— Э-э-э... Мои талант и обаяние? — Айрел, прищурив один глаз, вопросительно глянул на собеседницу, ожидая от нее обвинений в завышенной самооценке.
— Ладно. Предположим, — к удивлению барда, согласилась та. — Тогда и мои тоже.
— А я скромно промолчу, — оружейник едва заметно дернул рот в усмешке.
— Что, такой бездарный? — Триша изобразила сочувствие.
Мужчина наградил ее долгим мутным взглядом, развернул тетрадь и продемонстрировал свою корявую лошадь, с показной гордостью щелкнув пальцем по рисунку.
— Да уж. Талантище, — кашлянула мошенница.
— Он очень хорошо дерется, — отозвался с кровати бард.
— Что ж, пожалуй, это компенсирует недостаток обаяния, — Триша широко улыбнулась оружейнику. Тот на нее никак не отреагировал. Убедившись, что спорить и развивать эту тему Кеане не собирался, девушка вернулась к основному вопросу. — Ладно, что еще у нас есть, кроме умения массово убивать людей, которое вы упорно скрываете и замалчиваете?
Рафферти, до этого болтавший ногой с изнывающим от скуки видом, замер и побледнел. Повисло молчание.
Девушка, сообразив, что напрасно заговорила об этом в присутствии лишившегося брата ребенка, постаралась замять неловкость.
— В принципе, я знаю нескольких людей, к кому могла бы обратиться за помощью, — сообщила она таким тоном, будто предыдущей фразы не было. — Некоторые могут оказаться весьма полезными. Правда, никто из них бесплатно не работает, как ты понимаешь. Вообще, если мы всё же остановимся на идее с Кадаром, то ничто не мешает нам, перед тем как лезть в Кирш, чуть-чуть разорить приграничных лордов, а добытые деньги потратить на боевые нужды, в том числе оплату услуг всяких нужных людей. Тебе самому это выгодно — не останешься голодранцем, когда всё закончится.
— Посмотрим, — отозвался бард, обхватывая руками подушку.
— У Мэрдиса Карза есть покровитель в Гармангахисе, — словно между прочим произнес Кеане, сосредоточенно закрашивая лошадку, стараясь не вылезать карандашом за границы рисунка.
Айрел сел на кровати.
— Точно, — кивнул он, проводя пятерней по волосам. — Я как-то выпустил это из вида.
— Значит, как минимум туда нам прогуляться не помешает, — заметила Триша.
— Нужна хорошая легенда, как именно княжич спасся и где пропадал все эти годы, — Кеане отложил тетрадь в сторону и спрыгнул с подоконника, чтоб размять затекшие ноги.
— Хорошая легенда будет, — заверила девушка, задумчиво кусая губу. — Я вам такую легенду придумаю, что комар носа не подточит.
— Тогда что делаем? Перебираемся в Хольд? — бард вопросительно глянул на собеседников. — Там есть банк.
Триша пожала плечами.
— Хольд, так Хольд. Вариант не хуже прочих.
14.
Банк Агсби имел славу учреждения престижного, влиятельного и очень-очень надежного. Последнее выражалось не только в том, что за его более чем трёхсотлетнюю историю никому так и не удалось его ограбить, но и в том, что здесь никогда не выдавали своих клиентов. Политика банка гласила: "Мы храним ваши деньги. Больше нас ничто не касается". Это изрядно нервировало власти Кендрии, неоднократно обращавшиеся к Агсби с настоятельной просьбой содействовать государству в поимке преступников. Банк отказывался извещать соответствующие органы о том, что какая-нибудь находящаяся в розыске личность заходила обзавестись наличностью или наоборот от нее избавиться. Не работали никакие требования и уговоры: банк принадлежал богатому семейству из Ламара и не подчинялся даже королю Кендрии. От угроз и каких-либо решительных мер, впрочем, власти воздерживались — портить отношения с Агсби было не в интересах страны. В народе шутили, что сюда берут на работу лишь людей слепых, глухих да отличающихся скверной памятью. Поэтому, когда как-то поутру в одно из банковских отделений зашел молодой человек, якобы бесследно пропавший некоторое время назад, никто не стал поднимать вокруг этого шумиху и бегать по улицам, разнося новости. Мужчину спокойно обслужили, пожелали ему хорошего дня и вернулись к прочим делам. Лишь после его ухода многозначительно переглянулись, да обменялись за послеобеденным чаем фразами типа "Видел, кто у нас был?" и "Жаль, не догадался автограф попросить".
Богатым пробыл певец недолго: Триша отобрала и убежала тратить почти всю снятую им сумму. Оставалось лишь надеяться на ее рассудительность и практичность.
Плана дальнейших действий по-прежнему не было. Айрел уже знал о покойном княжиче всё, что смогла вспомнить девушка, однако понятия не имел, что теперь с этими знаниями делать. Решив, что раз спутница обещала всё придумать, то беспокоиться не о чем, певец особо не напрягался и просто убивал время.
Намерения бежать из страны как-то позабылись, страх быть опознанным или выслеженным существенно притупился. Мужчина обзавелся усами и куцей бородкой: в Хольде он выступал не раз и не два, здесь неплохо знали его в лицо. Так же ему пришлось купить шапку — волосы отрастали быстро и уже бесстыдно светили белобрысыми корнями. Айрел счёл, что для маскировки этого вполне хватало, и принялся вовсю наглеть — даже сходил на выступление неизвестного ему барда, только-только получившего разрешение петь в городах. Бессовестно комментировал для захваченного с собой Рафферти все огрехи исполнителя, впрочем, понижая голос, чтоб не нервировать публику и не огорчать выступающего. Потом, пребывая в состоянии удовлетворенного самодовольства от сознания своего полного и неоспоримого превосходства над молодым музыкантом, Айрел изучал вывешенное на двери гильдии расписание грядущих концертов, выискивая знакомые имена. Разом помрачнел, таки найдя одно.
Орви Маллес. Старый недруг. Приедет через три недели. Сколько нервов он в свое время вымотал музыканту, сколько крови выпил. Бард вдруг вспомнил, что так на нем толком за всё и не отыгрался. Находясь в гильдии, он по совету Риона старался с конкурентами не связываться. Доводил их до зубовного скрежета тем, что исправно обставлял, не прибегая к грязным методами — тех это выбешивало даже сильнее, чем если б Айрел подсылал громил или ломал инструменты. Певец, конечно, не мог совсем удержаться от пакостей и исправно, если выпадал шанс, соблазнял девушек, на которых имели виды самые упорные из его недоброжелателей. Это и за месть-то не считается. Музыкант подумал, а не оторваться ли за всё хорошее теперь, но счел, что у него были куда более важные дела. Салум с Орви Маллесом. Пусть у него всё станет плохо само по себе. Не до него сейчас.
Айрел сидел на подоконнике и отстраненно перебирал струны — счел возмутительным тот факт, что уже давно толком не играл. Было бы обидно потерять навыки. Очень хотелось петь, однако мужчина отдавал себе отчет в том, что подавать голос ему не следовало. Рафферти с благоговейным видом внимал, пристально наблюдая за работой пальцев учителя. Кеане где-то пропадал. Причину своего ухода он не объяснил, однако, памятуя об утренних уроках вокала в исполнении мальчишки, бард предполагал, что тот просто сбежал от протяжных воплей.
Дверь приоткрылась. В щели между ней и косяком возникло лицо Триши.
— О, вас еще на улицу не выставили? — с показным удивлением заметила девушка — она застала начало распевки своего "слуги". — А я-то волновалась. Помогите мне донести покупки, — добавила она, вновь исчезая в коридоре.
— Очень важно произвести правильное впечатление, — нравоучительно вещала мошенница, возясь с узлом одного из кульков. — Неубедительный внешний вид может в два счета всё испортить, как бы правдоподобно ты ни говорил. Поэтому раз назвался княжичем — будь добр соответствовать.
— А ничего, что княжич всю жизнь скрывался и не должен быть в курсе последних модных тенденций при киршском дворе? — бард стоял рядом, скрестив на груди руки, и с вялым интересом наблюдал за спутницей.
— Создадим тебе благородный облик, полный сдержанного достоинства. Оденем добротно, но без излишеств, — мошенница, наконец, справилась с упаковкой.
— Ага, в черную кожу, — Айрел скептически покосился на извлеченные из свертка вещи.
— Это для Кеане, — Триша провела ладонью по гладкой поверхности куртки, разглаживая складки. — Куда больше подойдет телохранителю, чем линялое бордовое недоразумение с лысым воротником, — довольно улыбнулась.
— Плакатик "Здравствуйте, я подозрительная личность" в комплект не входит? — музыкант эмоций девушки никак не разделял.
С его точки зрения, человек, наглухо упакованный в черную кожу, был обречен привлекать к себе много лишнего внимания.
— Нет, но, если хочешь, могу нарисовать, — мошенница бережно положила одежку на кровать и полезла дальше шуршать оберточной бумагой. — Ничего страшного в том, что он будет выглядеть подозрительно, я не вижу. По мне так это даже хорошо. Кстати, я купила нам экипаж, — добавила она таким тоном, словно говорила о лишней буханке хлеба.
Айрел замер и похолодел.
— Что, прошу прощения? — переспросил он со слабой надеждой, что неправильно понял собеседницу.
В принципе, подумав, певец бы согласился с тем, что карета им нужна, и смирился с такими затратами, однако в тот момент был психологически не готов к подобным известиям.
— Спокойно, всё не так страшно, как ты думаешь, — Триша верно истолковала его выражение лица. — За бесценок купила у почтовой службы старый экипаж, договорилась с каретной мастерской — там мне его подновят, подкрасят, немного переделают. Не могу сказать, что станет, как новенький, однако смотреться должен весьма и весьма прилично. Эти мои договоренности не совсем официальны, так что всё выйдет очень недорого — раза в четыре дешевле обычной кареты.
У барда немного отлегло от сердца.
— А вот это уже тебе, — девушка кинула собеседнику маленький сверточек.
Развернув бумагу, Айрел нашел гладкий круглый медальон на простой дешевой цепочке.
— Ну и зачем мне это богатство? — поинтересовался он.
— Открой.
Музыкант послушно принялся колупать маленькую латунную крышечку, досадуя на свои коротко стриженые ногти, которые никак не могли ее подцепить. Наконец, ему удалось с ней справиться. Внутри украшения было выгравировано два слова — "Айрел Керран".
Триша многозначительно похлопала себя по груди, указывая на собственный подобный медальон.
— Чтоб не возникло проблем после смерти, — пояснила она.
На мгновенье музыканту стало холодно.
— Спасибо, — задумчиво кивнул он, сжимая в кулаке металлический кругляк.
Бард, конечно, не особо верил в эффективность данного средства в деле спасения души, но уж лучше какая-то защита, чем никакой.
— Примерь, кстати, это.
"Этим" оказался темно-синий кафтан классического покроя. Тёплый, добротный, качественный.
— Ну что я могу сказать... — Триша придирчиво оглядела приодетого Айрела. — У меня прекрасный глазомер: как по тебе шито.
Рафферти, не сомневавшийся, что ему ничего не достанется, изображал презрение к мирским благам и заботился о духовном — сидя с возвышенным видом, играл самую торжественную мелодию из своего репертуара.
— Ты мне скажи, — музыкант согнул руки в локтях, проверяя, не тянет ли ему обновка. — За счет чего наш княжич существовал все эти годы? Где взял средства на карету и телохранителя? Мне кажется, без обеспеченного покровителя он бы не справился.
— Значит, придумаем тебе покровителя, — Триша отступила на шаг назад и, склонив голову набок, снова оглядела собеседника.
В образовавшуюся в разговоре паузу тут же хлынули музыкальные переливы, прежде звучавшие словно на заднем фоне. Айрел болезненно поморщился и сердито поглядел на ученика.
— Во-первых, ты ошибся в начале припева, — резко заявил он, бесцеремонно прерывая мелодию. — Во-вторых, куда ты опять гонишь?! С самого начала! — чуть помолчав, бард добавил, отворачиваясь. — Удовлетворительно.
Кеане вернулся лишь ближе к ночи.
— Я уж начала волноваться, — сообщила Триша вместо приветствия. — Думала, ты от нас сбежал.
Девушка, устроившись за столиком в номере своих компаньонов, шила костюмчик для Рафферти, начатый еще в Гединоре. Из-за всех этих переездов и беготни, связанной с глобальными планами Айрела, дело продвигалось крайне медленно.
Мужчина, проходя мимо, шлепнул перед ней свою тетрадь. Пламя свечи испуганно дрогнуло и заплясало. Мошенница быстро схватила оплывший восковой столбик, опасаясь, как бы тот не упал на ткань. Убедившись, что угроза пожара миновала, грозно глянула на Кеане, ожидая разъяснений.
— Почитай на досуге, — бросил салум, проверяя, догадался ли кто-нибудь в его отсутствие налить хомяку водички и сменить солому.
— Что-то узнал? — девушка воткнула иголку в шитье и принялась бегло пролистывать записи.
— Просмотрел в библиотеке подшивку газет за последние двадцать лет. Выписал всё, что касалось Кирша. Может пригодиться, — мужчина убедился, что никто, разумеется, о его питомце не позаботился, и тот умирал от жажды и голода посреди собственного помета.
— Я тебя люблю! — торжественно провозгласила Триша, листая страницы с куда большим энтузиазмом.
— Лучше б клетку почистила.
— Засуха в 1112 году, — бубнила девушка, с трудом разбирая мелкий убористый подчерк собеседника. — Бунт в Горной провинции, разгон ордена... — напрягла зрение, силясь прочесть написанное, — мититов? Мимитов?
— Шинитов, — Кеане долил хомяку водички.
— В общем, вслух будешь это зачитывать, — Триша нашла выход из положения.
Однако тетрадь не отложила, а продолжила изучать, хмуря брови и изредка покусывая губы.
— А где? — оружейник указал на пустую постель барда.
— Дрыхнет в моей комнате, — девушка мельком глянула на собеседника, чтоб уточнить, что тот имел в виду.
За несколько часов до этого мошенница, удобно расположившаяся за столом и притащившая к нему все нужные для шитья вещи, решила, что больше не может слушать, наверное, в сотый раз играемую Рафферти мелодию, и вежливо попросила музыкантов прекратить или избавить ее от своего общества. Мальчишка выбрал второе. Айрелу было безразлично, на какой кровати валяться, поэтому он тоже не особо возражал, лишь сообщив Трише перед уходом, что та вконец обнаглела. Зайдя через какое-то время за позабытыми пуговицами, девушка нашла обоих спящими.
— Не хочешь последовать его примеру? — мужчина принялся раздеваться, не обращая внимания на присутствие собеседницы.
— Хммм... Ты мне что-то предлагаешь? — игриво уточнила девушка, беззастенчиво наблюдая за процессом.
— Уйти в свою комнату и лечь спать.
— С радостью бы, — с показной горечью вздохнула мошенница, — да только все кровати там заняты. Придется сегодня ночевать здесь, — уставилась на собеседника невинным взглядом.
— Свечку задуть не забудь, — оружейник лег в постель, запахнулся одеялом и повернулся к собеседнице спиной, демонстрируя полную в ней незаинтересованность.
— Скажи, тебя чем-нибудь смутить вообще можно? — девушку такое отношение немного задело.
— Понятия не имею, — зевнул Кеане.
— Ладно, спи давай, — вздохнула Триша, смиряясь с тем, что в ней, похоже, видели не женщину, а предмет интерьера.
