Маруся-3. Попасть не напасть

Все было четко, как на параде.

Раз — и гроб подхватывают с подставки.

Два — ставят на особую повозку, украшенную черной тканью.

Три — повозка под конвоем направляется к Успенскому собору.

И все это под протяжный колокольный звон, почти стон...

Народ тоже разделяется на две части.

Меньшая, в том числе и мы вчетвером, направляемся к собору.

Большая — раздается по сторонам.

На площадь выходит его императорское величество с семьей. Медленно проходит в собор, за ним туда же начинают втягиваться ручейки придворных, свитских, приглашенных...

У меня было приглашение, но было и колечко. Так что мы направились к собору. Когда еще такое повидаешь?

Похороны царевича — мероприятие наполовину светское. И отмечать присутствующих тоже будут, и проявленное уважение — неуважение, и кто как отнесся, и как поклонился, и куда пришел...

Никуда от этого не денешься.

Мы четверо легко попали внутрь — колечко сработало, как пропуск. Ваня с Петей откровенно поеживались, и держались за нашими спинами. Я стояла и смотрела на происходящее.

Место нам досталось не слишком удобное, за большой колонной, половину собора было просто не видно, но мне и смотреть-то не слишком хотелось. А мальчишкам хватало с лихвой.

Что у Пети что у Вани были широко открытые глаза — и такие же широко открытые рты. Мальчишки искренне удивлялись происходящему.

Патриарх лично принялся читать молитвы. Я лишний раз ощутила себя идиоткой.

Последний, кого я отпевала, был Храмов. Но там меня даже стоять не заставили — понятно же, дама после родов. Я так всю службу и просидела.

А тут-то!

Где поклониться, где перекреститься...

Называется — почувствуй себя обезьяной. И что интересно — все остальные знали, когда и что надо делать. А я?

Хотя чего удивительного, у всех людей в школе был закон Божий. А у меня — история религии. Это намного интереснее, а главное — прививает критическое мышление. Но правильно молиться не помогает.

Ну и ладно, мимикрируем.

Я просто кланялась в тех же местах, что и остальные, а что с задержкой... подумаешь? Может, я вся в горе и плохо соображаю. Или просто по жизни тормоз.

Бывает.

* * *

Служба длилась целый час.

Пусть меня считают хоть ведьмой, хоть лично родственницей Люцифера, но голова у меня разболелась не на шутку.

Запахи.

Громадное количество народа — то есть шум, гам, вонь...

Собственно, молитва. У патриарха оказался на редкость пронзительный голос, ввинчивающийся в виски подобно буровой установке.

Сначала просто закололо в висках, потом заломило всерьез. Потом я уже готова была взвыть в голос.

Слава Богу, кошмар закончился, и все потянулись на свежий воздух.

Последняя часть.

Сожжение тела. И можно будет потихоньку слинять с площади. Лишь бы не остановили... но не должны. Сегодня Кремль закрыт для всех, кроме императорской семьи.

Первым из храма вынесли гроб.

Потом потянулась императорская семья. И наконец — придворные.

Мы выходили в числе последних. Я вообще не люблю толкаться в общей массе, лучше уж немного подождать.

Мимо прошла императорская семья, потом юртовские, самые сливки общества, потом потянулась разная придворная наволочь...

— Мария Ивановна, рад вас видеть.

— Игорь Никодимович, — выдохнула я. — Здравствуйте.

— Александр Викторович.

— Игорь Никодимович.

Мужчины обменялись короткими кивками. Романов посмотрел на моих ребят.

— Ваши братья, Мария Ивановна?

— Да.

— Вы можете подойти поближе, все-таки ваше положение это позволяет.

Я покачала головой.

— Не стоит. Нам и тут неплохо.

— Как скажете, Мария Ивановна. Надеюсь, мы с вами потом побеседуем?

— Разумеется, Игорь Никодимович.

Романов отошел, и мы смогли выйти из храма.

Наконец-то. Свежий воздух.

Какое это счастье!

— Маша, соберись. Еще около часа и можно будет пойти домой, — коснулся моего плеча Александр.

Я кивнула.

Голова болела уже вовсе невыносимо, я остановилась на миг на ступеньках храма.

— Сейчас, нюхательные соли достану...

Александр посмотрел на меня — и кивнул.

— Ты вся бледная...

Чувствовала я себя преотвратно. И закопалась в ридикюль.

Вот скажите мне, как можно потерять флакон с нюхательными солями в мешочке размером с ладонь?

Можно.

Дамская сумочка — это мини-версия Бермудского треугольника. Попасть туда может все, что угодно. Вопрос — что, когда и в каком виде из нее выпадет?

В моей бесследно растворился флакон с нюхательными солями, который я лично уложила сегодня утром — мало ли кому плохо станет? Да и мне в том числе, ненавижу скопления народа.

Если бы я не стояла на ступеньках.

Если бы не окинула случайно взглядом площадь.

Если бы...

Виталий Шуйский стоял на колокольне. Я его отчетливо видела, обострившимся внезапно зрением. До последней черточки...

До узла, который он сжимал в правой руке.

Бомба?

Теракт?

Это было единственное, что мне пришло в голову. И как задумано!

Если сейчас бросить эту мерзость с колокольни — накроет всех, и правых, и виноватых, и жертв будет столько...

Что бы я сделала?

Да по старому методу — взрывчатка плюс картечь. А потом... потом можно смело захватывать власть. Никто сопротивляться не будет, здесь большую часть выбьет...

Защита?

Я бы на нее сильно не рассчитывала, против лома нет приема. Да и нет нормальной защиты от огнестрела, только механическая. От магии амулеты прикроют, а вот от механического воздействия — могут и не справиться. И не справятся. Наверняка.

Александр. Ваня. Петя.

Их вместе со мной накроет...

Что я могу сделать?

Поднять купол? Закрыть всех плитами? Обрушить колокольню?

Я не успею.

Магия земли слишком медленная, она не боевая... почему его никто не видит?

Я потянулась своей силой вперед... ахнул Александр, кто-то закричал на площади...

Его величество посмотрел вверх, вскинул руку — и словно получив удар кулаком — Виталий полетел назад, наверное, упал на пол. А сверток упал вниз.

И в воздухе вспыхнуло ослепительное солнце.

Я сообразила правильно.

Взрывчатка плюс картечь, нет спасения. Взрыв снесет щиты, и картечины, мелкие, металлические, найдут свои цели...

Сколько ж успевает охватить взглядом человек за доли секунды?

Императора, вскинувшего руки. Но магия воды.... Чем она тут поможет?

Романова, который бросается вперед — зачем? Защитить?

Какого-то мага из юртов, который с исказившимся лицом, поднимает руки — и вверх взмывает протуберанец огня...

Чтобы активировать даже самое простое заклинание требуется хотя бы пара секунд, а их-то ни у кого нет.

Я сделала единственное, что мне оставалось.

Земля — не боевая магия. Но кое-что я могу....

Одним усилием я активировала три заклинания.

В воздух поднялось облако пыли, навстречу огненному цветку, расцветавшему над головами людей.

Каменная ступенька под моими ногами вздыбилась, подобно атакующему кабану — и я полетела по лестнице.

И последнее, третье заклинание...

В моих жилах течет кровь полоза. Я могу притягивать металлы... чем картечь в воздухе отличается от железной руды?

Ничем.

На несколько секунд меня еще хватило.

Призыв, только призыв...

Я еще успела осознать, что ко мне летит облако металла.

А потом не было ничего. Только темнота — и адская боль где-то на самой границе сознания...

Интерлюдия.

— Виталий, подстраховки у тебя не будет. Но если ты все сделаешь правильно — ее и не потребуется.

— Сделаю, отец.

Виталию не слишком хотелось рисковать собой. Но — или пан, или пропал. По здравом размышлении Шуйский решил никуда не бежать, как ни настаивал отец. Бессмысленно бегать от снайпера — умрешь уставшим.

Сейчас они в розыске, рано или поздно их найдут — и поступят решительно.

Его не повесят, дворян не вешают, но удар табакеркой, или вилкой... шестнадцать раз... кто сказал — что это менее эффективно?

А здесь, при удаче, их род получит все и разом.

Убить цесаревича?

И что с того? Почему этого сопляка нельзя было убить? Наоборот, его надо было убить! При удаче, он подставлял Матвеевых, Горских, Алябьевых...

Не получилось.

Жаль.

Отец хотел, чтобы Виталий уехал, но... Виталий подумал — и все же отказался.

План придумал Константин.

У Виталия были способности менталиста. Небольшие, но ему хватит.

Константин и Алексей — отличные боевики. Не слишком сильные, но помочь родственнику смогут. Ему и надо-то пройти на колокольню, с которой видно всю Соборную площадь.

Это не так легко, даже практически невозможно. Но...

Зная, как расставлены караулы?

Как организована охрана?

Сложно ли проскользнуть на площадь под гримом, в одежде мещан? Все ищут магию, а наклеенная борода — кто там что будет рассматривать? Глаз поневоле 'замылится'. Выбрать букет пороскошнее — и вперед.

Василий отправляется на площадь, чтобы перехватить контроль над ситуацией в нужный момент.

Алексей, Константин и Виталий отправляются на колокольню. Алексей и Константин помогают родственнику пройти, ну и сами там же ожидают.

Да, на колокольне будут люди, но вряд ли много.

Как устроена собственно колокольня?

Несколько ярусов, винтовая лестница, площадка с колоколами.

На площадке с колоколами будет только звонарь.

На первом этаже наверняка будет охрана, но там и нужны все трое Шуйских. На площадках?

Вряд ли. Ни к чему...

И атаковать надо, когда все выйдут из храма. Основные усилия будут направлены на охрану государя, сначала, когда он подойдет прощаться с сыном, потом, когда пойдет в храм, потом на выходе из храма...

Тут Романов настороже. Люди наготове, но ведь все не железные...

Ничего не происходит, не происходит... охрана постепенно расслабляется, и тут — удар!

Да и сам император может доставить определенные неприятности. Его надо застать в тот момент, когда он готовится призвать огонь.

Как легко догадаться, родовая магия императоров — вода, огонь для них чужеродная стихия, его величеству придется настроиться, отрешиться от всего, сосредоточиться...

И в этот момент надо бросить бомбу.

Не слишком большую, но очень смертоносную.

Взрывчатка плюс картечь, плюс рубленный металл, который нашелся, картечи просто не хватило, в ход пошло все — гвозди, вилки, ложки... лишь бы металлическое было и это можно было нарубить на мелкие части.

Положит большую часть стоящих на площади.

Не Шуйского, конечно, у Василия будет амулет. И он, конечно, упадет, когда Виталий бросит бомбу, еще и кого-нибудь на себя опрокинет... уцелеть должен. Справится.

Хорошо бы еще металл ядом обработать, но абы какой яд не удержится, а хороший...

Негде его так быстро взять. Взрывчатку найти, все же, проще. И рисковать Василию было неохота — еще зацепит на излете? Яд, противоядие — нет, не стоит усложнять себе жизнь.

Виталий бросает бомбу — и ложится. Его не заденет.

Константина с Алексеем тоже не заденет — они внутри здания.

Остальные?

Плевать на всех. Кому повезет — тому и повезет. Женщины, дети...

Жалости у Шуйского не было ни к кому. Пусть хоть всех положит, меньше Рюриковичей — меньше претендентов на трон.

Сначала все шло хорошо.

Шуйский, в облике купца, беспрепятственно прошел на площадь, уже ближе к полудню, положил цветы, отошел в сторону...

Зазвенели колокола, тело унесли в Собор, Шуйский медленно перемещался по площади, стараясь не примелькаться...

Константин, Алексей и Виталий вступили на площадь.

Как же протестовал Константин. Но он оказался самой подходящей кандидатурой.

Невысокий, щуплый, с маленькими руками и ногами...

Платье, накладки, в том числе и на живот — и вот вам беременная дама с мужем и братом. А что у дамы вместо ребенка — бомба на животе...

Кто чем разродится, знаете ли.

Вот они уже у колокольни.

Перемещаются по площади, даме чуть поплохело, она захотела уйти в тень...

Замок?

Пользоваться магией сейчас нельзя, охранка тут же засечет всплеск, но зачем? Если есть отмычки?

Константин и Василий заслоняют на минуту Алексея, тот колдует над замком — пара секунд и дверь приоткрывается. Достаточно, чтобы впустить троих человек.

Бомба у них с собой.

Первым в щель проходит Константин. Если там есть охрана, то увидеть беременную женщину они уж точно не ожидают. А Виталию этого хватает для легонького ментального удара.

Ошеломить — и вперед. Убить, пока охрана не опомнилась. Они и не успели ничего сделать. Тоже расслабились.

Константин отдает Виталию бомбу, и тот бежит вверх, по ступенькам. А двое Шуйских остаются внизу, чтобы третьему не вздумали помешать.

Но пока все тихо...

Никто ничего и не заметил...

* * *

Виталий стоит на колокольне.

Минуты тянутся, как карамель с ложки, липкими, сладкими нитями, застывают на ветру...

Гадость эта ваша карамель!

Надо дождаться, просто дождаться...

Внизу пока все тихо.

Звонарь лежит в углу, мертвый. Он даже не успел ничего сказать — Виталий молча и быстро ударил его кинжалом.

Хорошо, что пока идет служба — звонить не надо. А потом...

Пару минут он может поизображать звонаря, ничего страшного. Открываются двери собора, выплескивая черную волну народа.

Сверху они так похожи на муравьев... вот гроб, плывет к центру площади.

Император — блеск золотого ободка на темных волосах.

Его семья рядом.

Женщины, дети... какая разница?

Всех накроет.

Виталий размахивается... и чей-то взгляд входит в него, как кинжал под ребра.

На миг, всего на долю секунды они с княжной встретились взглядами.

Она — на ступеньках собора. Он на колокольне.

Но...

Она все поняла.

А смерть уже летит вниз...

Виталий отшатнулся — и упал за ограждение. Ему вовсе не хотелось оказаться под ударом.

Полыхнуло так, что на миг его ослепило.

Грохнуло.

А когда он рискнул выглянуть с колокольни...

— Живьем брать! Живьем!!! — загремел голос императора.

На площади не было ни одного убитого.

Хотя — нет.

На камнях мостовой, в луже крови, лежало единственное черное пятно. Княжна Горская...

Но что с ней — Виталий понять не успел. Его прочно захватили воздушные силки.

— Держу, государь!

Виталий дернулся назад, вперед...

Нет. Не выйдет.

Снизу донесся шум схватки. Что ж, пара минут у него еще есть. Они рискнули, все поставили на карту — и проиграли.

А значит...

Горе побежденным. Но живым его не возьмут.

Силки фиксируют только тело. Голову он наклонить мог, осталось дотянуться зубами до воротника.

Хорошая вещь — цианид. Главное — быстрая...

Привкус миндаля Виталий еще успел почуять. А потом куда-то делся воздух...

* * *

Иван XIV чувствовал себя отвратительно.

Не каждый день приходится хоронить родного сына. А еще гаже то, что все приходится делать напоказ.