Тот вяло пожал плечами.
— Я служу Владычице уже более сорока лет, — отозвался он. — И могу уверенно сказать, что столь глубокая и истовая вера встречается крайне редко. Думаю, богиня не в обиде.
Риелей раздраженно вздохнула, разглядывая каменную фигуру женщины с распростертыми руками, из чьих ладоней исходили лучи, представленные тонкими золотыми пластинами. Идя сюда, она собиралась высказать ей всё, что накипело, однако мысли куда-то разбежались. К тому же, говорить в присутствии главного предмета беседы было как-то неудобно. А тот уходить, похоже, не торопился.
— Ну, и долго ты собираешься стоять у меня над душой? — огрызнулась девушка, не оборачиваясь.
Кеане задумался и сложил на груди руки.
— Не знаю, — отозвался он. — Я пока не уверен.
— В чем?
— Хочу ли я с тобой поговорить.
— О. Поговорить? Со мной? — Риелей почувствовала себя так, словно ей плюнули в душу. — Какая прелесть.
Даже соизволила развернуться и сесть так, чтоб видеть собеседника. Широко улыбнулась.
— Тебе ж до женщин дела нет, — ласково напомнила она, через силу удерживая губы радушно растянутыми. — Вон в лавке через дорогу симпатичный продавец работает, сама видела. Может быть, лучше с ним поговоришь, а?
— Не помню, чтоб утверждал, будто мне есть дело до мужчин, — Кеане, судя по тону, было глубоко наплевать в принципе на всех на свете.
— Ой, да ладно! — с усмешкой взмахнула девушка рукой. — Все так говорят. Не оправдывайся. Я человек широких взглядов, такие вещи меня не смущают. Мне вполне достаточно того, что после смерти ты будешь целую вечность вариться в крысином бульоне.
— Это — кара для клятвопреступников, — напомнил собеседник, ни капли не задетый сказанным.
— А я буду ежедневно молиться, чтоб ты нарушил какое-нибудь обещание, — Риелей сделала выразительную паузу. — Кстати, как ты меня нашел?
— Следовал за тобой от гостиницы.
— Что?! — оскорбилась девушка. — Следил за мной?! Какая мерзость! Ты оскверняешь своими миазмами это священное место!
— Да?! — Кеане едва заметно усмехнулся и явно собрался напомнить о событиях предыдущего дня.
Сообразив, что звучит неубедительно, Риелей решила замять тему.
— Что ты от меня хочешь? — вздохнула она.
— Я расспросил о тебе трактирщика, — мужчина заметил, что девушка насторожилась. — Он сказал, что ты записалась как Риелей Тавиа Ханн'Ла.
— И что с того? — огрызнулась собеседница.
— Это странно, — Кеане, устав стоять, тоже сел на пол. — Указать второе имя, обычно не используемое в повседневной жизни. Прилепить к фамилии вышедший из употребления суффикс "Ла"...
— Это не запрещено! — девушка резко вскочила. — Ладно, у меня еще куча дел. Пока, — зашагала к выходу.
— Другими словами, — продолжил мужчина, этим не смущенный. — Зовут тебя, по сути, Риелей Ханн.
Молельщица вздрогнула, запаниковала и ускорила шаг в надежде сбежать от собеседника прежде, чем тот скажет что-нибудь еще. Добралась до дверей.
— "Лей Ханн", — проговорил Кеане, не оборачиваясь и не тратя время на пустые разглагольствования.
Жрец, до этого словно пребывавший в своем собственном мире, оживился и заинтересованно посмотрел на окаменевшую у входа девушку.
— Я прав, да? — мужчина таки оглянулся на замерший позади него девичий силуэт.
Риелей сорвалась с места и выбежала из храма, второпях хлопнув дверью.
* * *
Подлюга Шайн скатился с холма и, притаившись за поваленным стволом дерева, настороженно осмотрелся. Раненое плечо зудело и требовало к себе внимания лекаря. Ничего, подождет. Мужчина, убедившись, что, кажется, сумел отвязаться от преследователей, бросил на грубую окровавленную повязку беглый взгляд. Ладно, пока и так сойдет.
Поднялся на ноги и, перекинув тяжелую сумку с плеча за спину, двинулся дальше. Вдруг испуганно обернулся и принялся озираться по сторонам.
За ним явно кто-то шел.
* * *
В то же время карета королевской службы "Мирла" въезжала в ворота имения графа Рамзи Обриана. Внутри экипажа сидело двое: Тавис Давиот и его напарник Барре Камрон. Последний лениво поглаживал дремавшего у него на коленях пса — собачонку мелкую, некрасивую и беспородную, однако обладавшую, по словам людей осведомленных, острым нюхом.
— Вот мы и прибыли к его сиятельству графу Обриану, — прокомментировал Тавис Давиот, разглядывая поместье из окна кареты.
Спутник ничего не ответил. Он вообще очень редко обращал внимание на тех, кто его окружал. К примеру, весь путь до места вел себя так, словно находился в экипаже лишь вдвоем со своей собакой. Уполномоченный Давиот ненавидел работать с ним в паре. Однако почему-то чуть ли не каждый раз, когда наступала очередь Барре Камрона выезжать на дело, с ним направляли именно Тависа. Глава службы как-то сказал ему, что причина заключалась в том, что с ним собаковод хорошо ладил и чуть ли не поддерживал дружеских отношений в сравнении с тем, как у него дела складывались с остальными служащими "Мирлы".
Мужчина скользнул взглядом по фигуре своего спутника. Барре Камрону на вид было лет пятьдесят. Немного мутный взгляд, холеные руки, коротко стриженные темные волосы с проседью. И отличная физическая форма — Тавис как-то видел, как тот во время погони перелезал через высокую стену, держа подмышкой свою собачонку. Уполномоченный Давиот, бывший существенно моложе напарника и не отягощенный какой-либо ношей, тогда его догнать не смог: преодоление препятствия, потребовавшего от Камрона буквально десять секунд, у него заняло примерно столько же времени в минутах. Замкнутый и нелюдимый Барре, казалось, был абсолютно самодостаточен и Тависа словно не замечал. Причем делалось это явно не демонстративно, а совершенно натурально, безо всякой задней мысли. И если их отношения можно было назвать дружескими, то, как собачник общался со всеми остальными коллегами, уполномоченный Давиот даже не хотел представлять.
— Добрый день. Мы прибыли по просьбе его сиятельства графа Обриана по поводу происшествия с окиммой. Уполномоченные Тавис Давиот и Барре Камрон, королевская служба "Мирла".
Слуга поклонился и пошел докладывать.
* * *
Тогда же у входа в найлахское отделение гильдии бардов выгружал коробки курьер из столицы.
— Последняя, — провозгласил он, пересчитывая стоявшие на крыльце ящики.
— Кажется, всё в порядке, — глава отделения снял крышку и заглянул внутрь.
Плотными рядами лежали ларцы. Маленькие, симпатичные, аккуратные. "Айрел Керран. Табид" гласили бумажки, приклеенные к бочку каждого из них.
Ларцы — изобретение гильдии бардов, над пониманием принципа работы которого уже семь лет как безуспешно билась королевская служба безопасности и иностранные разведки. Каждый изготавливался настроенным на определенное место и время. Когда наступал нужный момент, начинал передавать звук из указанной точки пространства и работал весьма непродолжительное время: самые дешевые — пять минут, самые дорогие — два часа. Были ларцы одноразовыми, повторной настройке не поддающимися. Гильдия секрет их изготовление хранила, как зеницу ока, поклявшись, что использоваться они будут исключительно для того, чтоб жители из самых дальних уголков Кендрии могли услышать выступления лучших бардов, не покидая своих домов. Впрочем, уверениям, что об использовании вещицы в целях шпионажа, не могло быть и речи, королевский Особый комитет значения не придавал и не оставлял попыток склонить гильдию к сотрудничеству.
— Утром поступят в продажу, — мужчина, убедившись, что все ларцы целы, закрыл коробку.
— Интересно, — усмехнулся курьер. — Сколько останется к вечеру?
— Ни одного, — глава отделения алчно улыбнулся, подписывая накладную. — Держу пари, большая часть разойдется уже к обеду. Популярность этого парня меня пугает. Если, упаси Давиана, в город просочится слух, что ларцы его табидского выступления уже доставлены, то, боюсь, нам всю ночь придется держать осаду его сумасшедших поклонниц. С них станется ночевать на улице в ожидании начала продажи.
— Да. Не припомню, чтоб подобное бывало прежде, — курьер вернулся в экипаж. — Ладно, бывайте. Мне до вечера нужно еще несколько деревень объехать.
Кучер взмахнул хлыстом, и лошади тронулись. Через пару кварталов им под копыта чуть не попала внезапно выскочившая из переулка девушка.
— Сдурела?!— зло крикнул ей вслед возница, едва успевая притормозить. — Совсем жить надоело, салум тебя раздери?!
— Смотри, куда прешь! — с не меньшим раздражением мысленно огрызнулась Риелей, торопясь дальше. — Голубя тебе на грудь.
— Это было опасно, — прокомментировал без труда догнавший ее Кеане.
— Отвяжись, — девушка ускорилась.
— Тогда расскажи.
— Ничего я тебе рассказывать не собираюсь! — Риелей завернула за угол. — Кто ты вообще такой, что я должна тебе объяснять что бы то ни было?!
— Тот, кто сейчас начнет орать на всю улицу, что ты — Лей Ханн, если ничего не скажешь.
Девушка резко развернулась и попыталась задушить преследователя.
— Весьма неплохо, — мужчина достаточно легко отцепил ее руки от своей шеи. — Ты уже и публику привлечь успела для моего грядущего выступления. Большое спасибо.
Действительно, многие прохожие явно заинтересовались происходящим.
— Ненавижу тебя! — прошипела Риелей, испепеляя собеседника взглядом.
С чувством плюнула ему в лицо. Кеане уклонился.
— Так что? Представить тебя народу? — спокойно поинтересовался он, не пуская пытающуюся вырваться из его хватки девушку.
Та грязно выматерилась и со всей силы засадила ему каблуком по ступне.
— Мне расценить это как "да" или "нет"? — уточнил мужчина.
* * *
Граф Обриан оказался рыхлым обрюзгшим мужчиной в летах. Он сидел, развалившись в глубоком кресле с подушками, томный и ленивый. Пил чай, не обращая внимания на служащих "Мирлы".
Тавис Давиот вежливо кашлянул.
— Мы прибыли...
— Мне доложили, — отозвался лорд Рамзи, поддевая серебряной десертной ложечкой вишенку с пирожного. — Не видите? Я немного занят.
Дворянин манерно тянул слова, а в голосе его слышались капризные нотки.
Барре Камрон отстраненно разглядывал старинный гобелен на стене. Его напарник давно понял, что в случае их сотрудничества, ведение всех разговоров всегда ложится на него: обычно собаковод, едва взглянув на человека, сразу терял к нему интерес. Граф Обриан не стал исключением — тканое изображение битвы при Тарзанасе явно привлекало мужчину куда больше его владельца. Того это, похоже, оскорбляло.
— У меня произошла небольшая неприятность, — лорд Рамзи соизволил заговорить. — Сбежал носитель окиммы. Такой мерзавец.
В раздражении раздавил пирожное ложкой и брезгливо оттолкнул от себя блюдце. То проехалось по скатерти и затормозило у самого края сервированного столика.
— По нашим сведеньям, — Тавис Давиот вынул из портфеля какой-то документ, — за вами закреплено две окиммы. Обе были внедрены вашим телохранителям. Причем второй — приговоренный к смертной казни разбойник...
— Я вытащил его из петли, — граф негодовал. — Он должен был мне руки лизать, как верный пес! Я дал ему пищу, кров, работу и новую жизнь! А этот подлец меня обокрал и сбежал.
Гневно постучал холеными ногтями по подлокотнику кресла. Отхлебнул чаю, думая о людской неблагодарности.
— Также вы дали ему окимму, — кашлянул служащий "Мирлы". — На мой взгляд, это была неслыханная щедрость. И весьма опрометчивая, если позволите заметить.
— Ну, он же был моим телохранителем, — небрежно пожал пухлым плечом лорд Рамзи, снова беря ложечку и принимаясь за новое пирожное. — Он должен был меня защищать и всё такое. Естественно, что я захотел его вооружить как можно лучше. Кто ж знал, что эта собака помойная посмеет меня предать? Ну ничего, он за это заплатит.
Граф Обриан не выглядел человеком, расстроенным тем фактом, что владеющий крайне опасным оружием головорез бродил где-то без присмотра, и сожалеющим, что это он сам из прихоти его так вооружил. Гневно зыркнул на второго служащего "Мирлы", даже не соизволившего ему поклониться или поприветствовать иным образом. Терпение его сиятельства подходило к концу.
— Мы непременно его схватим, — заверил вельможу уполномоченный Давиот, краем глаза наблюдая за действиями напарника — у него уже однажды были проблемы из-за того, что кто-то счел поведение Барре Камрона неуважительным.
— Очень на это надеюсь, — отозвался лорд Рамзи, буравя молчаливого посетителя свирепым взглядом. — Кто пустил сюда эту шавку?! — рявкнул он, желая привлечь к себе внимание. — Вышвырните ее отсюда немедленно! Это безобразие!
Хозяин пса даже не обернулся.
— Она нам поможет в расследовании, — Тавис принялся торопливо врать. — Боюсь, собака нам просто необходима. У нее очень острый нюх.
— Хотя бы уберите ее в коридор! Вы не видите, что я ем?! Она портит мне аппетит своим омерзительным видом! У нее есть блохи?! А ваш коллега, что, глухой?! Или немой? Несомненно слабоумный! И вы меня уверяете, что сможете схватить этого гнусного предателя?! Хваленая "Мирла"! Сборище каких-то отбросов! — граф в истерике хлопнул ладонью по столу, нечаянно опрокинул чашку и залил чаем скатерть.
Уполномоченный Камрон его визги пропустил мимо ушей. Тавис Давиот принялся успокаивать вельможу, рассыпаясь в извинениях за грубость коллеги, отчаянно выкручиваясь и сочиняя правдоподобные объяснения его поведению.
— Отребье! — буркнул лорд Рамзи, утихомириваясь. — А, ну и ладно. Подлец сам сдохнет, так что не важно, найдете вы его или нет. Грэдс уверяет, что ранил его, — дворянин поднял чашку, убедился, что та была пуста, и огляделся в поисках слуги.
Грэдсом оказался второй телохранитель графа Обриана.
— Да, я слегка зацепил его, — подтвердил он, с подозрением глядя на двух незнакомцев, направленных к нему хозяином.
К великому облегчению уполномоченного Давиота вельможа не проявил желания участвовать в осмотре места преступления и удалился в свои покои, сославшись на усталость.
— Шёл ночью по коридору, смотрю — свет горит, — нехотя рассказывал свидетель. — Насторожился. Ну, я зашел узнать, что за дела. А тут Шайн в сумку что-то пихает.
— Дальше, — велел Тавис, когда мужчина замолчал.
Все трое находились в комнате, где произошли описываемые события. Валялся сломанный стул, дверцы шкафов были распахнуты, мебель сдвинута, ковер смят — лорд Рамзи запретил слугам здесь что-либо трогать до приезда представителей "Мирлы".
— Ну, я ему крикнул. "Ты что это делаешь?" или что-то вроде того. Он дернулся и бросился к окну. Я за ним. Потом Шайн вдруг развернулся, активировал окимму и на меня. Я увернулся. Ударил в ответ. Попал.
— Окиммой? — уточнил Тавис, принимаясь рыться в своем портфеле.
— Ну, да, — Грэдс с тревогой глянул на второго служащего, пристально его разглядывающего и в разговоре участия не принимающего.
У его ног стояла кудлатая дворняга, лениво помахивая куцым хвостом.
— Вот. Ну, Шайн отпрянул, за плечо схватился. Я думал его добить, а он вдруг взял стул, швырнул им в меня, а сам в окно прыгнул.
