Книга 2. И придет волчица... Часть 1

Потом мы лежали на теплом песке, любуясь плывущими над морем облачками и думая каждая о своем. Не знаю, какие мысли посетили в тот миг Маризу, а я пыталась представить себе свою дальнейшую жизнь. Жизнь без него...

— Мариза, а быть матерью — это как?

Она приподнялась, взглянула на меня, сперва удивленно и непонимающе, но в следующую секунду лицо ее разгладилось, и его озарила светлая улыбка:

— Это чудесно.

— И ради этого стоит жить?

— Ради этого стоит сделать все, что будет нужно. Жить — значит, жить. Умереть — значит, умереть. Ты поймешь это, когда увидишь своего ребенка.

— Я уже его вижу, — похвастала я. — Хочешь, и тебе покажу?

— Хочу! — загорелась карди, не задаваясь лишними вопросами.

— Не уверена, что хорошо получится, ты же не маг. Лучше глаза закрой.

Я вызвала в своем мозгу изображение крошки-головастика и положила руку на лоб женщины. Теперь передача...

— Ой, — вздрогнула она.

— Ну, как?

В какой-то мере я уже ощущала себя стандартной мамашей, выставляющей напоказ свое чадо в ожидании хвалебных отзывов. Только, что должна сказать Мариза? Это самый чудесный эмбрион, из всех, что я когда-либо видела?

— Поразительно, — выдохнула она. — Это лучше, чем ультразвук. Будешь показывать мне его каждый день. Тебе ведь это не сложно? Тогда дома покажешь еще раз, я запишу кое-что.

Милая, молодая женщина разом пропала, уступая место солидной докторше. Видимо, "опьянение" уже сошло на нет.

Но, думаю, в дальнейшем мы сможем общаться без подобных уловок.

Прежде чем уйти я ненадолго задержалась: сплела заклинание отвода глаз и накинула невидимую паутинку на облюбованный нами пляж — теперь никто не забредет сюда случайно. Это будет наше место. Частная купальная зона семьи Эн-Ферро.

А в выходной приведу сюда ребят. Можно будет устроить пикник. Пообщаемся нормально. Попробуем, по крайней мере.

Море, жареное на костре мясо, сухое красное вино и веселая компания. Тебе бы понравилось, Ил...

К этому разговору я готовилась несколько дней. Мысленно строила нужные фразы. Тренировалась произносить их перед зеркалом. Чтобы голос не дрогнул. Чтобы слезы не брызнули из глаз.

— Я хотела поговорить с вами, наставник.

— Слушаю тебя, Галла.

— Во-первых, хочу поблагодарить вас за все. За вашу тактичность. За то, что все эти дни избегали болезненных для меня тем. Но сейчас, когда прошло уже столько времени, я бы хотела узнать, что случилось в посольстве.

В отличие от меня Медведь не был готов к этой беседе.

— Я уже говорил тебе, что мы сами не знаем, как магистру Феасту удалось обойти столбы, — начал он. — Магистр Салзар еще разбирается с этим вопросом.

— Расскажите, что было после столбов. Я знаю, что есть какая-то запись...

— Да. Там... Нам не удалось сделать качественную съемку. Пришлось задействовать почти всех магов, и обратиться к Памяти Стихий, но образы получились нечеткими. Виден момент проникновения мага и его сообщников в здание. Видно, как они разошлись в разные стороны. Потом... Потом встреча... погибшего сидэ и магистра Феаста. Не могу с уверенностью сказать, что сделал эльф, но вскоре после того как они сошлись, взорвалась первая бомба и один из людей погиб. После — алая вспышка — была пролита кровь. По-видимому, сидэ удалось использовать свой дар, вызвать мечи и ранить колдуна. Тот был какое-то время жив, но потом его искра растаяла в огне. А потом...

Потом огонь поглотил и другую искру...

Наставник с трудом подбирал слова, избегая лишних описаний и ни разу не назвав Иоллара по имени. Наверное, он считал, что мне больно будет слышать его. А мне было больно и обидно, что моего любимого называют просто эльфом или сидэ, словно стирая из истории и его имя, и его роль во всем случившемся. А если точнее — во всем не случившемся.

— Вероятно, Феаст собирался подложить в Посольский Дом несколько бомб и активировать, когда принц Кэллиан вернется с приема. Сама понимаешь, к каким последствиям это могло привести.

— Понимаю, — выговорила я, впиваясь ногтями в ладонь, чтобы не сорваться на постыдный плач. — Смерть своего посланника Аэрталь вряд ли простила бы. В отличие от... какого-то эльфа. Представляю, как вздрогнул Азгар, когда его величество и высокое дворянское в полном составе облегченно вздохнули.

— Не нужно так, Галла.

— А разве я не права, наставник? Разве все, включая нашего доброго герцога, не порадовались такому удачному повороту событий? Разве занятые в поимке Феаста маги и дознаватели не остались довольны, узнав, что не нужно бегать за неуловимым колдуном по всему Каэтару, так как этот самый безвестный эльф успел перед смертью выполнить еще и их работу и убил злобную тварь? Интересно, что они написали в своих отчетах?

— Правду, — глухо прервал он мою гневную речь. — Во всех рапортах написана только правда, и приложен кристалл с записью с места событий.

— Мне... Мне можно будет ее посмотреть?

Я ожидала, что он откажет, но Медведь вдруг согласился.

— Но она у меня в другом месте. Завтра... Нет, завтра церемония, и у меня много дел, извини. Давай в почин. Придешь с утра, и мы вместе посмотрим.

Удивительно, но после этого недолгого, но трудного для меня разговора, я нашла в себе силы продолжать занятия. Я теперь должна быть сильной, солнце мое.

Копия сделанной на месте пожара записи была у Марко здесь, в кабинете. Но он не хотел, чтобы Галла ее увидела. Девушка еще не отошла от потрясений, и отпечатавшиеся в кристалле события станут для нее новым ударом.

Медведь помнил, какой шок испытал сам, впервые просматривая стоившую немалых трудов съемку. Ужас пробирал от одной мысли, каково это, сгорать заживо в течение долгих тринадцати минут — ровно столько понадобилось искорке-ауре, чтобы исчезнуть полностью. Эльфа не убила боль, он не задохнулся в дыму, и любой из волшебников, просматривавших в этот день запись, мог поклясться, что сидэ Иоллар был еще в сознании, когда плоть его должна была обуглиться уже до кости... Избавьте боги от подобной смерти!

Старший наставник вынул из сейфа деревянную шкатулку, открыл крышку и вложил извлеченный из тайника кристалл в руку стоявшей перед ним женщины.

— Ты знаешь, что делать, Лона.

Чародейка склонила голову в знак согласия и растворилась в серебристой дымке, оставив по себе сладковатый запах духов...

Галла

Вытащить друзей на пляж оказалось не такой уж плохой идеей. И повод был — окончание первого учебного года. В четверик в школе прошла торжественная церемония: выпускникам вручали перстни и лицензии, а в весел мы с ребятами, встретившись у портала и нагрузив на Яшку сумки, топали на побережье.

Ненадолго заглянули к нам. Во дворе сидела с книгой Мариза, и, пользуясь случаем, я познакомила ее с однокашниками. Новоиспеченная тэсс Эн-Ферро крутанула на пальчике колечко-переводчик, и я со стороны оценила работу созданного Хранителями артефакта: никакого акцента, ми малейших признаков магии. Пойманный за шкирку Лайс-младший безо всяких амулетов вполне сносно выговорил "добрый день" на каэрро.

— А здесь хорошо! — оценила пляж Алатти.

— А то! Под деревом дрова для костра, мы с Ласси с вечера привезли, а между стволами можно гамак повесить.

— Гамак мне! — нагло заявил Най.

— А еще можно тент натянуть.

Доктор Гиалло настоятельно рекомендовала не перегреваться и долго не загорать. Кстати, забыла поинтересоваться у Лайса, как здесь (в смысле, в каком виде) принято загорать и купаться, и принято ли.

Принято: Ферт уже стянул рубашку и сапоги и расстегивал широкий кожаный пояс...

— Ридо, ты с ума съехал?! — накинулась на него Милара.

Не принято.

— А что? Мы сюда пришли, чтобы в одежде париться? У нас на Саатаре, на водопадах Ал-Кари, вообще голышом купаются. Но ты не бойся, до такой степени я тебя пугать не стану. Бельишко оставлю.

Ясно: на Саатаре можно, на Каэтаре нельзя.

— Ой, чем ты там можешь напугать, Ферт? — усмехнулся Найар Кантэ, по примеру друга избавляясь от одежды.

Мила покраснела и резко прониклась любовью к морским пейзажам, залюбовавшись чем-то у самого горизонта. Алатти напротив с интересом разглядывала обнажающихся парней. Риса как ни в чем не бывало продолжала расстилать на облюбованном пятачке принесенные из дому покрывала. А Вришка...

— Красота-то какая! — тэсс Тини Ал-Ази, графиня Каронга, забросила на ветку голубенькое платьице и вприпрыжку помчалась к воде.

Милара из нежно-розовой превратилась в насыщенно-свекольную. Алатти хмыкнула и принялась расшнуровывать корсаж. А Фертран как раз расправился с тугой пряжкой и ничем не поддерживаемые штаны упали на песок, пока полуэльф ошалело глядел на энергичным кролем удаляющуюся от берега целительницу.

— Штаны подбери, — посоветовал ему Най. — Челюсть тоже.

Молодежь — везде молодежь. В любом мире, на любом материке, при любом законодательстве и вероисповедании в восемнадцать лет прийти на пляж и не искупаться, просиживая на солнцепеке в полном обмундировании может только... Наша Мила!

— Мил, ты чего? Все же свои.

— Ага, — она чуть ли не плакала. — Сейчас вы разделись, а после напьетесь и начнете всякие там...

— А ты хочешь? — заинтересованно уточнил Най.

— Дурак! — завизжала провидица.

— Тогда не будем, — успокоил он ее.

— Мил, не дури, — я пнула наглеца под зад и обняла девушку за плечи. — Что мы начнем? Ты же ясновидящая, должна чувствовать. Все в порядке. И вполне прилично. Ты огненных орков в национальных костюмах видела? В этих их кожаных юбочках? У наших мальчишек порты длиннее.

— У орков еще безрукавки и оружие...

— Ну, хочешь, мы Наю меч дадим, пусть с ним ходит? Так будет лучше?

Милара с сомнение покосилась на тэра Кантэ, который как раз решил пройтись по песочку на руках.

— Вряд ли.

— Вот-вот. Так ты как, раздеваешься или будешь жариться на берегу, когда все пойдут купаться?

— Я плавать не умею, — опустила она глаза.

— И не обязательно. Можно просто окунуться. В такую-то жару!

— Э-э...

— Давай, раздевайся, и пойдем топить Ная.

От такого предложения она не отказалась. Правда, уже в воде выяснилось, что парень, которого я, нырнув, дернула за ноги, а Милара подтолкнула в спину, не Най, а Сэл. В отместку он вызвал волну с человеческий рост и накрыл нас обеих, а заодно и ни в чем не повинных Дана с Рисой. Данвей в свою очередь вспомнил, что он тоже адепт Воды и организовал Сэллеру персональный водоворот, в который затянуло еще и Алатти. Маркиза Весара вынырнула и, отплевываясь, пообещала вскипятить море и сварить грубияна живьем, на что Риса, заступаясь за возлюбленного...

Было так весело... Что хотелось разреветься. И я не придумала ничего другого, кроме как заплыть подальше от берега, туда, где крики чаек и шорох волн заглушали радостный смех. Легла на спину и уставилась в бездонное небо.

Мне плохо без тебя, Ил. И я безумно хочу к тебе...

Море подо мной услужливо распахнуло ласковую глубину, невысокие волны подталкивали, накрывая соленой водой лицо, и в один бесконечный миг тело утратило равновесие, и я начала медленно опускаться на дно...

— Устала?

Вода вдруг сделалась упругой, превратившись в удобный матрас. Рядом, в импровизированном кресле обнаружился Сэллер.

— Ты хорошо плаваешь, но не стоит забираться так далеко.

А я бы хотела оказаться еще дальше...

— Гал?

— Сегодня ровно месяц, Сэл.

— Я помню.

— Всего месяц, а я веселюсь, как ни в чем не бывало.

— Ты не веселишься, только делаешь вид.

— Иначе у меня теперь не получается.

— Всему свое время.

— Ты думаешь?

— Я надеюсь.

Выбравшись на песок, вытершись и завернувшись в полотенца, начали подготовку к предстоящему банкету.

Най выкопал неглубокую ямку и сложил дрова для костра, подоткнув кое-где пучки сухой травы.

— Спички кто-нибудь взял? — повернулся он к нам.

В ответ на эти слова в сухое дерево ударили разом четыре огненных разряда. Алатти, Риса, Ферт и ... Вришка? Чему их только на целительском учат? Стоящего у "мангала" парня обильно обдало копотью.

— Уже и пошутить нельзя, — с деланной обидой пробурчал он, прежде чем с разбега сигануть в море.

— Ты улыбнулась, — отметил сидящий рядом со мной Сэллер.

— Да, — не стала отрицать я. — Не устаю удивляться, какие вы все-таки разные.

— Наверное, — нахмурился он. — Най отказался от летних курсов.

— Как? — растерялась я.

— Просто, — ответил за брата вернувшийся после омовения Найар. — Пошел к Багуру и попросил вычеркнуть меня из списков. Лишать себя отдыха, чтобы получить шанс перейти сразу на четвертый год?

— А чем плохо?

— Ты девчонок их видела? Ужас! А на нашем — сплошь милашки.

— Най!

— Ну, ладно-ладно. Шутка. Но у нас с Фертраном другие планы на лето.

— Какие планы? — опешила Риса. — Ферт, ты же со мной остаешься!

Они с самого начала работали в тандеме.

— Знаешь, Рис... — пробормотал растерянно полуэльф.

— Не знаю и знать не хочу! — взвилась девушка. — Если я остаюсь, то и ты! Я не намерена торчать тут лишний год, когда есть возможность поскорее вернуться домой!

— Что?! — пришла очередь Дана. — Ты собралась возвращаться на Саатар, а я узнаю об этом между прочим, на дружеском пикничке?!

Обиженный парень отошел к самой воде, и Риса смиренно поплелась за ним, на ходу бормоча какие-то оправдания. И кто это сказал: милые бранятся, только тешатся?

— Ферт, что вы задумали? — насела я на приятеля-универсала. — Отказываетесь от дополнительных занятий. Ты Рису бросаешь без напарника. Най ребят. В чем дело?

— Ну мы это... того...

— Я уже поняла, что вы — того! Нормально отвечай, когда тебя старшие спрашивают!

От резкого тона, да еще и заслышав, что я тут, оказывается, старшая, тогда как по официальной версии я была младше его на полгода, Фертран растерялся окончательно. Отвечать пришлось Наю.

— Хотим по тракту прошвырнуться. Работу подыщем. Деньжат заработаем, а заодно рекомендации — засчитают как практику. В сентябре сдадим теорию и тоже пойдем на четвертый.

— Най, это же детство полнейшее! А если никто вас не наймет? Если не будет никаких рекомендаций? Зачем рисковать, когда есть гарантированный способ?

— Так интересней.

Мальчишки!

— Я с вами, — возвратился к костру Дан.

— Ребят, вы что?.. — встревожилась я.

Нет, вроде не поссорились. Риса образовалась рядом спустя секунду и ухватила любимого под руку.

— Я тоже с Наем в паре, — пояснил тот. — Какой мне толк оставаться?

— Сэл ведь еще есть.

— Сэл? — усмехнулся Данвей. — Ты что, даже не похвастался, Буревестник?

Буревестник? Вся компания уставилась на стушевавшегося вдруг парня.

— Вот такой у меня брат, — со смесью насмешки и гордости прокомментировал Най. — Скромный, умный и невероятно одаренный. Многоуважаемые тэры и тэсс, позвольте представить — Сэллер Кантэ, сильнейший адепт Воды в школе герцогства Марони за последние двадцать лет! Прошу отметить, это я цитировал нашего наставника. Так что в напарниках он не нуждается.