учил тебя три месяца.

— Да.

— Не верю. За этот срок ты не освоила бы и сотой части того, что только что показала.

— Зачем мне лгать? Я использовала кое-какие магические уловки, чтобы запомнить все эти приемы и стойки. Есть такая руна концентрации — можно трехтомник самых нудных сочинений заучить от корки до корки.

— А твое тело? То как ты движешься — тоже работа магии?

— Ну, я тренировалась. У меня неплохая растяжка, подвижные суставы... И наследственность хорошая.

"Ты не учишься, малыш, — говорил отец в последнем нашем сне. — Ты вспоминаешь. Помнишь, как было с кассаэл? В тебе знания драконов и сила магов-людей. Твой разум и твое тело откликаются на зов памяти..."

— Наследственность? Твой отец был мечником?

— Нет. Но мама обожала фильмы про Зорро, — я со свистом вычертила в воздухе символ героя Мексики.

— Фильмы? — растерялся орк. — А их что, несколько? Я видел только один.

— Бывал в моем мире?

— Нечасто. Но шутку про наследственность понял.

Хвала богам! У невозмутимого сгустка непостижимых принципов имеются зачатки чувства юмора.

— Только все, что ты сказала, не объясняет, как ты за три месяца достигла того, на что у меня самого ушло больше года.

— Значит, я способная.

— Я был бы рад такой ученице, принцесса.

Ясный день вдруг померк, и на полянку легла тень моей памяти.

— Нет. Прости, Ром. Ты лучший в своем деле, но... Мне не нужны больше учителя.

— Ты становишься похож на ее эльфа, когда танцуешь с мечами, — я вздрогнула, услышав из уст майлы то, о чем не хотела говорить сама. — Она смотрит на тебя, а видит его. Это грустно.

— В воспоминаниях нет ничего постыдного, принцесса. И если они приносят боль, нужно радоваться — это означает, что сердце твое еще живо. Только раненый чувствует боль, убитому она безразлична.

— Наверное, моя рана еще слишком болит. И с такой болью доктора не разрешают мне брать уроки фехтования. Может быть, однажды я найду тебя на одной из дорог Сопределья и попрошу научить тому, чему ты учил его. Но не сейчас. Сейчас мне нужно домой, я и так задержалась.

Я пристегнула к поясу ножны.

— Тебе нужен другой меч, принцесса. Этот немного тяжел для твоей руки.

— Может быть. Но это...

— Память? Не память станет защищать тебя от врагов. Носи свою память в сердце, а на поясе носи нормальное оружие. Это мой профессиональный совет.

— Я подумаю над твоими словами, Ромар Меч. И если ты решил тут задержаться, будь осторожен. Эта прелестная девушка, что сейчас постигает премудрости хорошего тона, ни что иное, как немного странный суккуб. И она способна вытянуть из тебя сил больше, чем сотня поединков. Это — мой профессиональный совет.