Отверженные

Конечно, наказание обязательно получат, но не сейчас и по совершенно иной причине. К тому же не помешает прикинуть другие варианты. Например, запретить на время сладкое. Ведь ласкать и целовать девичьи попы намного приятнее, чем хлестать по ним вымоченными лозами. Правда, есть серьезное подозрение, что совсем увильнуть не получится. Осторожность и заботу о собственной безопасности Д'Алион точно вобьет. Потом.

Что же касается другой парочки, находящейся немного сбоку... тут рыцарь невольно вновь качнул головой от удивления. Тоша оказалась парнем! Нет, обида на себя, что не смог опознать, не очень сильна. Даже сейчас, несмотря на мужскую одежду и изменившийся голос, легко перепутать. Однако, хоть Д'Алион вполне спокойно воспринимал подобные отношения, в жизни бывает всякое и что боги дали — не изменишь, но предпочитал только противоположный пол. Соответственно, сильное желание хорошенько выпороть за такое притворство при столь настырном стремлении забраться к нему в постель, возникло сразу.

С другой стороны, Эрика, одетая в женское платье и робко прижимающаяся к плечу Тоши, вернее, Тошина, вызывала невероятное удовлетворение внезапно решенной проблемой. Не говоря уже о свадьбе, заявленной дрожащим от собственной смелости голосом парня. Поторопился, конечно. Особенно учитывая незнание настоящей фамилии отца Эрики, которая сама пребывала в неведении ее значения и до сих пор представлялась полученной от матери.

Да, благосклонность за изменившуюся в нужную сторону дочку обеспечена, но как далеко она будет простираться — неизвестно. У того человека достаточно сложный характер, а тут пусть внебрачная и обнаруженная лишь недавно, но все же родная кровь. И уже исправленная запись в имперском реестре — очень хороший намек. Впрочем, шансы у Тошина есть.

В любом случае за свой обман парень прощение честно заработал. А вот за то, что по собственной глупости прошел на волосок от смерти и подверг окружающих опасности, фиолетовый цвет ягодиц на несколько дней ему точно не помешает. Как и Эрике. Падший ангел мог подстроить события, но он лишь искушает, а решения принимают сами разумные.

Только нужно определить, в чьей ответственности теперь эта парочка. Лаграс рано радовался, так-то они должны идти к нему. Впрочем, на сейчас можно найти кого-нибудь третьего и искренне попросить не сдерживаться. Времени на воспитание маловато. После свадьбы выбивать дурь будет некому.

Ладно, хватит думать о будущем. Промариновались они достаточно. И да, это как раз наказание. За то, что вместо обычного общения и поздравления с выздоровлением, начали со страха перед словами Родерика и выяснения отношений. Дети, еще не понявшие, что желание получить прутом по мягкому месту за свои действия, означает лишь попытку переложить ответственность за их результат на другого. Но надо признать — шаг вперед сделали.

— Подойдите.

Сначала встать, пережидая приступ головокружения, и обнять Эрику с Тошином.

— Я так рад, что вы живы! И теперь вместе! Тоша, надеюсь, что ты мне больше не будешь врать?

— Никогда. Простите.

— Верю. Эрика, теперь понимаешь, почему была неправа?

— Да, господин Родерик. Я женщина и счастлива, что у меня есть мужчина. Только...

— Не переживай. Открою секрет. Твой отец хотел, чтобы ты стала дочерью. И будет гордиться не меньше, чем сыном-рыцарем.

— Я... (всхлип).

Вот рыдания уже лишние. К тому же успокаивать девушку должен ее парень. Но реакция запаздывает. Явно потребуется дать несколько уроков.

— Тошин, мы еще поговорим. О многом. А пока сходите, прогуляйтесь.

Догадался. В том числе, что они здесь не одни. И пусть сильно хотел о чем-то спросить, подхватил Эрику за талию и, молча кивнув, увел. Отлично. Теперь Таша и Тиша. Выбросить мешающие прутья. С облегчением опуститься на завалинку. Усадить рядом. Обнять и поцеловать каждую. Как умеет.

— Спасибо, мои милые жены. Вы подарили мне новую жизнь.

Дальше можно не продолжать. Девушки сразу улетели за облака, а в ответном лепете смысловые сочетания отсутствовали. Да и нужны ли они?

— Простите, господин. Задержалась.

Еще одна будущая жена. Лана. Сильно запыхавшаяся и опять с веником. Явно только что сорванным. Эта-то куда? Неужели решила, что обиделся на придуманное ею "лечение", раз не хотел после пробуждения разговаривать, и таким детским способом просит прощения? Надо признать, есть немного. По гордости удар получил сильный, но наказывать за спасение собственной жизни — верх чванства.

Подумав, Родерик повторил процедуру. Заодно с удивлением отметил, что Таша с Тишей совсем не выразили ревности, когда кроля, опустившись, прилегла на его колени. Хорошее единение. Но как мужа немного настораживает. Главе большой семьи нужно использовать принцип — разделяй и властвуй. Впрочем, сейчас лучше закрыть глаза и немного поблаженствовать.

...

— Ох, мы не опоздали?

Справа налево. Васа, Кату, Шота, Мари, Тала и Ноен. Каждую запомнил, когда Лана пару часов назад представила. Хорошо, что только шесть, ведь во сне казалось — их гораздо больше. Со статусом пока непонятно, но на места жен не претендуют, что вызывает облегчение. Троих за глаза хватит, тем более с нечеловеческой расой будет явный перебор, а отказывать тем, кто помог выжить, очень неприятно.

На их руки можно не смотреть. Те же веники. Смысла уточнять нет. Кроля, пока лежала на коленях, рассказала про правила "измененных" и рыбу. Теперь настойчивый вопрос Варавы, матери Васы, не удивляет, заставляя радоваться за свой однозначный ответ.

Только происходящее действие все равно ускользало от понимания. Конечно, закон есть закон, но причем тут Родерик и непонятная привилегия, упомянутая Ланой, сразу прикрывшей рот ладошкой? Если так хотят по нему ответить, пусть идут к той Кроше, с которой уже решено переговорить про Тошина и Эрику. Хотя желание как следует вытянуть девушкам по мягкому месту, тем, чем принесли, действительно возникло. За то, что почувствовал себя мерзавцем. Даже слегка заколебался.

— Господин?

Просящий взгляд Ланы и согласные кивки Таши с Тишей предложили другой вариант, примененный ранее. Все-таки получше. После чего Родерик стал выглядеть в собственных глазах командиром, награждающим подчиненных, победивших врага в суровом бою. Правда, восторженные признания в любви и закатывающиеся глаза с покрасневшими личиками несколько выбивались из подобного сравнения. Заодно прилично нервировали. Откуда-то вылезла совершенно нелепая мысль, что ему сейчас крайне не хватает больших кустистых бровей. Появилось сильное ощущение ехидного взгляда с последовавшим едва слышным вздохом удовольствия и хихиканьем. Неужели кое-кто сейчас наблюдает, наслаждаясь столь глупой ситуацией? Вполне возможно.

Конечно, нелепо обижаться на высшую сущность, даже опасно. К тому же живет она не одно столетие. Однако ведь именно в облике шаловливого подростка первый из ангелов подсунул людям украденное яблоко Знаний, а затем громко смеялся над попытками прикрыть руками обнаруженную наготу.

Возникший в голове образ веселящейся двенадцатилетней девочки с разноцветными глазами оказался настолько четким, что Родерик не удержался, искренне представил, как он подхватывает ее, переворачивает, задирает плащ и... смачно, от всей души припечатывает ладонью пониже спины. Вот тут сомнений в правильности такого поступка не возникло. Нечего использовать людей, как свои куклы.

...

— "Ай! За что?!"

...

Естественно, это была фантазия, и возмущенный вопль лишь послышался, но чувство удовлетворения появилось. Хоть какая-то расплата за игры с чужими эмоциями.

...

— "Ну, погоди! Правильный ты наш..."

...

Родерик тряхнул головой, прогоняя разыгравшееся воображение. Вряд ли падший ангел опустится до мелочной мести за простые мысли. Однако на всякий случай он огляделся и прислушался к окружающим звукам, невольно обратив внимание на шепот переговаривающихся кролей.

— А девочки-то не знают.

— Ага, давай позовем? Ведь тоже помогали.

— Я не согласна.

— Боишься, что отнимут место горничной?

— Да, только мы имеем право.

— Пусть наш господин решает.

Сначала Д'Алион обиделся на обращение. Явно Лана подсуетилась. Потом до него дошло кое-что еще. Более неприятное. Но оно требовало осмысления, а пока лучше уточнить про другое слово:

— Лана, что за горничные?

Тут кроля неожиданно встала и, повернувшись, громко произнесла:

— Девочки, замолчали. Так, а теперь, все вместе. Три, два, кто вы?!

— Личные боевые горничные господина Родерика!

Честно сказать, староста деревни Машара и знахарка Варава, подошедшие в этот момент к дому с приглашением на пир, просто спасли радостно прыгающих кролей от резких высказываний Д'Алиона. Возможно, с нанесением обиды. Ведь такое обкладывание красными флажками не каждый волк выдержит, а у благодарности должны быть границы. Не говоря уже о том, что кроли заставили испытать сильный стыд, вытащив наружу нелепую детскую мечту, о которой Родерик никогда никому не рассказывал, но явно обмолвился в бреду. В общем, весьма серьезный разговор сам собой отложился на потом.

Но оставался последний вопрос. Пропустив вперед остальных под предлогом уважительного действия, Родерик слегка задержал возле себя Лану, а затем негромко и спокойно спросил:

— Сколько?

— Простите, господин?

— Признаю, ты умна. Хорошо сбила с мысли, заставив девушек выкрикнуть, что они горничные. Даже неспособная лгать, опять придумаешь, как не ответить. Но что стоит мне спросить других напрямую? Разве достойно начинать так свою семейную жизнь?

Несколько тягучих мгновений молчания, после которых Лана опустилась в позу глубокой вины.

— Господин, эта кроля хочет, чтобы вы ее строго наказали за глупость. Это она уговорила остальных молчать. Она полностью осознает поступок, недостойный вашей жены. Обещает никогда так не делать и умоляет о прощении.

— Кхм. Я все еще жду.

— ...Тридцать три. Больше на ферме не было, а Кроше вы отказали. Только девушки.

Последние слова явно лишние. Особой вины в интонации не чувствовалось. И Д'Алион, под доносящийся откуда-то едва слышный смешок, окончательно осознал, что спокойной семейной жизни у него не будет, а лозы все-таки придется нарезать не только другим двум женам. Ничего, на то он и мужчина, чтобы преодолевать трудности да брать на себя ответственность. Особенно за... новую жизнь, наверняка зародившуюся накануне. Ведь предохраняющая Печать при перестройке Источника слетела.

Конечно, результат станет известен только через две недели, не раньше. Но учитывая вновь донесшееся злорадное хихиканье и шелест листвы, сложившийся в ехидный шепот: "Повелитель кроликов!", падший ангел, чтобы ему икалось в Серых Пределах, на мелочи размениваться не стал. И даже разозлиться на него уже не получалось.

Поэтому Родерик лишь наклонился, поднял Лану, обнял и произнес:

— Пошли, нас ждут. Дам совет. Никогда не проси богов о помощи. Пожалеешь.

Какой интересный бегающий взгляд. Похоже, ей есть что сказать. Потом. Когда начнет понимать.

Последние точки над символами

Пир закончился. Вполне успешные переговоры тоже. Да, еще будут представители с других ферм, но уже ясно, что из впечатляющего количества проживающих в предгорьях Карата "измененных", приличная часть с радостью захочет переселиться на Заставу и даже в город. В основном молодежь. Вернее, девушки, у которых здесь явные проблемы с поиском мужа. Глава филиала гильдии Авантюристов будет счастлив.

Вот только Родерику придется проследить, чтобы к кроликам относились, как к полноценным подданным империи. Обещание дал, почти не задумываясь, поскольку соответствовало убеждениям, но ощущение ответной мести за свои мысли появилось. Тем не менее, можно сказать, что все благополучно закончилось. Почти. Оставалось последнее действие, приходящее именно на это время суток. Ночной сеанс связи. Как раз в разгар рабочего дня на той стороне.

Д'Алион внимательно посмотрел по сторонам. Небольшая полянка с пеньком посередине, найденная в лесу всего в нескольких десятках шагов от дома Ланы, подходила прекрасно. Печать Безмолвия сформировалась невероятно легко. Далее последовала открытая шкатулка, активированный артефакт и пройденная идентификация. Все как обычно. Только пароль был произнесен иначе. И голос, спустя некоторое время, ответил мужской. Правда, нарушивший конспирацию еще быстрее, чем обычный абонент.

— Родерик? Что-то случилось с Эриком?

И рыцарь, давно копивший раздражение, не удержался:

— Да. Он стал женщиной.

Ведь полная правда.

— Что?! Ты...

— Нет.

— А...

— Другой.

Наконец, собеседник понял, что на эмоциях долго ничего не узнает и, возможно, заметил намек на соблюдение правил. Обиделся или нет, Родерику после падшего ангела было уже плевать, главное, раздалось:

— Рассказывай.

И в ответ было дано спокойное подробное пояснение. Как положено. Ну, не считая того, что пользоваться артефактом Связи в личных целях также запрещено. Но кто попрекнет Главу Службы?

...

— Я бы хотел увидеться с этим молодым человеком. Жду вас через две недели в том самом поместье. Сестер тоже возьми. И Лаграса. Меня крайне заинтересовала история с Д'Ору. Может, наконец, удастся прижать их. Ведь явно недоплачивают налоги. Высокородные п

* * *

**!

— Понял.

— Что-то еще?

— По поводу моего задания.

— А своему куратору не можешь доложить? Мне через полчаса на совещание к императору.

— Я нашел "крота". И есть доказательства.

— ...Помощник сходит. Слушаю.

После чего прозвучали очень важные, не особо отрепетированные слова. Почему-то появившиеся лишь сегодня, после пробуждения. Когда внезапно все улеглось на свои места и стало понятно, кем был Глава культа Смерти, откуда он знал Родерика и чей скелет прикован к стене его кабинета. Остальное было проще, чем задача для детей среднего возраста. А вот уговорить собеседника поступить, как хочет Д'Алион, оказалось намного сложнее.

...

— Ты просишь невозможного... я подумаю.

— Благодарю.

— Теперь следующее. Поскольку задание выполнено, то я вывожу из твоего подчинения звезду магов. Трофейная команда, которая будет отправлена завтра в убежище культа, передаст соответствующий письменный приказ. Она же решит вопрос с жертвами. Тебе туда возвращаться необязательно. Новое поручение получишь при нашей встрече.

— Понял.

— Тогда конец связи.

Глава имперской налоговой Службы Генрих Старофф, очень неуступчивый и упрямый старикан. Даже если припрешь полученным обещанием к стенке. Соответственно, ответ на просьбу был лучшим из всех вариантов. И жаль, что с ребятами не получилось попрощаться. Хоть эти рыцари изначально были не только усилением отряда, но и ненавязчивым контролем, однако сработались неплохо. Д'Алион даже стал забывать, что никогда не служили вместе в Ордене и знают друг друга всего несколько месяцев. Впрочем, последний поступок наглядно продемонстрировал, что для них долг и Служба по-прежнему превыше всего, без исключений на личные отношения.