Айрел покосился на Кеане. Судя по выражению лица, тот с удовольствием бы отвесил мальчишке подзатыльник.
— Раф, давай не будем тратить время на всякую дурь, — немного раздраженно попросила Триша.
— Я ж никого не задерживаю! — возмутился паренек, топая на вновь приземлившегося голубя. — Секундное дело!
— Пошли, говорю! Нам еще лошадей взять надо, — настроение у девушки тоже было не лучшее. От плана пристроить ребенка в безопасное место, похоже, предстояло отказаться ввиду отсутствия оного. Это ее беспокоило.
Рафферти угрюмо поплелся следом за торопящимися к конюшне спутниками, обиженно топыря нижнюю губу.
— Когда будет готов экипаж? — на ходу поинтересовался Айрел.
— Обещали, что на днях, — убедившись, что мальчишка подчинился, Триша ускорила шаг.
— Сказать по правде, это ожидание меня уже достало, — бард потянул на себя тяжелую дверь. — Ненавижу проволочки.
— Соболезную, — мошенница направилась к стойлу своей лошадки. — Но ничего поделать не могу.
Музыкант искоса глянул на выгребавшего навоз конюха. Пожалуй, не стоило продолжать разговор в его присутствии.
Было еще кое-что, помимо экипажа, чего приходилось дожидаться — ответ на письмо.
Девушка сочла, что втроем они это дело не потянут, и решила привлечь одного из своих знакомых.
— Ему можно доверять? — поинтересовался Айрел, когда Триша сообщила ему о своих тогда еще намерениях. Мужчина ужасно не хотел связываться с кем-то со стороны, но предполагал, что, возможно, без этого не обойтись.
— Я бы на твоем месте не стала, — мошенница ни секунды не раздумывала над ответом. — Однако за деньги он сделает, что угодно. Говорю сразу, берет не дешево.
— Он нам точно нужен?
— Он нам точно нужен. По крайней мере, на первых порах.
— Тогда ладно, — вздохнул музыкант, душа в себе жабу.
И Триша написала письмо. В нем не было ни подробностей, ни объяснений, в чем именно заключалось предстоящее дело, лишь предложение о сотрудничестве да сумма, которую Айрел был согласен заплатить. Отправлено оно было за девять дней до концерта Орви Маллеса и уже наверняка дошло до адресата.
Лайдли был младшим незаконнорожденным сыном барона Вьятеля. Его мать, женщина настойчивая и волевая, смогла принудить любовника признать ребенка своим, хоть и далеко не сразу — парню к тому времени уже исполнилось семнадцать. Супруга вельможи и прочие его дети данный поступок не оценили и не прониклись к новоявленному родственнику любовью. Того это не особо расстроило: он сам не горел желанием играть с ними в счастливую семью. В "отчем доме" мужчина появлялся лишь тогда, когда этого нельзя было избежать или когда это сулило какую-то выгоду. По сути, единственное, что Лайдли получил, "обретя" отца, это доступ в высшее общество. Большего ему и не было нужно. Природное обаяние и изысканные манеры, привитые амбициозной матерью, тратившей последние средства на учителей для сына, делали его желанным гостем на всяком приеме. Его обожали стареющие дамы, готовые тратить любые деньги на молодого угодника: осыпали дорогими подарками, возили по курортам, оплачивали его счета. Лайдли умел льстить, находить нужные слова, остроумно шутить и говорить комплименты. В свете он слыл очень милым хоть и непростым молодым человеком. Обретенная семья же оправдано считала его лицемером и проходимцем, однако свое мнение публично не озвучивала — у Вьятелей было непринято выносить сор из избы. С Тришей же Лайдли познакомился еще в период безотцовщины и, уже одворянившись, не раз сводил девушку с интересующими ее людьми. Рекомендация сына барона сразу же добавляла веса ее очередной легенде.
* * *
Новое обиталище было заметно хуже предыдущего и располагалось в не самом благополучном районе, однако спутники решили не привередничать. В этой части города плакаты "разыскивается", посвященные Айрелу, встречались куда чаще. Того они изрядно раздражали, особенно при мысли о том, что очень скоро ему придется срезать крашеные вихры и вернуться к своему естественному цвету волос. Бард твердо решил одно: княжич у него будет небритый или хотя бы усатый — это хоть как-то меняло его внешность. Он к этому времени уже настолько вызубрил подробности жизни Кадара, что мог ответить на любой вопрос, не задумываясь. Мог описать интерьер некоторых основных комнат особняка, прилегавшие к нему парковые территории и близких людей из окружения погибшего мальчика. Триша изучала описания дворянских родов Кирша в поисках потенциально полезных фактов. Кеане так же пропадал в библиотеке или общался с хольдскими ткачами, выясняя достижения Мэрдиса Карза в этом городе. Один лишь Рафферти сидел без дела и чувствовал себя лишним.
Ответ пришел спустя еще неделю. Лайдли писал, что волей случая сам должен был вот-вот прибыть в Хольд, потому предпочел бы обсудить дела лично, а не марая бумагу.
— Завтра, что ли? — Айрел глянул на указанную в письме дату и время предстоящей встречи. — Кстати, эту таверну я знаю, — добавил он, прочитав и ее место.
Триша решила, что на встречу лучше пойти лишь им с бардом: незачем ходить всей толпой. Выбранный Лайдли трактир был далеко не самым дорогим и престижным в городе, что музыканта немного удивило. Когда-то давно, можно сказать, в прошлой жизни, он сюда заходил и, насколько музыкант помнил, еда здесь была не более чем просто съедобной. Что тут мог забыть обеспеченный сынок барона, он не понимал.
Зал таверны был полон народу. Со всех сторон слышался ропот разговоров, громкий смех, какие-то выкрики. Пахло прогорклым жиром и чесноком. Триша, порадовавшись, что не стала наряжаться, растеряно огляделась. Интерьерчик, мягко говоря, оставлял желать лучшего. Похоже, за всё время существования трактира, никто ни разу не пытался его облагородить. Было грязно и душно. Скользя взглядом по залу, девушка заметила, что человек за дальним столом махал ей рукой.
— Здравствуй, Лайдли. Хорошо выглядишь, — села она на свободный стул.
— Стараюсь, — дворянин вопросительно глянул на Айрела.
— Рел Наррек, — представился тот, тоже присаживаясь.
Бард решил, что новому знакомому совершенно ни к чему знать, кто он такой. Мужчина задумчиво разглядывал его, словно оценивая и взвешивая, подсчитывая что-то в уме. Музыкант почувствовал себя неуютно.
Господин Вьятель выглядел лет на двадцать пять-тридцать. Это был смуглый брюнет с ухоженными длинными волосами, небрежно стянутыми на затылке в пучок. Светло-серые глаза ярко выделялись на его темном лице, производя немного пугающее впечатление. Поверх дорогой, богато украшенной одежды, был накинут простой невзрачный плащ, призванный скрыть прочий гардероб своего хозяина от внимания праздных зевак. У него это получалось не очень хорошо — и вышитые мелким жемчугом бархатные манжеты камзола, и отделанные кружевом рукава рубашки, и ряд золотых пуговиц были открыты всем, имеющим зрение. Лайдли это, казалось, не волновало. Он сидел, облокотившись о стол, и, подперев щеку затянутой в тонкую перчатку ладонью, в свободной руке вертел грубую немного погнутую вилку. Перед ним стояла довольно непривлекательная миска с давленым картофелем и чем-то жирным, бурым и источающим резкий аромат мясной подливки.
— Какими судьбами в Хольде? — Триша завела непринужденную светскую беседу, стряхивая со стола крошки.
— Выгуливаю баронессу Заккари, — дворянин вздохнул с таким видом, словно речь шла о тяжелой неблагодарной работе. — В этом сезоне она решила проявить оригинальность и вместо того чтоб, как обычно, поехать куда-нибудь на курорты Ламара, отправилась "изучать родную страну". Разумеется, кто, кроме меня, может сопровождать ее в этом "славном приключении"? Дочку она выдала замуж, мужу уже много лет нет до нее ни малейшего дела, компаньонки скучны, а я мил, обаятелен и хорош собой.
— Бедненький, — усмехнулась девушка.
— Не говори, — Лайдли отправил в рот кусочек мяса и принялся вдумчиво его смаковать. — Впрочем, — добавил он, прожевав и проглотив, — мне кажется, скоро мы повернем назад. Леди Заккари, похоже, изрядно разочарована родной страной. Мы в пути уже больше недели, однако за всё это время нам не попалось по дороге ничего романтичного, захватывающего и поражающего воображение. Хольд ее добил. Уж не знаю, что она надеялась увидеть, но точно не обычный город. Со вчерашнего дня сидит в гостинице и хандрит.
— И ты оставил страдающую женщину одну? — Триша таки рискнула положить руки на край засаленной столешницы, понадеявшись, что платье от этого не испачкается.
— Ничего. Ей полезно. Эмоции, переживания, душевные метания — хоть какое-то развлечение. К тому же, я ей не принадлежу. Порой приходится об этом напоминать.
Айрел сидел молча, ожидая, когда старые знакомые, наконец, наговорятся и перейдут к делу. Пока что он чувствовал себя откровенно лишним.
— Проведи ее по бедняцким кварталам. Пешком и ночью. Богатство впечатлений гарантировано. Или накорми в дрянном трактире, типа этого. Сказать по правде, для меня остается загадкой, почему ты здесь ешь.
— Ты ничего не понимаешь, — Лайдли сокрушенно покачал головой. — Это, — он ковырнул вилкой смесь картофеля с подливой и продемонстрировал ее собеседнице, — вкус моей прошлой жизни. Эта переперченость! Жилистое мясо! Застревающее в горле безвкусное пюре!.. — мужчина вздохнул и шлёпнул прибор обратно в миску. — Иногда, бывает, накатит: ешь на приеме какой-нибудь паштет из соловьиных сердец, запиваешь его столетним вином, а сам думаешь: "Эх... Острой фасолевой похлебки бы сейчас... С кваском...". Еле дожидаешься окончания, бежишь на улицу, находишь какую-нибудь таверну, разумеется, уже в этот час закрытую, долбишься в запертые двери, баламутя всех окрестных собак, а вышедшему с дубиной хозяину предлагаешь любые деньги за миску какой-нибудь оставшейся с ужина бурды.
— Господин Вьятель — большой оригинал, — усмехнулась девушка.
— За что и пользуюсь успехом в высшем обществе, — мужчина картинно развел руками. — Но, если честно, такое было лишь однажды. К тому же, я на том приеме изрядно набрался. Ладно, рассказывай, что ты задумала на этот раз.
— Чудесное спасение Кадара, бесследно пропавшего племянника его величества Гайдора Второго, великого князя Кирша, — торжественно прошептала Триша, склонившись к собеседнику.
Какое-то время тот сидел неподвижно, переваривая информацию.
— Ага, — сказал, наконец, Лайдли. — Понял, — добавил еще позже. — Он? — указал пальцем на Айрела.
Девушка кивнула. Мужчина откинулся на спинку стула и снова принялся задумчиво разглядывать барда.
— А от меня чего хочешь? — поза дворянина была небрежной, но какой-то напряженной.
Триша скользнула взглядом по сторонам, убеждаясь, что их никто не подслушивал.
— Познакомь нас с лордами приграничных провинций, — тихо проговорила девушка. — Ифайн, Гармангахис, Квадро. Дальше мы уже сами.
Лайдли запрокинул голову назад, задумчиво притопывая носками сапог по липкому полу.
— Хм... — протянул он, подаваясь вперед и облокачиваясь о стол.
— Тебя что-то смущает? — насторожилась мошенница.
— Ну, просто я окажусь в весьма щекотливой ситуации, когда вскроется эта ваша афера. Люди быстро вспомнят, кто именно привел вашего "княжича", и, боюсь, моё положение может сильно пошатнуться.
— Так ты отказываешься? — Триша нахмурилась. Она не ожидала такого поворота.
— Я просто думаю, как обойти эту загвоздку, — огрызнулся Лайдли.
* * *
Пока Триша с Айрелом сидели в таверне, ожидая, когда дворянин найдет решение, двое их спутников тоже проводили время с пользой: один куда-то мирно шел по городу, а второй незаметно крался следом. Рафферти притаился за очередным углом и принялся наблюдать за Кеане, остановившимся возле торговца фруктами. Мальчишка никак не мог выбросить из головы зрелище охранника, распростертого на полу гильдии. Он не знал, что мужчина тогда сделал, однако хотел уметь точно так же. Просто взять и напроситься в ученики не позволяла гордость — салум был единственным, к кому паренек продолжал питать враждебные чувства, кои и старался демонстрировать при любой удобной возможности. Так что предстояло пойти сложным путем. Рафферти задумчиво огляделся.
На другой стороне улицы, прислонившись плечом к дому, стоял крепкий мужик не особо интеллектуальной наружности.
— Дяденька-дяденька, — услышал он детский голос.
Опустив взгляд, мужчина увидел милого белокурого мальчика, смотревшего на него самыми честными в мире глазами.
— А я слышал, как он, — парнишка указал на стоявшего чуть в отдалении Кеане, — говорил, что вы — вонючий кастрированный баран, и что он может вас одной рукой побить. — Рафферти выдержал паузу, прикидывая, нужно ли продолжать, или собеседнику и этого хватит. — Так и сказал, — добавил он, убеждаясь, что большего тому не требовалось.
Мужик отлип от своей стены и пошел в сторону салума. "Так. А теперь смотрим-смотрим-смотрим!" — думал мальчишка, подбираясь ближе. Мужчина подошел к оружейнику, что-то ему сказал, тот ответил пустым, ничего не выражающим взглядом. Парнишка аж прищурился, чтоб лучше различить, что будет дальше. "Кастрированный баран" замахнулся, однако вдруг согнулся пополам и повалился на землю. Рафферти раздраженно цыкнул — он не успел разглядеть движений наблюдаемого. Решив, что слишком далеко стоял, огляделся в поисках новой жертвы.
* * *
— Я вот подумал, — Лайдли меланхолично вырисовывал вилкой в подливке круги. — А что, если вас приведу не я, а леди Заккари?
Собеседники ничего не ответили.
— Смотрите, как хорошо получается, — дворянин оставил в покое несчастное блюдо. — Она как раз умирает со скуки, потому появление "княжича" воспримет с восторгом. Баронесса — женщина доверчивая и незамысловатая. К тому же, питающая слабость к красавчикам, вроде меня. Ну, или тебя, — снисходительно добавил он, обращаясь к Айрелу. — Заглотит вашу легенду, не усомнившись в ее правдивости. Да она такую шумиху вокруг этого "чудесного спасения" поднимет, что самим мало не покажется. В курсе будут все.
— Не жалко свою покровительницу подставлять? — в голосе Триши проскользнуло неодобрение.
— Ну, во-первых, она у меня не единственная, — равнодушно отозвался Лайдли. — Во-вторых, всем известно, что она доверчивая и незамысловатая. И что теряет способность ясно мыслить в присутствии мужчин. Так что в злом умысле ее никто не заподозрит — посчитают жертвой твоего коварства и обмана. Мне же подобное с рук не сойдет.
— Согласен, — Айрел подал голос второй раз за всю беседу. — Когда с ней можно будет увидеться?
— Когда вы будете готовы, — дворянин вытянул под столом ноги и совсем не элегантно потянулся. — Думаю, смогу удержать Луисию в Хольде еще дней шесть-семь, не больше. Так что постарайтесь уложиться в этот срок.
— Мы уже готовы. Можем встретиться с ней хоть завтра, — бард был настроен решительно.
— Да неужели? — Лайдли едва заметно усмехнулся, скользнув пренебрежительным взглядом по натянутой до ушей шапке и щетине на лице собеседника.
— Так что насчет завтра? — вклинилась Триша.
Дворянин вздохнул, скрестил на груди руки и задумчиво поднял глаза к потолку.
